– Не знаю, что ты слышал об Изоляторе, но вот тебе предупреждение, Сети. Не трогай Тени, пока я этого не разрешу. Ни к чему не прикасайся, ни с кем не разговаривай. Просто следуй за мной и молчи. Понял?

– Почему? – вырвалось у меня.

Старуха тяжело вздохнула.

– Изолятор – это не тюрьма и не лечебница, но единственное место, где мы можем хоть как-то ослабить влияние Теней на поврежденные разумы здешних обитателей. Не существует препаратов, способных подавить восприимчивость лейра к потокам. Можно лишь создать искусственные условия, где шепот потока будет наименее заметным. Поэтому не трогай Тени, ради всего, во что веришь. – И добавила: – Я знаю, как ты относишься ко всему, что я говорю, но лучше прислушайся, иначе всерьез рискуешь не вернуться.

– Вернуться? – не понял я.

Старуха зловеще улыбнулась:

– В мир здоровых лейров.

Мы вошли в помещение, которое я назвал бы пузырем, иного слова просто невозможно подобрать, и с трудом удержал собственную челюсть на месте, настолько огромным оно оказалось. Это была сфера никак не меньше четверти километра в диаметре, выдолбленная прямо в кристаллической породе планеты и снабженная автономным источником энергии. От ее вершины вниз расходились семь хорд, а на каждой хорде крепились несколько уровней металлических колец, в которых были вмонтированы камеры для больных. Я все никак не мог поверить, что, проведя столько лет в Цитадели, даже не подозревал о том, как на самом деле выглядит Изолятор. Это было место, о котором мало говорили, ведь оно служило напоминанием, что лейры совсем не неуязвимы.

– Не стой столбом. – Бавкида и подвела меня к небольшой платформе. Нажав несколько кнопок на консоли, она заставила платформу плавно взмыть в воздух, а затем, используя нехитрые рычаги управления, повела к одной из гигантских колонн, что скрывалась у противоположной стороны сферы.

Пролетая мимо, я всматривался сквозь прозрачные стенки камер, в надежде разглядеть кого-нибудь внутри, но взгляд отчего-то выхватывал только тени и силуэты, и никаких лиц. Что удивило больше всего: почти каждая камера оказалась кем-то занята. Только после этого я заметил, как сильно вспотели ладони и намокло под воротничком. Вновь я вспомнил о трех алитах, которым не повезло выбрать меня предметом своей жестокой шутки, и внезапно чувство вины, как вынырнувшее из темноты копье, ударило в самое сердце. А следом за ним вновь всплыло дурное предчувствие, липким щупальцем сдавившее легкие.

– Что здесь произошло? – спросил я.

– А-а, – протянула Бавкида. – Ты чуешь это, правда? Запах вины, смешанный со смертью, ни с чем не перепутаешь.

Я не собирался нарушать запрет. Я не идиот. Но привычка, въевшаяся в подкорку, сработала чисто автоматически. Я погрузился разумом в Тени и… в тот же миг чуть не захлебнулся от смрада, ударившего по всем чувствам разом.

Инстинктивно совершив глубокий вдох, я завалился набок. В глазах помутилось, а сердце, казалось, приготовилось выскочить из груди. Барабанная дробь долбила в уши, и я не сразу смог распознать голос Бавкиды, невнятно вещающий издалека. Я даже не осознал, что начал отключаться, пока что-то не рвануло меня резко вверх.

Я распахнул глаза и увидел, что нахожусь в объятьях наставницы, своими тонкими ручками удерживающей меня от того, чтобы не перевалиться за бортик платформы.

– Я же сказала не прикасаться к Теням! Ты никогда не слушаешь того, что тебе говорят!

Аккуратно опустив меня на пол, она отодвинулась в сторону, позволив мне кое-как собрать себя в кучу.

– Кошмар, – выдохнул я через силу, будто только что побывал под толщей нечистот. Хотя в некотором роде именно так оно и было.

– Кошмар? – с ехидцей переспросила Бавкида. – Я так не думаю. Настоящий кошмар ты еще не видел.

Подняв на нее взгляд, я растерянно спросил:

– В смысле?

– Иди за мной, дружок. Сейчас ты все поймешь.

Бавкида заставила платформу остановиться возле одного из плоских колец, находившихся почти под самым потолком, и провела меня к скоплению трех прозрачных камер, возле которых отирались четверо механических ремонтников. С противным звяканьем они сновали по стенкам, словно пауки, о чем-то переговариваясь. Старуха на них внимания не обращала. Я так же переключил свое непосредственно на тех, кто должен был в этих камерах содержаться, а увидев, застыл как вкопанный: три клетки, расположенные одна за другой по дуге кольца, и в каждой труп.

На долю секунды я замер, а чуть погодя вздрогнул, и еще – это было хуже всего, – мне стало интересно. Теперь оказалась понятной причина ментальной вони и слова Бавкиды, предупреждавшей не прикасаться к Теням, вот только неясной оставалась моя во всем этом роль, и я спросил об этом.

– А ты взгляни на них получше…

Я не хотел. Честно. На сегодняшний день с меня было достаточно смертей, но объяснять что-либо Бавкиде оказалось так же бессмысленно, как уговаривать солнце не садиться. Кроме того, вопреки всяким попыткам, подсознательное любопытство, не раз стававшее причиной многих моих неприятностей, подавить не удавалось.

Присев напротив ближайшей камеры, я попытался всмотреться сквозь заляпанное стекло в лицо убитого, а едва узнав его, тут же отскочил. Обернувшись к наставнице, я вонзил в нее вопросительный взгляд, но наткнувшись на светящиеся ехидством глаза, не позволил вопросу сорваться с губ и вновь обратился вниманием к трупу.

Я узнал его. Хотя годы заключения, проведенные в замкнутом пространстве, значительно изменили внешность разумника, превратив в подобие полупрозрачной мумии, тем не менее я хорошо помнил это лицо. Оно, как и два других, много ночей подряд являлось мне в кошмарах, от которых я просыпался, временами забывая, что все произошедшее давно позади. Не помню, сколько раз я представлял себе, как заглядываю в эти остекленевшие глаза с ощущением собственного триумфа. Вот только то, что я испытывал теперь, триумфальным совсем не казалось.

– Ну? – нетерпеливо осведомилась Бавкида. – Есть что сказать?

На то, чтобы осознать смысл ее вопроса и дать ответ, потребовалось не больше миллисекунды. Но чтобы справиться с собственными чувствами и утихомирить зарождавшийся внутри грозовой фронт, ушло больше времени, так что пауза затянулась. Со стороны могло показаться, будто я изучал камеру, пытаясь сопоставить факты и сделать какие-то выводы, хотя ответ знал на уровне подсознания, едва увидел труп.

– Это не самоубийство. И я здесь ни при чем. – Сказал спокойно, будто следователь на месте преступления, и сделал вид, что меня случившееся нисколько не задело.

Бавкида недоверчиво хмыкнула.

– Ты уверен?

Я промолчал. Стало очевидным, кто находился в двух оставшихся камерах. И все равно, подходя к клеткам, я не мог освободиться от еле заметной судороги в ногах. Это были они, те, о ком я думал, когда часом ранее отправился воевать с самим собой в ущелье. И они были мертвы. Никаких ран, никаких увечий. Просто три аккуратненьких чистеньких тела, которые лежали так, словно в один момент просто забыли, как жить.

– А выглядит, словно их кто-то на это надоумил. И говоря «надоумил», я имею в виду, запрограммировал, как, скажем, апофеоз своей маленькой мести за то, что несколько лет назад неудачно пошутили.

Я понимал, к чему она клонит, но не купился на провокацию, поскольку знал, что за пустыми насмешками не скрывалось ничего серьезного. Бавкида не хуже меня понимала, что ни один подросток-элийр, каким бы одаренным он ни был, так поработать над чужими мозгами не мог. Я в свое время здорово поиздевался над ними, но даже теперь мне едва ли хватило бы сил, чтобы внушить трем здоровым парням, притом прошедшим начальную психическую подготовку, желание расстаться с жизнью. Даже с одним разумником сделать нечто подобное – процесс чересчур трудоемкий и опасный. Этого невозможно добиться без предварительного планирования и многих часов долгой скрупулезной работы. Мной же в тот раз двигали исключительно эмоции, потому и результат получился слишком скомканный. Я просто перевернул их мозги с ног на голову. Убивать же ни тогда, ни теперь желания не было.

– Как давно их нашли?

– Во время нашей с тобой прогулки, – сообщила Бавкида, скрестив перед собой руки.

«Значит, и двух часов не прошло», – подумал я и опять прилип лбом к прозрачной стенке, разглядывая бледный труп.

– Мастер, вы ведь не хуже меня знаете, что я к этому отношения не имею. – Одновременно с этим я пытался сообразить, кому подобное могло быть под силу, и ни один из лейров на ум пока не приходил.

– Конечно.

– Тогда зачем вообще привели сюда?

– Затем, что мне очень интересно знать, кто это сделал, а кандидатуры более заинтересованной, чем ты, я, увы, найти не сумела.

Оторвавшись от созерцания тел, я всем корпусом повернулся к старухе и не без удивления спросил:

– С чего вы взяли, будто меня это заинтересует?

Новая и очень довольная улыбка захватила нижнюю половину лица наставницы.

– Потому, Сети, – промурлыкала Бавкида, – что мы оба знаем, твое природное любопытство не даст тебе сидеть в стороне, пока убийца не найден. Или я в чем-то неправа?

Глава 4

На тропе

Ади Муэрра. Санд Амьен. Рас Тефери.

В эти три светящихся имени уперся мой взгляд, стоило разлепить глаза следующим утром на жесткой выдвижной койке. Весь предыдущий вечер я потратил на попытки выудить что-нибудь полезное об убитых из базы данных Цитадели, но к собственному негодованию не сумел обнаружить ничего мало-мальски важного. Даже тайный код, давным-давно украденный у Бавкиды, не помог. Вообще, досье троицы странным образом выглядело неполным и больше всего напоминало заготовки. Сообщалась лишь общая информация, вроде возраста, места рождения и тому подобной ерунде, но ничего более весомого и важного.

Я снова зажмурился на секунду и приказал себе подниматься. Прямой наводкой направился в душ, а в голове перебирал причины и следствия тройного убийства в самом охраняемом месте Цитадели. Не самое благородное занятие, положим. Тем более когда на руках ни единой зацепки. И все же запретить самому себе думать я не мог. Разум работал на автомате, решая подкинутый ребус. Даже за завтраком, сидя в общей столовой и ковыряя ложкой безвкусную питательную смесь, я размышлял о том, кому могли насолить запертые в клетках алиты. Именно в этот момент мне в тарелку прилетел комок снега.

Каша брызнула в стороны, заляпав не только стол, но и мою безукоризненную оплетку.

– Что за?..

Шум, обычный для столовой, моментально стих. Все, кто был внутри, уставились на меня в задорном ожидании.

Я не стал разыгрывать сцену с поисками злоумышленника. Спокойно утерев лицо салфеткой, перевел взгляд на столик, располагавшийся через два от моего, где в компании верных подпевал восседал Янси Райт – один из блестящих алитов Цитадели, любимчик мастеров и по совместительству главная заноза в моей заднице на протяжении последних пяти лет.

Заметив мой взгляд, Райт растянул бирюзовые губы в широкой ухмылке:

– Шикарно сморишься, Сети. С уха кашу еще сними.

– Твоих культей дело? – спросил я, кивнув на собственную тарелку, в которой вовсю таял снежок, превращая и без того малосъедобное варево в нечто неописуемое.

Улыбка Райта сделалась шире.

– Прости. Промахнулся.

Те, кто сидел рядом с ним, гадко захихикали.

Трудно сказать, с чего именно началась наша взаимная неприязнь. Пересекались мы редко, да и то в основном на занятиях, к тому же интересы кардинально разнились. Не говоря уж о талантах. Райт не был элийром и много сил прикладывал, чтобы попасть в число ассасинов Бавкиды. Не покривив душой, скажу, он – один из лучших молодых лейров, что я встречал. И тем не менее это не помешало нам возненавидеть друг друга с первого взгляда. Притом без какой-либо видимой причины. Казалось, нам просто не дано было мирно сосуществовать.

– Ты доиграешься, Райти, – прошипел я.

Его улыбка померкла, но лишь на тот миг, пока одна из недоучек, бывшая в группке поклонниц кем-то вроде заводилы, что-то зашептала ему на ухо, при этом злобно косясь в мою сторону.

Я понимал, к чему идет дело. Райт был одним из тех, кого некоторые особо впечатлительные дамочки называли эталоном мужской привлекательности среди гуманоидных рас. Выходец с Паракса, как и большинство представителей этой планеты, он отличался завидным ростом и статным сложением. При этом имел весьма запоминающуюся внешность, не ограничивающуюся черным ирокезом, ниспадавшим на правую половину лица. Многие находили его крайне смазливым. Меня же все эти правильные черты да чуть раскосые светло-серые глаза, оттенявшие синюю кожу, просто раздражали. В Цитадели, казалось, было всего два типа алитов: те, кто мечтал с ним подружиться, и те, кого он уже отшил.

Райт поднялся и под тихое хихиканье подружек уверенно направился к моему столику. Присев на свободный стул, он понаблюдал, как я избавляюсь от остатков недоеденной каши и допиваю сок, а затем выдал:

– Как жизнь?

Вопрос вынудил меня тихо усмехнуться и отставить опустевший стакан в сторону.

– Только что была намного лучше, – признался я.

Легонько ударив ладонью по столу, Райт ухмыльнулся:

– Знаешь, Эпине, я каждое утро смотрю на тебя и думаю, зачем тебе прикидываться нормальным, а?

Я слегка выгнул бровь:

– Так много думать… не лопнул с натуги?

Райт оскалился, обнажив чуть заостренные белые зубы. Именно так, потому что на улыбку эта гримаса никак не походила.

– Я не пойму, почему ты такой?

– Такой? – Настал черед и второй брови насмешливо поползти вверх. – Это какой?

– Ты прекрасно знаешь, что тебя здесь никто терпеть не может и все равно упорно таскаешься в общую столовку, хотя я точно знаю, что старуха может приказать, и тебе жрачку прямо в комнату доставлять будут.

Прежде чем ответить, я сделал вид, будто тщательно обдумываю вопрос. Стало быть, все считали, что любой мой каприз выполнялся сиюминутно? Надо же! Далеко ушли слухи о сути наших взаимоотношений с Бавкидой. Еще немного и они ее ко мне в родные бабки запишут!

– А может быть, мне просто нравится смотреть, как ты бесишься, едва я появляюсь на пороге? Такое предположение тебе на ум не приходило?

Яростно сверкнув глазами, Райт чуть подался вперед и очень тихо проговорил:

– Считаешь себя исключительным? А представляешь ли, насколько сильно ошибаешься? Ты так привык блаженствовать, что даже не замечаешь, как все вокруг меняется.

Стараясь сохранять невозмутимый вид, я опустил локти на крышку стола и сцепил ладони в замок.

– Мои заскоки? Я надеюсь, ты сейчас не об истории с Аверре разглагольствуешь? Если мне память не изменяет, то именно ты едва не бился в припадке, когда выбор Батула пал на меня.

– Не льсти себе. – Райт отмахнулся. – Аверре такой же выдающийся лейр, как наш Тулса!

– Кто бы спорил, – обронил я.

Мой оппонент нахмурился, но, разумеется, ничего не понял.

– Я лишь хотел сказать, что ты здесь всех уже порядком достал, и не будь Бавкида на твоей стороне, духу бы твоего здесь давно уже не было. Это ты понимаешь?

Ясно было, что чудо-мальчик неспроста затеял этот разговор и к чему-то медленно вел.

– Я многое понимаю. – Мои пальцы опять сомкнулись на стакане – неосознанный жест, и чтобы как-то его оправдать, я начал составлять пустую посуду на собственный поднос.

Райт воспринял этот ответ по-своему.

– А раз так, мой тебе совет – проваливай из Цитадели и как можно скорей.

Я замер.

– Чего?

Тот снова оскалился:

– Проваливай, говорю, пока не поздно. Иначе я гарантирую, ты пожалеешь о том, что не сделал этого раньше.

С некоторым усилием заставив губы сложиться в вежливую улыбку, я поинтересовался, не угрожает ли он. На что получил ответ:

– Ты ведь у нас большой умник, так что должен отличить угрозу от дружеского совета.

– Так это еще и совет?

– Лучший из тех, что ты когда-либо получал, – заявил Райт, тряхнув ирокезом.

Сдержав улыбку, я с деланной серьезностью проговорил:

– В таком случае обещаю над этим подумать.

Иронии в моем ответе он определенно не уловил. Тем лучше. Проще будет выяснить, о чем он тут болтал, ибо я точно знал, что просто так этот придурок угрозами бросаться не станет. Составив на поднос пустой стакан и тарелку с остатками каши, я поднялся и, игнорируя десятки недоброжелательных взглядов, направился в сторону мойки, за которой трудились роботы.

– Вам понравился завтрак? – по традиции спросил один из механических мойщиков.

– Непревзойденный, – бросил я также на автомате и в этот момент ощутил всплеск Теней.

Не задумавшись ни на миг, я резко пригнулся. И вовремя! Один из подносов пролетел аккурат над моей макушкой, со звоном врезавшись в металлическое лицо мойщика. Того аж закоротило, а сам поднос загромыхал по полу.

Догадываясь, кто запустил снаряд, я медленно выпрямился и обернулся. Заполненная алитами комната мгновенно погрузилась в тишину. Все застыли, будто их кто проклял, и переводили ошарашенные взгляды с Райта на меня и обратно.

Гордость Цитадели же сидел, как ни в чем не бывало, и нагло ухмылялся.

– Сдай и мой тоже, раз уж все равно там.

Надо быть дураком, чтоб не понять, что он нарывался на драку. Причем хотел устроить в столовой настоящее побоище. Только мне в этом не было совершенно никакого проку, и потому, бросив в его сторону высокомерный взгляд, я отшвырнул несчастный поднос мыском с дороги и молча вышел из столовой. Пусть покуражится, пока есть время. Посмотрим, как он будет заливаться, когда мы окажемся один на один.

Выходка Райта здорово меня взбесила, однако стоило очутиться в огромном полупустом коридоре, я позабыл о его существовании, вновь возвратившись мыслями к убийству. Шагая по зеркальному полу назад в комнату, я практически не обращал внимания на торопившихся в аудитории алитов и мастеров. Кое-кто из последних снисходил до того, чтобы поздороваться, хотя большинство, как обычно, просто проплывали мимо, будто меня в их вселенной вообще не существовало. Что, в общем-то, казалось весьма удобным, поскольку не отвлекало от размышлений.

А подумать было о чем.

Во-первых, это, конечно, способ, которым были совершены убийства. Как я уже говорил, на первый взгляд определить, каким образом трое относительно здоровых парней оказались трупами, оставалось невозможным. Но на этот вопрос разгадку могло дать вскрытие, да только о результатах раньше полудня не стоило и мечтать. Пускай Бавкида и дала лекарям понять, что дело не терпит отлагательств, работы у ребят всегда хватало с запасом.

Во-вторых, это, собственно, самый главный вопрос: кто убил? О чем я не имел ни малейшего представления, ибо вообразить не мог, кому эти трое насолили, пока оставались скрученными смирительными рубашками. В числе первых логично было назвать мое имя, но, положа руку на сердце, я мог с чистой совестью признаться, что не виноват. Да и к чему мне было убивать их теперь, когда я и без того почти сожалел, что вообще полез в их головы?

Ну и, в-третьих, разумеется, причина убийства. Тот, кто это сотворил, определенно преследовал личные цели, о которых я, опять же, мог только гадать. С другой стороны, именно это делало нынешнюю задачу особенно интересной. А кроме того, позволяло немного забыться, поскольку с тех пор, как вернулся с Боиджии, я так сильно погряз в самокопании, что всерьез начал опасаться за собственное душевное здоровье.

– Куда так торопимся, алит Эпине? – неожиданный вопрос, прозвучавший над самым ухом, вырвал меня из глубин мыслей и заставил замереть на середине шага и оглянуться.

Узнав мастера Шенга, тучного бледнокожего иланианца, я тут же расслабился, поскольку это был единственный преподаватель Цитадели, которого совершенно никто не уважал.

– Если не ошибаюсь, лекция вашей группы проходит в противоположной стороне. Или вы считаете, что образование вам уже и ни к чему? Чем заняты сейчас ваши мысли?

Я слегка улыбнулся, поскольку никто из мастеров отчего-то никак не мог взять в толк, что именовать меня алитом уже не вполне правильно. Почти три месяца назад мне присвоили звание полноправного элийра и от лекций, само собой, освободили. И все-таки вступать из-за этого в полемику со старшим стало бы не лучшим выходом, так что ответ мой прозвучал безукоризненно вежливо:

– Делами, мастер.

– Делами, говоришь? Вот как? – Шенг изогнул тонюсенькую бровь и кончиком длинного когтя пощекотал свой лоснящийся третий подбородок. – Что-то чересчур деловые все нынче стали.

Я лишь пожал плечами. Что тут скажешь? Пробормотав извинения, я попытался обойти расплывшуюся фигуру стороной, однако не тут-то было. Злополучный тип вцепился в меня потными руками, точно в родного.

– Погоди-ка, Эпине, не торопись, а то, как говорится, еще куда-нибудь успеешь. Хе-хе. Я лишь хочу у тебя кое о чем спросить… Только давай отойдем в сторонку. – И он утащил меня за один из полутемных постаментов, по иронии судьбы изображавший ныне покойного Батула Аверре. – Послушай, Сет, ты, без сомнения, знаешь о слухах, которые бродят по Цитадели с тех пор, как ты улетел вместе с Аверре…

Я равнодушно наблюдал за тем, как мастер, нервничая, точно подросток, отчаянно подбирал слова и переминался с ноги на ногу.

– …И я бы хотел кое о чем тебя спросить…

Начинается…

– Правда ли, что в тех краях, куда занесла вас с Аверре нелегкая, вы отыскали настоящую Иглу Дживана?

Глядя на это жалкое, заплывшее жиром существо, я в первые секунды разговора почти ощутил что-то отдаленно напоминавшее сочувствие, но стоило Шенгу открыть рот, как все это как метелью сдуло. Отчего-то, и это было почти забавно, после моего возвращения каждый мастер считал чуть ли не своим долгом подкараулить меня где-нибудь и задать несколько наводящих вопросов, касавшихся Иглы Дживана. Само собой, предлагая за ценные сведения определенные поблажки, будь то возможность прогулять лекцию или автоматический зачет. Только вот почему-то, ни одни не брал в расчет, что мне все это уже никоим образом неинтересно. Нет, правда. Науками я не увлекался, оттачиванием боевых искусств и артефакцией – тоже. Я по натуре относился к ищейкам, но никак не к ремесленникам или, не приведи Тени, наемным убийцам.

– Мне запрещено говорить об этом, мастер. Извините. – Я улыбался. Казалось, что уважительно и мягко, но по отразившейся на лице Шенга реакции, понял, что недостаточно искренно.

– Я понимаю, алит Эпине, – проговорил он холоднее, чем прежде. – Я все это прекрасно понимаю. Но с твоей стороны, думаю, было бы мудро проявить больше лояльности к тому, от кого некоторым образом может зависеть твоя дальнейшая судьба как лейра.

Я моргнул. Серьезно? Нет, правда, он что, говорит всерьез? Угрожает? Должен признать, до подобного еще пока ни один из наставников не опускался. А впрочем, стоило ли удивляться, если этот тип, готов был наизнанку вывернуться перед Навигатором, лишь бы заполучить место моей матери в день, когда она пропала.

Я чуть не рассмеялся ему в лицо.

– Простите, мастер, но именно об этом я и говорю. Бавкида запретила мне распространяться на эту тему. Совершенно.

В ответ Шенг улыбнулся тоже, и улыбка эта мне совсем не понравилась.

– Не секрет, насколько ты верен нашей дорогой госпоже, Сет. И это в высшей степени похвально, поскольку среди нынешней молодежи редко удается встретить столь твердую позицию, как у тебя. Но дай мне попытаться кое-что тебе разъяснить…

– Слушаю.

Он наклонил лицо, отчего мне в нос ударил резкий запах рыбы, и зашептал:

– Я знаю, чем именно ты сейчас занимаешься. И, что самое главное, я знаю, почему.

Изобразив на лице недоуменную мину, я поинтересовался:

– Правда, что ли?

– Я, может, и не самый сведущий лейр в этих стенах, но кое в чем понимаю побольше прочих. К примеру, мне доподлинно известно, что ты как-то связан с тремя трупами, найденными вчерашним днем в Изоляторе. И не вздумай это отрицать. Бавкида, как обычно, старается замять дело, но уберечься от утечек даже она не в состоянии. Хе-хе… Так вот, если ты не изволишь поведать мне все, что тебе известно о той Игле, будь уверен, Навигатор обо всем узнает в тот же час, а в следующий ты уже будешь гнить под колпаком вместо убитых тобою же алитов.

Сознаюсь, мастер Шенг меня удивил. Настолько, насколько вообще этот никчемный и ищущий всюду выгоду тип способен был это сделать. Он проявил недюжинные умения, собирая крохи информации и отфильтровывая слухи. Такое умение считалось особенно похвальным для не-элийра. Но это, увы, еще не означало, будто ему удалось поймать меня на крючок.

– Мастер, я, кажется, вас не совсем понимаю. – Для правдоподобности я состроил изумленную мину.

– Неужели? – Шенг прищурил один глаз. – Таки не понимаешь? А если я предложу тебе прогуляться до нашего многоуважаемого Навигатора и обсудить эту тему непосредственно с ним, что ты на это скажешь?

<<1 2 3 4 5...7 >>

На страницу:

Перейти

3 из 7