Книга Пророка Даниила: Господь – Царь навеки

В Книге Пророка Даниила Навуходоносор показан как тот, кто стал доброжелательным, боящимся Бога правителем, готовым слушать слово Бога и каяться. Невозможно представить, что составитель трактата вывел такой образ для ободрения участников восстания, боровшихся за независимость Израиля.

Совершенно очевидно, что гипотеза маккавейского происхождения книги игнорирует целостное единство ее текста. Читая и изучая книгу с первых до заключительных глав, мы обнаруживаем, что она имеет исключительную монолитность. Приверженцы же маккавейской теории считают это единство спорным. Первоначально они делили книгу на две различные части, делая из последних шести глав маккавейское ядро, а первые шесть – вступлением. Но известно, что гл. 7 книги, как и предшествующие ей пять, написана на арамейском языке и тесно связана с гл. 2. В ответ на эту очевидную трудность, было выдвинуто новое предположение, что первоначальный трактат составляют гл. 8–12. Но исследования показывают, что эти последние главы являются дальнейшими вариациями темы, рассмотренной в гл. 7. Кроме того, Даниил в этих последних главах тот же, что и в первых главах.

Когда же признается единство книги, тогда первые главы, которые сами по себе столь живы и глубоки по смыслу и так выразительны в своем послании, определяют толкование остальной части книги.

После знакомства со всей книгой становится очевидным, что она написана, прежде всего, не для тех, кто страдает от жестоких преследований, а, скорее, для тех, кто живет на чужбине. Другими словами, она представляет не маккавейскую, а вавилонскую ситуацию. Для вавилонской ситуации характерны: постоянное стремление к благополучию, насколько позволяют условия; кооперация с властями, насколько позволяет совесть; строгая приверженность традициям, установленным в законе, несмотря на противоборство этому; воспитание преданности вере отцов; гордость национальными религиозными традициями и желание слушать рассказывающих о своих видениях и снах; активное участие в политической жизни и даже принятие высоких постов в государстве. Когда мы открываем так называемые «апокалиптические» главы во втором разделе книги, там также говорится о взаимоотношениях со светским правительством, о важности регулярных молитв и изучения Библии. Это послание не о том, как жить в последние дни скорби, но о том, как жить во времена изгнания, имея трезвый взгляд на вероятность негативного развития событий и работая над тем, чтобы предотвратить, по возможности, такое развитие. Это не похоже на послание, которое кто-то специально написал для людей, живших в дни правления Антиоха Епифана.

Можно предположить, что книга, актуальная тогда, возможно, не была одобрена даже теми, для кого была первоначально написана – ибо сокрыты и запечатаны слова сии до последнего времени (12:9), – но она является истинным словом Бога об израильском пленении на все будущие времена для людей Божьих, которые могут обнаружить себя опять Церковью в пустыне или в изгнании. Книга, написанная в ситуации изгнания, похоже, обрела неожиданную актуальность для Божьих людей в дни Антиоха Епифана. Хотя первоначально и адресованная людям в совсем других условиях, она несла в себе сильную весть ободрения в эти более поздние времена гонений, давала мудрое наставление и убеждала, что Бог контролирует силы, которые, как казалось, доминировали в человеческой истории. Послание было актуально во времена вавилонского изгнания, в период более поздних гонений, осталось актуальным и до наших дней.

Даниил в библейской традиции

В еврейском каноне Ветхого Завета Книга Пророка Даниила помещена в третьем разделе: «Писания», а не среди пророков. В Септуагинте, однако, она находится в том же месте, что и в современном английском переводе Библии. Разное местоположение книги указывает на то, что было нелегко ее идентифицировать. Едва ли можно утверждать, что Даниил пишет как пророк. Хотя в его мыслях и служении есть элементы, которые могли бы подтвердить наше определение его как пророка – он также отчетливо воплощает в своей личности черты истинно «мудрого» человека, как они описаны в библейской традиции, и его писания и предвидение будущего часто воспринимаются как апокалиптические. Поэтому мы должны заняться изучением связи книги Даниила с тремя основными типами библейской литературы.

1) Место книги Даниила в пророческой традиции

Существует серьезное основание для размещения книги Даниила среди книг других пророков. Он размышлял над их книгами. Главная забота его жизни была та же, что и у всех пророков. Он жил и молился, как и они, чтобы Божьи обетования для Его народа осуществились бы в полной мере, несмотря на их грехи (9:3). По его отношению к делам этого мира и взгляду на будущее мира, книга вполне соответствует пророческим традициям. В следующем разделе мы опишем мировоззрение Даниила и предвидение им будущего, о которых часто говорят как об апокалиптических, чтобы противопоставить их пророческому мировоззрению и взгляду на будущее. Наша нынешняя цель – подчеркнуть наличие характеристик пророческого взгляда на будущее, которые, как мы полагаем, присутствуют в книге Даниила.

Когда пророки говорят о том, что должно случиться в будущем, они иногда рисуют картины, значительно отличающиеся от представлений более поздней иудейской апокалиптики. Устремляя взор вперед, чтобы определить, что произойдет в «последние дни» на земле, пророки часто дают нам идеальный образ золотого века, возникающего из нынешних времен, либо смешанный с ним теперь, либо развивающийся параллельно ему (см.: Ис. 2:1; 11:6–9; Ам. 9:13). Они иногда живописуют Мессию, Который будет править в те дни как земной царь и идеальный правитель из дома Давидова (Ис. 11:1). Они призывают своих слушателей сделать наступление золотого века своей целью, к которой нужно стремиться через истинное покаяние перед Богом (см.: Ос. 14:1), жажду Его справедливости (см.: Ам. 5:14,24) и Его присутствия в их жизни (см.: Ис. 58), веря, что Его Дух способен осуществить это. Таким образом, внимающие пророкам могут стать светом для народов (Ис. 49:6).

Даниил – это человек, имеющий качества и характер пророка. Его долгие и горячие молитвы, вдохновленные пророческими писаниями, особенно книгой Иеремии, показывают его заботу о воплощении обещаний о пришествии Мессии (9:1–19). Грех, праведность, милость и прощение – вот темы его молитв, так же как темы молитв пророков. Даниил разделяет их заботу о социальной справедливости и облегчении жизни угнетенных, и, когда была возможность, он проповедовал как пророк (4:24).

2) Место книги Даниила в апокалиптической традиции

Книга Пророка Даниила иногда классифицируется как апокалиптическая. Это указывает на то, что она отличается традиционными для апокалиптической литературы идеями и стилем. Ко II в. до н. э. стало ясно, что живой голос пророчества, который вдохновлял религиозную и нравственную жизнь Израиля в течение многих столетий, умолк. В это время в Израиле появилась новая серия писаний, очень похожих по форме изложения и общим идеям. Эти писания были очень популярными и влиятельными, теперь они классифицируются как апокалиптические. Их авторы верили, что конец света приближается. Чтобы вызвать доверие к своим апокалиптическим пророчествам, они утверждали, что откровения, о которых они сообщают, были первоначально даны в далеком прошлом некоторым хорошо известным историческим личностям. Были, например, книги Еноха и апокалипсисы, приписанные Варуху, Моисею и Аврааму. Посланию добавлялся авторитет, когда автор, скрыв свое настоящее имя, излагал свое послание, как будто это было пророчество, сделанное сотни лет назад. Реальные исторические и современные события могли таким образом восприниматься как предсказанные в далеком прошлом. Эти откровения описывали Божий план в отношении конца света с использованием понятий и символов, схожих с теми, какие мы встречаем в Книге Пророка Даниила.

Апокалиптическая мысль и литература особенно расцвели в период между Ветхим и Новым Заветами, но апокалиптическая перспектива развития истории, отраженная в большей части этого рода произведений, имеет свои корни как в учениях великих пророков Израиля, так и в Книге Пророка Даниила. Более того, позже некоторые аспекты апокалиптических взглядов этих писаний были признаны Иисусом в Его учении о Царстве и конце мира (Мк. 13). Также и христианская апокалиптическая традиция обнаруживается в Новом Завете (2 Фес. 2:1–12) и, конечно, находит свое основное выражение в Книге Откровение Иоанна Богослова. Мы можем, таким образом, отметить тот важный факт, что некоторые элементы апокалиптической перспективы развития истории признал Сам Господь.

Многое из того, что представляет ценность в апокалиптической перспективе развития истории (то, что одобрил Иисус), имеет свои истоки в писаниях пророков Ветхого Завета. Мы уже отметили, что пророки часто выражали надежду увидеть наступление Царства Божьего на земле и восстановление утерянного рая. Есть, однако, и другая идея о будущем. Она напоминает первую и, кажется, не конфликтует с ней, но никогда и не объединяется с ней, чтобы дать нам простой и убедительный образ того, как история будет двигаться в направлении своей кульминации и как наступит Божье Царство. В этой второй идее о развитии человеческой истории мы находим источник того, что является лучшим в апокалиптической литературе.

В таких апокалиптических пророчествах будущее видится как время осуждения, когда не только неправедные будут уничтожены, но и вся земля будет опустошена (см.: Ис. 24:1). Иногда великие пророки видели другой, горний мир, помимо того, что присутствует на земной сцене истории (см.: Ис. 6:1). Они видели Бога в Его горнем мире, стоящего или сидящего и направляющего Своих небесных посланников (см.: 3 Цар. 22:19; Иез. 1:1; 8:1). Иногда они также имели такие странные и трудные для восприятия видения, что для их интерпретации требовалась помощь небесных созданий (см.: Зах. 1:9; 2:2). Иногда они дают нам туманную картину конца земной истории, который уже запланирован тем другим, горним, миром, и движение к нему началось; они говорят о космическом катаклизме, охватывающем все народы; о финальном конфликте между силами добра и зла, который должен произойти до конца времен (см.: Иез. 38, 39; Зах. 12–14).

В поздних апокалиптических писаниях, появившихся к концу II в. до н. э. (апокрифах), имеются такие пророчества, которые не всегда являются отражением образа мышления древнееврейских пророков. В таких поздних писаниях обозначено также ясное различие между земным и Небесным царствами. Современный мир воспринимается как сфера конфликта между Богом и зловещими силами зла. В этот конфликт вовлечены как Небесное Царство, так и земное. Царство Бога описывается как полностью непохожее на любое земное царство, и ожидается, что оно неожиданно внедрится в ход земной истории. Конец старого века будет сопровождаться необычайной активностью сверхъестественных сил зла, которые уже доминируют на земле. При наступлении нового века будут глобальные возмущения в природе и великие сдвиги в истории. История земли станет развиваться как серия драматических и распознаваемых событий в соответствии с предопределенным планом. Все, что относится к старому веку и силам зла, в конце концов сгинет в катаклизме, который потрясет все основания мира и позволит выжить только тому, что существует по воле Бога.

Прогноз этих событий и ключ к их пониманию может быть заранее сообщен людям, которым дано понимание тайны Божьей цели и мудрости Его действий. Эти откровения сообщаются через видения, сны и послания ангелов, их истинность и смысл открываются, когда приходит время. Используются загадочные секретные числа и странные символические животные, соответствующие различным земным властям.

Книга Даниила, безусловно, занимает центральное место в апокалиптической традиции. Многое из нее стало образом для более поздних авторов. Сам Даниил использует таинственные числа (9:24) и символы (8:3), получает видения (10:5) и предсказывает будущее истории в деталях – все это делали и авторы произведений древнееврейской апокалиптики (11:2). Существуют и другие формальные сходства между ним и теми, кто развивал апокалиптическое видение истории. Например, в видениях Даниила также очевиден контраст между царствами Небесным и земным (7:9) и в своем прогнозе на будущее он описывает наступление Царства Божьего, так поразительно отличающегося от земного.

Еще следует заметить, что хотя Даниил столь выразительно оформил эту важную традицию, он, однако, мыслил в полном соответствии со Словом Божьим и пророческой традицией и никак не содействовал нежелательному повороту в развитии иудейской апокалиптической литературы более позднего периода.

Когда мы читаем эти поздние апокалиптические произведения, становится очевидным, что их авторы сильно отклонились в сторону. Современная история часто воспринимается ими как настолько управляемая злом, что остается только пассивно ждать, когда вмешается Царство Божье. Чрезмерный фатализм этих авторов приводит к тому, что земная история и ценности этого мира, человеческая культура и возможности людей оцениваются ими слишком пессимистично. Примечательно, что, несмотря на формальное сходство между книгой Даниила и писаниями более поздних авторов, Даниил, в отличие от них, не отклоняется от того, что является основным во взгляде на творение, провидение Божье и историю, представленном в других книгах библейского канона. Он не делает упор на пессимистический взгляд на мир, характерный для некоторых поздних апокалиптических трудов. Более того, он видит Царство Божье властно влияющим на современный исторический процесс. В этом его главное сродство с великими пророками, его предшественниками и современниками.

3) Место книги Даниила в традиции мудрости Израиля

Читая первые главы книги Даниила, нельзя не заметить параллелей между Даниилом, пребывающим во дворе царя Навуходоносора, и Иосифом во дворе египетского фараона. Оба находились в рабстве, оба демонстрировали исключительную преданность Богу и Его закону, оба прошли через горькую обиду, наказанные невинно, и оба были полностью оправданы. Обоих возвысили за их способность толковать важные сны, которые сильно беспокоили их царей и которые ни один маг и толкователь не могли удовлетворительно объяснить. Оба стали доверенными лицами своих царей и занимали второй по значению пост в государстве. У обоих отмечали необыкновенные дары от Бога и оба были признаны как выдающиеся среди тех, кто был «мудр».

На всем Ближнем Востоке, где только существовало сильное и преуспевающее государство, наблюдалось развитие традиций литературы мудрости, чаще всего в особой форме: притчах, загадках, баснях и советах. Целью этой литературы было обучение определенным правилам поведения для обретения удачи и счастья в жизни, а также практическому благоразумию в делах. Она ценилась царями и теми, кто готовил людей для занятия ответственных и руководящих позиций при дворе. Подготовка включала образование во всех известных сферах знаний. Прежде всего, требовалось быть хорошим писцом, уметь, в соответствии с эзотерическими учениями, интерпретировать сны и знать астрологию. Обучение было преимущественно светским, поскольку его религиозные составляющие не накладывали на него глубокого отпечатка.

Мудрые писания известны в Египте, в Месопотамии и на Дальнем Востоке начиная с 2500 г. до н. э., и нет причин быть скептиком в отношении очень сильной библейской традиции, ассоциирующей Давида, и особенно Соломона, с этой традицией мудрости. К израильским произведениям мудрости относят книги: Екклесиаста, Иова, Притчей и Песнь Песней. В других книгах отмечаются люди, дающие советы, например Ахитофел или Хусий (см.: 2 Цар. 16:23; 17:7,14). Мудрость пропитала жизнь и литературу Израиля и, в отличие от традиций мудрости в соседних странах, была очищена от ее сугубо светского характера и ориентирована на веру в Бога. Это не умаляет ее практического значения и есть множество параллелей между библейской Книгой Притчей, например, и подобными книгами египетской мудрости. Но иудейская мудрость поднимает этический тон традиции и подчеркивает тот факт, что для всех наиболее верных советов и наиболее мудрых практических руководств необходимо вдохновение Духом Божьим. На примере с Иосифом и Даниилом нам показано, как мудрые люди, получив вдохновение и силу свыше, способны служить Богу и выполнять свои личные дела и политические обязанности намного лучше, чем те, кого просто подготовили в светских школах мудрости (Быт. 41:8 и дал.; Втор. 12:27 и дал.). Наилучшая и самая высокая мудрость приходит свыше, и страх Божий – в ее начале. Это центральный аспект учения книг мудрости Ветхого Завета. Молитва Даниила о вразумлении перед тем, как он взялся толковать сон Навуходоносора, составлена по текстам, взятым из литературы мудрости его народа. Он описывает свое просветление в ее терминах и демонстрирует лучшее практическое и политическое понимание в делах государства, чем любой другой эксперт (2:20), поскольку эта сфера, так же как все другие аспекты жизни, контролируется Богом. Даниил превосходит других в благоразумии и такте, которые также являются аспектами мудрости (1:8). Более того, он – воплощение глубокого благочестия, при котором все проблемы решаются с помощью Бога, в Слове Божьем ищет совета и руководства и сам закон рассматривается как источник вдохновения и общения с Богом (6:10; 9:2).