Детектор лжи

Кена тошнило.

Билл. Парень, которого он помнил с тринадцати лет. С которым выпил первую кружку пива. Выкурил первую сигарету. Когда Кен потерял девственность, первым об этом узнал Билл.

А сегодня он, не моргнув глазом, вышиб дух из своего приятеля.

Гончая подошла к нему ближе. Как и Кен, она была обмотана бинтами.

– Все это ни к чему, – нахмурился Кен. – Я сказал им, где искать.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Девушка прошла за ним к гаражу, где механики из полицейского отдела обыскивали старый «корвет» Билла. Пока они наблюдали за поисками, один из копов вылез из-под машины с целлофановым пакетом в руках.

– Лейтенант! – крикнул он.

Гэнт подошел и взял находку, предварительно надев перчатки. Он развернул целлофан и вытащил из пакета толстую пачку казначейских билетов и банковских бумаг.

Детектив повернулся к Кену и Гончей, стоявшим на дорожке. Он кивнул на автомобиль:

– Вы были правы.

Кен пожал плечами. Он не сомневался.

В дверях появилась Марго. Кен первым рассказал ей про Билла, но она ему не поверила. Когда он говорил с ней, смерть ее мужа еще не была зарегистрирована полицией.

Теперь Марго смотрела на него тяжелым взглядом, в котором было столько разочарования и тоски, что у Кена защемило сердце. Господи, если бы он мог избавить ее от этой боли!

Марго повернулась и исчезла в доме.

Она уходит навсегда, подумал Кен. Как и Билл.

– Надо уладить кучу всяких дел, – сказал Гэнт. – Я только что звонил в больницу. С Миф Дэниелс все в порядке. Каждый из вас должен дать мне показания.

Кен кивнул.

Гэнт взял один из банковских бланков.

– Электронный перевод платежей, – прочитал он вслух.

– Пусть ваши люди в этом разберутся, – сказал Кен. – Похоже, губернатор получал взятки от «Виккерс индастриз». По крайней мере, так говорил Билл.

Гэнт покачал головой и убрал бумаги в пакет для хранения улик.

– Расскажите об этом агентам ФБР. Они выслушают вас с удовольствием. – Он указал на гараж. – Как вы догадались, где они спрятаны?

Кен взглянул на «корвет».

– Билл всегда говорил, что эта машина нужна не для того, чтобы ездить. Она нужна, чтобы мечтать.

Эпилог

Перед глазами Кена еще много недель стояла та страшная картина – как его друг падает с развороченной пулей грудью, вытаращенными глазами и жуткой гримасой на лице.

Он никогда не видел ничего более ужасного. И никогда не делал.

Когда ему позвонили из полиции и сказали, что он может забрать свой револьвер, Кен поблагодарил и обещал зайти попозже. Но так и не зашел.

Расследование между тем продолжалось. Кена несколько раз вызывали для дачи показаний, но никаких обвинений ему предъявлено не было. Миф тоже избежала судебного преследования, хотя гильдия адвокатов очень внимательно изучила все ее дела. Помогло то, что национальная ассоциация операторов полиграфа начисто отвергла саму возможность обмануть детектор лжи.

Правда, это не помешало той же ассоциации лишить Кена лицензии на девяносто дней.

Не успел он получить соответствующее уведомление, как ему позвонили из Университета Эмори. На факультете психологии наметили новые исследования эффективности полиграфа, Кену предложили принять в этом участие. Похоже, огласка, которую получило его дело, подвигла психологов к проведению новых экспериментов, и Кен внезапно обнаружил, что на изучении полиграфа он может заработать больше, чем на его использовании.

Президента «Виккерс» Герберта Декера привлекли к суду за нарушение корпоративного законодательства и заговор с целью убийства. Декера обвинили в том, что он приказал убить Дона Брауна, но суд не признал его виновным, поскольку предполагаемый убийца, покойный Тед Майклсон, не мог дать показаний против своего заказчика.

Банковские бланки вывели следователей на губернатора Холдена, что позволило начать дело против «Виккерс индастриз». Холден уверял, что понятия не имеет о счетах, на которые компания переводила ему деньги, но ФБР, следуя по стопам Билла, проследила их связь с губернатором. Декер упорно все отрицал. В разгар скандала Холден заявил, что не будет баллотироваться на следующий срок и проведет личное расследование, дабы обелить свое имя, а сам начал потихоньку готовиться к выборам в сенат.

Кен скучал по Марго. Он не видел ее со дня похорон Билла – церемонии, о которой предпочел бы забыть. Теперь ему не с кем было поделиться своим горем и тоской, и он чувствовал себя еще более одиноким.

Марго сказала, что хочет побыть одна. Кен понял, что это значит, но все-таки продолжал бегать по вечерам в парке, надеясь, что когда-нибудь увидит ее на дорожке рядом. Он с горечью думал, что не ошибся в ту ночь у гаража и его бывшая жена действительно рассталась с ним навсегда.

Как-то в субботу Кен решился посмотреть на камень, который Билл подарил ему в Олимпийском парке. На поиски ушло немало времени, но в конце концов он его нашел. На нем не было ни подтрунивания, ни чего-нибудь в этом духе, что ожидал увидеть Кен. Вместо этого он прочитал: «Кену Паркеру – верному другу».

Лучше бы Билл его выругал.

Кен навестил Гончую и ее друга, который быстро шел на поправку. Девушка снова каждую ночь садилась на мотоцикл и, включив свой сканер, носилась до утра по городу в поисках происшествий.

Единственным светлым пятном в жизни Кена было выступление его брата в комитете конгресса в Вашингтоне. Кен сделал ему сюрприз, всю ночь просидев за рулем машины и неожиданно явившись на слушания. Бобби говорил очень живо, с такой энергией и страстью, что вызвал слезы у многих свидетелей. Кен никогда так не гордился своим младшим братом. Хотя денег Бобби так и не выделили, грядущие выборы в конгресс внушали надежду, что это выступление все же пойдет ветеранам на пользу.

Кен проводил много времени на колесах, пытаясь привыкнуть к переменам в своей жизни. Билл погиб, Марго исчезла из его жизни, а Миф…

Он не пытался с ней связаться, хотя она сама несколько раз звонила ему по телефону. Кен не хотел ее видеть. Миф обнажила темные стороны его души, которые теперь всегда были неразрывно связаны с ней. Он разоблачил в себе лжеца. Мастера самообмана. Единственный плюс во всем этом, думал Кен, в том, что у него появилась возможность встретиться с собой лицом к лицу. Возможно, когда-нибудь он сможет одолеть свою темную половину.

Из офиса его в конце концов выставили – не за просроченные платежи, а потому что Дауни счел Паркера нежелательной персоной. Кен знал, что мог бы сопротивляться, но это было бесполезно. Запрет на лицензию еще не истек, и арендная плата истощала его средства.

– Выбросить или оставить? – Гончая держала в руках толстую пачку информационных бюллетеней, посвященных полиграфам и связанному с ними бизнесу.

– Выбрасывай.

Кен в последний раз пришел в свой офис, девушка помогала ему упаковывать вещи. Он закрыл большую картонную коробку.

– Я буду скучать по этому месту, – признался он.

– Это часть твоей жизни, Кен.

– Безобразной, скучной и никчемной, но все-таки уютной. У меня такое чувство, будто я выбрасываю на улицу хромую одноглазую собаку, которая никому больше не нужна. Я буду скучать даже по секретарше.