Митчелл. Безликие

Я выдохнул и, почувствовав колющую тяжесть к груди, решил повременить с очередным перекуром.

Душно. Мою футболку уже выжимать можно. Да и джинсы тоже. Я сел на парапет в тенёк и наблюдаю за улицей. По противоположной стороне мечется худощавая, темноволосая девушка в изумрудно-зелёном длинном платье. Она что-то высматривает здесь, на моей стороне, и с нетерпением ждёт, когда светофор загорится зелёным.

Кто она? У меня есть стойкое ощущение, что я её знаю. Возможно, мы почти не знакомы, но я продолжительное время наблюдал за ней. Кто это? Точно не Рут. Спешка и Рут – вещи не совместимые. И мисс Дэвис, должно быть, сейчас трудно так быстро и резво скакать. Она, наверное, как воздушный шарик. По крайней мере, её живот точно похож на воздушный шарик. Если мне не изменяет память, у неё уже седьмой месяц беременности.

Наконец, девушка дождалась нужного сигнала светофора и, чуть ли не расталкивая впереди идущих, перебежала дорогу, а теперь уверенным шагом направляется в мою сторону. В последний момент я сделал вид, что вообще не видел её и поднял голову к небу.

Кстати, птицы низко летают. Скоро будет дождь.

Девушка остановилась в полушаге от меня и, не показывая вида, пытается отдышаться. Она широко, очаровательно улыбается и разве что на месте от какой-то неописуемой радости не прыгает. Да что это с ней? Кто это, в конце концов?

– Детектив, я так рада, что, наконец-то, Вас встретила! – воодушевлённо защебетала леди в зелёном и очаровательно захлопала ресницами при этом. – В участке никак не могли сказать, где я могу Вас найти, а я сама нашла!

Ох, этот голос… Я думал, Паттерсон преувеличивал, когда говорил, что Миранда Скотт и днём и ночью караулит меня у полицейского участка. Я в самом деле считал это шуткой!

Я попытался доброжелательно улыбнуться, но, кажется, вышло так, будто мне очень больно. По крайней мере, на лице Миранды видны лишь жалость и обеспокоенность, глядя на моё подобие улыбки.

– У Вас такая сложная работа, Митчелл. – сочувственно произнесла она, прижимая руки к груди. – Я искала Вас, чтобы поблагодарить и… – начала она в порыве, но что-то заставило её остановиться и покраснеть. – Митчелл, Вы свободны сегодня вечером? Может… Может, выпьем кофе?

– Вечером? – удивлённо переспросил я. – Если очередного убийства не случится, то конечно. – на этот раз моя улыбка была вполне искренней, и это не из-за того, что речь зашла о работе. – Во сколько?

Миранда на мгновение растерялась и, округлив глаза, застыла. Её рот только открывается, но я не слышу ни одного внятного слова.

Я не сдержал улыбки – не так давно я выглядел примерно также, когда говорил с Энни. На самом деле Миранда и Аннабель не очень похожи. В них есть что-то общее, но в целом… Меня сбил парик и цветные линзы, которые были на мисс Скотт в день нашей встречи.

Не думал, что образ мёртвой возлюбленной будет так меня страшить.

Ответа от Миранды я так и не дождался, поэтому решил взять всё в свои руки:

– Давай в восемь? – я встал и отряхнул джинсы. – Где ты живёшь? Я зайду за тобой.

Девушка побледнела и, мне показалось, что она вот-вот грохнется в обморок. Миранда в следующую же секунду собралась с силами, нашла в крошечной сумочке визитку салона красоты «Клеопатра» и на обратной стороне карточки написала адрес и телефон. Очень удобно иметь брелок-ручку на связке ключей.

– Увидимся! – попрощался я и, заметив Мэтта, помахал ему. – До вечера!

– До вечера! – едва слышно выдохнула мисс Скотт, сияя от радости.

Дормер не может скрыть ехидной улыбочки. Облокотившись на открытую дверь автомобиля, он наблюдает, как я приближаюсь, и его улыбка расплывается всё шире.

– Майк, кто этот герой-любовник? – усмехнулся детектив полиции. – Куда пропал наш занудливый старина Митчелл?

– Да брось, – я пожал ему руку, – это просто кофе.

– Ох, как мы заговорили! – захохотал Дормер. – «Просто кофе»!

Майк делает вид, что не знает нас.

– Я здесь только ради трупов, чтоб ты знал.

– А я, думаешь, по тебе так соскучился, что через весь город пилил?

Мы обменивались колкостями до тех самых пор, пока не оказались в холодном морге. В голову сразу ударили виды жутких убийств и стало как-то не до смеха.

Меня пронзила дрожь, когда Джеймс Уинстед, новый патологоанатом, назвал имена убитых. Пальцы похолодели, и язык на короткое время перестал ворочаться. Давненько со мной ничего подобного не случалось. Я опять это подметил: давно со мной такого не случалось.

Я попытался не показывать вида, и наконец выдохнуть, но как назло сделал это громче, чем предполагал. Мэтт, Майк и Джеймс обернулись на меня.

– Вы в порядке, Хилл? – непонимающе нахмурил лоб Уинстед. – В обморок не грохнетесь?

Я отрицательно помотал головой:

– Жарко.

– Здесь?

Мэтт похлопал меня по плечу и предложил приступить к делу.

Джеймс Уинстед достал из холодильников оба трупа, на прозекторском столе они выглядят не так жутко, как на местах преступления. Без крови и «живого» антуража. В морге вообще смерть и мёртвые тела воспринимаются не так критично. Что ж, раньше я учился везде их так воспринимать, долгое время даже получалось, но с этим делом со мной что-то произошло.

Я чувствую, что теряю хватку, и с трудом скрываю страх. В голову лезет всякое и практически ничего по делу.

Патологоанатом, спустя несколько минут поисков на заваленном бумагами столе, нашёл отчёты по вскрытиям. Он приосанился и с непривычной серьёзностью в голосе начал зачитывать всё с листа.

Вскрытие показало, что Ойвинд Эге на момент, когда его прибивали к деревянному каркасу, был всё ещё жив. Правда, в его крови столько синтетического наркотика, что, вероятно, он был без сознания и практически ничего не чувствовал. Кровоподтёки в области коленного сгиба – следы инъекции того самого наркотика. Место для укола выбрано необычное. Это может говорить о том, что Художник желал помучить жертву, или же, как вариант, никак не мог рассчитать верную дозу.

Даже не знаю, что более вероятно.

Татуировка на затылке мистера Эге сделана около полугода назад. Руна миссис Муслу в несколько раз старше – примерно два года. Найти мастера или салон, в котором их набили, Майку не удалось. Впрочем, особой надежды на это у меня и не было.

Интересное совпадение, татуировка у Ойвинда появилась, когда студент начал посещать кабинет Муслу. Ронда на тот момент уже больше года посещала её кабинет, но, к счастью, не обзавелась «чёрной меткой». Да и Тревор мне ничего не говорил о других членах культа в составе преподавателей.

Тело Ануджи Муслу разделали ножовкой. На момент распиливания женщина, вероятно, была жива, но без сознания. В её крови найдено снотворное, которое регулярно принимала психолог, но доза превышена в десятки раз. Проще говоря, Муслу собиралась покончить с собой, наглотавшись таблеток. Она выпила, предположительно, две трети таблеток, около сорока штук.

– Матка извлечена, причём это сделали сразу, чтобы не повредить. – добавил патологоанатом и закрыл тоненькую папку с отчётом. – Я бы сказал, действовал профессионал. Очень аккуратная работа. И распил выдаёт руку мастера.

– Значит, наш убийца – медик? – предположил Дормер, сложив руки на груди. – Или имеет медицинское образование?

– Один из убийц. – поправил я и указал на расплывшиеся синяки и кровоподтёки на ноге Эге. – Заметь, один режет со знанием дела, а второй задел сосуды, когда уколы делал. – я поднял глаза на Джеймса. – Верно?

– Абсолютно. – патологоанатом кивнул. – Их точно двое.

Наконец, мы покинули морг и вышли на улицу. Я сразу же схватился за пачку сигарет. Табак мне нужен как никогда. И дело вовсе не в трупах, а в той скромной надежде, что у нас всего лишь подражатели, а не тот самый культ.

На это указывает само место преступления. Никакого антуража жертвоприношения, на проведение специального обряда или ритуала тоже ничего не говорит. Руна, но она значительно отличается от Оталы, Йеры и Ингуз. Пусть из тех же скандинавских, но другая. Анис… Да, это ещё одно совпадение.

Пусть это всё звучит очень неубедительно, но чутьё подсказывает – здесь что-то другое.

Не сдержавшись, я нервно рассмеялся, закрывая ладонью глаза от жгучих лучей полуденного солнца и мрачных взглядов друзей.