Наследник для иностранца

Тот увлечённо разговаривает по телефону, пока не случается «авария». Кирилл, нахмурившись, смотрит на ребёнка, а тот в ответ сканирует его снизу вверх.

– Я перезвоню, – сухо бросает, отключает звонок и прячет телефон в карман брюк.

К моему удивлению, сын делает то, чего ни я, ни тем более Кирилл, не ожидали. Протягивает руки к отцу со словами «самолётик». У меня дыхание перехватывает, и я застываю, сидя на кровати, и готова схватить ребёнка в случае чего.

Какое-то время Кирилл смотрит озадаченно на Тёмку, потом поднимает глаза на меня. А я сама в шоке! Сын и раньше подходил к Кириллу, вручал игрушки, но впервые тянется, чтобы Авдеев подхватил его на руки. Да и Кирилл не особо стремился подходить к сыну, желая держать дистанцию.

И сейчас, когда бледный Кирилл наклоняется и подхватывает сына на руки, я издаю едва слышный стон, а из глаз брызжут слёзы.

Кирилла хватило ненадолго, а Тёмка так и не определился, чего хочет. А может, просто не почувствовал отдачу, так как не прошло и минуты, как он заёрзал, пытаясь сползти на пол. Опустив сына, Кирилл уставился на меня, и от его взгляда меня пробрал холод.

Надо умыться, снять пижаму и одеть домашнюю одежду, но мужчина так и стоит, словно чего-то ждёт, а я и пошевелиться не могу. Особенно, когда его взгляд спускается от моего лица к расстёгнутым пуговицам пижамной рубашки и ниже, к полуголым ногам.

Кожа горит, словно его взгляд оставляет невидимые ожоги на моём теле, и я откуда-то нахожу силы протянуть руку и потянуть одеяло на себя. Кирилл резко поднимает голову, будто очнувшись, и, поспешно развернувшись, идёт дальше по коридору. Только после его ухода я облегчённо выдыхаю, и тело расслабляется, словно было связано тугой верёвкой, и сейчас её развязали.

Быстро заправляю кровать, хоть мне и сказали, что это входит в обязанности домработницы. Только я не родилась с серебряной ложкой во рту, и мне не сложно убрать за собой. Откладываю утренние процедуры и иду следом за сыном, но застываю на полпути, услышав голос Кирилла.

– И что мне с ним делать? – доносится до меня его вопрос, и, судя по тому, что ответа я не слышу, Кирилл разговаривает по телефону. – Он тянется ко мне, то играть хочет, то что-то ещё. Сегодня и вовсе на руки просился… – наступает пауза, видимо, он слушает своего собеседника. – Я ничего не боюсь, – бросает раздражённо. – Я никогда не имел дело с детьми и понятия не имею, как себя с ними вести, – его слова меня приятно удивляют, ведь это означает, что у него нет опыта, а не то, что к сыну его не тянет. – Не собираюсь я с ней разговаривать! – нервно проговаривает, и я понимаю, что речь обо мне. – Она сделала своё дело – родила мне наследника, на этом всё, – а вот это звучит обидно, меня сравнили с инкубатором! – Ладно, я сам разберусь, от тебя помощи, как и от чёртового интернета, – в этот момент мне хочется рассмеяться.

Судя по тишине, разговор окончен, и чтобы меня не поймали с поличным, я на цыпочках делаю пару шагов назад, после чего, громко прочистив горло, обозначая свой выход из спальни, иду по коридору. Кирилл стоит прямо за углом и задумчиво смотрит в пол, крутя телефон в руке. Прохожу мимо него в сторону гостиной, куда побежал сын. Тёмка уже наводит беспорядок, достав пару игрушек из корзины.

– Артём, пойдем чистить зубки, – обращаюсь к сыну, чувствуя, как спину жжёт от взгляда Кирилла.