Оценить:
 Рейтинг: 0

Перевал

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Организационный состав образовавшейся тактической группы можно было охарактеризовать следующим образом.

Командир экипажа вертолета – капитан КМП Ричард Фаррелл, как старший по званию принявший командование тактической группой, с экипажем вертолета при нём.

Управление пехотного взвода, в составе командира – второго лейтенанта КМП Дж. А. Крастера, взводного сержанта и санитара.

Три стрелковых отделения, по тринадцать человек численностью.

Основу огневой мощи подразделения составляли девять оснащенных оптическими прицелами пехотных автоматических винтовок М27IAR, относимых в ряде стран к классу ручных пулеметов. Рядовые стрелки взвода, командиры отделений и присоединившийся к ним как фанат точного выстрела взводный сержант были вооружены штурмовыми винтовками М16А4 с такими же, как на М27IAR, четырехкратными оптическими прицелами Trijicon ACOG 4х32 USMC Rifle Combat Optic, тоже могущими при необходимости вести автоматический огонь. Для ведения навесного огня и поражения групповых целей М27 дополнялись таким же количеством подствольных гранатометов М203, установленных на карабинах М4А1 командиров огневых групп. Командир взвода и санитар использовали такие же, как файртимлидеры, автоматические карабины, но без подствольников. Как и штурмовые винтовки взвода, все М4А1 были оснащены практически одинаковыми с ними оптическими прицелами. Карабинные триджиконы отличались от винтовочных только сеткой под баллистику трехсотсемидесятимиллиметрового ствола. У Крастера карабин был дополнен пистолетом М9, в гражданской жизни «Беретта-92Ф».

К каждому стволу калибра пять и пятьдесят шесть миллиметра имелось по шесть тридцатипатронных магазинов и приличный запас патронов, в уже распакованных и ещё не распакованных патронных ящиках. Дополнительно к патронам, среди груза «Супер Сталлиена» имелся десяток контейнеров старых осколочно-кумулятивных выстрелов М433HEDP для гранатометов М203 и ящик противотанковых гранатометов М72А7, удачно дополненный ящиком ручных гранат М67.

Противотанковые возможности импровизированной тактической группы по меркам середины ХХ века можно было признать весьма даже неплохими. Допустим, многоцелевые выстрелы подствольных гранатометов помимо достаточно приличного осколочного действия пробивали до трех дюймов брони, при столкновении же с целями посерьезней сам бог велел использовать одноразовые противотанковые гранатометы, чья бронепробиваемость по сути была даже избыточной в имеющихся условиях. Про ИС-2 или самоходные орудия на его базе в начальном периоде Корейской войны Крастер ничего не слышал и фотографий не видел, а значит, их и не было. Броню же Т-34, легких самоходно-артиллерийских установок и легких бронемашин М433 при некотором везении должны были брать без проблем. Некоторые были только у Т-34, которые на данном направлении ещё должны были найтись, в чем Крастер откровенно сомневался. При уровне изучения Корейской войны энтузиастами и профессиональными историками шанс встретить что-то ими не замеченное признавался лейтенантом близким к абсолютному нулю.

Экипаж вертолета, включая раненого Рюккера, был вооружен четырьмя пистолетами М9, так же, как у Крастера, с двумя магазинами на каждый, и никакой заметной боевой ценности не представлял. Вооружение вертолета состояло из двух «Браунингов» пятидесятого калибра в бортовых установках, к большому сожалению всех присутствовавших – исправных, но с пустыми патронными ящиками.

Тактическая радиосеть взвода опиралась на пять портативных радиостанций AN/PRC-148, имевшихся у командира взвода, взводного сержанта и командиров отделений. Во взводную радиосеть после проверки исправности и восстановления неполадок радиооборудования планировался к включению вертолет, чем опять же занимался экипаж машины. Сержанты-авиаторы, как и прошлый раз, уже суетились вокруг «Супер Сталлиена», заглядывая в каждую дырку, откровенно опасаясь спалить вертолет, с ходу дав напряжение на бортовую сеть.

Хранимые в рюкзаках полевые рационы обеспечивали взвод питанием на трое суток, однако для пополнения имеющихся запасов воды было необходимо как можно быстрее найти источник.

Полевая медицина обеспечивалась групповым медпаком санитара, включающим даже складные носилки, и индивидуальными аптечками морпехов. Аптечки, помимо штатных турникетов, перевязочной косынки, компрессионных давящих повязок, утягивающих бинтов, пластыря, противоожоговых и противошоковых средств, антибиотиков, таблеток для очищения воды и клейкой ленты, очень удачно для тяжелораненых были дополнены капельницами.

Из всех обстоятельств, которые на Крастера с окружающимися обрушились, если исключить лирику, жесткую досаду вызывал только регион, на который вертолет выбросило. События на данном направлении практически полностью прошли мимо внимания Крастера, ибо северный участок Пусанского периметра защищался Южнокорейской армией, и в его памяти отложились больше серьезные движения линии фронта на данном направлении да описания окучивания коммунистов с моря корабельной артиллерией и авиацией. И всё.

В этих условиях вся ответственность по охране и обороне данного района вообще и CH-53E в частности могла быть возложена только на пехотный взвод. Единственным надежным способом эффективно обеспечить выполнение данной задачи Крастер по-прежнему видел оседлание перевала и воспрепятствование перехода красных в долину, где вертолет находился. Ни на что большее у него элементарно не хватало людей.

Контролируя дефиле, он имел возможность более или менее успешно вести бой даже с пехотным батальоном, принуждаемым атаковать его в лоб. Пропусти же он красных в долину, даже единственный пехотный взвод становился для него огромным шилом в заднице. Последнюю мысль вспышки дульного пламени ППШ из предыдущей жизни достаточно веско лейтенанту подтверждали. При этом, как с интересом отметил данную мысль Крастер, знание, что перевал уже занят передовыми подразделениями северокорейцев, не давало ему никаких заметных преимуществ.

Катастрофа предыдущего варианта событий, если рассматривать обстоятельства объективно, как он посчитал, случилась по следующим причинам.

Основной совершенной ошибкой стала переоценка достоверности имеющейся у него исходной информации. Согласно доведенным ему с Фарреллом лейтенантами Кангом и Теном данным, противник на перевале отсутствовал, предполагалось, что он максимум «мог быть» в соседней горной долине. Крастер принял слова лейтенантов на веру и не предпринял необходимых мер предосторожности, которые, увы, вполне можно было предпринять.

Из-за недостоверной оценки обстановки, последовавшей в результате использования недостоверных разведданных, скрытно занявшие рощу коммунисты, которых, судя по количеству работавших стволов, было около взвода, вовремя морпехов обнаружили и организовали на них превосходную засаду – прямо хоть в учебник включай. Попытка как можно быстрее выйти к дефиле, пренебрегая разведкой и охранением, окончилась катастрофой.

Красный командир оказался достаточно умен и весьма хладнокровен, чтобы выпустить из ловушки передовую группу на джипе, прозорливо разменяв её на доставленную возвратившимся «Джимми» группу О’Нила. Дальше у взвода не было ни одного шанса. Если быть объективным, как тут же поправил себя Крастер, сами по себе шансы отстреляться у подразделения были – взвод был все же морской пехотой XXI века, вооруженной отличным оружием, отлично подготовленной и защищенной превосходными средствами индивидуальной бронезащиты. Красные на это могли ответить только русскими пистолетами-пулеметами, уродливыми японскими ручными пулеметами, расчет одного из которых Крастер перестрелял, и, возможно, некоторым числом болтовых винтовок. Но не более того.

Такой бой, в свете имевшихся у Фаррелла с Крастером планов, как ни крути, был равен поражению. Даже отбейся взвод от засады северокорейцев, об обороне перевала можно было забыть. Хотя бы даже глядя на потерю взводом возможностей к передвижению, без эвакуации появившихся после стычки раненых, о чем в прошлой жизни так переживал Соренсен. Жуткая плотность огня пусть и не пробивающих бронежилеты пистолетов-пулеметов красных и тяжелая тактическая ситуация неизбежно обвешивали взвод просто чудовищным их количеством, полностью обнуляя его боеспособность. Возможность бежать с сохраняющими способность к передвижению морскими пехотинцами, бросив раненых на произвол судьбы, отбрасывалась Крастером по определению.

В итоге возникли вопросы своих дальнейших действий в новом варианте событий. Исходная ситуация весьма осложнялась. Остановить коммунистов на перевале теперь было мало, это требовалось сделать с минимальными своими потерями. Возможности самостоятельного отхода взвода с большим числом раненых смотрелись призрачными, терялся контроль над ситуацией.

В этой связи из данной ошибки Крастеру можно было сделать следующие выводы: при подготовке командиром своего решения всегда надо принимать в расчет возможность наличия недостоверной информации по объективным и субъективным причинам. Причем не только недостоверной изначально, но и элементарно устаревшей к моменту её рассмотрения. В последнем случае может не помочь даже перекрёстная её проверка. В свете наличия возможности, что практически любая информация, которую принимающий решение командир не наблюдал своими глазами, может быть недостоверной, особое внимание следует уделять мерам безопасности при её использовании и постоянно оценивать возможные риски.

Применительно к себе, как решил Крастер – выдвижение взвода в рощу должно было быть проведено только после добросовестной разведки её района, а не осмотра плотной стены целлюлозы через лобовое стекло джипа. Само же выдвижение основных сил взвода должно было быть совершено с принятием максимальных мер предосторожности. Так же, как, впрочем, и разведка местности.

Если разобраться, что бы случилось, если бы красные корейцы были обнаружены в роще самим Крастером, либо кем-то глазастым из сидящих в «Виллисе» морских пехотинцев?

Передовую группу бы просто расстреляли на месте, имея пять-десять стволов против одного в машине, а потом приняли в лоб атаку О’Нила, который, несомненно, попытался бы передовую группу спасти.

Атаку они, вероятно, не отбили бы, у морских пехотинцев присутствовала оптика и штурмовые винтовки, дававшие огромное преимущество в дальности и эффективности действительного огня стрелкового вооружения, но тех несчастных морских пехотинцев, которых воля Крастера загнала в автомашины, это смогло бы только утешить, что не погибли напрасно. И что с того, что лейтенант был бы одним из них? Кому это бы помогло?

Вспотевший Крастер вытер ладонью пот с лица и предался размышлениям.

Если предполагать, догадываться или даже знать точно, что перевал занят передовым отрядом красных корейцев, не успевших пока закрепиться, то какие от взвода требуются дальнейшие действия? Информацию, что взвод комми сидит в Зелёной, он оценил как возможно недостоверную. Крастер не знал, как и когда эти коммунисты туда попали, и уж тем более не имел представления, как северокорейцы будут действовать при изменившемся сценарии. Из этого следовал вывод. После выдвижения взвода к перевалу Крастеру потребуется уточнить информацию о местонахождении противника и его силах, после чего взвод приступит к уничтожению коммунистов.

Тянуть с этим не стоило, к красным в любой момент могло подойти подкрепление.

По дальнейшим прикидкам Крастера, самым оптимальным вариантом выдвижения к перевалу на данном этапе становился марш по лесу вдоль подножия высот 283 и 222. Пользуясь густой растительностью, взвод, будучи не наблюдаемым и, соответственно, не неся потерь, должен был сблизиться с коммунистами, где бы они в данном районе ни находились. Кроме этого, данный маневр обеспечивал взвод от возможного обстрела с фланга, если красное подразделение тут не одно. По уточнении обстановки требовалось провести окончательную доразведку цели, итоговое планирование, отдать боевой приказ с постановкой задач подчиненным и руководить боем. Ничего особенно сложного. Если, конечно, как тут же охладил себя Крастер, он опять не облажается в процессе выполнения.

Попытка красного командира принять бой по опушке рощи, по прикидкам лейтенанта, была бы в принципе идеальным вариантом. Судя по хранившейся в памяти информации и карте, снова им полученной от корейских лейтенантов, расстояние от опушки до опушки, меж рощей на высоте 130 и лесом у подножия высоты 222 по самому узкому участку не превышало тысячи футов – около 300 метров. Идеальная дистанция для реализации возможностей оптики штурмовых винтовок против пистолетов-пулеметов противника. Более-менее опасный ответный огонь в этой ситуации будут способны вести только болтовые винтовки и ручные пулеметы типа виденного японского, расчет которого Крастер перестрелял. Да и у них при стрельбе с секторных прицелов эффективность стрельбы по малоконтрастным целям будет стремиться к нулю. Это на диоптрах стрелок одинаково хорошо видит цель и мушку. И то, что рубеж в районе высоты 222 находится заметно ниже расположения противника, в этом случае красным вряд ли могло помочь…

* * *

Как Крастер подспудно и предполагал, корейцы, будучи не против предоставить «Джимми» для разовой доставки имущества и людей на позицию, наотрез отказались ждать, пока морпехи прощупают район и займут там оборону.

Осталось только пожать плечами и позавидовать тем счастливчикам, что будут таскать боеприпасы от вертолета к пункту боепитания во временном лагере. Избранные быть спортсменами морпехи ожидали замечательного бодрячка и подкачки мускулатуры.

В связи с грядущим выдвижением по лесу сержантам требовался дополнительный инструктаж. Неприятные впечатления, преподанные Крастеру красными в предыдущем варианте событий по причине его командирской беспечности, по мнению лейтенанта, не следовало пытаться испытать заново. Очередного возвращения в кабину может и не произойти. Крастер не знал ни сил коммунистов, находящихся на перевале, ни уж тем более местоположения, где они могут находиться, поэтому считал необходимым принять максимально возможные меры предосторожности.

Взвод стоял перед ним и с напряжением на лицах слушал предварительное боевое распоряжение.

– Перед взводом стоит задача держать оборону на близлежащем перевале и не пропустить противника в долину до подхода к нам помощи и техники для эвакуации вертолёта. Считаю возможным нахождение в данном районе разведывательного подразделения северокорейской армии. Для обеспечения скрытности выдвижения и снижения вероятности устройства засады, выдвигаемся на позицию по лесу, маршрутом вдоль лесной опушки. Головным идет первое отделение штаб-сержанта Ковальски, за ним Мюллер с управлением взвода, охранение по правому флангу – Келли. Дистанция между подразделениями определяется возможностью взаимного наблюдения и огневой поддержки. При обнаружении противника – уничтожить! Действовать максимально для минимизации потерь агрессивно, на всех уровнях сковывать огнём с фронта, охватывать с фланга и тыла. Под устройство опорного пункта определяю рощу Зеленая, на отметке 130 по гребню перевала. Рюкзаки с личным имуществом несём с собой, лишние боеприпасы временно оставляем здесь. После устройства опорного пункта патроны и раненых перенесём к себе.

* * *

Лес абсолютно никого не радовал. Нельзя было сказать, что засоренная поваленными стволами, густым кустарником и подлеском чаща была непроходима, но на отдельных участках морским пехотинцам не хватало довольно остро мачете. Взвод, как иногда казалось, будто бы попал в джунгли. Растительность кое-где была примерно такой же плотной. По памяти, роща на отметке 130 хотя и заросла биомассой почти так же густо, всё же была почище. В ней как минимум не было видно такого количества засыхающих, уже лежащих на земле и только готовящихся рухнуть древесных стволов. По крайней мере, вблизи опушки.

Взвод медленно продвигался по лесу, построившись треугольником длинной стороной вдоль лесной опушки. Первое отделение, как ему было указано, шло головным охранением, боковое охранение с правого фланга обеспечивал сержант Келли – командир второго отделения со своим подразделением, третье отделение штаб-сержанта Мюллера и командир с взводным сержантом и санитаром играли роль ядра взвода. На этот раз Крастер у вертолета никого из своих людей оставлять не стал – чтобы присмотреть за Рюккером, было достаточно одного штаб-сержанта Мерсье.

В ходе выдвижения Крастера, конечно, немного потряхивало в ожидании в лесу стычки, однако обнаружить противника не случилось, и даже каких-либо следов людей обнаружено не было. Когда отделения вышли на восьмидесятую горизонталь перевала, уже можно было спокойно вздохнуть. Нехорошие предчувствия лейтенанта не подтвердились. Теперь можно было спокойно приступать к уничтожению коммунистов, занимающих перевал.

На первом этапе действий требовалось провести доразведку района, обнаружить и локализовать район нахождения противника, с учетом полученной информации закончить планирование уничтожения обороняющихся тут северокорейцев, уничтожить их и приступить к срочному оборудованию опорного пункта. Подход к красным даже небольших подкреплений поставил бы взвод в очень неприятное положение. Крастер рисковал потерять боевую инициативу.

Скрытному выдвижению на позицию в столь густом лесу морпехов было учить не надо, отделения растянулись вдоль западной опушки леса на склоне высоты 222, пользуясь кустами и высокой травой и с наблюдателями впереди.

Осторожность при выдвижении к перевалу оправдалась на все сто процентов. Буквально сразу же после выставления наблюдателей на противоположной опушке Зеленой оказались обнаружены дозорные противника. Немного погодя начали показываться и довольно беспечно себя ведущие стрелки, скрытно держать их в готовности в глубине рощи ума красному командиру не хватило. Коммунисты занимали оборону, растянувшись в линию по восточной опушке. Можно было предполагать, что взвод ждали. Северные корейцы определенно наблюдали выдвижение колонны морских пехотинцев в лес, и, не будучи дураками, логично предположили, где его можно ожидать.

Что же касается самого взвода, Крастер как его командир своей предусмотрительностью заработал у морских пехотинцев несколько лишних очков. Даже не склонный к лести О’Нил, и тот расщедрился на похвалу своему лейтенанту, осторожно рассматривая северокорейцев в свой японский «карманный» бинокль:

– Отличная работа, сэр!

Сформировавшийся у лейтенанта после личного изучения позиции противника окончательный план не отличался особой сложностью. Его учили, что чем проще – тем надежнее, и он не видел причин пытаться опровергнуть эту военную мудрость.

Фронтальная атака с тупым выдавливанием противника с его позиций всегда менее эффективна сравнительно с атакой, сочетающейся с обходами и охватами. Крастер, не умничая, собирался использовать плюсы стандартной тактической схемы учебников и наставлений как того идеала, к которому ему следовало стремиться.

Растянув подразделение по фронту вдоль опушки (наблюдалось около двадцати корейцев, можно было предполагать силы противника в сорок – шестьдесят человек), красный командир получал отличную возможность для огневого поражения находящихся перед ним американцев. При атаке перпендикулярно данной линии все вооружение обороняющихся задействовалось с близкой к максимуму эффективностью. Одновременно, в качестве недостатка данного построения как продолжения его достоинств, данное расположение людей и огневых средств ставило формирование коммунистов в крайне уязвимое положение при ударе с фланга. Что было делать, вопрос даже не стоял. Все, что от Крастера требовалось как от лица, управляющего боем, это создать своим отделениям возможность нанести данный удар.

Собственно, с фронта до определенного, довольно позднего момента Крастер не собирался атаковать вообще. Согласно его плану действий, для удара во фланг красным предназначалось второе отделение сержанта Келли. Оставшиеся два должны были в это время банально вступить в перестрелку, связать и обескровить формирование коммунистов огнем с фронта.

По плану Крастера, диспозиция взвода перед подачей сигнала к атаке должна была выглядеть следующим образом.

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9