Романна. Записки моего мира

– Слушай, а ведь дядя мог просто кого-нибудь нанять! – вдруг сказал Орлан, нарушив тишину.

– Возможно, ты и прав. Сам убивать не станет, он не настолько глуп, но кого-нибудь нанять – это запросто, вопрос кого? Кто ещё был заинтересован в её смерти? Кому она мешала жить? – с этими словами он посмотрел на брата.

Орлан молчал, но через пару минут он встревожено сказал:

– Охотникам! Когда я спросил у Вальрики, кто это сделал, она сказала слово «охот». Скорей всего, она имела в виду охотника.

Лекс задумался, но ненадолго:

– Может быть я и ошибаюсь, но, помнится, когда мы забежали в комнату, я почувствовал запах охотника. Ты случайно… – не успел договорить Лекс, как его перебил появившийся вампир.

Низко поклонившись, он встревожено доложил:

– Господин, с северной стороны замка солдаты обнаружили повстанцев! Сейчас там идёт битва! Дрэка сказал, что кто-то из вампиров видел здесь Роману!

После этих слов братья переглянулись и хором переспросили:

– Роману?

– Да, – уверенным голосом сказал вампир.

– Ничего не понимаю! Неужели Визирь нанял эту мерзавку? – с удивлением спросил Орлан, глядя на Лекса.

– Ничего удивительного в этом нет! Если у него есть цель, чтобы до неё дойти, он заключит сделку с кем угодно, хоть с самим «Дьяволом», хоть с «Господом Богом»! Ему всё равно! Важнее другое, что здесь делают повстанцы?! – крикнул Лекс.

– Что же делать? – спросил Орлан у Лекса.

– Горн, найти охотницу, где бы ни была! Далеко она уйти всё равно не могла! И… ещё Горн, кто возглавляет повстанческую группу?! – раздраженно спросил Лекс худощавого вампира.

– Повелитель, прошу прощения, но всю округу обшарили, а Роману так и не нашли! Повстанцев, мой повелитель, как всегда, возглавляет Мирра! – ответил он немного виновато.

– Так я и думал! Куда же без неё! Вот и ответ на твой вопрос, Орлан! – сказал Лекс, посмотрев в сторону брата.

Затем он снова перевёл взгляд на Горна и всё тем же тоном произнёс:

– Горн, найдёте Мирру, найдёте и Роману! Можешь идти!

С этими словами Горн уже хотел уйти, но, развернувшись, спросил: – Господин, а что делать, если поймаем Мирру, но не поймаем охотницу?

– Ты что, Горн, в первый раз исполняешь подобные приказы?! – рассердился Орлан.

– Конечно, нет. Простите меня,– испуганно проговорил Горн и собирался уйти, как Лекс более спокойным голосом сказал:

– Горн, если вы поймаете Мирру и не поймаете Роману, то приведите её сюда, а мы уже сами решим, что с ней делать. Теперь ты понял, что от тебя требуется?

– Да, господин…. Спасибо! – с этими словами Горн исчез.

– Чего ты с ним церемонишься. Взял бы и выгнал его! – сердито сказал Орлан.

– Они мои подданные и я обязан о них заботиться, если я буду выгонять каждого, кто задаёт мне подобные вопросы, кто же тогда мне будет служить, а Орлан? – с улыбкой спросил Лекс.

Орлан немного растерялся и, не найдя что ответить, спросил:

– Послушай, я вот думаю: как Романа могла сюда пробраться, ведь здесь везде есть «уши» и «глаза»? Если конечно… – не договорив, Орлан задумался.

– Не думаешь ли, что ей помогал кто-то из наших? – спросил Лекс с неподдельным интересом, прервав молчание брата.

– А почему бы и нет! Многие бы хотели занять твоё место и даже особо не скрывают этого… – ответил брат и медленно пошёл по длинному и, как казалось, бесконечному коридору.

Лицо Лекса после сказанных слов изменилось, оно стало холодным и немного обеспокоенным. Орлан был прав. Как бы хорош ни был правитель, всё равно среди подданных найдутся те, кто был недоволен его правлением. Лекс держал всех в «ежовых рукавицах». Старые вампиры, которые жили во времена правления его отца и деда, и которые живут сейчас, сравнивают правление Лекса с тиранией. Они считают, что нынешняя власть больше поддерживает молодых, а молодые считали, что власть лучше относится к старым. Лекс же был уверен, что одинаков ко всем. Он не любил, когда его решения кто-то смел оспаривать, не считая, конечно, брата. Отец

их всегда учил:

– Нельзя угождать всем и сразу, иначе тебя перестанут уважать и бояться, что может в дальнейшем отразиться на всём.

Лекс был уверен в своих решениях, в этом его полностью поддерживал брат и самое близкое окружение, а это главное. Что же касается тирании, то, возможно, где-то она и проявлялась. Некоторые вампиры часто путали смысл слов «тирания» и «справедливость», они никак не могли понять, что принятое правильное решение в

каком-либо случае отнюдь не является тиранией, даже если это решение было принято не в «вашу», простите, пользу, но всем этого не объяснишь. Особенно старым вампирам, которые были старше самого повелителя на много тысяч лет. Жившие по одним и тем же законам и порядкам во времена правления его деда и отца, они не могли свыкнуться с новыми законами. Собирались в различные собрания и обсуждали Лекса, его семью и, в первую очередь, принятые им законы. Они хотели свергнуть его и, выдвинув своего лидера, посадить на трон, чтобы тот, в свою очередь, исполнял только их приказы. Искали слабые места, но, увы, их не было, в общем, всё до безобразия банально. Не обременённый любовью, и не имея никаких родственных связей, кроме брата, он был неуязвим. Придумывая различные планы по свержению Лекса и всей его семьи, они каждый раз понимали, что всё было без толку, пока у него не появится «Ахиллесова пята». И они нашли эту слабость – женщины! Он их очень любил. Как собственно и его брат. Благо для себя он встретился с Вальрикой и оставил эту привычку, а вот Лекс нет. Прознав об этом, недоброжелатели стали подсылать к нему своих дочерей для того, чтобы они либо женили его на себе, либо убили. Воспользовавшись ими, он давал ложные обещания, а они передавали их отцам, те, в свою очередь, придумывали различные заговоры. Они даже понятия не имели, что у Лекса везде были «глаза и уши». Он прекрасно знал про их собрания, планы и подставы и… не собирался уничтожать данные организации, ведь это его только забавляло. Потом они долго смеялись с Орланом и самым близким окружением. Ну вот, пожалуй, и всё!» – сказал вампир, закончив рассказ. Соня настолько была поглощена услышанным, что какое-то время сидела в ожидании продолжения. Ей казалось, что она сама прожила всю эту жизнь от начала и до конца.