Сентябрь

– Верена?!

Вдалеке хлопнула дверь, в коридоре, ведущем в кухню, послышались шаги. В прихожей появилась Верена Стейнтон, высокая, стройная, элегантная. Верена была из тех женщин, которые всегда элегантны, и до того у них все подобрано в тон, что кажется, они тратят на это уйму времени. Иной раз это даже раздражает – так все продумано: юбка, блузка, кашемировый кардиган, туфли – изысканная гамма цветов, и все очень красиво. Ну а если говорить о прическе, то Верене, в отличие от большинства женщин, была не страшна самая сырая погода, прическа выглядела так, будто Верена только что вышла из-под сушилки. Увы, относительно собственной внешности Изабел не питала никаких иллюзий. Приземистая и крепкая, как шотландский пони, краснощекая, с загрубевшими от работы руками, она давно перестала беспокоиться о своих туалетах. Однако, глядя сейчас на Верену, она пожалела, что не сменила свои вельветовые брюки и стеганую, болотного цвета куртку на что-нибудь более пристойное.

– Надеюсь, я не опоздала?

– Нет. Вы последняя, но не опоздали. Ваши гости готовы и ждут в гостиной. Чета Хардвик и чета Франко. Судя по их виду – покрепче, чем наши обычные клиенты.

Изабел вздохнула с облегчением: может быть, мужчины сами потащат свои сумки с клюшками…

– А где же Арчи? Вы приехали одна?

– Он на церковном собрании в Балнеде.

– Вы справитесь без него?

– Конечно.

– Должна вам сказать, кое-что переменилось в их расписании, я вам сейчас объясню. Пойдемте-ка сначала в библиотеку.

Изабел покорно последовала за Вереной, ее дело было выполнять все указания. Библиотека в Коррихиле была поменьше других комнат и уютно пахла чем-то мужским – табаком, камином, старыми книгами и старыми собаками. Запах псины исходил от старого лабрадора, который дремал на своей подушке возле потухшего камина. Он поднял голову, увидел двух дам, снисходительно моргнул и снова погрузился в дремоту.

– Дело в том… – начала Верена, но зазвонил телефон. – Извините, я отвечу.

Она подошла к столу и подняла трубку.

– Алло, у телефона Верена Стейнтон. – Голос ее изменился: – Мистер Абберли? Спасибо, что позвонили.

Верена подвинула стул, села, взяла ручку и листок бумаги. «Вот досада, похоже, она приготовилась к долгому разговору, – уныло подумала Изабел, – а я-то хотела поскорее вернуться».

– Да-да, прекрасно. Ну а еще нам потребуется ваш самый большой шатер, я бы хотела бледно-желтого цвета в белую полоску. С настилом для танцев.

Изабел навострила уши и перестала сокрушаться по поводу задержки.

– Дата? Мы наметили на шестнадцатое сентября. Это пятница. Да, мне кажется, лучше вам подъехать, и мы все обсудим подробно. Хорошо бы на следующей неделе. В среду утром? Отлично, значит, мы увидимся. До свидания, мистер Абберли.

Верена положила трубку и с довольным видом откинулась на спинку стула:

– Ну вот, начало положено.

– Что это вы задумали?

– Понимаете ли, мы с Энгусом давно это обсуждали и наконец-то решили осуществить. В этом году Кэти исполняется двадцать один год, мы хотим дать бал в ее честь.

– Боже милостивый, вы такие богатые?

– Не такие уж богатые, но это большое событие, и мы стольким людям задолжали – сами в гости ходим, а к себе не приглашаем, ну вот и убьем всех зайцев сразу.

– Но сентябрь еще так далеко, сейчас только начало июня.

– Чем раньше начнешь, тем лучше дело сделаешь. Вы же знаете, что тут творится в сентябре.

Изабел знала. Шотландский сезон: толпы охотников устремляются с юга на север на отстрел гусей. В каждом доме приемы, танцы, состязания в крокет, шотландские игры и прочая, и прочая, а завершается все неделей «охотничьих балов», после чего все валятся с ног.

– Без шатра нам не обойтись. В доме будет просто очень тесно. Да еще Кэти настаивает на том, чтобы какой-то угол отвели под ночной клуб – для ее лондонских хипяг. Им нужен интим. Далее: мне надо отыскать хороший деревенский оркестр и хорошего поставщика. Теперь хоть не надо беспокоиться о шатре, и то хорошо. Естественно, мы всем разошлем приглашения. – Верена бросила взгляд на Изабел: – Надеюсь, Люсилла сумеет выкроить время и приедет.

Трудно было не позавидовать Верене – сидит тут и придумывает бал для своей дочери и при этом знает, что дочь будет рядом, поможет ей и сполна насладится своим балом. Ее Люсилла и Кэти учились в одной школе и дружили потому, что дружили их родители. Но Люсилла была на два года моложе и совсем другая по характеру. Когда девочки кончили школу, их пути разошлись.

У Кэти все шло как положено: год в Швейцарии, затем секретарские курсы в Лондоне. По окончании курсов она нашла себе хорошую работу в каком-то благотворительном фонде и поселилась в небольшом доме вместе с тремя подружками из респектабельных семейств. Пройдет еще какое-то время – долго ждать не придется, – и она, без всякого сомнения, обручится с блестящим молодым человеком по имени Найджел, Джереми или Кристофер, ее фотография появится на обложке «Кантри лайф»[3 - Журнал «Сельская жизнь».], а дальше свадьба по всем правилам, роскошное белое платье, стайка девочек – подружки невесты и свадебный гимн.

Изабел не жалела, что Люсилла не похожа на Кэти, но иногда, вот как сейчас, ей хотелось, чтобы ее любимая фантазерка-дочь была чуточку более обыкновенной. Но Люсилла с раннего детства проявляла яркую индивидуальность и бунтарские черты характера, хотя и не агрессивные. Позднее проявились и ее политические пристрастия – она определенно примыкала к левому крылу, и едва появлялся повод, как тут же активно включалась в любое действие. Она была против ядерного оружия, охоты на лис, отстрела детенышей тюленей, урезывания студенческих грантов и много против чего еще. Заботило ее положение бездомных, она выступала за оказание помощи беднякам, наркоманам и несчастным, погибающим от СПИДа.

С ранних лет Люсилла увлекалась рисованием и с годами делала все большие успехи. Безусловно, она была одаренной натурой; после шести месяцев, проведенных в Париже, где она работала, чтобы оплачивать жилье и питание, она поступила в Академию искусств в Эдинбурге. Друзьями там она обзавелась самыми необычайными и время от времени привозила их погостить в Крой. Выглядели они престранно, но Люсилла умудрялась перещеголять и их: она могла надеть на вечернее кружевное платье мужской твидовый пиджак, а на ноги башмаки со шнуровкой.

После окончания учебы Люсилла осталась в Эдинбурге, но с заработками у нее ничего не получалось. Никто не был склонен покупать ее непонятные картины, и ни одна галерея не выражала желания их выставлять. Жила она в мансарде в доме на Индия-стрит, а зарабатывала себе на жизнь тем, что ходила убирать чужие дома. Это оказалось довольно выгодным делом – скопив на билет, закинув за спину рюкзак и прихватив футляр с холстами, она снова уехала в Париж и поселилась у супружеской четы, с которой познакомилась в дороге. Все это очень тревожило Изабел.

Захочет она приехать или нет? Изабел, конечно, может написать на адрес почтового отделения, который ей сообщила дочь: «Дорогая Люсилла, навести нас в сентябре – ты приглашена на бал к Кэти Стейнтон». Только вряд ли Люсилла обратит внимание на это приглашение. Она не очень-то жалует торжественные приемы и чинные разговоры с респектабельными молодыми людьми. «Знаешь, мамочка, они такие правильные, что взвоешь от тоски. И волосы у них у всех словно твидовые».

Ужасно с ней трудно. Но она и добрая, ласковая, смешная, полная любви. Изабел по ней ужасно скучала.

– Не знаю. Не уверена, что она приедет, – вздохнув, сказала Изабел.

– Как жаль, дорогая, – сочувственно сказала Верена, отчего Изабел не стало легче. – Но я все равно пришлю ей приглашение. Кэти будет счастлива повидать ее.

«Так ли уж счастлива?» – подумала про себя Изабел, а вслух сказала:

– Вы этот бал пока что держите в секрете или можно о нем говорить?

– Нет, конечно, это не секрет. Чем больше людей узнают о нем, тем лучше. Может быть, в подмогу нам они дадут в эти дни обеды…

– Я дам обед.

– Вы святая! – обрадовалась Верена.

Они могли бы и дальше строить планы, но Верена вдруг вспомнила о более срочном деле:

– Боже мой, я и забыла о бедных американцах! Они, наверное, ума не приложат, куда это мы подевались. Сейчас я вам все объясню… – Верена отыскала на столе отпечатанные на машинке инструкции. – Вот слушайте: мужчины, и тот и другой, большую часть времени проводят за гольфом, и завтра они ни в коем случае не хотят им пожертвовать, так что в Глэмис не поедут. Я договорилась о машине; утром, в девять часов, их заберут из Кроя и отвезут в Глениглес. Та же машина по окончании игры доставит их к обеду обратно в Крой, но обе дамы хотят посмотреть Глэмисский замок, и если вы привезете их сюда к десяти утра, они присоединятся к общей экскурсии.

Изабел молча кивнула. Только бы ничего не забыть. Верена работает очень четко, и к тому же она босс. Центральное агентство «Туры по Шотландии» находилось в Эдинбурге, Верена была местным координатором. Это она каждую неделю звонила Изабел с сообщением, сколько гостей ей ожидать (однако не более шести, поскольку большее количество негде разместить), а также предупреждала об особенностях характера гостей и их причудах, если таковые имелись.

Туры начинались в мае и продолжались до конца августа. Каждый длился неделю и проходил по заведенному порядку: сначала Эдинбург – осмотр города и окрестностей, на это отводилось два дня. Во вторник автобус доставлял туристов в Релкирк, где они долго и терпеливо осматривали Старую кирху, местный замок и гуляли по Национальному парку. Затем американцев доставляли в Коррихил, где их встречала Верена, а затем разбирали по домам местные хозяйки. Среда отводилась на замок Глэмис и поездку в Питлохри, чтобы полюбоваться на шотландские пейзажи; в четверг туристы снова садились в автобус и ехали смотреть Горную Шотландию, а по пути заезжали в Дисайд и Инвернесс. В пятницу возвращались в Эдинбург, а в субботу улетали домой, в аэропорт Кеннеди.

К концу недели они уже еле ноги таскали, в этом Изабел была уверена.

Изабел втянула в этот бизнес Верена пять лет назад. Она объяснила условия и дала Изабел рекламный буклет агентства.

Вы будете гостями в частных домах, где вдохнете аромат старины, а также приобретете друзей из старинных семей, которые живут в них и по сию пору…

Что касается поместья Балмерино, то оно вряд ли соответствовало такой рекламе. Не обманут ли они ожидания американцев?