Сквозь Тьму и… Тьму

– Ориана может остаться с тобой, по ее усмотрению, или отправиться на звездолеты. Но в любом случае она будет жить. Однако если ты будешь упорствовать… Купол сомкнется для тебя и для нее. Ничего, ничего не будет. Ты закроешь глаза своей любимой Орианы.

Другой человек давно бы сломался. Но у главы Гвардии Разума была устойчивая психика, мощная воля. И тем не менее даже он, измученный нагромождением бессмысленных, пустых трескучих слов, едва не застонал. Скоты! Давят, давят на самое уязвимое, на самое сокровенное и дорогое, неотделимое от его существа. На мгновение закралась предательская мысль: а что, если?.. Терять все равно нечего! И… Нет! Нельзя, он не может!.. Отречься? Предать дело всей жизни, тех, кто уже отправился в изгнание, в заточение, под ножи фанатиков?.. Или бросить все, сдаться, отплатить за отца и за свое сиротство, броситься в объятия Орианы и – неминуемой смерти, катастрофы для всех, которая уже так близка!

Он закрыл глаза и медленно, раздельно выговорил:

– Пусть ее приведут.

– Ты перекладываешь ответственность принять решение на нее?.. – снова взял слово Зембер. – Ты, мужчина, боишься решать сам?..

Леннар начал выпадать из происходящего. Он еще не окончательно восстановился после травмы, полученной на военной базе, и у него уже начинало стучать и всхлипывать в висках. Все плыло. Он испугался. Да, он испугался того, что еще немного – и его сломают. Усилием воли он заставил себя успокоиться. Он сделал ошибку. Да, он сделал ошибку – в том, что принял эту экзальтированную манеру ведения диалога, присущую собору жрецов. Что он не стал изъясняться в привычном ключе: спокойно, прагматично, без эмоций и надрыва. Крепко сбитыми словами. Каждое из которых имеет конкретный смысл. Так. Вот так лучше. Он – спокоен. Спо-ко-ен. Не теряться, не плыть…

– Твое слово, Леннар! Что ты намерен ответить нам?..

Быстро, громко, хотя и чуть путаясь в словах, Леннар отказался от предложения собора.

С прежней четкостью и явственностью он услышал только:

– Леннар… Ориана… приговорить к смерти!

…Леннара отвели в подземелье храмового узилища, пинками и прикладами затолкали в темную камеру (нехватка энергии уже ощущалась и здесь) и оставили одного.

Но одному ему пришлось побыть недолго. Не прошло и получаса, как за маленьким решетчатым окном затрепетал нервный свет факела и дверь снова заскрипела, завизжала на проржавленных петлях. Леннар, не поворачивая головы, произнес:

– Что, уже пора? А вы ребята скорые. Не откладываете ничего в долгий ящик, сразу – привести в исполнение.

Ему ответил не густой, жирный и подпрыгивающий голос его тюремщика, мерзкого вида лиракца с опухшим от постоянного пьянства лицом и заплывшими жиром маленькими глазками, а низкий, бархатного тембра баритон. Такой знакомый. Такой неожиданный в этих стенах, слезящихся и трещиноватых. Леннар не сразу обернулся. Пришедшему потребовалось повторить свою фразу, чтобы смертник понял: обращаются к нему.

– Мне нужна твоя помощь, Леннар.

Глава Гвардии Разума (бывший глава?) дернул шеей.

– Мне нужна твоя помощь, Леннар, – продолжал тот же голос.

Только тогда пленник ответил:

– Неожиданные слова, ваше преосвященство. Вам, самому могущественному человеку среди всех, кто еще остался на этой планете, нужна помощь?.. Да еще от врага? От врага, которого к тому же вы – вы же! – приговорили к смерти? Интересно, ваше преосвященство.

– Потуши факел, – негромко приказал посетитель человеку, стоявшему за его спиной и державшему в руках смолистый, чуть потрескивающий яркий факел, роняющий искры, – поговорим в темноте.

– Да, владыка Зембер.

Крыло света скользнуло по стене и угасло.

…К Леннару пожаловал не кто иной, как сам предстоятель Купола, верховный жрец кканоанского Храма, Зембер XV.

Он был в том же облачении, что и в зале суда, даже перекинутая через плечо желтая лента, символизирующая беспристрастность и справедливость, была при нем. Леннар успел это разглядеть прежде, чем погасили факел. Кто был второй человек, пленник узнать не успел. Леннар пошарил рукой, нащупал в темноте свою постель, брошенную на топчане в углу, неспешно улегся и сказал неторопливо (как будто к узникам-смертникам каждый день приходили первые лица государства):

– Я вас слушаю. В любом случае это меня позабавит. По сравнению с тем, что вы мне присудили, все кажется забавным.

Глава Храма ответил тут же:

– Забудь всё, что я говорил тебе там, наверху, во время суда. Это церемония, ритуал, так положено.

– И приговор забыть? – почти весело спросил Леннар.

– Я же сказал: всё. Если я не ошибаюсь, ты – третье или четвертое лицо в руководстве проекта «Врата в бездну», не так ли?

– Вроде того.

– Твоя жизнь чрезвычайно ценна для твоих соратников?

– Надеюсь, что так, – отозвался Леннар, пытаясь понять как можно скорее, к чему же клонит неожиданный высокий гость.

– Думаю, что и они и ты сам дорого дали бы и за жизнь твоей женщины, которая содержится тут неподалеку, и за ученого Элькана, раз уж вы ради него пожертвовали пятью своими людьми и проделали долгий и опасный путь, – полуутвердительно-полувопросительно проговорил Зембер. – И у меня есть к тебе предложение. Пока… – тут, к удивлению Леннара, голос железного наместника Неба дрогнул и едва не сорвался, – пока не поздно. Леннар, я должен попасть на один из ваших звездолетов. Вот это и есть тот вопрос, который я хотел бы с тобой обговорить.

– На звездолеты? Добровольно? Не думаю, что вам там будут сильно рады, ваше преосвященство, – проглотив удивление, отозвался смертник.

– Потому-то я и пришел к тебе. Думаю, что и ты, и те, кто вместе с тобой возглавляет мятежни… экипажи звездолетов и всех тех, кого вы успели туда переправить… вы согласитесь на мое предложение. Буду краток. – Зембер понизил голос и перешел на куда более доверительную манеру общения: – Я отпущу и тебя, Леннар, и твою Ориану и выдам вам ученого, Элькана. Ведь он вам нужен, крепко нужен? Но на орбиту отправитесь не только вы. С вами поеду я и тридцать моих людей, тех, которых я назову. Зонан и ты, как глава вашей основной спецслужбы, дадите мне гарантии безопасности.

– Даже так? – Леннар усмехнулся. – А с какой целью, позвольте узнать, вы собираетесь к нам?.. Едва ли из любопытства и любознательности, а? И удальцов из числа Ревнителей прихватите, наверное. Но учтите, что, даже если Зонан примет ваше абсурдное предложение, вам едва ли дадут разводить там вашу пропаганду, вы ведь меня понимаете?.. А мерзавцев из ордена Ревнителей вообще возьмут под особый контроль и, если что, без жалости, на месте…

– Да уж конечно. А причины моего обращения к вам я поясню. Причины очевидны. Они залегли у нас под ногами, они находятся у нас над головами. Мы идем к катастрофе, вы совершенно правы. И если от метеоритного дождя Кканоан защищен силовым полем, то от землетрясения нас не защитят никакие боги!

Хорошо, что Леннар не мог видеть лица наместника Неба в этот момент. Потому что оно исказилось такой трусливой гримасой, что, вне всякого сомнения, пленник не устоял бы перед искушением и убил бы человека, повинного в мучениях стольких людей! И тогда – все.

Но факел уже был потушен. Леннар ничего не увидел. Он слышал только чуть подрагивающий голос, бархатный, хорошо поставленный голос священнослужителя, отличного актера:

– Кканоан защищен силовым полем, как и несколько других самых богатых городов планеты. Потому он невредим, равно как не пострадал никто из верховного жречества и их семей. Но энергоресурсы страны истощены. Остается совсем немного, и скоро мы будем не в состоянии поддерживать защитное силовое поле в рабочем состоянии. Оно уже работает на пятьдесят процентов мощности и не выдержит удара крупного метеорита. Но не в этом главная угроза. Мне доложили, что под Кканоаном вот-вот произойдет серьезное смещение геологических слоев. Все мало-мальски приличные лиракские сейсмологи, которые учились у вас же, в университетах Алтурии и Пиккерии… все они в ужасе. Город будет разрушен. Кканоан непременно должен быть разрушен. Да!!! Падет великий тысячелетний град Кканоан, к радости всех нечестивых! – неистово проревел предстоятель Купола, снова невольно сбиваясь на привычную высокопарную риторику, которой он щеголял на суде. – И все же, – существенно снизив тон, продолжил Зембер после паузы, – ты должен меня понять. Недопустимо погибнуть глупо, нелепо, покорно, как животные!

Леннар помолчал. Облизнул сухие губы. Конечно, он мог предположить, что суть предложения предстоятеля (коли уж пришел!) сведется именно к этому, но что оно будет столь наглым и циничным – нет, ни в коем случае!..

– Значит, на попятную? – спросил Леннар. – К чему же было мешать нашей огромной работе, клеймить нас позором, подбивать на бунт массы людей, чтобы потом же бросить этих людей… которых сами же оболванили? Если бы не эта религиозная истерия, которая берет свои корни именно здесь, в Кканоане, то мы построили бы достаточное количество звездного флота и вывезли бы все население, а не несколько миллионов, находящихся сейчас на орбите. И ведь вы, Зембер, еще час назад повторяли то, от чего сейчас отрекаетесь. А теперь вместо того, чтобы быть спасенными, эти несчастные едят себе подобных, жрут людей… там, на Кканоанском плато!

– Леннар, твоя жизнь сейчас не стоит и ломаного гроша в глазах собора, всех тех, кто там, наверху, – оборвал его наместник Неба. – Зато для меня она чрезвычайно ценна. И потому не будем упражняться в словесном фехтовании. Не надо о препонах по проекту. Если бы не было одного препятствия, непременно возникло бы другое. Не будь естественных причин бунтов, возникли бы искусственные. Люди так устроены, что механизм самоуничтожения заложен у них вот здесь! – Зембер гулко ударил себя кулаком в грудь. – Но мы не толпа, Леннар. Мы – ты и я – не толпа. Я не хочу умирать здесь, в Кканоане, под ударами метеоритов или как-то иначе, скажем, провалившись в пропасть, разверзнувшуюся под ногами!.. Я говорю это так же откровенно, как если бы ты был моим единомышленником. Ведь я тоже этнический эрриец, как и ты.

Леннар судорожно сглотнул. «Такой же, как и ты!» Лживая, лицемерная скотина! Несомненно, именно он стоит за смертью отца. Этот толстый трусливый скот, его дядя, никогда бы не рискнул пойти на убийство суверена и уж тем более не смог бы провернуть все так ловко… Смиряя смутно рокочущую в голосе ярость, Леннар выговорил:

– Я… я дорого ценю свою жизнь, жизнь Орианы. И Элькан, ученый с мировым именем… да, он нужен нам. Но если бы решение зависело только от меня…

– То?..

– То я отказал бы вам. Лучше быть казненным по приговору суда, чем идти на эту… позорную сделку, достойную торгаша с рынка! Впрочем, зачем я обижаю торговое сословие?..

– Даже так! – Зембер усмехнулся. – Я считал, что вы прагматичнее. А тут – шеф Гвардии Разума дает волю романтическим порывам, про которые пишут в глупых книгах. Тем не менее ты верно заметил, что решение по этому вопросу принимаешь не ты. Не только ты. Соедини меня со звездолетом, где находится ваше руководство! – повелительно бросил он. – Я требую этого! А если и они окажутся такими глупцами, что откажут, тогда… тогда у нас есть время, чтобы громко захлопнуть за собой дверь, уходя!

– Ой, да ну вас… И не надо громовых фраз, вы не на соборе, – невыразительным, серым голосом перебил его Леннар. – Предоставьте мне связь. Я вызову для вас звездолет, где находится наше руководство.

– Так-то лучше… Жрец, подай сюда связь!