Мятеж на окраине галактики

Когда спустя несколько часов или, может быть, всего пару мгновений он открыл глаза, то весь ряд сияющих перед ним огоньков был зеленым.

– Уимон, ты можешь убрать ладони с пластины.

Силуэты ступней и ладоней погасли, дверь бесшумно распахнулась, и Уимон выскочил наружу. К нему с побелевшим лицом бросился отец.

– Тебе дали жетон? – Голос Торрея срывался от волнения, а руки торопливо ощупывали мальчика, отгибали пальчики, стиснутые в кулачки. – Уимон, мальчик, тебе дали жетон, да ответь же! – Охотник не сдержался и возвысил голос.

И тут же послышался голос Вопрошающего:

– Сдерживайте эмоции. Существо, именуемое Уимон, признано имеющим право на дальнейшее существование без ограничений. Существо Торрей из куклоса «Эмд орн Конай» вновь введено в ряд размножения.

Отец выпрямился, повернулся в сторону говорившего, быстро поклонился и, зажав ручку сына в своей ладони, торопливо направился к выходу, стараясь не замечать, что все присутствующие провожают их изумленными взглядами.

Они пробыли в Енде еще четыре дня. Немного освоившись, мальчик начал выбираться на недолгие прогулки. И в последний день наткнулся на Алукена. Вернее, тот сам окликнул его, когда Уимон проходил мимо.

– Привет, тебя не утилизировали? Это здорово.

Уимон остановился:

– Привет, а ты не Возвысился? Жаль.

– Да ну. – Алукен махнул рукой. – Я и сам не хотел. Да из наших признали достойными Возвышения только пятерых. – Тут он хихикнул. – А Итакр остался с носом. Он так мечтал стать тактом… – И заметив, что это слово ничего не говорит его собеседнику, пояснил: – Ну это такие охотники, из Возвышенных. Которые охотятся за «дикими» и всякими другими.

Они помолчали, не зная, как продолжить разговор. Слишком коротким было их знакомство и слишком многое изменилось со времени их последней встречи. К тому же спустя один-два дня им суждено было отправиться по своим куклосам и расстаться на очень долгое время. Которое в их возрасте кажется сравнимым только с вечностью. Вместе с тем они чувствовали внутреннюю тягу друг к другу и потому принимали неизбежность расставания с внутренним сопротивлением.

– А кого избрали? – спросил Уимон больше для того, чтобы продолжить разговор, а не потому, что ему это было в самом деле интересно.

– Братьев Тлонгов, Дабрана и Дуя. Их повезут на «орбиту». – Алукен голосом выделил последнее слово, будто хвастаясь тем, что он его знает. – А Атринею, ну ту, тоненькую, вообще забирают куда-то далеко. – Он сделал паузу, а потом робко спросил: – А как было у тебя?

Уимон пожал плечами:

– А я не понял. Поставь ноги туда, положи руки сюда, потом посверкало – и все.

Алукен важно кивнул:

– Точно, это был медицинский ряд. Нас всех пропустили через него, прежде чем допустить к другим испытаниям. А сколько у тебя было красных огоньков?

Уимон снова пожал плечами:

– Сначала много, а потом ни одного.

Его приятель удивленно распахнул глаза.

– Так не бывает. Это… – но закончить он не успел. Рядом с ними выросла фигура Торрея.

– Попрощайся с приятелем, Уимон, нам пора собираться. Завтра на рассвете мы идем домой.

Когда отец и сын скрылись за поворотом, Алукен задумчиво потерся щекой о плечо. Того, о чем ему рассказал Уимон, просто не могло быть. Он знал по рассказам взрослых, что, пока мигает желтый огонек, медицинский ряд Контролера анализирует один из параметров. А красный или зеленый зажигаются только тогда, когда анализ уже закончен и Контролер сделал вывод, находятся отклонения данного параметра у тестируемого в пределах нормы или нет. И изменить этот вывод уже никак нельзя. Но в то же время Алукен чувствовал, что Уимон сказал ему правду. И эта правда была очень важна для чего-то, чему пока не было названия, но что будет иметь большое значение в его будущей взрослой жизни.

4

Челнок опускался с орбиты почти два часа. У этой новообращенной планеты, которую жившие на ней ранее люди называли Земля, оказался целый комплекс редко встречающихся природных факторов, сильно затрудняющих вертикальные маневры. Впрочем, не только их.

Возможно, в истории Единения и до того встречались прецеденты, когда в систему планеты, уже сорок с лишним лет идущей по пути Обращения и не находящейся под угрозой внешнего нападения, направлялся Базовый системный разрушитель с полным нарядом десанта. Но ни один из Старших Контролеров, ставивших задачу оперативному управляющему модулю Е-7127, об этом не упоминал. Напротив, все, с кем Е-7127 общался на искусственной планете Беграна, подчеркивали, что ситуация крайне необычна. Одна из диких планет, вращающаяся вокруг тусклой желтой звездочки на самой окраине галактики, была подвергнута стандартной процедуре, которая заключалась в полном уничтожении существующего варианта цивилизации и жестком структурировании оставшегося генофонда. Вдруг на планете возникли небольшие сбои. Причем крайне рутинного характера. Всем известно, что на любой новообращенной планете в течение достаточно продолжительного времени сохраняется популяция диких аборигенов. Но затем, вследствие полного разрушения всех технологических цепочек и отсутствия доступа к обеспечивающим выживание продуктам канскебронского производства, то есть одежде, продуктам питания, медицинскому обслуживанию, эта популяция начинала резко сокращаться и постепенно полностью исчезала, либо вымирая, либо растворяясь среди контролируемого генофонда. Но на этой планете все пошло по-другому. Популяция диких аборигенов не только не вымерла, но, по оценкам аналитиков, имела явную тенденцию к росту. Более того, наиболее активная часть неприрученных аборигенов в последнее время стала доставлять серьезные беспокойства некоторым поселениям контролируемого генофонда.

И когда информация об этом дошла до Беграны, местообиталища одного из Высших Контролеров, тот принял решение отправить к неспокойной планете Базовый системный разрушитель. Самую страшную машину уничтожения, когда-либо созданную разумом. И вот сейчас старший оперативный управляющий модуль десантного наряда опускался на поверхность планеты для личной встречи со Старшим Планетарным Контролером.

Когда посадочные опоры десантного челнока, больше приспособленные для того, чтобы ровно удерживать ребристый бронированный корпус на заваленной обломками строений городской улице либо на крутом горном склоне, наконец коснулись ровной поверхности посадочного поля, оперативный управляющий модуль уже стоял в выходном тамбуре. Касание поверхности было, как обычно, довольно грубым. Но ОУМ Е-7127 не обратил на это никакого внимания. Костяк и основные органы любого такта были сконструированы таким образом, что эта созданная на основе стандартного гуманоида боевая машина могла без особых последствий выдержать сброс с высоты до десяти своих ростов при гравитации, соответствующей норме. Причем рост любого такта в полтора раза превосходил рост обычного гуманоида. Так что грубое касание, заставившее десантный челнок содрогнуться всем своим массивным корпусом, не заслуживало даже малейшего внимания. Измененный-Аналитик, которого ОУМ по приказу Первого Контролера Разрушителя взял с собой на поверхность, совсем не разделял этого мнения. При посадке его швырнуло на ребристый пол тамбура, и сейчас он медленно поднимался на ноги, болезненно потирая ушибленные плечо и левое колено.

Пластальная плита, закрывавшая широкий воротный проем, медленно поползла вниз, превращаясь в широкую аппарель, способную выдержать вес тяжелой самоходной мортиры планетарной обороны. ОУМ, бросив сердитый взгляд в сторону наконец вставшего на ноги Аналитика, двинулся вперед.

Внизу, у края аппарели, их ожидало двое встречающих. Одним, как обычно, был Измененный из вездесущей когорты Вопрошающих, а вторым был такт. Он стоял неподвижно, будто застывшая глыба металла, и молча смотрел на сходящего вниз собрата. Толстый край тяжелой створки аппарели лег на поверхность в опасной близости от его грубого ботинка. Сторонний наблюдатель мог содрогнуться, представив, как, в случае ошибки, многотонная плита буквально размазала бы ступню по гладкой поверхности посадочного поля. Но прицельно-дальномерная система любого такта была не такова, чтобы вероятность подобной ошибки была хоть сколько-нибудь значительной. А этот, похоже, был не из обычных. Е-7127 окинул его быстрым взглядом. Судя по обилию сенсорных башенок, торчащих из черепа, скорее всего его встречал тоже ОУМ. Но, похоже, одной из предыдущих серий. Сам Е-7127 был Возвышен уже после Нового Терминума, когда боевые действия выявили недостаточную вооруженность ОУМа и заставили пересмотреть некоторые, казавшиеся незыблемыми, тактические правила. Среди тактов был стандартизирован после этого новый класс – тактические носители, которые отличались от рядового такта несколько меньшей мобильностью, но гораздо более мощным вооружением. Однако пока тактов нового поколения было еще слишком мало даже для формирования боевых десантных нарядов действующего флота. Что уж говорить о планетарных силах.

Встречающий вскинул руку в приветственном жесте и, развернувшись, молча двинулся вперед. У обоих тактов с левой стороны черепа торчали башенки многофункциональных модемов, поэтому в устной речи необходимости не было. За пару секунд они могли не только обменяться идентификационными коллокодами – так сказать, представиться, – но и немного дружески поболтать. Вопрошающий и Аналитик потрусили следом. Их скорость горизонтального перемещения была ниже, поэтому, чтобы успеть за вроде бы неторопливо передвигающимися тактами, им приходилось почти бежать.

Старший Планетарный Контролер принял его сразу же. Когда Е-7127 вошел в помещение, Контролер поднялся ему навстречу. ОУМ отметил, что Контролер подчеркнуто не оставил подсоединенным ни одного разъема и даже снял с черепа венец мощного модема. Похоже, это говорило о том, что обстановка на планете не требует непрерывного контроля. Однако на Е-7127 этот жест не произвел ожидаемого впечатления. Но дал понять, что разговор будет жестким. В конце концов решение отправить на Землю Базовый системный разрушитель было принято на Бегране, а Земля находилась в вертикали ответственности малой искусственной планеты Гронта. Так что подобная реакция была понятной. ОУМ подумал, что Высшие Контролеры бодаются, а ему расхлебывай. Похоже, Планетарный Контролер допустил промашку с собственным эмоциональным контролем: когда он заговорил, в его голосе явно присутствовали нотки раздражения, заметные даже такту.

– По нашим оценкам, ситуация на Земле не вызывает такого уровня обеспокоенности, который требует присутствия кораблей класса Базового системного разрушителя.

Е-7127 сделал утвердительный жест. Разница в их уровне ответственности была слишком велика, чтобы он мог позволить себе противоречить. В подобных ситуациях принято было считать, что Старший Планетарный Контролер, чей статус по сравнению со статусом гостя был выше на несколько порядков, принимает отнюдь не ОУМ Е-7127, а всего лишь исполнительный механизм Первого Контролера Базового системного разрушителя. Хотя после того, как Е-7127 вошел внутрь комплекса зданий Планетарного Контроля, связь с Разрушителем стала возможной только при включении боевого режима. Поскольку влезать в сети, находящиеся под контролем разума равного статуса, не говоря уж о более высоком, без серьезных на то оснований считалось недопустимым. Так что реально разговор вел именно Е-7127.

Но, похоже, Планетарный Контролер просто выпустил из-под контроля ту часть своего «я», что происходит от человека. И потому все эти дипломатические тонкости вылетели у него из головы. А значит, если ОУМ не хотел стать свидетелем и, что гораздо неприятнее, объектом, на который будет направлен результат серьезного сбоя лица Высшего ранга, ему следовало срочно напомнить Контролеру о различиях в статусе собеседников.

– Первый Контролер исполняет волю Беграны, а я всего лишь должен предоставить данные для его собственного анализа обстановки, Высший, – он сделал паузу и осторожно добавил: – К тому же, согласитесь, основания для некоторого беспокойства все-таки есть. Коэффициенты «Трай», «Монек», «Стуро» и еще некоторые неуклонно растут.

Планетарный Контролер замер, видимо уловив что-то в интонации. Что ж, смешно было ожидать от такта виртуозного умения вести дипломатическую беседу. Но главное было сделано. Контролер окинул своего собеседника уже совершенно спокойным взглядом, а потом демонстративно неторопливо вернулся к своей консоли, привычным жестом извлек из-под нее несколько тонких волоконно-оптических кабелей с жаловидными разъемами и воткнул их в затылочную часть черепа. Это послужило неким признанием, что потуги Е-7127 замечены и оценены по достоинству.

– Каков ваш коэффициент «Юкью»?

– Сто пятьдесят семь, Высший.

Контролер медленно кивнул:

– Странно, среди моих ОУМов никто недотягивает даже до сотни. Вы из новой серии?

Е-7127 сделал утвердительный жест и пояснил:

– После Нового Терминума были пересмотрены многие требования.

Контролер повернулся в сторону мониторной стойки, бросил пальцы на пульт и, набрав какую-то команду, снова поднял взгляд на собеседника:

– Вы правы, внешне ситуация выглядит довольно тревожно. Но Земля – необычная планета. И к ней нельзя подходить со среднестандартными мерками. К моменту начала принуждения к Обращению она находилась еще на очень низкой ступени развития. А потому основной генофонд имеет чрезвычайно высокий коэффициент выживания. Слой аборигенов, обладающий навыками примитивного земледелия и скотоводства, был необычайно велик даже в крупных городах. Поэтому, несмотря на крайне суровые природные условия, мелкие неорганизованные группы, на которые мы обычно не обращаем внимания, не только не вымерли в первые же годы, как это происходило на иных обращенных планетах, но даже создали свой примитивный вариант цивилизации. В то же время существенная часть созданных нами куклосов требует постоянной подпитки продовольствием, топливом, специальными культурами. – Контролер замолчал, то ли отвлекшись на какой-то сигнал, поступивший прямо в мозг через волоконно-оптическую линию, то ли давая Е-7127 возможность осмыслить сказанное. – Но все эти затруднения нельзя рассматривать в отрыве от общей картины. А эта планета, повторяю, очень необычна. Вариативность базового генофонда почти на два порядка выше среднестатистической. Это звучит чудовищно, но мы даже допуски размножения определяем скорее по ассоциациям со среднестатистическими параметрами, чем на научно разработанной основе. И оболочечный генофонд не менее вариативен. Сотни тысяч, миллионы видов флоры и фауны. И крайняя агрессивность. Ни одна специальная культура не может удержать в местных условиях стабильные характеристики. Даже Барьеры. Эта планета уникальна практически по всем параметрам. Поэтому то, что в других условиях следует считать серьезным отклонением, требующим немедленной коррекции, здесь может даже не доходить до границ стабильности. Поэтому я считаю любое силовое вмешательство преждевременным.

Е-7127 согласно наклонил голову.

– Первый Контролер благодарен вам за предоставленный анализ. Он хотел бы иметь возможность более детально ознакомиться с накопленным материалом, а также дополнить ваши данные результатами наших исследований.

Последняя фраза означала, что Первый Контролер Разрушителя настаивает на необходимости проведения собственной программы исследований. Это было не совсем корректно. Е-7127 показалось, что во взгляде Планетарного Контролера мелькнула тень недовольства. Но, возможно, только показалось. Урок, полученный Контролером в начале беседы, был еще слишком свеж в памяти, чтобы Высший подобного ранга мог позволить себе так скоро повторить ошибку. К тому же Планетарный Контролер не мог не понимать, что решение принято на Бегране. И возможности воспротивиться ему у Планетарного Контролера крайне ограничены. Высшие Контролеры никогда не позволяли себе отменять решения друг друга.