Янмэйская охота. Том II

Мими замялась, и председатель вскричал, спасая ее:

– Советник не смеет допрашивать императрицу!

– Обвинитель задал ее величеству несколько вопросов, со всею очевидностью взывая к ее авторитету. Теперь я имею аналогичное право. Итак, ваше величество готовы от своего имени, со всем весом своего слова назвать лорда Менсона убийцей? Поставите ли свою честь на это?

– Я ручаюсь за свои выводы.

– Выводы – абстракция, ваше величество. Перед вами стоит живой человек. Вы уверены, что он совершил убийство? Зачем он это сделал?

Пауза тянулась слишком долго. Когда молчание стало почти уже неприличным, Мими выдавила:

– Свидетели говорили о… его нездоровой страсти… к мужчинам.

В наступившую тишь ворвался окрик Менсона:

– Эх, кицка! Как же мало ума! Совсем ничего!

Мими залилась краской, а Ворон Короны громко хлопнул в ладоши:

– Внесите эту реплику в протокол, как и мою. Обвиняемый оскорбляет действующую владычицу Полари, как прежде – покойного владыку Телуриана. Очевидно, уважение к Короне никоим образом не ограничивает его слова и действия.

– Ты на что намекаешь, Ворон? – рявкнул Менсон. – Думаешь, я мог бы убить Минерву?

– Вы смеялись над братом. Вы убили бы брата, если б вам не помешали. Теперь смеетесь над Минервой. Вывод напрашивается, не так ли?

– Вывод тот, что ты – болван! Минерва – хорррошая! Адриан был хоррроший!

– А владыка Телуриан?

– Напыщенный зануда! Случайно родился первым, боги ошиблись!

– Ошиблись ли боги, когда наделили властью Минерву?

– Я не о том! Ты все выкррручиваешь!

– За вами замечено две привычки: смеяться над императорами, убивать императоров. Если б вы с Минервою оказались вдвоем на крыше вагона, и в вашей руке был бы нож, – что бы вы сделали?

– Она хорррошая, ее не за что!

– Она виновна в том же, в чем и Телуриан, и Адриан: заняла трон, который вы желали себе. Так объясните ваш критерий, лорд Менсон: какой владыка заслуживает жизни, а какой – смерти? По какому принципу выбираете? Зануд – на Звезду. Мужчин – на Звезду. А девушек? А девушек с чувством юмора?

Резкий звон прервал атаку Ворона.

– Суд призывает обвинителя к порядку. Допрос обвиняемого в данный момент не предусмотрен.

– Виноват, ваша честь, – Марк с улыбкой поклонился. – Я счел нужным защитить ее величество от насмешек обвиняемого.

– Суд учтет крамольный выпад обвиняемого при вынесении вердикта. Сейчас суд требует прекратить перепалку.

– Всенепременно, – кивнул Ворон и подал руку Минерве, чтобы помочь ей сойти со сцены.

Менсон сидел красный, как рак. Франциск-Илиан что-то шепнул ему – возможно, пытаясь успокоить. Шут зло оттолкнул пророка.

– Я сказала неправильно?.. – Шепотом спросила Мими у Эрвина. – В чем ошиблась? Как было нужно?

– Вы все сделали верно. По меньшей мере, благодаря вам я сделал два ценных наблюдения.

– Каких же?..

– Потерпите до перерыва. Сейчас – слушайте.

Эрвин кивнул в сторону сцены, где, действительно, происходило кое-что интересное. Ворон Короны произносил сокрушительную речь. Подводя итоги своих экспериментов, он почти в точности повторял слова Минервы: хотя рыбаки и не узнали Менсона в лицо, но все прочие их показания можно объяснить лишь одним способом – именно шут заколол владыку. Если представить на месте убийцы кого-либо другого, обстоятельства убийства становятся абсурдны и необъяснимы. Зал с одобрением слушал Ворона. Тот, вдохновленный вниманием, оживленно жестикулировал. Рукав камзола задрался, обнажив часть предплечья Марка. Франциск-Илиан как будто слушал речь, но на самом деле – пристально разглядывал руку обвинителя.

Едва Ворон умолк и отзвучали одобрительные овации, пророк заговорил:

– Позвольте спросить, господин обвинитель: откуда у вас шрам на руке?

– Это не относится к делу, ваше величество, – Ворон одернул рукав.

– Он похож на сильный ожог, либо на след еще худшего ранения. Боги не дали мне лекарского опыта, но мне думается, такой шрам сложно получить случайно.

– Это не относится к делу, – на сей раз произнес судья Кантор. – Суд призывает советника соблюдать порядок и следовать процедуре.

Не уделив Кантору и капли внимания, пророк устремил взгляд на Минерву:

– А вашему величеству известно, как появился шрам на руке человека, представляющего в суде ваши интересы?

– Это не относится к делу, – сухо отрезала Минерва, все еще злая и смущенная.

– Ваше величество знает происхождение шрама и ручается, что он никак не связан с делом? В таком случае, простите за беспокойство.

Франциск-Илиан поклонился с видом смирения. Мими вытерпела секунд десять, затем глубоко вздохнула и обратилась к Марку:

– Сударь, если вас не затруднит, ответьте советнику.

– Ваше величество, я предпочел бы этого не делать.

Повисла короткая пауза, смущение Минервы быстро улетучилось.

– Сударь, я не ослышалась? Вы только что отказали моей просьбе?

– Я лишь имел в виду, ваше величество, что сейчас не время и не место…

– Я не забуду, сударь, а непременно спрошу вас после суда, и вы обязательно ответите. Разговор состоится с тою лишь разницей, что тогда я буду зла.

Марк глянул на Эрвина и, не найдя поддержки, выдавил:

– Я получил рану в замке Первой Зимы. Меня пытали люди герцога Ориджина.