Комары

Четвертый. Да ладно. А школа? Эти бесполезные часы, в ходе которых мы узнаем о том, что тех, кто хорошо учится, кладут рядом с Лениным. Да хоть пришпилят к верхушке ГУМа или Спасской башни. Мне все равно. Главное, что время уходит, а мы пришпилены к нему болтом с контргайкой. И никуда нам не деться.

Первый. Неужели так трудно просто выйти из метро, сесть в автобус и поехать на нем?

Третий. Трудно.

Первый. Да ладно. Просто вышел…

Третий. Да не просто выйти. Все здесь. Под землей. Часа два в день. Как живые мертвецы. На одном уровне с ними. Особенно когда проезжаешь Красную Пресню, так ясно чувствуешь шепот. Два часа в шепоте мертвецов. И он звучит как притягательная мелодия, которую хочется снова и снова слышать. Поэтому когда тебе нужно попасть в «Художественный» или «Библио-глобус», ты спускаешься вниз, не обращая внимания на наземный транспорт.

Первый. Я выйду.

Четвертый. Я бы тоже, но не сделаю этого, потому что мы все хороним себя на время. Поэтому здесь умирать не так страшно. Моя бабаня ушла из жизни, и никто не плакал на похоронах. Говорят, она была готова. Всю жизнь работала в метро, в пластмассовых будках у эскалатора. Вот и привыкла. К жизни на уровне пятидесяти, да и того больше метров под землей.

Второй. Он цокнул зубами.

Третий. Кто?

Второй. Дед. Он сделал так.

Четвертый. И что?

Второй. Это вызов. Дед топнул ногой, да еще палки подкинул, как будто зарядил их. Он сейчас что-то сделает. У меня предчувствие. Я не должен ждать. Мне нужно его опередить.

Третий. Да ты что. Ему никто не уступает, вот он и переминается с ноги на ногу.

Второй. Не надо. Хитер он, но я-то знаю, как ведут себя террористы.

Четвертый. Откуда? У тебя что, родственники увлекаются этим? Наверное, твой старший брат собирает коллекцию отрезанных пальцев похищенных солдат.

Второй(вполголоса). У них в глазах появляется семечко. Сперва маленькое такое, крошечное. Потом увеличивается. И как только зерно раскрывается, они делают это. То, что должны делать.

Четвертый(испуганно). Не надо.

Второй(нервно). Как же иначе? Или вы тоже? Мне не нравятся твои глаза. Тебе только лыжных палок не хватает.

Третий(грубо). Перестаньте.

Первый(медленно). Мне нужно на воздух.

Открывает окна во всем вагоне. Поднимается ураган.

Затемнение.

Сцена 1

Комната в благоустроенной квартире. Зал. Налево дверь, ведущая в комнату сына. Направо – дверь, ведущая в спальню. В центре занавеска со складками, за которой находится прихожая. Вечер. Приглушенный свет. Две свечи. Розы, бутылка шампанского, два фужера, фрукты. В кресле сидит Он. Видно, что нервничает, так как чистит апельсины один за другим. При этом их не ест, а складывает в одну сторону, а кожуру в другую. Раздается залп за окном. Он резко смотрит на бутылку, затем подбегает к окну и присаживается на подоконник. Щелкнул замок. Мужчина сгребает мусор, кидает его за диван, затягивает галстук и приглаживает волосы, поправляет цветы. Входит Она.

Он(берет ее за руку, провожает к дивану). На улице стало так опасно ходить. Только что прозвучал грохот. То ли колесо, то ли человек. И не факт, что в новостях скажут.

Она(садится). Снова свет отключили?

Он. Нет.

Она. А почему свечи горят?

Он. Я подумал, что сегодня мы можем посидеть в темноте…

Она(встает). Не понимаю.

Он(берет ее за руки и возвращает на место). Свечи, шампанское, ты и я, Рахманинов и…

Она(раздраженно). Я устала и не думаю, что твои фантазии уместны в пятницу вечером. У меня сегодня было три совещания, я устраивала головомойку двум персонам и даже не успела отобедать, а ты мне суешь дешевое шампанское из экономного супермаркета для низших слоев населения. Горбатого только могила… ты должен для себя уяснить, что мы уже давно не принадлежим тому, позавчерашнему слою.

Он(улыбнувшись). Да какая разница? Совершенно идентичная бутылка, и содержимое до миллиграмма совпадает с содержанием дорогущей бутылки из центрального фирменного.

Она(резко). Большая. Все начинается с малого. Сперва ты купил сигареты в киоске, потом чебурек в метро. Недалеко больница и фото в газете.

Он(равнодушно). Да мне-то что? Чего мне бояться? Ну, появлюсь я на страницах нашей глубокоуважаемой прессы, и что?

Она(встает и начинает ходить по комнате). Пока ты мой муж, ты будешь ходить по тем магазинам, что я тебе скажу. У меня есть список…

Он(пытается ее поймать, но Она ловко уворачивается). Я хотел с тобой поговорить.

Она(останавливается около окна). Не перебивай меня. У меня сегодня был трудный день. И если ты попытаешься еще раз…

Он. Нет. (Встряхивая бутылку, с нарастанием.) Не буду…

Она(приседая на диван). Хочешь мне отомстить?

Он. Нет.

Она. Тогда что? У меня был трудный… (пробка выскакивает) дурак! Послал мне бог тебя в наказание. За что, спрашивается?

Он. Приляг.

Она. Не трогай меня. (Встает и отходит к окну).

Он(разливает шампанское). Но почему? Мы так давно не были вместе. (Подходит с наполненными бокалами.) Такое ощущение, что после нашего последнего раза родился мальчик. А потом все как-то блекло. Ни одного отчетливого раза.

Она(отталкивает его). Ах, вот оно в чем дело! Ты снова со своими заказами. Знаешь, дорогой, я тебе не интернет-магазин. Хочешь детей? Пожалуйста, только не от меня. А где наш Крепыш?

Он(игриво). Не знаю.

Она. Хорош отец. (Выпивает залпом бокал.) Его сын ходит, где, не известно, а он устраивает здесь пиротехнические фокусы. Может, преступление совершает, а он детей еще захотел. Одного родил, другого отпустил. Родил, отпустил. Молодец, отец. Ты ему деньги дал?

Он(удивленно). Какие деньги?

Она(снимает пиджак). Ты еще скажи, что проигнорировал его просьбу.