Покаяние тевтонских рыцарей. Меч Александра Невского

– Я так понял, новое задание для хранителя, – усмехнулся себе он. И стал терпеливо ждать знаков.

Воспоминания унесли его в юность. Вот он, озорной мальчишка, играя со сверстниками в пейнтбол в энских окрестностях, случайно набрёл на заброшенную хижину. Домик когда-то принадлежал леснику и тайному стражу казацких сокровищ Александру Ивановичу. По неосторожности бухнулся в подвал, наткнулся на сундук с удивительным перстнем и дневником хозяина. А дальше были поиски клада и знакомство с настоящими археологами.

Тогда львиная часть найденных богатств пополнила экспозицию Национального музея истории государства, а четверть казацкого наследия досталась городскому краеведческому музею. Посмотреть на обнаруженные драгоценности съезжались люди со всех окрестностей, поэтому город Энск стал настоящей туристической Меккой.

Историки-поисковики отказались от своей доли вознаграждения в пользу Андрея, потому что считали, что именно этот неугомонный паренек достоин того, чтобы распоряжаться дальнейшей судьбой клада.

Весенний со своей стороны направил средства, которые ему дало государство за найденные драгоценности, на реконструкцию почти разрушившегося дворца Лещинских. В конце концов, помещичье имение явилось во всем своем величии, превратившись в культурную, историческую и туристическую жемчужину Энщины.

Окончив школу, Весенний долго не размышлял, куда поступать, и подал документы на истфак местного университета.

Анастасия всем сердцем верила в дар Андрея, хотя и понимала груз ответственности, ложившийся на его плечи.

Ей хотелось по-дружески поддержать молодого хранителя, разделить с ним сложности, помочь в решении непростых вопросов.

Предчувствуя грядущие перемены, она решила подробнее расспросить Весеннего о деталях, тревожащих его душу.

– Мне сложно тебе объяснить, но уже определенное количество дней ко мне во сне приходят рыцари и пытаются открыть какую-то тайну, – сам поднял волнующую его тему Весенний. – Информация все время прерывается, а из калейдоскопа образов и нарезки фраз ничего не могу собрать. Голос во сне обращается ко мне с такой тоской и грустью, просит открыть миру правду и найти печать. Вот и вся история, добавить нечего, – безрадостно и обреченно ответил Андрей.

– Закрывай семестр, грядут каникулы, начнем собирать сведения по сути проблематики, а там глядишь и настроится резкость твоего восприятия, – подбадривающе и обнадеживающе сказала женщина другу. – Я в свою очередь беру на себя организацию собрания союза археологов «Золотая лопата», начинаем штудировать: кто, что, где и откуда. Тем более к нам обратились компетентные органы. Видно ценность и важность информации велика для государства! Так что, Чип и Дэйл опять спешат на помощь?

– Ага, – засмеялся Андрей. – Осталось определить, кто из нас Чип, а кто Дэйл?

– Не знаю, я вообще Гаичка, – весело отозвалась подруга.

Археологический союз «Золотая лопата» был старинным. Говорят, еще со времен основания университета существовало некое тайное научное братство, которое состояло не только из самых умных и светлых голов педагогического состава (ученых, профессоров), но и из талантливых студентов и меценатов.

Искусство, наука, религия, образование во все времена были двигателями человеческого прогресса, являлись его сутью и основой. Значительную роль в этом жизненном круговороте развития социума сыграли научные общественные организации (братства, союзы). Отдельные энтузиасты, чудаки, фантазеры, объединенные общими интересами и взглядами на мир, неумолимо вершили культурное развитие масс.

Главной целью объединения «Золотой лопаты» было выявление уникальных исторических артефактов и их изучение, восстановление, обнародование. Предметом деятельности университетской организации являлись также и охранные функции. Не секрет, что многие чудом найденные артефакты часто разворовывались и вывозились из страны на руку нечистыми археологами и черными копателями.

Кто же такие, эти авантюристы и искатели приключений? Это люди, которых с первого взгляда и не запишешь в нарушители закона, однако они занимаются незаконным поиском древних вещей. В большинстве случаев раскапывают места военных сражений, бродят по полям и лесам, выискивая оставшиеся после боев военные трофеи, и продают их на черном рынке, зарабатывая при этом миллионы!

Мало того, что занятие это является противозаконным и уголовно наказуемым, так оно еще и несет риск для жизни самого копателя и опасность для его близких. Одной из самых ценных находок обычно бывает оружие и взрывчатка, которые пролежали в почве десятки лет, однако вполне еще боеспособны. Рискуя приносить такие находки домой, в целях дальнейшего сбыта, эти беспечные, а порой и просто халатные люди не осознают страшной опасности для себя и окружающих.

У некоторых доморощенных копачей находятся старинные карты и их копии. Они неплохо знают историю и, ориентируясь на эти знания, начинают разрывать захоронения не только падших воинов Великой Отечественной войны, но и древних народов, проживавших на этих территориях много веков назад. И таким образом наносят непоправимый вред истории и культуре нашей страны.

Обнаруживая новые захоронения скифов, казацкие клады, шаманские тайники, царские сокровища, украденные у дворян нечистыми на руку коммунистами, и разоряя их, черные копатели нарушают целостность исторической картины событий!

Становится невозможным отследить и даже узнать, чьи это были артефакты и какую роль они сыграли в жизни народа, человека, семьи. Утрачивается ценнейшая перспектива: обличить или оправдать того или иного участника исторических событий!

Да сколько еще секретов хранят в себе недра матушки земли, и не опишешь в одной книге за раз точно.

У черных копателей есть свои ранги и типы, такие как, например:

крутые – к ним относят себя люди, состоящие в небольших четко организованных группах, которые занимаются исключительно раскопкой оружия с целью дальнейшей продажи;

профессионалы – здесь тоже более или менее понятно. Ребята мастера своего дела. Их деятельность и расторопность является для них основным видом заработка. Обычно они уходят в рейды в леса или степи на три-четыре месяца, находят нетронутые позиции, раскапывают все, оценивают найденные реликвии, а дальше приводят их в надлежащий вид – и все по мировым аукционам!

Обыватель может и не знать, кто перед ним, обычно это очень богатые люди.

Черные археологи утверждают, что никакой материальной выгоды в своих раскопках не преследуют, а данной деятельностью занимаются в качестве хобби, однако это не так: они больше других не только жаждут наживы, но и верят в сакральность и мистичность тех или иных реликвий, энергию и силу, якобы получаемую ими в момент обладания той или иной вещью. Так это или нет, трудно сказать, научного обоснования никто еще этим фактам не давал.

Следующий подвид расхитителей – это «гиены».

Обычно это парни 18–20 лет, желающие быстро подзаработать, которые самостоятельно раскопками не занимаются, выполняя заказ людей свыше. Делают чисто физическую работу: роют траншеи, ямы, переносят снаряжение и кладь, ну и конечно же, не брезгуют поживиться крохами, остающимися от основного заказа.

В крикливо-богатом кабинете собрались люди. Под гладкой стеной, декорированной тканевыми обоями, томно растянулся роскошный антикварный шкаф, демонстративно набитый томиками старинных книг. В правой стороне помещения, как бы напоказ и с вызовом, размещался диван с изогнутыми узорчатыми ножками и атласной обивкой. За роскошным столом из красного дерева, обитого по краям столешницы кожей, в кресле, характерном для помещика усадеб XVIII века, восседал директор ритуального агентства Владислав Платонович Угрюмов. На вид лет тридцати пяти. Серые холодные глаза, короткие темно-русые волосы, овальное лицо, ястребиный нос и тонкие поджатые губы. Довольно высок ростом, худощавого телосложения.

– Балбесы и бараны, – кричал статный молодой мужчина на двух незадачливых сотрудников, сидящих на гостевом кожаном диване в просторной прихожей. – Вам невозможно доверить никакого дела. Сказал же, где рыть могилу и что найти. Зачем вы раструбили на весь город о склепе, зачем давали интервью в местный телеканал?

– Начальник, – залепетал заискивающе тип в неряшливой одежде и с недельной щетиной на лице, – как отрыли мы место это, так свет оттуда на нас хлынул, мы аж протрезвели. От ужаса побежали, орали вовсю с перепугу…

Угрюмов поднял голову от монитора ноутбука и снова устремил взгляд к испытуемым бедолагам. Громко, как на допросе, спросил: