Дерзкий рейд

– Приехал этот. Разорался. Нагнул Грикса. Велел немедленно вызвать вас. Заставил Грикса начать сворачивать лагерь. Все.

В этот момент бывшему старшему интенданту удалось-таки справиться со своими ногами и руками, в которых он после столь увесистой оплеухи слегка запутался, вследствие чего граф сумел-таки взгромоздиться на ноги. И с решительным видом потянул меч из богато украшенных ножен.

– Да как вы… – закончить графу не удалось. Потому что Трой сделал пару широких шагов и снова наградил бывшего старшего интенданта восточных приделов увесистой оплеухой. После чего развернулся к Коску и коротко приказал:

– Начнет что-то вякать – связать и заткнуть в пасть кляп. Я к Гриксу.

– Слушаюсь, мой господин! – по угрюмой роже старшины арвендейльцев расплылась счастливая улыбка. Впрочем, Трой этого уже не увидел. Потому что в этот момент двигался в направлении старшины императорских егерей.

– И как это понимать, Грикс? – холодно поинтересовался командир отдельной разведывательной сотни, подчиненной вроде как самому императору, подойдя к своему второму полусотнику. Тот угрюмо пожал плечами. Типа, а что делать-то… Но затем нехотя пояснил:

– Прошу простить, мой господин, но этот граф Остевон – такая сволочь. Он нашим столько крови попил… И злопамятный – ужас. Если бы я заартачился – жизни бы мне потом не было. К тому же вас все равно вызывают на заседание Большого совета. Так что нам так и так пришлось бы сворачивать лагерь.

Алый герцог стиснул зубы. Ну вот что ты будешь делать, несмотря на всю его громкую славу, большинство тех, кто не был с ним в Арвендейле, не очень-то его и воспринимают. То есть воспринимают, но, как бы это поточнее… согласно возрасту и статусу здесь, в империи. Где все еще помнят его как десятника наемной сотни. Даже рядовые егеря… Что ж, рано или поздно эту ситуацию все равно придется разруливать. Так почему бы не начать сейчас?

– Грикс, когда и куда пойдет МОЯ сотня, решаю только я. И император, – негромко произнес Трой. – Поэтому немедленно верните все палатки на место и вышлите на положенные места секреты.

Старшина удивленно воззрился на него.

– Но, Ваше… – начал он, но тут же осекся, наткнувшись на тяжелый взгляд, потом помолчал, искоса бросил взгляд на графа Остевона, которого уже сноровисто упаковали арвендейльцы, вздохнул, покачал головой и уныло произнес: – Слушаюсь, мой господин.

– Я не ваш господин, Грикс, я – ваш сотник, – сурово произнес Алый герцог, – и если нечто подобное повторится еще раз, то в лучшем случае я отстраню вас от командования и под конвоем отправлю в ставку. И это, повторюсь, будет в лучшем случае. Вам понятно?

– Так точно! – послушно рявкнул старшина, вытягиваясь в струнку, но потом покосился в сторону упакованной тушки бывшего старшего интенданта восточных приделов и, покачав головой, вздохнул: – Зря вы с ним так, Ваше сиятельство. Он вам этого теперь нипочем не простит. А семья Остевон в империи ой как влиятельна…

– Ничего, переживу, – хмыкнул Трой и, развернувшись, двинулся прямо к потенциальному источнику больших будущих неприятностей. Ну, если верить мнению старшины императорских егерей.

В разведку к Эл-Северину они выдвинулись еще в конце зимы. Впрочем, в этих местах конец зимы скорее напоминал середину весны. Ну, если сравнивать погоду с той, что была характерна для Арвендейла. Во всяком случае, снег на открытых участках уже практически сошел, а кое-где сквозь пожухлую прошлогоднюю траву даже начали пробиваться первые ростки подснежников. Но в лесу снег еще лежал вовсю. Причем, вот гадство, он был сверху полностью покрыт жестким настом. Почему гадство? Да потому, что этот наст, хоть и был жестким, но человека совсем не держал, вследствие чего следы от шагов на нем отпечатывались очень отчетливо. И держались довольно долго. То есть тому, кто захотел бы оставаться в этом лесу незаметным, сделать это вследствие всего вышеперечисленного было очень сложно. А вот попасться – наоборот, легче легкого… Ситуацию спасли арвендейльцы, шустро наплетя снегоступов. Хотя эта приспособа тоже не была панацеей и накладывала на пользователя свои ограничения. Например, со снегоступами на ногах совершенно невозможно бегать, да и ходить – та еще морока. Вот сами попробуйте передвигаться в обуви, на которой налип большой и тяжелый ком грязи. А снегоступ как раз такой «ком» и есть. Только еще хуже. Потому что подобная «грязь» при этом еще и как бы расплющена в плоский блин, вследствие чего у непривычного ходока снегоступы цепляются за что только ни попадя – от веток и корней до собственных ног. Так что, несмотря на то, что снегоступы позволили передвигаться по снегу не проламывая наст и практически не оставляя следов, для того чтобы их использовать нужна была большая сноровка. И у арвендейльцев она присутствовала. А вот у егерей – нет. Те больше к лыжам были привычны. Но для использования лыж в этой местности тоже были некоторые препятствия. Потому что они оставляли хоть и менее заметные следы, чем если просто пешим через лес ломиться, но все равно разглядеть их особенного труда не составляло.

В местах своей прежней службы егерей это не особо напрягало. Они же по своим родным лесам лазали, а не в тылу у врага. Тем более кроме егерей, по тем лесам еще и охотники, и лесорубы, и рыбаки, что по зиме уходили рыбачить на дальних лесных озерах, шастали. Так что лыжных следов в лесах хватало. И отследить по ним именно егерей у потенциальных врагов особых возможностей не было. А здесь и сейчас это было не так. Леса-то вокруг, может, формально и родные, но фактически… лучше следов своего присутствия не оставлять. Потому что никаких других людей в ближних окрестностях Эл-Северина не осталось. Кто сбежал, кто убит, а кто пойман и съеден. Сами же орки на лыжах отродясь не стояли. Так что стоит только орочьему патрулю обнаружить в лесу или у опушки лыжный след…

Так что сразу после прибытия к месту временной дислокации обязанности разделились следующим образом – арвендейльцы сразу же занялись разведкой, а егеря – обустройством лагеря. К каковому делу они как раз имели гораздо большую сноровку, чем арвендейльцы. Потому как жители Теми столь большими отрядами и так надолго в свои леса никогда не уходили. Ибо для них это означало почти непременную смерть. Потому как нарваться на орочий разъезд или патруль в подобном случае было легче легкого. Много народу – много шума и следов. Так что крупными командами арвендейльцы выходили за пределы городов максимум на световой день. А мелкими – старались получше ныкаться и постоянно перемещаться… Так что к длительной лесной жизни в составе большого отряда с обустроенной лесной базой охотники из Арвендейла были не слишком привычны. Нет, кое-что они уже, конечно, освоили. Войско-то до Империи шло через бывший Проклятый лес, так что времени, чтобы нахвататься верхов в весьма непростом деле обустройства лагеря, вполне хватило. Но вот опыта длительной жизни в лесном лагере и отточенных даже не годами, а десятилетиями навыков его разбивки и оборудования, которые имелись у егерей, у арвендейльцев не было… Вот так и получилось разделение труда. Впрочем, к настоящему времени лагерь был уже полностью обустроен – от палаток до навесов для хранения припасов, рогулек для подвешивания котлов у обложенных камнями очагов, настилов на деревьях для размещения секретов и наблюдателей и козел для пилки дров. А егеря за прошедшее время вполне себе освоились со снегоступами… Вот на эти самые козлы и уложили туго упакованную тушку бывшего старшего интенданта восточного придела, которому, как выяснилось, для того чтобы прийти во вменяемое состояние, пары оплеух оказалось недостаточно.

Трой подошел к козлам, окинул аккуратно упакованного графа сумрачным взглядом и, подняв руки, потянул с себя егерскую накидку. Сбросив ее на руки подскочившему арвендейльцу, он согнул руки и слегка тряхнул ими. Подхвативший накидку боец понятливо кивнул и, повернув голову, негромко бросил:

– Ставир, слей господину…

Умывшись, Трой тщательно вытерся полотенцем и только после этого повернулся к валяющейся на козлах тушке. Окинув бывшего старшего интенданта восточных приделов теперь уже задумчивым взглядом, командир отдельной сотни разведки нехотя протянул руку и одним движением выдернул изо рта валяющегося тела деревянный чопик кляпа.

– У-у-уоу, – взвыло тело, страдальчески морщась.

– Итак, господин граф, что вы хотели мне сообщить? – этаким светским тоном поинтересовался Трой. К его легкому удивлению, на этот раз бывший старший интендант восточного придела не подтвердил его самые худшие ожидания, и не стал разражаться бесполезной и бессмысленной площадной бранью, а, наоборот, скоренько закончив демонстрировать испытываемые им боль и страдание, растянул губы в улыбке, которую, впрочем, вряд ли кто мог воспринять как дружественную.

– Э-ээ… герцог. Признаю, я был несколько не прав, начав сразу отдавать приказания вашим людям. Да и мои слова в отношении вас были вызваны вовсе не неуважением, а тем, что я вас просто не узнал в этом вашем наряде. Согласитесь, он весьма… м-м-м… своеобразен… Ну, для того, кто является герцогом и членом Малого императорского совета.

– А для командира отдельной разведывательной сотни, наоборот, вполне естественен, – хмыкнул Трой. – Но вы так и не ответили на мой вопрос.

– Да-да, конечно, непременно… – закивал головой граф Остевон, – но-о… может мы с вами оставим наши… м-м-м… недоразумения в прошлом, и вы сначала прикажете меня развязать? Тем более что письмо императора, которое я должен был передать вам, хранится в моей планшетке, а она в настоящий момент накрепко притянута к моему телу теми самыми веревками, которыми я связан.

Трой окинул графа демонстративно задумчивым взглядом. Вот ведь хитрая тварь… Ну да среди интендантов глупцы попадаются редко. Проныры – каждый второй, воры – каждый первый, а вот глупцы… Не выживают они на подобных должностях… Трой развернулся и молча кивнул отирающемуся неподалеку Коску. Тот так же молча повернулся к стоящим поблизости подчиненным и мотнул головой в сторону козел, к которым тут же подскочила парочка арвендейльцев и, сноровисто сдернув тушку графа с козел, быстренько размотала веревки. Сделать это было тем более просто, что когда бывшего старшего интенданта упаковывали, его отнюдь не стали связывать по-правильному, ну, так, чтобы он не мог пошевелиться или каждое движение приводило бы к тому, чтобы узлы затягивались все больше и больше. Либо, например, к тому, что при каждом движении руки или ноги все сильнее затягивалась бы накинутая на шею петля. Есть в связывании людей свои особенные хитрости, и любой более-менее опытный наемник знает не одну такую… Графа же увязали просто – стянув локти, запястья и колени и обмотав веревкой поверх. И никуда не денется, и потом развязывать куда легче. Ни один узел не сможет затянуться настолько сильно, что придется его разрезать, портя веревку. А веревочка – это вещь в хозяйстве всегда полезная. И дрова увязать, и упряжь подвязать, и подтянуть кого куда-нибудь на скалу, дерево или стену, да и эвон, если кого связать нужно, она тоже пригодится.

Освободившись от веревок, граф тут же окинул окружающих ревнивым взглядом, придирчиво выискивая усмешки на их лицах, но большинство егерей и арвендейльцев чуть ли не демонстративно отвернулись, делая вид, что заняты своими делами и никак не интересуются происходящим. Так что если усмешки и были, то разглядеть их на лицах людей, которые в настоящий момент были повернуты к бывшему старшему интенданту восточных приделов спиной, не представлялось возможным. Те же, кто был повернут лицом, сохраняли на своих физиономиях каменно-безразличное выражение. Мол, у вас, благородных, свои дела, которые нас совершенно не касаются. Но таилось что-то в их глазах, таилось… и, похоже, граф это «что-то» вполне уловил. Потому что его рожу слегка перекосило. Впрочем, всего лишь на долю секунды. Потому что уже в следующее мгновение он расплылся в уже демонстративно любезной улыбке и, сунув руку в планшетку, выдернул оттуда деревянный пенал, запечатанный сургучной печатью.

– Герцог Арвендейл, благородное сословие империи и Его Величество приглашают вас в Парвус, на заседание Большого имперского совета, которое состоится в первый день месяца Авринис.

– Благодарю за приглашение, – коротко поклонился в ответ Трой, отметив про себя как то, что «любезный граф» в озвученном приглашении поставил «благородное сословие империи» впереди императора, так и то, что бывший старший интендант восточных приделов изящно обошел вопрос именования императора, после чего отошел на пяток шагов и сорвал печать.

В пенале было само приглашение. И короткая записка, написанная рукой императора:

«Ты мне нужен здесь. И постарайся не убить гонца».

2

– В карауле трое – двое сопляков и один старик, госпожа, – негромко доложил охотник, проводивший разведку.

– Старик? – удивилась Лиддит. Взрослых мужских особей во встреченных ими кочевьях практически не наблюдалось. Орк-самец по определению воин, в крайнем случае – шаман. А все воины и шаманы поголовно проходили посвящение и потому были сплошь притянуты Зовом. Охотник пренебрежительно махнул рукой.

– Этот – хромой. И, скорее всего, с детства. Похоже, когда-то сломал ногу, а потом срослась неправильно. Так что посвящение он, похоже, и не проходил. Потому-то и остался в кочевье.

Лиддит понимающе кивнула и задумалась. Охрана невелика и, судя по докладу, не представляет собой ничего серьезного. Так что и это стойбище ее отряд возьмет в мечи без особых проблем. Но вот что делать дальше – идти до самого побережья или остановиться?

Вот уже почти два месяца она со своими людьми методично зачищала предгорья.

Все началось около четырех месяцев назад. Поначалу ни о каких дальних походах никто и не думал. Какие тут походы, когда почти вся дружина, а также и наиболее боеспособная часть городских ополчений Арвендейла ушли в империю, на помощь своему герцогу? Ну, кто тут остался – стар да млад. Да бабы… Хотя арвендейльские бабы – это не то, что те неженки из империи. У них не забалуешь! Не один суровый житель Теми вскакивал поздним вечером из-за стола, за которым коротал вечерок с мужиками и, слегка отводя глаза, виновато бормотал:

– Я это… пошел, мужики. Пора мне… – После чего торопливо исчезал, сопровождаемый добрыми усмешками оставшихся. И никто его не останавливал и не подначивал. Все было понятно – мужик где-то провинился, и его лучшая половина выкатила ему условие, чтобы в этот вечер он вернулся домой не позже полуночи. Или вообще сразу по наступлении темноты. Вот и торопится домой бедолага… А куда деваться? Прекрасные дочери Теми – дамы суровые. Редко у какой за спиной не было умело охоженного до смерти боевой палицей или поднятого на рогатину орка-другого. А некоторые на счету и по десятку имели. Ибо во времена осады на стены городов выходили все, кто мог держать оружие. Иначе было не отбиться…

Так что, несмотря на то, что в герцогстве остались только старики, молодняк и бабы – ни у кого не было сомнений в том, что, случись чего, они вполне способны отстоять свои города. Но вот идти в поход… Да и на кого идти-то? Всем было известно, что подавляющее большинство орков из ближних становищ было уничтожено еще при освобождении герцогства. Ну а тех, кто мог бы подтянуться с побережья, изрядно проредили в битве у Каменного города. Тогда западные за собой много местных притянули. И по большей части все они там и полегли… А выдвигаться дальше – за хребет, в предгорья дураков не было. Кто его знает, сколько еще орков там осталось? А ну как десятки тысяч? Так что, прежде чем куда-то идти, надобно было сначала провести дальнюю разведку, вызнать как там и что, где, кого и сколько, затем дождаться возвращения основных ударных сил, а уж потом…

Однако где-то через пару месяцев после ухода войска, троим пожилым охотникам из Зимней сторожи моча ударила в голову, вследствие чего три старика-ветерана, которых не взяли в поход из-за изрядного возраста, чем, кстати, весьма их обидели, пробежавшись по землям Теми и не набив особенной добычи, рискнули-таки уйти в рейд за Южные ворота. «Посмотреть, че там как…» – как они, переминаясь с ноги на ногу, смущенно рассказывали по возвращении своей герцогине. Почему ей? А уж больно интересные сведения принесли эти три охотника-ветерана. Такие, что старейшина потихоньку восстанавливаемой Зимней сторожи первым из власть имущих услышавший их рассказ, решил, что об увиденном ими надо непременно проинформировать и верховную власть.

– Значит, говорите, в стойбищах только самки и детеныши? – задумчиво поинтересовалась герцогиня выслушав рассказ стариков-разбой… то есть охотников.

– Точно так, Грозная Лиддит, – тряхнул головой старший из тройки зимнестужьих охотников, которому остальными двумя была доверена великая честь рассказывать все властительнице. Ему, как и большинству остальных арвендейльцев, было плевать на все эти принятые в империи куртуазные обращения. «Ваша светлость», «Ваше сиятельство», «Ваше Высочество»… тьфу пропасть – язык же сломаешь! Человека надо называть так, как он того заслужил, а не как там было кем-то установлено. И их герцогиня вполне заслужила, чтобы ее называли именно так, а не иначе… То есть, ну-у-у… и иначе, конечно, тоже… ну, можно… такую-то красотку… Но и Грозная Лиддит вполне подходит.

– Тут ведь, – смущенно продолжил старший из тройки своим обычным присловьем, – мы-тко только пяток стойбищ разведали. Так что как оно там дальше – знать не можем. Но в тех, что увидели, – везде одно и то же. Самки да щенки…

Герцогиня на некоторое время задумалась, а потом повернулась к сенешалю Дарголу и бросила на него вопросительный взгляд. О том, что в столице появился Темный бог, который своим Зовом притянул в Эл-Северин своих посвященных, Лиддит рассказала Тамея. Она прибыла в Арвендейл несколько декад назад, официально для того, чтобы занять место настоятельницы возрожденного древнего монастыря. Вернее, пока еще возрождаемого. Потому что сам монастырь требовалось еще восстановить, а вернее – построить заново. На что сейчас не было ни денег, ни людей. Поэтому в настоящий момент сестра Тамея с дюжиной своих послушниц поселилась в герцогском замке, заняв под монастырь несколько комнат в восточном крыле, где и окормляла страждущих. Ну и еще негласно помогала сестре управляться с делами… Но истинной причиной ее появления в Арвендейле было отнюдь не поручение восстановить монастырь (вернее, не так, скорее – отнюдь не только это поручение и даже не в первую очередь…), а тревога конклава сестер по поводу сохранности вновь обретенной святыни – плащаницы Гвенди. Арвендейл как самое отдаленное и весьма укрепленное герцогство после захвата орками столицы внезапно оказался едва ли не самой безопасной частью империи. Ибо предсказать, в какую сторону может двинуться из столицы захватившая ее Орда, никто пока не брался. Вероятность же того, что Орда скоро куда-то двинется, была весьма велика… Вследствие этого даже самый надежный и хорошо укрепленный монастырь или даже город мог оказаться на пути двинувшихся из Эл-Северина орков. Возить же вновь обретенную святыню по стране вслед за собирающейся армией так же означало подвергать ее опасности переменчивого военного счастья. Ну, кто знает, как все повернется во время очередной битвы? Может, даже люди его и выиграют, но вот обоз, а то и вообще – ставка, окажутся на какое-то, пусть даже очень небольшое, время захвачены каким-нибудь неожиданно прорвавшимся орочьим отрядом. И этого времени им вполне хватит на то, чтобы окончательно уничтожить священную реликвию… Вот конклав сестер и посчитал, что счастливо обретенная плащаница будет в Арвендейле в наибольшей безопасности, отправив ее туда вместе с той, которая не словом, а делом доказала то, что способна сохранить святыню даже в самых неблагоприятных обстоятельствах. Впрочем, так считали не только сестры, но и многочисленные беженцы… Так что Тамея появилась в герцогстве вместе с Дарголом, которого Трой отправил в герцогство восстанавливаться после орочьего плена и набираться сил. А так же охранять его домен и… беречь его любовь.

Даргол, поймав взгляд своей повелительницы, насупился и отрицательно качнул головой.

– Ваше сиятельство, мой долг – вручить вас нашему герцогу в целости и сохранности, а не…

– А мой – не упускать шанса навсегда избавить Арвендейл от опасности орочьих набегов, – перебив его, отрезала Лиддит. Старики-разбой… то есть охотники, горделиво переглянулись. Мол, вишь как, наша-то… ну как ее еще именовать окромя как Грозной?

А Лиддит между тем продолжила уже более мягко:

– К тому же дело не только в будущей безопасности. Ты видишь, Даргол, какой поток переселенцев устремился к нам из империи. Разместить столько людей в городах мы не сможем. Придется закладывать деревни. А они куда более уязвимы перед набегами. Для них будет опасен даже небольшой вроде «похода за ушами»… – так назывался набег молодых орков, являющийся для них чем-то вроде посвящения в воины. Главным трофеем такого набега являлись не свежее мясо или награбленный скарб, а уши убитых врагов. Причем необязательно человечьи, допускались любые – в том числе и орков из враждебных родов… Но орки герцогиню не волновали. А вот люди – наоборот. И вот как раз во время «походов за ушами» в людские земли орочьи отряды обычно не лезли к городам и даже хорошо укрепленным селам, взять которые было тяжело, но в которых можно было рассчитывать на богатую добычу, а старались отыскать небольшие деревеньки и порезвиться именно в них. Ранее Арвендейл это не особенно затрагивало. Потому что в Теми люди жили только в городах. Не было здесь деревень. Те, что имелись когда-то в древнем герцогстве Арвендейл, орки вырезали подчистую еще во время завоевания или в первые годы после него. А новых никто не закладывал. Ибо при таком соотношении сил, какое сложилось здесь, отбиться от орков, не имея высоких и крепких стен было совершенно невозможно… Но теперь деревни, несомненно, должны были появиться. Потому что и опасность со стороны орков резко уменьшилась, да и места для расселения новых жителей в городах герцогства уже практически не осталось. А люди все продолжали и продолжали идти. Строить же новые города… хм, а вы думаете это так просто? Города-то обустраиваются десятилетиями, а то и столетиями…