Глаза истины: тень Омбоса. Часть 2. Чёрная пирамида

– Все, что были в моём распоряжении, – пробурчал Ковальский, слегка удивлённый. – А что?

Он сидел, набычившись, облокотившись на спинку впереди стоящего кресла, готовился к выходу из самолёта, чьё тесное сидение ему наверняка осточертело за четыре часа полёта из аэропорта Шереметьево.

– Я бы хотела прочесть бумаги, касающиеся моего папы, – многозначительно сказала она.

Ковальский отвернулся и тяжело вздохнул, уткнувшись лбом в локоть, находившийся на спинке кресла. Не будучи даже агентом секретной спецслужбы, Марго догадалась, что он рассчитывал избежать этого разговора, просто не поднимая данную тему как можно дольше. В надежде, что девушка обо всём забудет.

– Марго… Ты уверена, что это хорошая мысль? К таким материалам родственники жертв обычно не допускаются.

– Да, уверена, – безапелляционно, но спокойно заявила она. – Я ни единого дурного слова не скажу в ваш адрес. Вам и так сейчас нелегко, учитывая обстоятельства. Я просто хочу узнать правду о гибели моего отца. Мне надоело натыкаться во тьме на все стены, не видя пути вперёд. Я барахтаюсь, словно котёнок, брошенный в колодец. Чем меньше для меня будет тайн касательно его смерти, тем лучше для нас всех.

Ковальский поднял голову и смерил её оценивающим взглядом, словно рыцарь, проверявший соискателя, достоин ли он пригубить из чаши Святого Грааля.

– Надеюсь, ты осознаёшь, что делаешь, – произнёс он. – Я покажу тебе всё, когда мы возьмём машину и покинем аэропорт.

– Хорошо, – ответила Марго и откинулась в кресле, чувствуя, что самолёт начинает ползти, как черепаха, выруливая к выходу.

Да, я прекрасно осознаю, во что вляпалась и что делаю.

Хотя Марго понимала, что лукавила, когда описывала Ряховскому причины необходимости своего участия в их поездке в Египет, всё равно специально употребила все нужные слова, чтобы удостовериться, что её возьмут. Пришлось понадеяться на то, что в суматохе стрессовой ситуации федералы не станут задавать лишних вопросов. Так и оказалось. Несмотря на то, что они с Ковальским давно пришли к выводу, что ей безопаснее, как ни парадоксально, оставаться вместе с остальными, Марго согласилась участвовать в этой отчаянной авантюре далеко не из желания помочь федералам. Она не могла себе позволить оставаться в стороне, пока остальные будут докапываться до истины. Девушке казалось, что если она её не узнает непосредственно из первых рук, то уже не сможет вернуться к нормальной жизни. И даже преодолев тот параноидальный страх, что не отпускал её во время работы в Москве, она уже вряд ли кому-то сможет полностью доверять.

Марго слегка повернула голову и пристально посмотрела на могучую руку Ковальского, туго обтянутую рукавом клетчатой рубашки, делавшей его в сочетании со свалявшейся бородой похожим на канадского дровосека. Марго осознала, что никак не может отделаться от единственной назойливой мысли.

Что в один прекрасный момент эти ручищи могут сдавить её горло.

Глава 80

Альберт Ряховский не спеша вёл взятый напрокат старенький «фиат» по улицам просыпавшегося Каира. И поражался той разрухе, что царила в египетской столице. Повсюду проглядывали кучи строительного мусора, обломки бетона, горы битого и целого кирпича. Несмотря на нагромождение зданий самых разных стилей и эпох, среди которых начинали постепенно доминировать более современные, общая картина напоминала последствия бомбёжки. Ни у одного строения не было крыши, как будто их все снесла неведомая сила. Но объяснение тому было совершенно банальное – налоги.

В Египте налоги взимаются только с полностью достроенных зданий, поэтому хитрые арабы перестали завершать собственные жилища, чтобы не платить государству положенные деньги. Их нисколько не смущало состояние города, который был одним из главных центров паломничества туристов и обожателей Древнего Египта со всего мира.

Сегодня среди таковых оказался и сам Альберт. Сейчас он вместе с двумя своими бессменными подчинёнными, а также двумя гражданскими направлялся по улице Салах Салем к Египетскому музею, намереваясь получить доступ к дневниковым записям знаменитого английского египтолога профессора Уильяма Питри.

На мгновение Ряховский поразился сам себе: как его угораздило оказаться в подобной ситуации? И речь тут шла не столько о загранице, которую он уже давно не посещал в связи со спецификой своей работы, сколько о том, что он сбежал от собственного начальства. Альберт до последнего старался сопротивляться доводам Штефана Ратцингера, и его душило, словно обвившаяся вокруг его тела анаконда, осознание того, что на самом деле немец был прав.

Нет, в легенду о Нубете, городе золота, он, разумеется, не поверил. Однако за отсутствием лучшей зацепки и такая сойдёт, хоть и с большой натяжкой. На каком-то этапе Ряховский был вынужден признать одну простую истину: он сбежал просто потому, что не знал, как дальше быть. Логика немца в этом плане была безупречна. Федералы облажались, и по-крупному. Один из высоких чинов убит прямо у них под носом. Виновных требуется немедленно найти, а времени на раскачку, как известно, нет.

Ряховского настораживало ещё одно обстоятельство, о котором он не успел подумать в пылу охватившей его паники. Теперь, когда все пятеро сбежали, а выводы о наличии в рядах ФСБ крота напрашивались сами собой, руководство Второй службы логично заподозрит их. Решит, что группа могла быть причастна и унесла ноги, пока за неё не взялись всерьёз. С другой стороны, если бы их в этом действительно подозревали, то уж точно не дали бы возможности покинуть здание. Может, они зря поспешили отправиться в Египет?

В любом случае следующий шаг Второй службы был для него очевиден: будет назначена следственная группа по случаю гибели сотрудника ФСБ, как это было после самоубийства Владимира Романова, отца Маргариты. А затем, точно так же, как и до этого Ряховский, следствие выберет одну, самую удобную версию и примется подтягивать факты под неё, а не строить теории на основании улик. И придёт тем самым к заведомо ложным выводам.

Как и он сам во время погони за сеттитами в Москве.

Следователь в любой момент может стать подследственным. Охотник сам стал добычей. И мир перевернулся, как не переворачивался никогда, оставив Ряховского наедине с собой, в замешательстве и страхе. Теперь он вообще не знал, куда движется и что ждёт его впереди. Куда приведёт их вся эта затея Ратцингера с дневником Питри? Чем всё это закончится и сможет ли он выбраться из этой передряги и остаться на свободе?

А самое главное, здесь, в Египте, за тысячи километров от Москвы, им придётся всё начинать заново. Никаких прежних подсказок или зацепок, никакого контекста, никаких улик и следов. Только старая легенда из сомнительного источника да пара артефактов неизвестного происхождения.

Вдалеке на горизонте сквозь сизую дымку загазованного города призрачными очертаниями проступали знаменитые пирамиды Гизы. Даже спустя тысячи лет после смерти своих создателей они доминировали над ландшафтом, постоянно напоминая об их незримом присутствии.

Ряховский перевёл взгляд на страницы со сканами материалов дела, которые листал сидевший на пассажирском сидении Ковальский. Незадолго до вторжения сеттитов в штаб-квартиру эксперты успели провести анализ загадочной сферы, которую Ковальский, Маргарита и Ратцингер нашли в Триумф-Паласе. Однако он успел ознакомиться с его результатами лишь в самолёте. Выводы специалистов были подкреплены результатами радиоуглеродного анализа и проверки образцов с поверхности сферы. Когда Альберт прочёл заключение, его теория о профанации разлетелась вдребезги, оставив внутри некую опустошённость.

Каменной сфере из Триумф-Паласа было не менее четырёх тысяч лет. А значит Ряховский был в корне не прав, предполагая, что Орден Сета был прикрытием для кого-то, кто давно точил зуб на федералов и хотел отвести от себя подозрения, желая остаться в тени и обмануть следствие. Кто её создал и зачем? Неужели эти сеттиты на самом деле ведут свою историю из глубины веков? Ему с трудом в это верилось, но древний артефакт упрямо напоминал о своём существовании.

Зачем же он тогда нужен, чтобы так рьяно хранить его последние пятьдесят веков?

Ряховскому с трудом верилось, что артефакт имел отношение к легенде о золотом городе и циклу мифов об убийстве Осириса Сетом, даже если культисты вкладывали в кусок камня с линиями и странными пазами именно такой смысл. И тем не менее эти фанатики всё равно хранили реликвию все прошедшие века со времён окончательного падения Египта после гибели Клеопатры. Чтобы в момент большой опасности и под угрозой разоблачения бросить сферу в своём убежище…

Что-то здесь не увязывалось. Если верить словам Ковальского и спецназовцев из «Альфы» (с учётом суматохи минувшего дня времени составить полноценные отчёты ни у кого толком не осталось), то в здании Триумф-Паласа уже никого не было, кроме того одного культиста, которого самовольно пыталась допросить Маргарита. Все остальные покинули здание через подземный тоннель, а речь шла о большой группе людей, судя по огромному количеству казарм, кроватей и прочих признаков того, что заброшенный небоскрёб довольно плотно заселяли. Тогда почему сеттиты не забрали сферу, раз у них были для этого время и возможность, ведь их предупредил шпион из ФСБ?

Ряховский бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел задумчивое лицо Ратцингера, внимательно слушавшего рассказ Маргариты об убийстве Нефёдова. Она как раз дошла до того места, когда жрец сеттитов выскочил из окна и якобы полз по стене. На вопросы Альберта немец наверняка бы ответил что-то в духе «ему нужно было закончить ритуал восхваления Сета, который до?лжно проводить в строго отведённое время». Или в определённую фазу луны. Или ещё какой-нибудь бред.

Несмотря на то, что группа убедилась, насколько яростно готовы «сыновья Сета» сражаться за своего бога, также стало очевидно, что эти люди отнюдь не глупы. Ряховский был убеждён, что они бы не стали бросать важную реликвию. Особенно с учётом того, что здание должно было быть взорвано. Получается, либо артефакт вовсе не так важен, как склонен думать Ратцингер, либо сеттиты оставили его там намеренно.

Но зачем, чёрт возьми?!

Ряховский свернул на Кобри Аль Азар и направился к реке. Проверив, нет ли на хвосте подозрительных машин, следующих за ними, федерал невольно перевёл взгляд на Маргариту Романову. Он не мог не признать, что девушка по-своему его впечатлила.

В аэропорту Каира, пока мужчины обсуждали дальнейший план действий, девушки отправились по магазинам, чтобы закупить всё необходимое в предстоящую экспедицию. Никто толком не знал, куда они направятся и с чем столкнутся, а также как долго продлится их внезапное путешествие, поэтому Марго и Алиса обменяли деньги, взяли полный комплект всех необходимых медикаментов вплоть до активированного угля, а также затарились водой и припасами, которые не требовали особых условий хранения на тридцатиградусной жаре. Вдобавок они приобрели зарекомендовавший себя как один из самых важных и полезных предметов – скотч, чему Ковальский даже посмеялся. Обе девушки продемонстрировали свои способности по части организации и планирования подобных путешествий. Они также позаботились о том, чтобы каждому из беглецов раздобыть хотя бы по паре комплектов одежды. Учитывая, что им пришлось переместиться из тёплого московского сентября в жаркую египетскую пустыню, прежняя одежда сильно бы усложнила жизнь. Потом, переодевшись и наскоро поев, все пятеро арендовали машину, заплатили наличкой и покинули аэропорт.

Ряховский порадовался, что всегда имел при себе приличный запас денег на случай внезапных оперативных заданий или потребности в немедленном побеге. Большой опыт в спецслужбах научил его, что всё может пойти прахом в любой момент, но собственное начальство на него охотилось впервые. По его настоянию подобными заначками вскоре обзавелись и Ковальский с Алисой, что в нынешнем положении всем очень помогло. О том, чтобы заскочить по пути в аэропорт домой к Марго или Ратцингеру, не было и речи. От мобильных телефонов и пластиковых карт пришлось избавиться, бросив их в штаб-квартире ФСБ. Лишь Алиса прихватила с собой радиотелефон на случай чрезвычайных ситуаций для связи с местными египетскими властями или спасателями. Однако по настоянию Марго в аэропорту они приобрели по простенькому кнопочному телефону для каждого участника «экспедиции» с одноразовой сим-картой местных операторов, на всякий случай. Даже если бы кто-то решил их выследить, то ничего бы не вышло. Ряховского поразил тот факт, что сейчас в погоне за сеттитами они сами прибегали к тем же фокусам, что и фанатичные приверженцы бога хаоса и разрушения.

Несмотря на очередные кошмарные сновидения, Маргарита выглядела свежо и уверенно, что позабавило Ряховского. В этом они с ней были похожи. Он не сомневался, что их обоих страшило бессилие перед неизвестным…

Машина резко свернула на улицу Талаат Харб, миновала её и влилась в круговое движение на площади Тахрир. Впереди проступала зеленоватая гладь Нила. Невольно Ряховский сделал почти полный круг, любуясь более цивилизованной панорамой площади, чем пригороды Каира, которые ему пришлось лицезреть вблизи аэропорта. Нил, конечно, не поражал своей шириной так, как Волга в Сталинграде, но осознание того, что эта река стала домом для одной из древнейших и самых загадочных цивилизаций на Земле, не могло не восхищать даже старого федерала.

Альберт в последний раз крутанул руль, впереди замаячили очертания Каирского египетского музея с его примечательными стенами терракотового цвета. Машина остановилась на парковке, и все пятеро, повесив через плечо небольшие сумки, обязательные для каждого туриста, высыпали наружу, после чего решительным шагом направились к парадному входу.

Ряховский всеми силами гнал из головы мысли о том, что им предстояло совершить. У них было маловато времени, чтобы придумать чёткий план действий в аэропорту, а импровизировать в подобном деле было безрассудно. Сошлись на самом простом, но рискованном плане, просчитали несколько вариантов действий.

Поправив ремень на плече, Альберт вместе со всеми встал в конец длинной очереди в музей. Старый федерал сразу пожалел, что не может миновать всю эту вереницу людей, просто помахав заветной корочкой сотрудника спецслужб. Теперь он такой же простой смертный, как и все, и обязан дождаться своей очереди. Учитывая обстоятельства, это даже к лучшему: давало возможность перевести дух и сосредоточиться. Однако по не понятной ему самому причине Ряховский не мог собраться с мыслями. Видимо, даже его, бывалого чекиста, вчерашние неудачи выбили из колеи. И не было гарантий, что впереди их не ждали новые, ещё более страшные.

Если бы он был верующим, то, наверное, помолился бы за них всех.

Глава 81

Каирский египетский национальный музей, расположившийся на краю площади Тахрир, представлял собой двухэтажное здание в стиле неоклассического бозара. То есть был ближе к французскому барокко или итальянскому ренессансу, что позволяло ему отлично вписаться в архитектуру окружавшего его Европейского квартала. На первом этаже в обе стороны от входа расходились шеренги высоких окон, на втором вместо них располагались прямоугольные белые плиты посреди терракотово-красных стен.

Главный вход в музей по бокам украшали ионические колонны, подпиравшие арку, посреди которой виднелась голова богини-коровы Хатор. По обеим сторонам от неё на посетителей гордо бросали взгляд из-под полуопущенных век две женские фигуры, одетые в древнеегипетские наряды, в которых обычно любили изображать в фильмах царицу Клеопатру. Лёгкое полупрозрачное одеяние, обнажавшее руки по локоть, не оставляло никакого пространства воображению. Марго возмутили откровенно выпиравшие соски, придавшие статуям неуместный для музея эротизм. Волосы на головах женщин были заплетены во множество косичек до плеч, напоминавших современные дреды.

– Эти статуи символизируют два Египта: Верхний и Нижний, – пояснил Ратцингер, видя, куда направлен пристальный взгляд Марго.

Очередь, несмотря на ранний час, продвигалась крайне медленно. Дабы скоротать время и развлечь себя, Маргарита осматривала всё, что её окружает.

Перед фасадом музея был разбит небольшой парк с зелёными лужайками и деревцами, между которыми разместились несколько статуй: и небольшой сфинкс, и богиня Исида, и жук-скарабей. Как пояснил Ратцингер, это всё были копии, поскольку оригиналы ни за что бы не вынесли присущих большому мегаполису кислотных дождей. Хотя в такую жару, которая постепенно начинала завладевать Каиром, Марго едва верилось, что здесь вообще бывают дожди.

– А разве Египта два? – удивлённо спросил Ковальский, пока его начальник вместо достопримечательностей разглядывал толпу туристов.

– Исторически их всегда было два, – сказал Ратцингер. – Верхний располагался на юге, в верховьях Нила. На этих территориях сейчас находится современный Судан. А Нижний Египет занимал земли современного и назывался так, потому что охватывал прежде всего дельту реки. Так же было и во времена мифологической Эры богов. Тогда Верхним Египтом, как более пустынным районом, правил Сет, а Нижним, как самым плодородным, – его брат Осирис. Но пять тысяч лет назад фараон Нармер объединил эти земли под главенством Нижнего Египта. Этот факт был запечатлён даже в короне фараона, которая стала представлять из себя совокупность двух прежних – красной и белой.