Его соблазн

– Меня выгнали с фермы, – ошарашивает друг своим заявлением.

Пару минут я сижу с открытом ртом, не найдя слов. Поворачиваюсь к своему другу, который сидит в той же позе, в которой я его нашла. Отстранённый взгляд и хмурое лицо. Мне так за него обидно! У парня, как и у меня, большие планы на жизнь, но в нашем городке без работы сложно.

– Как так? Тебя ведь повысить хотели? – спрашиваю, вспомнив недавний разговор, где он с широкой улыбкой рассказывал, что скоро получит новую должность.

Не то чтобы на ферме можно сделать карьеру, но из простого водителя подняться можно. А главное, что повысят зарплату, и это, наверное, самый большой плюс.

– Хотели, – кивает Дима. – Но Валерий Андреевич сказал так: «Пришёл приказ, у меня выбора нет. Либо я тебя увольняю, либо сам потеряю работу, так что извини». Думаю, всё ясно – в этом городе все делают то, что им говорит Власов.

Ахнув, я прикрываю рот рукой.

– Ферма что, тоже его собственность?

– Нет, насколько я знаю. Но его все боятся, и никто не хочет проблем. А перечить Власову – это проблемы, – отвечает Дима, заводит машину и выруливает с парковки супермаркета.

Я же пытаюсь отогнать мысль, что это моя вина. Может, это просто совпадение, и то, что я сказала про своего жениха, с увольнением Димы не имеет ничего общего.

Да-да, верь в чудеса, Лиза!

– Прости, – выдыхаю я.

– За что? – бросив короткий взгляд на меня.

– Я сказала Власову, что у меня есть жених. Наверное, он подумал, что это ты, – выпаливаю и кусаю губу в ожидании.

– Вот как, – хмыкает Дима. – Тогда и сомнений нет.

– Прости, я не знала, что он решит оставить тебя без работы, – касаюсь его плеча, чувствуя жуткую вину за это.

– Да ладно, водители везде нужны, найду другую, – говорит он, но по его лицу вижу, что он расстроен.

Дорога до дома прошла в тишине. Я не знала, что ещё сказать, а Дима думал о своём. Ну или жалел, что вообще со мной знаком. Мы выросли вместе. Он всегда был мне, как старший брат, защищал и оберегал, сколько себя помню. Но это не значит, что он не может злиться на меня. Он имеет на это полное право, и я его прекрасно понимаю.

Когда он останавливается у ворот моего дома, я не спешу выходить. Хочется его ещё как-то поддержать, сделать что-нибудь для него, искупить свою вину. Но что я могу, кроме как лечь в постель к Власову? Этого категорически нельзя делать.

– Я попробую поговорить на работе, вдруг есть свободная вакансия, – тихо и неуверенно говорю я.

– Ты думаешь, Власов разрешит?! – горько усмехается он. – Пропал мой шанс уехать из этой дыры, – обречённо опускает голову, и мне становится ещё хуже.

Дима хотел накопить денег и уехать в Москву, там устроиться на хорошую работу и вытащить маму из нищеты. Но правда, если за этим стоит Власов, то ему уже никуда не устроиться в этом городе.

Какая же Власов скотина!

– Всё будет хорошо, Дим, мы справимся, – накрываю его руку и слегка сжимаю.

– Будет, – вздохнув, он поднимает голову. – Не переживай, Лизок, всё нормально, – вымученно улыбается. – Беги домой, а то твоя бабушка уже ждёт тебя, – он кивает куда-то за моей спиной, и я поворачиваюсь.

Бабушка и правда ждёт на крыльце, и, судя по испачканному мукой фартуку, она опять что-то испекла.

– Может, зайдёшь? – спрашиваю я друга.

– Нет, спасибо, мама ждёт.

– Ладно, спасибо, что подвёз, – целую его в щёку и выхожу из машины.

Чувство вины мучило меня полночи. Одна часть меня, та что посмелее, рвалась к Власову – то ли наорать на него, то ли попросить. А вторая говорила – сидеть на месте и не искать ещё больше проблем на свою пятую точку. Но ясно одно – он начал портить мне жизнь. Я и представить не могла, насколько далеко он зайдёт.

***

Чувствуя вину за потерянную работу друга, в свои выходные дни я хожу с ним всюду в качестве группы поддержки, пока он обивает пороги в поисках работы. И если поначалу я думала, что он злится на меня после признания, то сейчас я поменяла мнение. Либо же он обдумал всё и простил меня.

В груди теплеет, когда я вижу, что он смеётся над моими глупыми шутками и ведёт себя так, как и всегда. Это снова тот Дима, которого я знаю. Он продолжает забирать меня с работы, хотя я об этом никогда не прошу. И сколько за ним наблюдаю, вроде выглядит Дима бодрее, чем в тот день, когда лишился работы.

Вдруг вспомнилось беззаботное детство, когда после целого дня, проведённого в огороде с бабушкой, мы собирались с соседскими детьми и рассказывали жуткие истории, после которых было страшно домой идти.

Где это время? Когда мы успели вырасти и набрать себе проблем?

Чем старше становишься, тем больше жалеешь, что не пользовался моментом, не радовался мелочам и не брал от того времени всё, что можно было. Просыпаешься однажды и вдруг понимаешь, что ты взрослый человек, у тебя обязанности в первую очередь перед самим собой.

От грустных мыслей меня отвлекает Дима, который садится на водительское сиденье и громко хлопает дверью.

– Как прошло? – аккуратно спрашиваю я, по его лицу понимая, что прошло не очень.

– Как и везде – сказали, что перезвонят, – с тоской в голосе отвечает и тут же улыбается. – Это ведь ещё не конец, – хлопает меня по бедру.

– Да, не конец, – соглашаюсь и опускаю взгляд на свои руки.

Мы обошли почти все возможные места, где требуются водители, и везде одно и тоже. Надежда, которая до этого ещё тлела, начинает угасать, а вина, что это всё из-за моего длинного языка, грызть ещё больше.

– Эй, – Дима касается двумя пальцами моего подбородка и заставляет поднять взгляд на него. – Ты чего сырость разводишь? – спрашивает и вытирает большим пальцем дорожки слёз.

– Это моя вина, – всхлипываю я. – Ты ведь хотел уехать, маму забрать, жизнь свою устроить, а что теперь? – словно ребёнок, вытираю рукавом нос, снова всхлипывая.

– Да брось, – широко улыбается и обнимает меня. – Не в нашем городе, так в соседнем, но работу найду.

Я утыкаюсь носом в его плечо, оставляя мокрое пятно на его рубашке и при всём желании не могу успокоиться.

– Так, давай прекращай! Ты ведь у нас всегда всех подбадривала, ты как энергетик для окружающих – питаешь всех позитивом. Что это за сопли тут, а?

– Всё-всё, успокоилась, – отлипаю от него и вытираю щёки. – Больше не буду, – улыбаюсь я.

– Вот так-то лучше, – говорит Дима и устраивается поудобнее в водительском кресле, заводя машину. – Поехали домой? – спрашивает, повернув голову ко мне.

– Угу, – киваю и сама тоже пристёгиваюсь.

Дима подвёз меня до дома, а сам уехал к себе. Правда, живёт он через два дома, так что ехать недалеко. От города нас разделяют несколько километров, на которых расстелились зелёные поля, принадлежащие нашей ферме. Но наше маленькое поселение, в два десятка домов, тоже часть города.

Захожу во двор нашего старенького дома и, погладив идущую навстречу, виляя хвостом, собачку, иду в дом. Бабушки нет, а на улице ещё светло, значит она в огороде. И я, перекусив бабушкиными пирожками, иду помогать ей. А то я её знаю – будет корячиться, пока давление не подскачет, а потом полночи мучиться. Лучше я буду всё доделывать, чем переживать за неё ещё больше. Что, собственно, и сделала, после чего упала, как мешок картошки, и заснула мёртвым сном.