Американец. Хозяин Севера

– Денег не хватит? – тут же поинтересовался он.

– Возможно, что и денег, – согласился я, – но главное – времени! Сами подумайте, это же сколько мороки – организовать закупку сахара, сливок, ванили… Потом хранить все это, продавцов нанимать, отчет принимать, деньги пересчитывать… Нет уж, увольте! Я лучше прибылью поделюсь, зато буду иметь ее куда больше!

– Интересно, интересно, – с легкой улыбкой пробормотал Великий князь, – Думаю, что Елизавета Андреевна не разочаруется, что вас поддержала. Она – дама деловая, и привыкла, что все её вложения приносят немалую прибыль. Я ведь правильно понимаю, что вы предложили ей партнерство?

– Графине Воронцовой-Дашковой? Разумеется, предложил! Как вы сами заметили, дама она деловая, хваткая… Да и влиятельная к тому же. Говорят, что сам Государь у них дома до сих пор запросто бывает.

– Не удивительно! – улыбнулся Романов, – он ведь с её сыном рос! Да и с прежним Государем их семья тоже дружила… Опять же муж её, хоть больше не министр по делам двора, но тоже влиятелен. Так что вы правильно поступили, что предложили ей партнёрство.

– Только по упомянутым проектам, Александр Михайлович, только по ним, – многозначительно улыбнулся я.

– Это хорошо! – поощрительно улыбнулся он, – не стоит складывать все яйца в одну корзину. В Империи и другие влиятельные люди имеются. Так что давайте, доставайте свой товар!

При этих словах он довольно сощурился и энергично потер руки.

* * *

В тот раз мы проговорили до позднего вечера. Я предложил ему идею делать шипучие вина. В этом времени шампанское было страшно дорого – по «шашнадцать рубликов бутылка». Нет, кое-что при удаче можно было прикупить на пару-тройку рублей дешевле. Но все равно, цена была чудовищная и для большинства подданных Империи – почти неподъемная! Это жалованье дворника или истопника за целый месяц. Или жалованье кухарки за два месяца. То есть учитель гимназии или, допустим, прапорщик, конечно, могли за несколько месяцев отложить, но – «жаба задавила бы»! А тут можно было, насытив некоторые сорта обычного белого вина углекислотой, продавать шипучие вина по два с половиной – три рубля за бутылку и иметь не менее ста процентов прибыли.

Сандро сразу ухватил идею, но пригласил к обсуждению еще и жену. К моему удивлению, оказалось, что она достаточно успешно руководила как производством вина в их крымском поместье, так и его продажей. Ее несколько беспокоило, что шипучие вина будут конкурировать с шампанским, доходы от которого тоже шли царской семье, но я, как мог, объяснил, что это, говоря привычным мне языком, «разные сегменты рынка».

Так что, можно сказать, что знаменитый впоследствии «Одесский завод шипучих вин» зародился именно в тот вечер.

Чуть позже я перешел и к деликатным намекам на свои нужды. А их было много. На Севере не хватало рабочих рук, но ввоз китайцев, даже временный, строго регулировался. Соотечественников тоже непросто было набрать.

Поделился я с ним планами по строительству гидроэлектростанции, а в перспективе и второй. Да и железная дорога нужна, чтобы лес подвозить. И на все это нужно разрешение. И не простое, а за подписью самого царя и нескольких министров.

Сразу Александр Михайлович ничего обещать не стал, но сказал, что «скорее всего, проблемы решаемые». При этих словах я аж фыркнул про себя. Ну, еще бы! Ему-то, при такой должности, и с таким родством это вообще должно было быть проще простого…

Под конец беседы говорили уже о пустяках. Я говорил, что планируются и другие куклы, и игрушки, упомянул «пирамидку» и «змейку», так же популярные в моем времени. Да и линейки, бусы, рукояти для ножей, ведерки… Ассортимент надо будет непрерывно расширять.

Такой подход встретил у хозяев полное одобрение, так что расстались мы, вполне довольные друг другом и преисполненные надежд.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…После плодотворного общения с Великим князем Александром Михайловичем я собрался ехать в Ригу. Но Натали сначала долго допытывалась, зачем мне туда, а узнав причину, уперлась. И не хотела отпускать меня одного. Пришлось захватить с собой Алексея, ее брата. А тот, в свою очередь, узнав, зачем едем, потребовал прихватить своего друга и сослуживца поручика Семецкого, обосновав это тем, что „такой лихой офицер ни в одной заварушке не помешает“. Как говорится, это был тот случай, когда проще уступить… Да и не видел я поводов сопротивляться. Денег у меня было достаточно, чтобы хоть взвод офицеров с собой прихватить, да ещё и при нужде поить их шампанским да кормить рябчиками. А эти молодые люди, что ни говори, лучше меня знали тот слой общества, в котором мог вращаться разыскиваемый нами Лисичянский-младший.

Когда мы добрались до Риги, быстро выяснилось, что решение прихватить с собой эту парочку было абсолютно правильным. Во-первых, оно сэкономило мне время. Не пришлось обращаться к частным сыщикам. Юрий Семецкий самостоятельно и удивительно ловко выяснил, что Лисичянского-младшего на квартире у приятеля никто не видел. То ли он съехал из осторожности, то ли этот адрес с самого начала был только для связи с дядей.

А вот Алексей Ухтомский параллельно навел справки о Лисичянском в местном свете и выяснил, что никого похожего в последние месяц-два тут не мелькало. После чего на возникший у меня порыв всё же нанять частных сыщиков для поиска, мне, с некоторым удивлением даже, предложили не заниматься глупостями, а обратиться к восходящей звезде российского сыска, Аркадию Францевичу Кошко, заместителю начальника местной полиции. Это, мол, русский Шерлок Холмс и даже лучше. И платить ему не придется, ведь Лисичянский в розыске, и преступление громкое.

Аркадий Францевич действительно оказался отменным профессионалом и гением сыска. Узнав, что в Риге находится разыскиваемый за организацию разбойного нападения Владимир Лисичянский, Кошко быстренько поднял данные по картотеке на того типа, через которого Лисичянский-старший и передавал письмо своему замешанному в криминале племяннику. Выяснилось, что приятель тот был известным картежником, регулярно и достаточно много выигрывал, подозревался даже в шулерстве, но доказать это не смогли. И именно через игру, скорее всего, он с Лисичянским-младшим и завязан. Сам Владимир Лисичянский, весьма возможно, что не шулер, а просто очень хороший игрок. Ибо игры предпочитает не просто азартные, а те, в которых одного везения мало, нужен и интеллект, и умение играть. Особенно обожает покер.

И тут Кошко задал мне неожиданный вопрос:

– Юрий Анатольевич, а вы сильно хотите его поймать? Готовы на это прилично потратиться?..»

Рига, 31 октября (12 ноября) 1898 года, суббота

– Примите, любезный!

С этими словами, я лихо протянул гардеробщику свои пальтишко, кепку и зонт. Увы, конец осени, время дождей, так что приходится носить.

Затем отошел в сторону и довольно огладил сначала бороду лопатой, а затем, не удержавшись, с удовольствием провел обеими ладонями по объемному животу, свисавшему у меня через ремень. Да, с огромным удовольствием! Маскировал меня сам Кошко, и надо признать, сделал это мастерски. Ни борода, ни живот, ни мой облик в целом не вызывали ни сомнений, ни вопросов. Типичный купчина откуда-нибудь с Волги. Правда, Аркадий Францевич предупредил, чтобы говорил я басом, а лучше, вообще старался помалкивать. Хотя нет, сначала он вообще подумывал «пойти на дело» без меня. Но тут уж я уперся. Мол, хрен там! Если я плачу, то я и участвую!

Хотя, честно признаюсь, услышав те его вопросы, я сначала… Ну, наиболее точно будет сказать – охренел. Про Кошко все в один голос твердили, мол, честный, фанатик своего дела. Как говорится, «мзды не берет»! И вдруг такой откровенный намёк на взятку.

Но к счастью, выразить я ничего не успел, иначе потом извиняться пришлось бы. Потому что речь шла вовсе не о взятке. Просто на ближайшую субботу в здании Рижской Фондовой биржи был запланирован «двухэтапный покер». И Кошко был уверен, что Владимир Лисичянский такую крупную и интересную игру не пропустит.

Однако времени до игры осталось очень мало, так что попасть на игру «за бесплатно» полицейские уже просто не успевали. А билет на мероприятие стоил от пятидесяти до ста рубликов. Немалая сумма по этим временам.

Я, само собой, выразил горячее желание не только профинансировать мероприятие, но и лично поучаствовать. Поначалу Аркадий Францевич сильно возражал, опасаясь, что меня опознают, но потом махнул рукой и согласился. Лишь настоял, что маскировать меня и «ставить образ» будет сам, лично! Кошко, как оказалось, не только слыл «русским Холмсом», он, как и литературный герой, обожал и умел перевоплощаться. И не только сам этим занимался, но и агентов своих заставлял.

Впрочем, занимался он не только мной. Ведь были все основания полагать, что Лисичянский тоже изменит внешность, так что опознать его должны были те, кто с ним уже встречался – то есть я и Алексей Ухтомский. Так что моему будущему шурину внешность меняли не менее тщательно. Причем речь шла вовсе не о театральном гриме. Кошко, говорят, в начале карьеры стажировался в театре. Но театральный грим рассчитан на сцену, вблизи он ненатурален, и может быть обнаружен внимательным взглядом. А Кошко был уже достаточно известен в Риге, чтобы рисковать «идти на дело», не изменив внешность. Пришлось ему немного менять принципы маскировки под свои задачи. Сегодня он, к примеру, изображал инженера-железнодорожника.

В конце концов, оказалось, что «в натуральном обличье» идет только Юрий Семецкий, которого севернее столицы судьба раньше не заносила. А Кошко, трое агентов и мы с Алексеем – все прибегли к маскировке.

Впрочем, мой тёзка выделился не только этим. Он еще и играть решил. Причем на свои собственные. Азартный он парень, как я погляжу.

Я ведь сам по казино и не ходил никогда, так что при словах «двухэтапный покер» я представлял себе нечто вроде того, что в фильме «Мэверик» показывали. Сидят себе за разными столами суровые игроки, сосредоточены на игре, ничто их не отвлекает, от каждого равная ставка, и играют они «до победного», пока все фишки со стола у одного из них не окажутся. То есть, пока один из игроков не разденет всех остальных, сидевших с ним за одним столом. На чём первый этап заканчивается, делают небольшой перерыв, а потом чемпионы от каждого стола собираются и снова играют, но ставят все, выигранное на первом этапе. Так что на кону стоит большой приз, да и звание чемпиона такого турнира выходит очень почетным.

Так вот, в России снова «пошли своим путем».

Начать с того, что мероприятие это было, прежде всего, развлекательным. Работал буфет, играла музыка, люди переходили и общались. В здание биржи пропускали и дам с детьми, причём совершенно бесплатно. Вернее, любой из гостей, купивший билет, мог привести с собой совершенно бесплатно одну спутницу и любое количество детей. Более того, глядя на количество дам, девушек и детишек, можно было подумать, что они тут главные.

Скорее всего, именно поэтому Кошко настаивал, что брать преступника мы будем тихо, без пальбы, либо в уборной, либо уже на выходе. Ему были не нужны не только лишние жертвы, но даже и ненужная суматоха. Нам троим пришлось согласиться.

С остальным тоже все не так просто. Столы первого этапа делились на две категории. Чтобы попасть за одни, надо было показать, что у тебя есть не менее одной тысячи рублей. Для допуска же за вторую достаточно было и пятисот. Но при этом верхнего предела не существовало. Хоть миллион с собой принеси.

Аналогично обстояло и с билетами. Те, кто заплатил сотню, могли по своему желанию, или за любой игровой стол попасть, или просто за игрой посмотреть. А вот обладатели «полусотенных» билетов могли лишь смотреть.

И, кстати, никаких тебе фишек. Играли вживую, выкладывая на стол банкноты. Думается мне, две трети зрителей смотрят не столько за игрой, сколько за огромными суммами наличных, лежащих на игровых столах. Честно говоря, даже меня, отнюдь не бедного здесь и сейчас человека, зрелище многих тысяч рублей, выкладываемых на стол, заводило.

Приходилось брать себя в руки, и продолжать сновать от одного стола к другому, отыскивая Лисичянского. Но того все не было и не было. Похоже, я зря выложил три с половиной сотни за билеты, да и напрасно потел под этой имитацией толстого брюха. Играли тут не до выявления «чемпиона стола», на время.

Причём, вот ведь удивительно, хотя покер и числился игрой коммерческой, но игроки легко могли, к примеру, отойти в уборную или буфет, попросив компаньонов прерваться, и никто не возмущался, что типа «время уходит». Впрочем, даже несмотря на такие перерывы, почти две трети игроков покинули столы раньше, чем истекли три часа, отведенные на первый этап.

Однако наш Семецкий чувствовал себя вполне уверенно, и стопка денег перед ним росла. Когда первый этап истек, по моим оценкам, он выиграл уже не менее семи тысяч.

– Рад, тёзка, что хоть вам повезло! – негромко сказал я ему в перерыве, – И что же, планируете продолжать?

– Разумеется, mon cher[10 - mon cher (фр.) – мой дорогой. В то время это обращение не означало особой близости, так могли обратиться в свете просто к знакомому.], разумеется! – весело откликнулся он. – И вам советую не унывать. Ваш беглец, как говорят, хороший игрок. И при этом нуждается в деньгах, верно?

Я лишь коротко кивнул. И вовсе не потому, что вспомнил совет Аркадия Францевича «молчать побольше». Просто я был зол, и не мог разделить веселья этого любимца Фортуны.

– Ну, так вот, некоторые игроки, из серьёзных, специально подходят лишь ко второму этапу. Они при этом свежи и полны сил, а их манера игры – тайна для соперников. Соперники же, в свою очередь, утомлены. Да и их манера игры раскрыта.

– Но его же не было в зале! – недовольно прошипел я.