Буду ждать тебя здесь

Яблоки и зарисовки

К девяти наша троица завалилась в мой дом. Лив едва держится на ногах, её может легко подкосить даже обыкновенное пиво. Тони путается в куртке, никак не может понять, как её расстегнуть. Конечно, если тянуть молнию кармана, никогда не разденешься. А я уходила голодной и пришла ровно настолько же голодной. По-моему, в холодильнике завалялся вчерашний нарезанный сыр.

– Габи! Где ты, приятель? – протянул Энтони, будучи навеселе.

Из комнаты вальяжно выплыл призрак.

– Ещё раз назовёшь меня Габи… – грозно начал Холи. – Адерин, забудь всё, что я сегодня о нём говорил. Я был не в себе. – привидение смерило взглядом полицейского и прошло на кухню. – Будешь кофе? Напугаю мисс Грин до чёртиков. – усмехнулся он.

– Сама сделаю. – ответила я, заглянув в холодильник. – Откуда у нас столько яблок? – они только с помощью какой-то неведомой силы помещались на свободных полках и не выкатывались. – И всё жёлтые! Не люблю жёлтые.

– Я думал, это ты принесла, пока меня не было. – пожал плечами Холи и устроился рядом с Лив за столом. – Мало ли, решила пересмотреть своё отношение к яблокам.

Тони моментально уснул, только коснувшись дивана. Лорна, кажущаяся более пьяной, как ни странно, мирно расположилась за столом и ждёт кофе. Из нашей компании только она не видит и не ощущает присутствия Габриэля, а он этим пользуется: может разворошить её миниатюрную розовую сумочку или вовсе – если уж она чем-то сильно провинится – сорвёт с сумки все блестящие стразы. К Тони у него таких претензий нет. Не было даже тогда, когда мистер Каннингем свернул кран в ванной комнате, залив весь пол водой.

– Этот ваш Габриэль сейчас здесь, да? – сбивчиво произнесла Грин, стараясь совладать с собственным языком. – И как ты так живёшь?

– Отлично. С ним не соскучишься. – улыбнулась я, наблюдая, как мой невидимый сосед подтрунивает над Энтони, пока тот спит. – Знаешь, он практически ничем не отличается от других мужчин.

Кофе практически закипел.

– Ты хотела сказать «живых»?

– Я хотела сказать то, что сказала. Для меня он живой. Такой же, как, скажем… Тони. – я достала красивые чашки с блюдцами, которыми пользовалась, только если кто-нибудь заглядывал в гости.

– Ты со своими заморочками никогда парня не найдёшь. – сочувственно вздохнула Лив. – Я могла бы тебе помочь, не будь ты такой упрямой и требовательной. Ну, чем тебе не угодил Эдвин? Подумаешь, решил попробовать из твоей тарелки, что тут такого? Ты ему понравилась! Переволновался, не знал, как ещё привлечь твоё внимание.

– О, нет! Опять ты об этом! – взвыла я. – Подумаешь, «решил попробовать из тарелки»! Но, если ты помнишь, он практически возился в моей тарелке своими пальцами, которые перед этим облизал. А потом ещё и к моей чашке потянулся.

– Ты просто очень придирчива. А я опять и опять буду говорить об этом! Потому что я твоя подруга и хочу, чтобы ты была счастлива. – настаивала она.

– А мне это нужно, ты спросила меня? Может, я уже счастлива. – выпалила я. – Хорошо. Допустим, у меня появился парень. – я поставила кофе на стол. – И куда мне его девать? Что мне с ним делать?

– Не будь дурочкой, что значит «что мне с ним делать»?

– То и значит. – ответила я. – Я работаю, я… – застопорилась я. – пишу. Куда в это всё мне втиснуть какого-то ещё человека? – развела руками я. – Или вся моя личная жизнь будет похожа на что-то такое: «О, привет! У меня образовалось семь свободных минут, может, встретимся? Нет, позже не получится, я слишком сегодня устала, чтобы пренебрегать сном. Мне ещё статью проверять. А дома ждёт призрак, который тоже хочет, чтобы ему уделили внимания.» Так?

– Ты иронизируешь, Ада. – отмахнулась Лив. – Всё будет не так. И на твоём месте, я бы сходила к врачу насчёт твоего призрака.

– А что ты пишешь? – внезапно послышался голос Энтони. – Я слышал всю эту чушь про парня тысячу и один раз, а про «пишу» впервые. Без обид, Ливи, но Ада сама в состоянии разобраться, когда и что ей нужно.

– Личная жизнь – это важно. – настаивала Грин. – У самого-то девушка есть?

Габриэль смёл со стола чайную ложку. Таким образом он всегда предупреждает, что ты переходишь границу.

– Следующим будет её дорогущий мобильник. – строго сказал Холи.

– Заканчивай, Лив. Ему это не по душе. – сообщила я. – Тебе же всё ещё нужен телефон, правда?

– Мне угрожают мертвецы! – завопила Лорна, вскинув руки над головой.

– Что там про «пишу»? – сержант Каннингем сел напротив меня за стол.

– Да так. – отмахнулась я. – Коротенькие зарисовки. Я давно не открывала, всё вдохновения нет. – смущённо улыбнулась я, почувствовав, как краснеют щеки. В такие моменты откровенно жалею, что не умею исчезать как Габриэль.

– Ты от руки пишешь? – с неподдельным интересом начал сержант. – Насколько короткие?

– Перенесла всё в компьютер. – невнятно ответила я, нервно сцепив руки в замок. – Иначе бы уже разорилась на ручках и блокнотах. – губы машинально растянулись в широкой неестественной улыбке. – А длиной… Страниц тринадцать, наверное. – неуверенно протянула я. – Совсем небольшие.

Каннингем обвёл взглядом полки кухни, затем деловито направился в комнату. Лив вопросительно смотрит на меня, а я на неё. Энтони не было всего несколько минут, но даже за такое короткое время он умудрился найти мою «рабочую» сумку и ноутбук в ней. Полицейский с гордостью притащил уже включённый компьютер на кухню и поставил передо мной.

– Я не знаю пароль. – сказал он, усаживая на прежнее место.

– Серьёзно?! Я со стыда сгорю! – запаниковала я.

– Не сгоришь, Адерин. – вмешался Габриэль. – Смелее! – поддерживал Холи. – Мне нравится твой первый. Начнём с него.

Совершенно обескураженная, ввожу пароль и ищу нужный файл в небольшом списке запароленной папки. Кажется, меня бросает то в жар, то в холод и обратно. За несколько секунд я успела заболеть, выздороветь и снова заболеть. Неужели, таким всепоглощающим и парализующим может быть собственное стеснение? А я-то надеялась, что подобные чувства остались в школе, да и накрывают только там. Габриэль успокаивающе гладит меня по голове, пока Тони прожигает крышку ноутбука взглядом. Лив вовсе замолчала. То ли её тоже захватило бескрайнее любопытство, то ли она не понимает, почему нашему полицейскому так интересно. Когда нужный файл, наконец, был найден, я развернула ноутбук к друзьям. Каннингем моментально прилип к экрану, а Лорна лишь нерешительно посматривала на текст, иногда останавливая Тони, который читал слишком быстро для неё.

– Я буду в ванной. – промямлила я и быстрее сбежала.

Последний раз так нервничать мне приходилось перед первым свиданием: идти совершенно не хотелось, но зачем-то, не сопротивляясь уговорам мамы, сама себя выталкивала из дома. Естественно, из этой затеи не вышло ничего хорошего, однако, я ужасно собой гордилась, будто сделала что-то такое, что не каждому под силу. Тогда, правда, времени на волнение было совсем не много, всего-то полчаса, а в данный момент я сама себя заперла в ванной комнате и боюсь даже показаться перед моими же друзьями.

Сидя на краю ванной, невольно вспоминаю блондинку из зеркала: она была ровно на этом самом месте и отчего-то плакала. Сейчас она тоже где-то здесь? Надеюсь, нет. Довольно страшно представлять, что за тобой могут волей-неволей наблюдать откуда-то извне. Хотя любопытство всё-таки мучает. Не терпится узнать, кто она и почему так странно себя ведёт: какой нормальный человек станет сидеть в шкафу?

Надо успокоиться, перестать нервничать. Ледяная вода приятно покалывает кожу. Вода резвыми потоками стекает с пальцев. Невероятно приятно. Чем дольше держишь руки под струёй, тем глубже проникает это ощущение. Холод достаёт практически до костей и замораживает все чувства. Сердцебиение замедляется, паника отступает. Мир вокруг словно замирает в одном мгновении и не смеет пошевелиться. В настоящем нет ничего страшного и волнующего, только факты. Можно бояться прошлого и придуманного будущего, мы всегда так делаем, даже не осознавая того. Так страшно услышать критику о собственном творении, в которое вкладываешь всю свою душу и любовь, что предпочитаешь вообще ни с кем не делиться им. Только бы ни одно живое существо не посмело осквернить твоё детище своими словами. Почему-то ещё ни разу не предположила, что люди могут лестно отозваться о моей – как выразился Габриэль – «писанине», на ум всё время приходят только негативные отклики. Возможно, это нормальная реакция, когда знаешь о недостатках собственного произведения?

– Ада! – неожиданно голос Тони раздался по всему дому громким эхо. – Ада!

– Хватит прятаться, Адерин. – рядом возник Холи. – Выходи отсюда. Или я найду способ вытащить тебя насильно.

– Да? – угрозы Габриэля всегда действуют безотказно, и он это знает. Я бесшумно открыла дверь, встретившись с неоднозначными взглядами Энтони и Лив. Хочется снова запереться в своём убежище.

– Садись. – Каннингем выдвинул стул.

С трудом контролируя нервную дрожь во всём теле, я устроилась напротив них. Кофе. Чтобы друзья не заметили, что я в панике, буду часто прикладываться к чашке с кофе. Всегда помогает. Мне, по крайней мере. Наверняка, остальным всё равно заметно, что я не в себе.

– Ты давно это написала? – аккуратно издалека начала Грин.

– Пару месяцев назад, наверное. – без запинки ответила я. – Или несколько лет назад. Когда стала жить здесь. – уточнила я. – Там написано.

– Ты правда чувствуешь себя как твоя Аделаида? – с поминающим лицом спросила Лорна.

– Эй, если ты начала изучать депрессию и её виды, это не значит, что все мы твои подопытные кролики! – остановил её Каннингем. – Так пишут не из-за этого. – строго добавил он, немного нахмурившись. – Мне понравилось. – так удивлённо сказал сержант, будто сам от себя такого не ожидал. – Очень реалистично, Ада. Несколько раз по спине даже мурашки пробежали. – нервно усмехнулся он, с силой разминая свои пальцы. – Тот, с зеркалом. – пояснил полицейский.

– Да. – улыбнулась я, облегчённо выдохнув. – Я потом себе везде оставляла свет. И первые сутки провела на работе.

– Ты их перечитываешь? – деловито продолжил Каннингем. – Несколько моментов кажутся очень знакомыми.