Ты и Я

4. воспринимаются как реальное противодействие делам, мечтам, идеям и т.п., т.е. тому стратегическому направлению, в котором человек видит возможность своего развития и по которому он хочет двигаться вне зависимости от действительной или мнимой пользы от его действий,

предстают как реальное препятствие, тормоз движения вперед, хотя бы потому, что их надо преодолеть, т.е. доказать хотя бы самому себе их не истинность, и еще раз убедить себя в правильность собственных критериев оценки.

При таком отношении к своим критериям оценки у человека, при встрече с потенциальным партнером остается –

либо отбросить свои критерии оценки и подстраиваться под партнера, выстраивая новую для себя систему ценностей максимально подражая партнеру;

либо отказаться от взаимодействия, даже в том случае если оно обещает значительную выгоду.

Третьего варианта не дано, а те варианты, которые услужливо подсовывает вам стремление сохранить себя и в то же время добиться успеха всего лишь попытка примерить непримиримое.

Варианты «компромисса»

1. Опыт показывает, что, соблазняясь возможной выгодой, человек уговаривает себя пойти на «разумный» компромисс и временно забыть о своих критериях оценки. Но в действительности это невозможно. Постоянное их игнорирование приводит к постепенному и неуклонному формированию такого внутреннего напряжения, которое обязательно когда-то «прорвется» и в один момент разрушит взаимодействие, которого, собственно говоря, так и не было.

2. Человек может попытаться не обращать внимание на критерии оценок партнера и «заниматься делом», пытаясь добиться желаемых результатов, рассчитывая сразу после этого прекратить ставшее ненужным взаимодействие. Но, как показывает практика, и этот «компромисс» «не работает». Кажущийся логичным и главное рациональным подход на самом деле означает отказа от своей позиции и со временем оказывается, что произошли, порой уже необратимые, изменения. Либо изменились критерии оценки, которые стали похожи на критерии оценки партнера, либо накопилось такое негативное отношение и к партнеру и к взаимодействию с ним, что оно уже не может продолжаться.

3. «Компромиссом» можно считать и иллюзию человека о том, что он сможет изменить критерии оценки партнера и в процессе взаимодействия добьется его переходи на свои позиции. Но и это оказывается всего лишь иллюзией. Действительно, можно наблюдать такой феномен, когда в процессе длительного взаимодействия критерии оценок партнеров в начале кажущие различными постепенно сблизились настолько, что стали едиными. Но это происходит только в том случае, когда эти расхождения были весьма незначительными и, главное, непринципиальными. Во всех остальных случаях примирение оказывается невозможным точно также как невозможно изменить критерии оценки по прихоти, приказу, просьбе другого, пусть и очень значимого партнера.

Варианты отказа от взаимодействия

1. Значительно проще принимается решение о прекращения встреч с партнером в том случае, когда критерии оценок не совпадают у обеих партнеров, которые вполне осознают это и не видят для себя никакой возможности примерить это несоответствие. В этом случае первая встреча оказывается последней вполне так сказать естественным образом и не вызывает у ее участников особых негативных переживаний. Оба участника первой встречи без особых сожалений уже при окончании встречи осознают, что больше не будут встречаться, и не будут предпринимать никаких попыток даже назначать новую встречу. При этом они завершить встречу почти ритуальными и ничего не значащими словами, а могут, почти искренне, заверить друг друга в своем желании поддерживать отношения.

2. По иному развиваются события, когда человек определил, что критерии оценок его партнера по встрече несовместимы с его критериями и потому практически сразу принял решение о нецелесообразности продолжения знакомства. Скоре всего, учитывая особенности первой встречи, он не скажет об этом, а просто проигнорирует предложение встретиться еще раз. Он даже может согласиться на следующую встречу, но либо отменит ее, либо не придет. В этом случае возникает ситуация неопределенности, когда желание одного продолжить отношения не получает взаимности, причем по неизвестным для него причина.

Более того, он почти никогда не сможете даже представить, что причина прекращения встреч связана именно с различиями в критериях оценок, настолько эта причина кажется невероятной. Как показывает практика, человеку значительно понять и принять в качестве объяснения нежелания встречаться, так сказать бытовые, конкретные причины и смирится с ними, например, отсутствие совместных интересов, нанесенные обиды, манеры поведения и т.п., чем достаточно абстрактные некие критерии оценок. Но еще труднее смириться с непониманием причин отказа от сотрудничества, которое усугубляется тем непреложным обстоятельством, что настаивать на объяснении причин отказа, заниматься «выяснением отношений» практически невозможно. Партнер просто избегает общения.

В этом случае оба партнера испытывают неудовлетворенность от первой встречи и от поведения друг друга. Однако причины этой неудовлетворенности различны. Один будет считать, что зря потратил время на встречу и оказался в неприятной ситуации, а другой будет пытаться понять причины поведения партнера, искать ошибки в собственном поведении и пытаться их исправить, хотя никаких ошибок и не было.

Он будет строить различные версии причин отказа от встреч, тем дольше, чем более перспективнее ему кажется проведенная первая встреча. Это связано с тем, что он не воспринял критерии оценок партнера, как нечто ему противоположное и более того, они могут заинтересовать его. В этой ситуации он будет еще какое-то время продолжать попытки встретиться с партнером и если ему этого не удастся сделать, то скорее всего он обвинит партнера в равнодушие, гордыне и прочих «смертных» грехах. Поэтому вряд ли стоит идти этим путем, и если действительно дальнейшие встречи бессмысленны, то целесообразнее предложить партнеру убедительную версию причин ненужности дальнейших встреч, в основу которой следует положить «объективные обстоятельства», преодолеть которые практически невозможно.

Итак –

82. одной из особенностей первой встречи является «представление» партнерами друг другу своих критериев оценок окружающих их явлений. В случае несовпадения этих критериев продолжение дальнейших встреч становится маловероятным.

83. значимость критериев оценки для установления взаимодействия определяется тем, что они являются основой формирования отношения человека к действительности и, следовательно, его поведения. Эти критерии крайне сложно изменить или приспособить под другого, они развиваются только в результате накопления и осмысления жизненного опыта.

84. поэтому противоположные критерии воспринимаются человеком как зло, т.е. то, что мешает и активно препятствует существованию и развитию взаимодействия.

85. однако не следует отказываться от продолжения встреч без объяснения причин этого отказа. Но эти причины должны быть понятными партнерам, для чего следует обосновывать их конкретными, объективными, независимыми от желания обстоятельствами, которые только и могут освободить партнеров от взаимных обвинений в гордыне, неумении себя вести и т.п.

9. Загадочность…

«Что-то говорить и в то же

время мгновенно скрывать

сказанное составляет суть

загадочного в человеке».

П.Сэлфинг

«…становится загадкой,

поскольку… выступает с

таким видом, словно уже

разрешило все загадки

бытия, (хотя они) … были

просто забыты…»

Т.Адорно

Загадочность в незавершенности … Незавершенность не только оставляет возможность толкования, фантазии, домысливания и т.п. Она создает ощущение причастности к тому, чего никто не знает, что вызывает особое чувство собственной значимости и исключительности. А кому это не понравится!?

Комментарий

Еще одной особенностью первой встречи является предъявление каждым из ее участников своей загадочности. Наверное, мало кто согласится с этим утверждение, искренне считая (из своего личного опыта), что при первой встречи никто никому никакой своей загадочности не предъявляет. Но собственно говоря в этом и состоит специфика загадочности. Никто и никогда ее специально не создает и тем более не предъявляет другому. и не надо осознавать. Всякая заранее заготовленная и с умыслом предъявляемая «загадочность» выглядеть игрой и любой внимательный, и даже невнимательный, партнер тотчас увидит или почувствует подобную нарочитость.

Загадочность человека на первой встрече создается не им самим, и не предъявляется им самим. Она создается, формируется и насыщается все новым содержанием партнером по встрече. Причем это делают оба партнера, что, впрочем, вполне естественно. Иначе и быть не может, ведь встречаются два практически неизвестных друг другу человека, со своими особенностями поведения, характера и мышления, что на первой встрече является тайной, т.е. тем, что пока неизвестно и то, что надо или хочется узнать.

Другое дело, что почти всегда вся эта загадочность очень быстро проходит и уже через некоторое время после начала встречи от нее ничего не остается. Несмотря на всю заманчивость и привлекательность загадочности, она создает для человека неопределенность, которую он долго вынести не может, он хочет как можно быстрее решить все загадки и считая что «все понял» двигаться дальше в отношениях с партнером. В этом и состоит противоречивость загадочного, с одной стороны она привлекает человека, а с другой стороны создает ему дополнительные трудности и в зависимости от того, что для человека в данный момент более значимо, он и будет действовать – либо культивировать загадочность партнера (впрочем, всегда до определенного уровня), либо разрушать ее.

Но если планировать первую встречу, стремиться к тому, чтобы она привела к длительному и эффективному взаимодействию следует специально сосредоточиться на формировании собственной загадочности для партнера и параллельно формировать у него уверенность в том, что все загадки могут быть им разгаданы. Такова, как представляется, оптимальная тактика предъявления загадочности на первой встрече.

Однако есть целый ряд условий, которые необходимо соблюсти. Это –

– «загадки» должны быть интересны партнеру, иначе он просто не обратит на них внимание и не станет из «разгадывать»,

– «загадки» должны вызывать любопытство, т.е. быть оригинальными; каждый новый знакомый представляет свои «загадки», вне зависимости от того, готовит он их специально или нет. Однако многие из них по сути дела одни и те же и связаны с простой неопределенностью присущей первой встречи. Поэтому задача состоит в том, что бы не повторяя других предложить собственную интригу первой встречи,

– и сами «загадки» и поведение перед партнером должны нести в себе точный и однозначный намек на то, что все эти «загадки» могут быть разгаданы и, более того, человеку нужно понимать, что партнер сам «хочет», а может быть даже и «просит», их разгадать,

– в «загадках» должна содержаться перспектива, обещание, что в случае разгадки партнер не только удовлетворит свое любопытство, но и получит существенную практическую выгоду в виде более тесного сотрудничества, решения своих задач и т.п.

– «загадки» должны быть достаточно сложны для партнера, чтобы их разгадка была ему и интересна и важна с точки зрения его самооценки, т.е. разгадывание загадок должно повышать его мнение о своих возможностях,

– «загадки» должны носить «вечный» характер, т.е. при всей их демонстративной направленности на возможность разгадывания, нельзя допустить, чтобы они были когда-либо разгаданы. Вернее процесс разгадывания должен быть почти бесконечным, когда партнер на каждом этапе взаимодействия может лишь чуть-чуть приоткрыть для себя некую «тайну», но только почувствовать ее глубину и ощутить желание идти дальше в своем разгадывании,

– поэтому «загадки» должны нести в себе элементы управления процессом разгадывания, т.е. быть многоуровневыми, когда на каждом уровне содержаться новые элементы затрагивающие различные стороны интересов партнера и, самое главное, способные развивать эти интересы,

– «загадки» должны активно управлять не процессом их разгадывания, но целенаправленно формировать интерес партнера, которому нужно постоянно стремится сократить количество неразгаданного. С утратой загадочности взаимодействие лишается своей эмоционально-энергетической составляющей, уступая место сугубому рационализму, который, в конечном итоге, разрушает взаимодействие, низводя его до уровня сотрудничества.

Отличие загадочности от «простой» неопределенности состоит в том, что загадочность никогда не может быть разгадана. Она всегда незавершенность и неконечность каждого действия человека, когда в нем все кажется ясным, понятным и так, как «у всех», но, в то же самое время, что-то неуловимое, позволяющее и заставляющее совершенно по-иному понять, оценить и представить это совсем иначе, чем уже, казалось бы, понято. Да, загадачность создает неопределенность, но это не гнетущая неопределенность страха ошибки, а неопределенность страсти разгадывания.