Ком. В глубину

«Черного вдовца» они ободрали полностью. До скелета. Впрочем, скелет тоже прихватили. Тем более что у этой твари он был внешним. Типа, как у насекомых. Ну да сам-то «черный вдовец» как раз и был очень похож на насекомого. Только длиной в пару саскичей и диаметром около трех скичей, то есть, по земным меркам, где-то пятнадцать метров длиной и два в диаметре. Ну, приблизительно…

Сразу после того, как все немного оклемались, Андрей отослал Легкого в Валкер с задачей закупить десяток гравиносилок и нанять десятка три «мулов». Гравенк тогда не понял, зачем так много. Нет – «черный вдовец» был очень, даже ОЧЕНЬ дорогой тварью. Ну да что еще можно было ожидать от одной из самых сильных тварей седьмого уровня? Но забирать всё? Тем более что некоторые пластины внешнего скелета, служившего твари одновременно и броней, были серьезно повреждены в предыдущей схватке с бродниками «Ливнис» и потому никак не подходили в качестве сырья для бронников (а куда еще их можно было пристроить-то?). Но с Кузьмичом не спорил. Хотя мог бы. Потому что в трофеях была и его доля. Во-первых, его команда все-таки умудрилась заметно повредить тварь еще при первом столкновении у Кислых луж, да и при последней схватке тоже не рядышком постояла, и, во-вторых, договор с Кузьмичом касался только требухи, а вот все, что снаружи… Но Гравенк посчитал, что им хватит уже того, что они сумели выжить в совершенно безнадежной ситуации, когда выжить было совершенно невозможно. Ну, по всем канонам. Так чего еще судьбу жадностью искушать-то? Шкуру спасли – и хорошо. Жадных Ком не слишком любит. И, рано или поздно, наказывает…

А вот чем таким Кузьмич сумел-таки приложить «черного вдовца», лидер команды «Ливнис» осторожно поинтересовался. Осторожно, поскольку требовать раскрытия секрета того, как «двойка» сумел завалить одну из сильнейших тварей седьмого горизонта, мог только Совет, но никак не одинокий бродник или даже глава команды. Причем и в том случае, если это был глава той команды, в которую входил счастливчик. А уж чужой… Хотя какая тут, к Темному, команда – нет уже команды «Ливнис», как ни крути. Была – да вся кончилась. И воссоздать ее Гравенку не светит. Пока или вообще – еще было неясно, но даже в самом лучшем случае – еще очень и очень долго…

Так вот, подобные секреты либо были секретами конкретного умника, который их и открыл, либо жизненно необходимой информацией для всех. И вот в этом последнем случае собирался Совет из наиболее опытных и авторитетных бродников и, прикинув хрен ко лбу, определял, насколько открытый умником секрет важен для всех и… сколько ему за этот секрет сообщество должно заплатить. А как вы думали? Здесь Ком, и ничего бесплатно не бывает. К тому же сам факт того, что некий жизненно важный секрет можно не только открыть, заплатив за это десятком или сотней жизней, но и просто купить, пусть и не задешево, уже повышал шансы на выживание для очень и очень многих… Вот поэтому Гравенк и поинтересовался произошедшим осторожно. И, если честно, не сильно рассчитывая на ответ. Но, к его удивлению, ответ он таки получил. И весьма подробный.

– А это «пробой» был?

– «Пробой»? – озадаченно переспросил лидер команды «Ливнис». – Но он же…

– А я вот так придумал, – не дав ему закончить, перебил Кузьмич, утирая со лба пот рукой с зажатым в ней клинком. А потом пояснил: – Меня Толстый Кумла около блоя назад, еще когда я в Тасмигурце обретался, «пробоем» приложил. А тот нестандартно сработал: вместо того, чтобы каналы мне выжечь, наоборот, инициировал. Но хрено-ово было… – Кузьмич зло хмыкнул и снова наклонился над тушей, сноровисто работая клинком. – Вот я, пока валялся в медцентре, и начал прикидывать, что и как там с «пробоем» у меня произошло. Особенно ни в чем не разобрался, но кое-какие мысли по его поводу у меня появились. Например, запихнуть «пробой» в кусок аккорната и запустить получившейся этакой «живодерной булыгой» из рогатки в тварь. Они же такие прочные, что их не каждый штурмовой комплекс берет, не столько от того, что у них шкура и панцирь такие твердые, столько потому, что у них те шкура и панцирь в верхнем слое хасса пропитаны. А тут им «пробой» прилетает… И, как видишь, все получилось. Но это пока между нами…

Гравенк ошалело вылупился на собеседника.

– То есть… это… значит… так ты что, первый раз это попробовал?

– Ну… – Кузьмич самодовольно усмехнулся. – Не совсем. Второй. Но первый раз я запулил по «Вонючей подушке». Чисто для пробы.

– Ты… от еб… да… нет, Кузьмич, ты самый безбашенный и наглый бродник, которого я только видел!

– Но сработало же, – гоготнул собеседник Гравенка. – И – да, чего ты там стоишь-то? Давай, присоединяйся. Или тебе деньги не нужны? Только аккуратно, внешние пластины мне не попорть.

– Так они уже вон порченые…

– Ты еще больше не попорть, а эти – сойдут…

– Брать что будешь? – прервал вопросом воспоминания лидера команды «Ливнис» Абажей Кут.

– Пока погожу, – усмехнулся Андрей. – А в общем – буду, так что не волнуйся – твои креды к тебе и вернутся. Только чуть попозжа.

– И не в полной мере, – усмехнулся Абажей.

– Да, скорее, даже с довеском, – теперь осклабился Андрей. – Ну, если в цене сойдемся.

– А у тебя еще что на продажу есть? – тут же оживился представитель «Сислен». – Так выкладывай, по цене договоримся.

– Есть, да не про вашу честь, – все так же ухмыляясь, отрезал Андрей. Но затем решил смягчить столь резкий отлуп и пояснил: – Не волнуйся. Ничего, что тебя бы заинтересовало, у меня нет. Как и того, на что бы другие торговые представители насторожились. Но денег это принесет. Точно.

– Хм… – Кут окинул стоящего перед ним бродника задумчивым взглядом. – Знаешь, торговая корпорация «Сислен» всегда рада щедро наградить человека, предложившего новый товар или открывшего новые рынки. Так что…

– Не-а, – мотнул головой Андрей. – Торговая корпорация «Сислен» без моего товара обойдется. – Он сделал паузу, окинул Абажея демонстративно оценивающим взглядом, а затем продолжил: – А вот ты, Кут, вполне мог бы на этом хорошо приподняться. Но сам, а не как торговый представитель.

– Я…

– Знаю-знаю, – вскинул руки лидер команды «Кузьмич», – поэтому пока и молчу. Но когда задумаешь взяться за свое дело – свяжись. Уверен, нам будет что обсудить.

Абажей несколько мгновений сверлил стоящего перед ним бродника напряженным взглядом, затем усмехнулся и делано-лениво спросил:

– И чем тебе так не угодила корпорация «Сислен»?

– Ох, Кут-Кут, – вздохнул бродник. – Ну чего ты ко мне цепляешься? Да всем она мне угодила. Иначе бы я не к тебе пришел, а к Пурвису в представительство «Обилет». Тут и идти-то три квартала да два перекрестка… А ведь я здесь, не так ли? Но торговая корпорация – это торговая корпорация. Что я, что ты для нее – пчелки. Медок приносим – хорошо. Пропала одна, другая, да даже десяток или сотня – не смертельно. Другие прилетят и тот же медок принесут. И изменить это я никак не могу. Поэтому и делиться я с ней буду ровно стольким, сколько нужно. Для меня. А самое сладкое приберегу для себя. И для того, кто мне готов плечо подставить. Понял меня?

Кут медленно кивнул, не отрывая от Кузьмича все того же напряженного взгляда. Андрей же улыбнулся на прощанье и, развернувшись, вышел из торгового представительства.

– Ну что, Гравенк, лови свою долю.

Линк лидера команды «Ливнипс» мигнул иконкой, сообщая, что на его счет упала некая сумма кредитов. Гравенк быстро проверил поступление. Ого…

– Щедро…

– Ну, я ж себе всю тушу забрал, а не только требуху.

– Да я и не претендовал. Спасибо, что шкуру спасли, а остальное – приложится.

– Не-ет, я так не согласен. Кто его знает, может, как раз твой выстрел «черного вдовца» окончательно и упокоил. Мало ли, что все по нему лупили. Твой-то комплекс самым сильным был. Может, без него и не справились бы. Несмотря на мою «булыгу».

– Ну… может, и так. Но все равно – щедро.

– Свои люди – сочтемся, – хмыкнул Андрей и, развернувшись, двинулся по улице в сторону «Белолобого красавчика». В миру – страшно опасной твари, водящейся где-то на восьмом и ниже горизонте. То есть на восьмом это был, если использовать терминологию компьютерных игрушек, такой себе вполне мест-босс, а на более низких он переходил сначала в категорию рядовых тварей средней силы, а потом и вообще в «мясо» для более опасных тварей. Но о тех Андрей имел пока смутное представление, ибо они еще долго будут команде «Кузьмич» не по зубам. Даже то, что они умудрились завалить «черного вдовца», это, по местным меркам, пользуясь той же терминологией, абсолютное читерство. Хоть так погляди, хоть эдак. Впрочем, удачливость Кузьмича начала уже входить в поговорку и в Валкере. Так что многие не столько удивлялись, сколько просто махали рукой и заявляли:

– А чего вы хотите – это ж Кузьмич!..

В Валкер Андрей перебрался около трех саусов (то есть, по земным меркам, около месяца) назад. Уже со своей командой. Ну-у… типа. Ибо команда всего из трех бродников – а кроме Легкого, к Андрею рискнул-таки присоединиться еще и Руб Кинжальник, – да еще состоящая всего лишь из пары «двоек» и одной «единички» (Руб так и не сделал себе второго узора), на пятом горизонте никак не тянула даже на средненькую. Но с другой стороны – слава о Кузьмиче уже донеслась и до этого горизонта, поэтому ни особенных наездов, ни настойчивых предложений «бросить эту дурость» и влиться в какую-нибудь серьезную команду ему, считай, и не делали. Даже Толстый Кумла, обретавшийся в этом поселении, отнесся к его появлению холодно-безразлично. Похоже, решили присмотреться.

Первые две недели Андрей со товарищи торчали по барам и поили народ, сами при этом активно мотая на ус местные байки. От Валкера они тогда рисковали уходить не более чем на полски или ски… ну, в крайнем случае, на ски с небольшим. То есть ходили по весьма «тощим» местам, которые и так уже были тщательно вычищены другими командами, так что баланс доходов/расходов был ужасающий и деньги уходили как в трубу. Особенно учитывая, что цены в Валкере, по сравнению с первым горизонтом, были просто аховые. Например, комната в ночлежке стоила не меньше, чем по сотне кредов за ночь, и это еще в самой дешевой… Так что жили они тогда втроем в одной маленькой комнате, вытащив из нее и сдав хозяину кровать и бросив на пол матрасы, потому что по-другому просто не влезало, питались всухомятку или отвратной по вкусу убоиной из более-менее съедобных тварей, которую притаскивали из своих коротких рейдов, зато пиво и крепкое спиртное лилось рекой… Но это, в конец концов, принесло свои плоды. Уже через полтора сауса на карте лидера команды «Кузьмич» появились не только отметки трех десятков наиболее «хлебных» мест, в которые можно рискнуть сунуться команде, подобной их, но еще и сведения о нигде официально не упоминаемых особенностях этих мест, а также масса иной ценной информации о хитростях и уловках, применяемых бродниками для охоты на тварей этого горизонта. Ну и всякого другого до кучи, по поводу большинства из которого пока сложно было сказать, полезное оно или так, бред и байки…

Очень скоро слухи о феноменальной удачливости бродника с ником Кузьмич триумфально подтвердились: из первого же полноценного выхода где-то на пять ски команда вернулась с добычей почти на тридцать семь тысяч кредов. Эта сумма, естественно, не была для Валкера чем-то из ряда вон выходящим. Видели в поселении, как говорится, «карликов и покрупнее». Но все эти «крупнее» поголовно относились к куда более многочисленным и опытным командам. И уж точно никто и никогда не притаскивал такой добычи из первого же нормального рейда. Дохли в первом же рейде – было. Возвращались потрепанными – да сплошь и рядом. Приходили с прибылью… ну, случалось… Но чтобы столько… Так что резонанс был еще тот.

Один этот выход позволил им не только разом вернуть все затраты и выйти в заметный плюс, но и даже переехать из самой дешевой ночлежки в гостевой дом «Белолобый красавчик», по меркам Валкера считающийся даже не крепким середнячком, а, как минимум, верхним средним уровнем. Впрочем, если быть честными, укореняться здесь они поначалу и не планировали. Дороговато было. Просто владелец «Белолобого красавчика», бывший бродник Укуль, поддался, так сказать, обаянию удачи Кузьмича и предложил сдать его команде стандартный командный блок, в котором обычно размещалось от восьми до шестнадцати бродников, а кроме того, имелись и специальные помещения для мастерской, каптерки и оружейной. И все это за цену, за которую он обычно сдавал всего пару комнат. То есть Андрей тогда и планировал снять пару комнат, поскольку та ночлежка, в которой они квартировали до сих пор, надоела им всем хуже горькой редьки. А хозяин «Белолобого красавчика» его возьми да и удиви… Правда, если все пойдет нормально, Укуль вполне должен был вернуть свое, да еще и с лихвой: подобная льгота действовала всего лишь один саус, а затем Андрей и его команда должны были либо съехать, либо платить по стандартной цене в тысячу кредов в день… ну, или в девятьсот, если блок снимался сразу на блой. Так что уже через саус цены должны были вернуться к обычным стандартам, а вот число посетителей в баре гостевого дома, вследствие проживания в нем столь необычной команды, заметно прибавилось уже сейчас…

Легкий и Руб ждали его на первом этаже в том самом вышеупомянутом баре.

– Ну, как поторговал? – поинтересовался Кинжальник, деликатно дождавшись, пока Андрей, усевшись за стол, не сделает первый большой глоток из кружки со свежим кеолем.

– Двести двенадцать тысяч, – делано-безразлично отозвался тот. Легкий охнул, а Кинжальник уважительно покачал головой. Да уж, за лавку Руба в Тасмигурце со всем имеющимся в ней товаром, проданную одному из бродников, который решил остепениться и осесть в поселении, он выручил всего восемьдесят две тысячи. А тут… Правда, он продал ее оптом и с большим дисконтом за быстроту покупки, но все равно получить такую прибыль с одного рейда… Впрочем, и шестой горизонт – не первый, а тварь, которую они завалили, вообще была с седьмого. Да и там – одна из самых-самых…

– Правда, сороковник я кинул Гравенку, так что в нашем распоряжении остается только сто семьдесят две тысячи. А с учетом того, что нам, как мне кажется, стоит оплатить Укулю аренду блока минимум на блой, объем оставшихся в наших руках универсальных кредитных единиц вообще снижается до восьмидесяти двух тысяч. Что, конечно, тоже немало, но… – Андрей развел руками.

Легкий с Кинжальником переглянулись, а потом Руб почесал за ухом и осторожно спросил:

– И сколько из них ты собираешься выдать нам?

Андрей мысленно улыбнулся. Он не ошибся, когда предложил этим людям войти в его команду.

Обычно доход от добычи делился следующим образом: половина уходила «на команду», то есть в общак, из которого выделялись деньги на аренду «базы» и формировались резервы на обновление снаряги, оплату серьезной медицинской помощи в стационарах поселения и иные неотложные нужды или купирование неизбежных потерь, а все остальное делилось на доли и выплачивалось на руки бродникам в соответствии с заключенным при приеме в команду договором. Потому что, в зависимости от опыта, знаний, умений и полезности команде, бродник мог получать от одной до десяти долей. Хотя десять, как правило, имели только лидер или совсем уж какой-нибудь супер-пупер специалист – «лечила», особо продвинутый «глаз» или нечто подобное. То есть в той или иной мере подобными формами хасса владели практически все бродники, но именно в той или иной мере. Истинные мастера в этих областях ценились на вес… м-да, золото в Коме как-то особенно и не ценилось.

Но ни Легкий, ни Кинжальник, которым, согласно договору, были положены по две доли от распределяемой половины добытого, после озвучивания Андреем его предложений по распределению заработанного, ни словом не обмолвились насчет «а давай-ка, дорогой товарищ, вынь да положь нам все уговоренное». А ведь немаленькие деньги выходили-то… Если все по закону посчитать, так им двоим тысяч по пятнадцать на рыло вышло бы. Ну, с учетом того, что команда «Ливнис», по чесноку, более чем на десятку с небольшим претендовать не имела права. Самое-то ценное у «черного вдовца» не наружный скелет, а как раз та самая требуха, на которую, по договору, Гравенк со товарищи вроде как претендовать не могли. Ан нет, никаких вопросов – молчат, ждут, что он скажет.