Настоящее прошлое. Однажды в Америке
В дом я вошел в самом безмятежном настроении: семестр закончен, студенты у меня отличные, впереди самый любимый американский праздник – Рождество, которое мы отпразднуем всей нашей большой семьей… Но стоило мне войти в дом, как по ушам ударили сердитые крики, доносящиеся из-за дверей гостиной. А когда я развернулся к вешалке, чтобы повесить теплую канадскую дубленку, которая в зимней Монтане была очень в тему (как-никак самая низкая температура на территории США – минус 57 градусов – зафиксирована в январе 1954 года именно в этом штате), как из-под Аленкиной шубы блеснули глазки трехлетнего Ваньки.
– О! А ты что тут делаешь?
Ванька метнулся ко мне и прижался, вцепившись ручками:
– Там бабуськи югаются. Сийно!
Я слегка напрягся. Мой сын в моем доме чего-то боится?! Я присел на корточки и погладил его по голове:
– Ну-ну, малыш, чего ты! Я пришел, и сейчас все будет нормально. Правда ведь?
– Пьявда, – Ванька облегченно закивал. Я снова погладил его по голове и, встав, решительно двинулся в сторону гостиной.
– Это моя дочь!
– А мой сын здесь все и всех финансирует!
– Вы не думаете о развитии детей!
– Ой, да в Йеллоустоун лучше ехать в выходной и всей семьей, с папой! К тому же мы там уже были!
– В выходной мы запланировали поездку в Бойсе!
– Нет, лучше ехать в Спокан!
Тресь! Н-да-а… с дверями, пожалуй, стоило обойтись чуть помягче. Все присутствующие в гостиной испуганно замерли.
– Добрый вечер. – Я окинул взглядом образовавшуюся картину и эдак вкрадчиво поинтересовался: – Вы не подскажете мне, бабушки, а чего внук прячется от вас в прихожей под маминой шубой?
Картина пришла в движение:
– Ой, Ромочка, я…
– Рома, мы тут…
– Тихо! – рявкнул я, обводя злым взглядом всех присутствующих, после чего продолжил, сдерживая голос: – В моем доме мой сын испугался и спрятался. От моих родных… О чем вы думали, когда затевали вот это все?
Тут все испуганно заохали, заахали, поднялась суета, бабушки тут же рванули в коридор, успокаивать ребенка…
Вечером мы с дедом, тестем, батей и шурином засели в моем кабинете на втором этаже с парой пузырей честного американского бурбона Jim Beam. Мозговой штурм, предпринятый мужской половиной родни, пришел к выводу, что для всех, кроме моей семьи, оставаться в США – не выход. В принципе, так и предусматривалось изначально: когда я звал всех приехать в Америку, подразумевалось, что они приедут не насовсем, а на время, пока окончательно не разберутся с Чернобылем. Так что возвращаться можно было уже этим летом. Максимум осенью. Тем более что сестра пошла почти по нашим стопам, поступив в Московский государственный лингвистический университет, бывший МГПИИЯ им. Мориса Тореза. Так что ей уже пора было возвращаться на учебу. Но я сам, лично, предложил пока с этим повременить.
Дело в том, что в прошлой жизни я, кроме всего прочего, некоторое время преподавал еще и защиту от оружия массового поражения, в рамках которой та, прошлая, Чернобыльская катастрофа рассматривалась как яркий пример такого поражающего фактора ядерного оружия, как радиоактивное загрязнение местности. Так что я знал про его последствия несколько больше обычного обывателя… И был в курсе, что самым опасным для человека радиоактивным элементом является изотоп йода – йод‐131. И не потому, что он был таким уж страшным или долгоживущим. Период полураспада этого элемента составлял жалкие восемь с небольшим дней! Просто все люди, живущие в средней полосе, обычно страдают той или иной степенью дефицита йода в организме. Вследствие чего при появлении в воздухе некоторого количества йода организм тут же начинает его активно поглощать и сосредотачивать в щитовидной железе. Вследствие чего человек может очень быстро заиметь концентрированный источник радиоактивного излучения внутри своего собственного организма… Так что лучше было немного подождать, пока концентрация радиоактивного йода не снизится на пару-тройку порядков, а другие элементы, с меньшей скоростью распада, не будут либо удалены специальными мероприятиями по дезактивации, либо банально смыты дождями.
Но теперь было решено, что тянуть больше не стоит. И пора возвращаться домой.
К моему удивлению, никто спорить с этим решением не стал. Наоборот, все громогласно согласились, что, мол, загостились, пора и честь знать, да и дома дел до хрена – огород, дом, в квартире, опять же, пора ремонт делать… а когда я пообещал, что помогу со всеми этими проблемами, а также перед отъездом профинансирую еще один «забег» по нью-йоркским магазинам, в семье вновь воцарились мир и покой.
Но зато, увы, у меня появились проблемы на работе. Началось все с того, что меня вызвала наш vice-cansler, как здесь именовался проректор. И несколько ядовито поинтересовалась, почему ни я, ни вообще хоть кто-то из моей семьи в этом году не присутствовал на рождественской службе ни в одной церкви города. Она, мол, специально уточняла… А дело было в том, что семейный скандал и последующие посиделки с вискариком пришлись как раз на вечер Рождества. Вот так оно и получилось – мужики отходили с вискариком, дамы лечили нервы винишком, ну а дети играли с подарками, которые им вручили не утром, как это принято в американских семьях, а вечером. Ну, чтобы отвлечь и успокоить… Поначалу я даже слегка удивился подобному наезду. Вроде как еще месяц назад я считался гордостью колледжа. Да что там колледжа – города! Абы кому ведь парады не устраивают, не так ли? Но дальнейший разговор все прояснил. Мой бывший сосед по кампусу, Фил Киркпатрик, накатал на меня донос, в котором утверждал, что я учу студентов совершенно неправильно. Что в моих лекциях и семинарах присутствует «неприкрытый красный шовинизм и восхваление врагов Америки». В подтверждение своих слов он приводил объяснительные, которые взял с трех студентов: третьекурсника Эмери Джонсона и двух второкурсников – Кристи Розенфлюбер и Натана Патрика Вельда. Первый был обычным школьным стукачом. Ну знаете, такие – что бы ни происходило, они мгновенно несутся к ближайшему преподавателю с криком: «Марьиванна, а Петрова Иванову линейкой стукнула!» – так что дело было, скорее всего, в том, что к окончанию старшей школы у него выработалась привычка стучать по любому поводу. На чем его Киркпатрик и зацепил. Уж больно он завидовал тому, как в колледже относились ко мне. И постоянно пытался гадить. До сего момента без особого успеха… А вот со вторыми было хуже. Розенфлюбер была феминисткой. Причем отмороженной на всю голову. У меня на лекции она появилась после того, как какая-то из моих студенток рассказала ей об упоминаемых мной женщинах-героинях – трактористке Паше Ангелиной, женском рекордном экипаже – Гризодубовой, Осипенко, Расковой, снайпере Людмиле Павлюченковой, первой женщине-космонавте Валентине Терешковой и многих других. Потому что, как преподавать филологию без упоминания истории страны, я не представлял. Но, поприсутствовав на нескольких занятиях, она устроила скандал, разоравшись, что я лишь притворяюсь, что хорошо отношусь к женщинам, а на самом деле обычный мужской шовинист. Это произошло на семинаре, при подготовке которого я дал задание – составить список того, в чем русские оказались первыми в мире. От открытия Антарктиды и до первой в мире атомной электростанции с первым космонавтом… Список оказался весьма внушительным. Но вот ведь беда: практически все в нем присутствующие личности оказались мужчинами. Что буквально выбесило мисс Розенфлюбер.
– Мужчины всегда и во всем подавляли женщин, – орала она, – и грабили их! Всем нормальным людям давно известно, что любые открытия и изобретения – результат таланта и усилий исключительно женщин. А то, что многие из них считаются открытиями мужчин, – результат того, что эти мужчины украли их изобретения. И оболгали истинных первооткрывательниц!
А когда я с усмешкой поинтересовался, не напомнит ли она нам, как звали женщин, входивших в состав экипажа «Ниньи», «Пинты» и «Санта-Марии» или хотя бы шлюпов «Восток» и «Мирный», открывших Антарктиду, та заорала, что они были, но мужские шовинисты, входившие в экипаж, как обычно, ограбили их, вымарав из списков их имена!
Но самым опасным оказался третий – Натан Патрик Вельда. Как выяснилось, он был сыном эмигрантов и истовым патриотом Америки. Настолько истовым, что слегка свихнулся на этой почве. Вследствие чего все люди для него делились на три сорта. Нет, не по цвету кожи… расистом он не был, а по степени принадлежности к Америке. Граждане США – это первый сорт, иммигранты, добравшиеся до этой благословенной страны, – второй, но при этом и он был неизмеримо более высшим, чем те отбросы, которые гнили и мучились в своих жалких и ничтожных странишках… Так что мои рассказы про то, что какая-то иная страна тоже имеет свои победы и своих героев, свою культуру и свои традиции, которые ничуть не хуже американских, были восприняты им как глупость. Вследствие чего на всю нашу возню, которой я постарался разнообразить свои занятия – пение под гитару бардовских песен, разыгрывание сценок из истории России типа речи Дмитрия Донского на Куликовом поле или Петра I под Полтавой, капитуляции поляков в Кремле, встречи Александра I с Наполеоном, во время которых студенты обязаны были не только все правильно разыграть, но еще и сообщить, а что в этот год происходило в Америке (и, естественно, была ли она тогда вообще), – смотрел снисходительно. Но когда мы, с образовавшейся из студентов инициативной группой, начали готовиться к поездке на слет авторской песни, этакий мини-грушинский фестиваль под Нью-Йорком, он решил, что более подобного терпеть нельзя и пора действовать. Так что, похоже, именно ему я был обязан тем, что происходящим на моем курсе заинтересовались некоторые члены попечительского совета колледжа. Вследствие чего нашей vice-cansler пришлось выслушать немало нелицеприятного. И сейчас она вываливала все это на меня.
Разговор у нас не сложился. Я сказал, что изучать филологию без истории и культуры носителей языка невозможно. Vice-cansler в ответ порекомендовала мне, раз уж я работаю в американском колледже, уделить побольше внимания именно американской истории и культуре… Короче, домой я пришел во взведенном состоянии.
Но это оказалось лишь первой ласточкой. Меня начали потихоньку прессовать. Число проверяющих на моих занятиях заметно возросло, а положительные отзывы на них практически исчезли. Часть студентов, поняв, откуда ветер дует, разбежалась, другая, наоборот, создала Markov Defense Committee. И мне стоило немалых усилий не дать им окончательно испортить отношения с руководством колледжа. Потому что это было совершенно ни к чему. Прогибаться под выдвинутые требования я не собирался, но и держаться за место тоже никакого смысла не было. Ибо настоять на своем я бы все равно не смог. Увы, попечительский совет в американском колледже имеет куда больше возможностей, чем любое гороно в СССР. Что же касается студентов… то мне казалось, лучше не сжигать их надежды и перспективы в бесплодной борьбе, а дать им увидеть, какая она на самом деле – американская свобода.
Так что к окончанию второго семестра я уже окончательно решил уходить. И вот сегодня прошло последнее занятие. Очередной этап моей жизни подошел к концу.
Глава 7
– Па-а-ап!
Я резко обернулся и с налета подхватил на руки дочу, прыгнувшую на меня.
– Ух ты, какая стала большая. Скоро уже и не удержишь тебя, – рассмеялся я, закружив ее вокруг себя. Но всего на пару оборотов. Потому что спереди с точно таким же криком уже подлетала следующая «комета».
– Па-па-а… – Ванька с воплем сиганул на меня, и я подхватил его на левую руку, перекинув Ольгу на правую. Старший из сыновей пока был полегче. Ну так три года разницы как-никак. В этом возрасте такой срок очень существенен… Но и он был не последним.
– Па-а-а-а… – На меня, тонко пища и торопливо переставляя еще не очень уверенно держащие его ножки, налетел младшенький. Налетел и уткнулся в колени. Потому что руки были заняты старшими детьми. Нет, можно было бы быстренько скинуть старших и подхватить младшего, но доча последнее время начала нас с Аленкой сильно ревновать к мальчишкам. Так что приходилось держать ухо востро и уделять ей даже больше внимания, чем обоим мальчикам… Ничего – он свое доберет, когда оседлает мою шею.
– Ну что – грузимся? – Подошедшая к нам мама троих детей выглядела шикарно – широкополая шляпа, черные очки, легкий летний сарафан, открывающий голые коленки, сумочка в тон шляпе и босоножки в греческом стиле из тонких ремешков, оплетающих стройные, ухоженные ножки. Я задохнулся от любви…
Год прошел хорошо.
После того как я уволился из колледжа, встал вопрос, что же делать дальше. Первым вариантом было возвращение домой, в Москву. Вернее, он был единственным. Окончательно обустраиваться в США, зная, к чему все в итоге придет, было бы несусветной глупостью.
Это сейчас картина мира понятна и незыблема: есть Россия, в которой все всегда будет неизменно плохо вне зависимости от того, какая она – самодержавная, коммунистическая или демократическая. И есть «цивилизованный мир», в котором все всегда будет хорошо. Несмотря ни на какие потрясения… Но не пройдет и двадцати пяти лет, как все начнет меняться. Как оно всегда и происходило в жизни. Во все времена. Иначе откуда, скажем, в России появилось столько людей с немецкими, английскими, датскими и шотландскими фамилиями? Откуда вот все эти Беллинсгаузены, Крузенштерны, Беринги и Барклаи де Толли? Да, они сделали для России много хорошего, прославили ее, и русские им за это благодарны, помнят и чествуют, как и любых других русских, потому что русский – это не столько кровь, сколько дух и душа, но фамилии-то явно не славянские. Чего ж им… ну, или их предкам не сиделось во «всегда благословенных» и «навечно более цивилизованных» Германии, Дании или Шотландии? И про ту же Великую депрессию в США сейчас тоже никто не помнит. Или про тридцатилетнюю войну, после которой в той же Германии церковь даже официально разрешила многоженство. Ибо иначе немцы либо превратились бы в мелкий европейский народ типа албанцев, либо вообще исчезли с лица земли… Так что выбор – возвращаться или нет – не стоял. Вопрос был в другом: уже ехать или чуть подождать?
С одной стороны – нужно возвращаться. Там все родные. Там все родное. Да и раздражение властей предержащих на мой поступок, скорее всего, уже прошло. Довлеет дневи злоба его… а у Бори Ельцина сейчас голова болит от куда более весомых врагов, нежели какой-то левый депутатишка, испортивший его триумф ударом веника с розами по одутловатой морде. Потому что хоть Руцкого с Хасбулатовым и удалось оттеснить от власти, здесь это произошло куда более мягко. Без расстрела парламента. Что, наряду с преимуществами для страны, принесло и проблемы для самого Ельцина. Ибо одно дело, когда противников резко, с кровью, с танками, «зачищают» – в этом случае удаленные от власти конкуренты, даже выжив, навсегда выпадают из обоймы, а другое – когда от этой самой власти оттесняют типа «демократическим» путем… Так что сейчас Хасбулатов, Руцкой и Умалатова доставляли «законно избранному» много разного экзотического геморроя.
Кстати, вполне вероятно, по «демократическому» пути удалось пойти потому, что существенная часть «горючего» человеческого материала, которая в той моей истории рванула защищать Белый дом, в этой – рванула ликвидировать Чернобыль. И когда началось обострение внутри страны – уже валялась по койкам с лучевой болезнью третьей-четвертой степени, харкая кровью… По последним опубликованным данным, в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС приняло участие более ста тысяч граждан России. То есть их было даже больше, чем украинцев. А если считать всех остальных – то это было больше, чем те, кого прислали другие страны, вместе взятые. Как я уже упоминал, русскими все еще полностью владел синдром «старшего брата»… А вот хохлы, как обычно, не упустили возможности обосраться по полной. Потому что масштабы воровства и бардака, который творился во время острой фазы ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, оказались воистину эпическими. В том числе и в области обеспечения «ликвидаторов» средствами защиты, радиопротекторами и медикаментами. Именно поэтому я и упомянул о харкающих кровью… Результатом чего стало то, что огромная, многомиллиардная программа ООН по оказанию финансовой помощи пострадавшим регионам в отношении Украины была со скандалом приостановлена. Хотя другие государства, в том числе и Россия с Белоруссией, получали ее в полном объеме.
Так что теоретически можно было уже и вернуться. Но я пока не очень этого хотел. Потому что практически во всем остальном в России сейчас бушевало все то же Подлое время, которое задело и нас. Краем, но задело. Из Москвы позвонила жена Вагифова и сообщила, что Айхана Алиевича убили. Расстреляли прямо в машине. Так что проект с издательством окончательно накрылся медным тазом. Да еще и хороший человек погиб… Нет, будь я человеком, задачей которого являлось разбогатеть во что бы то ни стало, не брезгуя ничем, как раз сейчас и нужно было возвращаться. Ибо сейчас было возможно все – грабить, убивать, отжимать квартиры у стариков, сжигать школы, больницы и детские сады, чтобы освободить землю под застройку какого-нибудь очередного торгового центра, создавать банки из «говна и палок» и закрывать их после первой же беспредельной сделки и откровенного кидалова, чтобы через неделю создать следующий… Пределов не было. Никаких. Достаточно сказать, что тех же киллеров для решения вопросов с конкурентами сейчас вполне свободно нанимали даже владельцы ларьков и гаражных автосервисов. А бизнес друг у друга отжимали по беспределу, с кровавыми разборками и проломленными монтировками головами такие «бизнес-структуры», как продавцы семечек. Но-о-о… у меня вряд ли бы получилось хоть что-то подобное. Я просто не такой человек, который готов подгребать под себя деньги любой ценой. Я даже лишнюю сдачу, если продавцу приходилось так ошибаться, всегда старался возвращать, считая, что от денег, полученных обманом, будет больше геморроя, чем достатка. Бог – не фраер, он все видит. И всем воздает по заслугам. Рано или поздно, так или иначе, через болезни, через детей, через смерти близких, но воздает… Так что пусть у меня будет меньше денег, но они будут честно заработаны. Да и я уже заработал достаточно, чтобы прожить нормальную жизнь. Потому что, даже если я просто буду тратить по миллиону долларов в год, того, что уже имелось, мне хватит лет на сто. Ну, может, на пятьдесят, учитывая финансирование лаборатории на озере Титикака… Но на ней теоретически, наоборот, в конце концов можно даже слегка заработать. Когда дело чуть раскрутится и заинтересует какую-нибудь медицинскую ТНК. Держаться за технологию зубами и руками я не буду – просто лично я, в одиночку, никак не потяну противостояние с крупным игроком. Ведь сам я – просто мелкая сошка, а опереться «спиной» мне не на кого. Россия ближайшие лет десять – только придаток Запада, даже без тени собственной воли. И все ее структуры коррумпированы донельзя. До такого предела, который всем тем борющимся с коррупцией мальчикам и девочкам вместе с Олешей Навальным и представить себе невозможно. Так что даже предложи я кому сегодня, хоть тому же КГБ, ныне переименованному в ФСК, побороться за «национальный приоритет» и взять распространение технологии под свой контроль – все окончится тем, что технологию все равно продадут какой-нибудь Johnson&Johnson, но уже от своего имени. Причем, скорее всего, предварительно прикопав меня и всю мою семью где-нибудь в тихом месте… Так что лучше продам сам. Ну а Бурбаш свою нобелевку по-любому получит… Но даже если эти мои планы не воплотятся в жизнь – денег хватит, причем даже если у меня каким-то образом отожмут все, что имеется на счетах. Я ж не собираюсь прекращать писать! Так что процесс идет. Причем в США я уже зарабатываю на книгах около ста тысяч долларов в год. «Реклама» с выигрышем действительно неплохо «выстрелила». Хотя в самые-самые топы я, к сожалению, не улетел, но как минимум в сотню самых продаваемых авторов США, вероятно, вошел. Но совсем наверх я и не рвался. Не дал господь ума и таланта… А вот опасность того, что, когда я вернусь, меня втянут в необходимость убивать, наоборот, была вполне серьезной. Потому что точно же найдутся какие-нибудь охамевшие от безнаказности и ощущения «всех нагну, а кого не удастся – куплю» уроды, в глазах которых я буду выглядеть как «кошелек с ножками». И которые воспримут находящиеся у меня деньги как вызов себе. Ибо я в их глазах точно буду выглядеть лохом. Писателек, да с семьей, да ни под кем – ну стопроцентно добыча! Отдаст сразу, как наедем… а будет упираться – можно и кого из детей похитить. Или жену… Но если моим родным начнут угрожать, а то и, паче чаяния, попытаются похитить – я ж точно начну убивать. Уж в чем в чем, а в этом опыт у меня есть. И не только нынешний армейский, но и куда более обширный и специфический из той, прошлой жизни. Не скажу, что у меня за спиной было такое уж большое кладбище – с масштабами бог миловал, но оно было. К тому же в той жизни меня к этому специально готовили. Как профессионала… Но это отнюдь не означало, что подобное занятие мне нравилось. И уж тем более я не был уверен, что вообще смогу не то что выжить в подобном противостоянии, но и, что для меня было куда более важным, обойдусь без потерь. А я не хотел никого терять!
Так что, хорошенько поразмыслив, я решил немного задержаться в Америке.
В прошлой жизни мы в первый раз добрались до США в 2010 году. Втроем с сыном. Доча к тому моменту уже давно была замужем и как раз в том году родила нам первую внучку. Так что тогда пришлось ехать втроем… Поскольку в тот раз США оказались для нас далеко не первой «заграницей», особенно очарованы мы ими не были. Скорее наоборот. У нас как-то сразу с этой страной не сложилось. Сначала после приземления нас сорок минут продержали в салоне, не выпуская из самолета. Потом всех неамериканцев выделили в отдельную очередь на проверку паспортов, после чего четыре из пяти погранцов, оказавшихся поголовно черными, весело посверкивая зубами в сторону трех с половиной сотен русских туристов, поднялись и ушли обедать. А когда мы добрались до отеля, выяснилось, что в пафосном четырехзведочном заведении, расположенном в центре Манхэттена, в трехстах метрах от Центрального парка и с весьма нехилым ценником, завтраки надо оплачивать отдельно… И так и пошло – все время вылезали какие-то косяки. Идиотизм с ценниками, в которых не указывается реальная цена, потому что есть еще процентный налог, который нужно прибавить к указанной на ценнике сумме. Жестко обязательные чаевые. Платный багаж при перелете из Нью-Йорка в Лос-Анджелес… В Европе или России мы до этого с подобным не сталкивались. Мода делать «пустые» билеты, чтобы потом брать деньги за каждый «пук», пришла на континент намного позже и именно из США. Во всяком случае, в нормальные авиакомпании…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
О, Роман, ты уже здесь? С чем у тебя сегодня бутерброды?
2
Как обычно, с лососем, Стив.
3
Фу, какой ты скучный…
4
Привет, Роман!
5
Стив, Роман, привет, как дела?
6
Мистер, если у вас есть вопрос, я здесь!
7
Да, у меня есть вопрос.
8
Я хочу купить Walkman.
9
Какой марки?
10
А-а-а… волкмэн Walkman? Никаких проблем, сэр! У вас есть предпочтения в отношении модели?
11
Название лотереи придумано автором, хотя я не исключаю, что подобная лотерея в США существовала на самом деле. Но к сюжету книги она никакого отношения не имеет.
12
Самый популярный телефонный каталог с большим разделом структурированной информации (… Hospitals, Hotels, House, Hydraulic, Hydroponics, Ice, Information, Insulation, Insurance …).
13
Philosophiæ Doctor (доктор философии) – европейский аналог ученой степени «кандидат наук».
14
Министерство среднего машиностроения – главный атомный главк СССР.
15
Автор в курсе, что, в отличие от Московского, Нью-Йоркский полумарафон проводится в другие даты и не одновременно с марафоном, но это же в нашей реальности:).