Взрывной ребенок. Новый подход к пониманию и воспитанию легко раздражимых, хронически несговорчивых детей

Психолог: Мы все хотим поступать по-своему. Вашему ребенку не хватает некоторых навыков, позволяющих легко переключаться с одной задачи на другую, которую вы перед ним ставите.

Взрослый: Что же мне делать?

Психолог: Развивать в нем эти навыки.

Откуда мы знаем, что у ребенка проблемы при переключении с одной задачи на другую? Да он сам об этом говорит! Давайте прислушаемся.

Взрослый: Я сегодня тороплюсь. Заканчивай завтрак, поставь тарелку в раковину и собирайся в школу.

Ребенок: Я еще не доел.

Взрослый: Ну так захвати с собой яблоко или что-нибудь еще. Давай, собирайся! Мне нужно успеть забежать на почту по дороге.

Ребенок: Но я не могу!

Взрослый: Что ты не можешь? Почему ты всегда себя так ведешь, когда мы опаздываем? Хотя бы раз сделай то, о чем я тебя прошу, без пререканий!

Ребенок: Но я не знаю, что делать!

Взрослый: Тебе же сказано, что! Перестань действовать мне на нервы!

Ребенок:(Ба-бах!!!)

Можно ли помочь ребенку переключиться с одной задачи на другую? Конечно. Но не с помощью угроз и вытекающих из них последствий.

Организация и планирование – это тоже тип ключевых навыков, необходимых для оценки разных вариантов поведения при столкновении с проблемами или раздражителями. Дети с СДВГ известны своей неорганизованностью и импульсивностью. Они часто забывают записать домашнее задание, им трудно сосредоточиться на уроке и быстро собраться утром в школу. Они часто выкрикивают на уроке ответы с места, не могут дождаться своей очереди и перебивают собеседника. Именно неорганизованностью и неумением планировать объясняются трудности, которые испытывают многие дети, сталкиваясь с повседневными проблемами и раздражителями. Что нужно делать при столкновении с раздражителем? Необходимо найти решение проблемы, порождающей раздражение. Но поиск решения проблемы требует навыков организации и планирования. Во-первых, необходимо четко определить стоящую перед нами проблему (трудно искать решение проблемы, если вы не знаете, в чем она состоит), затем рассмотреть различные варианты ее решения, оценить их с точки зрения последствий и выбрать соответствующую стратегию поведения.

Многие дети мыслят настолько неорганизованно, что даже не способны определить, что именно их раздражает. Иногда неорганизованность проявляется в том, что ребенок видит лишь одно единственное решение проблемы и не способен учитывать альтернативные варианты. Многие настолько импульсивны, что, даже обладая способностью к поиску альтернативных решений, они все же делают первое, что приходит им в голову. Плохо? Да, первое подвернувшееся решение нередко оказывается наихудшим. Удачные решения требуют организованности и контроля над импульсивностью. Поэтому мы нередко сталкиваемся с детьми, отличающимися редкостной способностью проявлять себя с худшей стороны. Кроме того, многие неорганизованные и импульсивные дети демонстрируют так называемый «рефлекторный негативизм»: они склонны немедленно отвечать «нет» на любое изменение планов, новую идею или обращенную к ним просьбу.

Можно ли научить взрывного ребенка решать проблемы более организованно и менее импульсивно? Разумеется. Но наказания или наклейки в дневнике тут не помогут.

Способность ясно мыслить и решать проблемы тесно связана со способностью отделять свое «я» от эмоций, связанных с раздражением. Эту способность называют отделением аффекта. Эмоции позволяют нам собраться с силами для решения проблемы, но для поиска самого решения необходимо ясное мышление, а не эмоции. Отделение аффекта позволяет человеку временно «отложить на потом» эмоции и подойти к решению проблемы объективно, рационально и логически. Дети, умеющие отделять мысли от эмоций, обычно реагируют на возникающую проблему или раздражитель разумно, а не сугубо эмоционально, и это хорошо. Но если подобный навык отсутствует или недостаточно развит, то дети реагируют на возникающие на пути препятствия не столько разумно, сколько эмоционально, и это плохо. Они могут ощущать в себе накал эмоций, но часто бывают не в состоянии отвлечься и отложить эмоциональные переживания до той поры, когда успокоятся и смогут трезво рассматривать ситуацию. На самом деле они даже могут самостоятельно решать проблемы (и в более спокойных обстоятельствах нередко демонстрируют эту способность), но в пылу раздражения сильные эмоции лишают их этой возможности. В таких случаях непослушание не является сознательным: дети становятся жертвами собственных эмоций, вызванных сильным раздражением, они не могут обратиться к рациональному мышлению, пока не успокоятся. Вы знаете, как это бывает.

Взрослый: Пора выключать компьютер и идти ложиться спать.

Ребенок(отвечая под влиянием эмоций):– Отстань, я не могу сейчас выключить! У меня игра в самом разгаре!

Взрослый(возможно, тоже руководствуясь скорее эмоциями, нежели разумом): У тебя всегда игра в разгаре. Иди спать! Сейчас же!

Ребенок: Блин! Ты мне все испортил!

Взрослый: Я тебе все испортил?!! Ну-ка, марш отсюда, пока я тебе еще что-нибудь не испортил!

Ребенок:(Ба-бах!!!)

Как видно на примере этого диалога, если родители реагируют на поведение ребенка, не освоившего навык отделения аффекта, настойчивым повторением своего требования и попытками «поставить ребенка на место», это не помогает ему успокоиться и начать здраво мыслить в пылу раздражения. Совсем наоборот. Поэтому мы часто объясняем взрывным детям, их родителям и учителям, что у нас всего две цели: цель номер два – научиться ясно мыслить в пылу раздражения, цель номер один – сохранять достаточно спокойствия, чтобы достичь цели номер два.

Речевые навыки

Каким образом задержка в развитии речевых навыков может вызвать задержку в развитии навыков адаптивности и эмоционального самоконтроля? Наше мышление и общение неразрывно связаны с языком. Язык отличает человека от животных. Например, собаки не могут говорить. Поэтому, если вы наступаете собаке на хвост, у нее есть лишь три варианта реакции: зарычать, укусить или убежать. Но если вы наступите на хвост (в переносном смысле) человеку с задержкой развития речи, у него тоже не будет иного выхода, кроме как зарычать на вас, укусить, или убежать. С этой точки зрения ругань есть ни что иное, как рычание. Это то, что делают люди, когда они не могут обратиться к более внятному способу выражения своих мыслей и эмоций.

Многие выдающиеся теоретики подчеркивали значение речи для развития человеческого мышления, самоконтроля, постановки задач и управления эмоциями. Давайте рассмотрим роль трех конкретных речевых навыков: навыка определения и выражения эмоций, навыка распознавания и формулирования собственных потребностей и навыка разрешения проблем.

Многие взрывные дети не обладают достаточным словарным запасом для определения и выражения своих эмоций. Это серьезная проблема, ибо когда вы раздражены, очень важно уметь объяснить окружающим, что вы раздражены. Представьте, каково это – переживать ощущения, связанные с раздражением: прилившую к лицу кровь, возбуждение, напряжение, готовность взорваться, – и при этом не уметь выразить свои чувства вслух? В подобной ситуации велика вероятность того, что вместо простого «я раздражен», из вас польются другие слова и выражения, в том числе «а пошел ты», «я тебя ненавижу», «заткнись», «отстань» или что-нибудь похуже. Кроме того, если в вашем словаре нет слова «раздражение», окружающие могут подумать, что вы разгневаны, враждебно настроены, «сорвались с цепи» или разъярены. Они будут вести себя соответствующим образом, а это, в свою очередь, будет раздражать вас еще больше.

Есть дети, не испытывающие затруднений с определением и выражением своих эмоций, но при этом не умеющие формулировать, что с ними происходит и что им нужно. Например, большинство детей в возрасте полутора лет не могут выразить свои потребности словами. Поэтому, когда им что-нибудь нужно, они показывают пальцем, мычат, плачут или лепечут. Мы пытаемся понять, что хочет сказать ребенок: «Я хочу кушать», «У меня штанишки мокрые», «Поиграй со мной» или «Я устал»? Но нередко и дети старшего возраста (и даже взрослые) оказываются не в состоянии четко сформулировать проблему или озвучить собственные потребности. Как тут не прийти в раздражение!

Язык – это механизм, при помощи которого человек разрешает проблемы, ведь мыслительный процесс происходит в основном в словесной форме. Многие решения, хранящиеся в нашем мозгу (те, что мы принимали сами, или усвоили из опыта других людей), «записаны» в словесной форме. Вообще, скажем прямо, человек не слишком творчески подходит к решению проблем. Решая проблемы настоящего, он, как правило, полагается на опыт прошлого. Например, если у вас прокололось колесо, вам вовсе не нужно выдумывать оригинальное и неожиданное решение. Достаточно вспомнить, как вы или кто-то другой действовали в подобной ситуации в прошлый раз. И вариантов будет не так много. Вы можете сменить колесо сами, позвать кого-нибудь на помощь, позвонить в сервис, выругаться, заплакать или бросить машину на обочине (некоторые из этих решений эффективны, некоторые – не очень). Большинство детей принимают решения, основанные на предыдущем опыте, автоматически и вполне эффективно. Но у детей с недостаточным речевым развитием могут возникать проблемы с припоминанием нужных решений, поскольку информация о них хранится в памяти в словесной форме.

Вот пример Джорджа.

Психолог: Джордж, насколько я понимаю, ты вышел из себя во время футбольной тренировки.

Джордж: Ну да.

Психолог: А что случилось?

Джордж: Тренер удалил меня с поля, а я не хотел уходить.

Психолог: Я так понимаю, ты сказал ему, что страшно зол.

Джордж: Ну да.

Психолог: Я думаю, ты правильно сделал, сказав ему об этом. А что было потом?

Джордж: Он не хотел выпускать меня на поле, и за это я его пнул.

Психолог: Ты пнул тренера?

Джордж: Ну да.

Психолог: И что же произошло потом?

Джордж: Он выгнал меня из команды.

Психолог: Очень жаль.

Джордж: Да я и пнул-то его совсем не сильно.

Психолог: Я думаю, дело не в том, насколько сильно ты его пнул. Как по-твоему, нельзя ли было сделать что-нибудь другое, когда ты разозлился, вместо того, чтобы пинать тренера?

Джордж: Ну, тогда мне ничего другого в голову не пришло.

Психолог: А сейчас ты можешь придумать что-нибудь другое?

Джордж: Я мог бы спросить, когда он собирается вернуть меня на поле.

Психолог: Это, пожалуй, было бы лучше, чем пинаться, правда?