Повторившаяся любовь

Синьора Микеле коротко кивнула:

– Я вижу, у вас есть некоторый опыт работы с детьми, которые пострадали… от потери близких.

Нэв подтвердила это предположение. Она рассказала синьоре о прослушанных курсах, где ее учили тому, как работать с детьми, пережившими смерть или развод родителей.

– Увы, не у каждого ребенка, переступившего порог детского сада, есть счастливое, веселое детство, – сказала она, вспомнив о хрупкой девчушке по имени Тесса, потерявшей мать за месяц до поступления в детский сад.

А потом синьора Микеле повернулась и… коснулась своего уха. Нэв заметила у нее там небольшой приборчик – видимо, средство связи с потенциальным работодателем. Синьора кивнула и повернулась к Нэв с непроницаемым лицом:

– Спасибо, что уделили нам время, синьорина Уайлдер. Мы вам перезвоним через несколько дней. Нам нужно побеседовать еще с несколькими кандидатами.

Нэв кивнула и слегка улыбнулась. Женщина ушла. Она снова посмотрела в камеру, почувствовав, что работодатель будет наблюдать за ней до последнего момента.

– Спасибо, – сказала она, обратившись к невидимому боссу, снова кивнула, улыбнувшись, и выключила ноутбук.

Дэвид Кортезе был очень взволнован. Если в первые секунды появления на экране этой женщины у него и были какие-то сомнения, то потом они полностью развеялись. Собеседование длилось минут двадцать или около того, но он сразу ее узнал.

Нэв Уайлдер. Он просматривал имена и фамилии кандидаток, но сначала ему было важно посмотреть на них воочию по скайпу. Нэв была тринадцатой, и к этому времени Лючия с Дэвидом почти потеряли надежду найти подходящую няню для Бьянки, его пятилетней племянницы.

При мысли о девочке выражение его лица смягчилось. Она очень напоминала ему сестру Виолетту. Лицо Бьянки по-прежнему сохраняло младенческую округлость, но сама она заметно повзрослела после аварии. Авария. От воспоминаний о случившемся его охватил озноб, как и в тот день, когда он узнал о трагедии. Ему позвонила подруга сестры, Альба, и рассказала, что машину Виолетты и ее мужа Тристана занесло на горной дороге и она врезалась в дерево. Все погибли мгновенно.

Дэвид ощутил опустошение, гнев, печаль и отчаяние. Он потерял единственную сестру. Она была на шесть лет старше его и всегда являлась для него авторитетом. Их родители умерли: отец – когда Дэвиду было десять лет, мать скончалась год спустя, от рака.

Дэвид тяжело пережил смерть отца, а уход матери означал для него, что детство закончилось. Он стал грустным, замкнутым, стал пропускать школу. За ним и Виолеттой стал присматривать их дядя Франческо, священник из Валдоро. Именно он привез Дэвида на ферму. Уход за растениями и животными помог молодому человеку восстановиться, обрести вкус к жизни. Через несколько недель Дэвид вернулся в школу, но продолжал работать на ферме после обеда и по выходным. Он занимался этим и на каникулах после поступления в университет.

Сердце Дэвида сжалось. Он никогда не забудет, что сделал для него Франческо.

Виолетта была потрясена смертью родителей, но перенесла трагедию более стойко. Она полностью взяла на себя домашние заботы. Но когда ей исполнилось восемнадцать, она влюбилась в туриста из Канады, вышла за него замуж и переехала в Стивстон, что примерно в получасе езды от Ванкувера. Тристан работал в компании по изучению китов, а Виолетта организовала небольшое ателье на дому. Пять лет назад у них родился ребенок. Когда Бьянка появилась на свет, его сестра позаботилась о том, чтобы девочка говорила и на английском, и на итальянском.

Дэвид тоже хорошо говорил по-английски, и Виолетта предлагала ему переехать жить в Ванкувер, но судьбе было угодно, чтобы он остался в Валдоро и встретил Нэв. Она стояла на одном из балконов виллы, принадлежавшей одной из самых богатых семей в городе.

Дэвид возвращался с фермы своего дяди по палящему зною, так как в тот день пришлось долго гоняться за сбежавшим козлом, и он не успел закончить до жары. Проходя мимо виллы, он заметил девушку на балконе. Ее волосы были мокрыми, и она сушила их на воздухе.

Футболка Дэвида была пропитана потом, его джинсы запачканы землей. Когда он прошел мимо, незнакомка отбросила волосы назад и поймала его взгляд. Она наклонила голову, и Дэвид невольно замедлил шаг.

Он был загипнотизирован ее светлой кожей, русыми волосами, поблескивавшими в лучах солнца, ее стройными ногами. Она была одета в белое платье свободного кроя. Его сердце бешено забилось, когда он заметил, что она внимательно посмотрела ему в глаза, а потом ее взгляд переместился на его тело.

Дэвид помнил свое смущение, так как чувствовал себя грязным и потным, но девушка смотрела на него без малейшего намека на высокомерие, и он робко кивнул ей.

Позже, принимая душ в доме своего дяди Франческо, он постоянно вспоминал ее. На вид ей было семнадцать или восемнадцать. Ему – двадцать два, он учился в университете и проводил в Валдоро каникулы. И хотя некоторые почтенные матроны этого города были бы рады, если бы он поухаживал за их дочерями, сам он был больше сосредоточен на учебе. Он ничего не рассказал дяде о своих планах переехать к сестре в Ванкувер после окончания университета. Родители оставили им с сестрой не очень много денег, и они все были вложены в маленькую ферму, поэтому дядя поощрял его на занятия сельским хозяйством и обещал платить скромную зарплату.

Таков был план.

До тех пор, пока в Валдоро не приехала Нэв Уайлдер.

Теперь Дэвид смотрел на нее через экран ноутбука, зная, что она не могла его видеть и даже представить, что это он, и от этой мысли внутри у него все сжалось. Он больше не был влюбленным мальчиком. Почему судьба вновь свела его с Нэв Уайлдер спустя восемь лет – большая загадка. Когда он попытался завязать с ней знакомство в то время, она ответила на его послание предельно ясно. Она не хотела иметь с ним никаких дел. Дэвид был ниже ее по статусу и должен знать свое место.

Все произошедшее буквально раздавило его, и следующие несколько лет он пытался ее забыть. Он поклялся себе, что никто и никогда больше не отвергнет его только из-за его статуса. Закончив университет, Дэвид приложил максимум усилий, чтобы многого добиться.

Он выяснил, что ее семья приехала из Ванкувера, куда он планировал отправиться после аспирантуры, но позже отказался от этой идеи. Ему не хотелось жить там, где был хоть отдаленный шанс на нее наткнуться. Он больше никогда не желал ее видеть. И вот, по иронии судьбы, восемь лет спустя она собиралась устроиться няней к его племяннице. Только она больше не была наивной молоденькой девушкой. Перед ним предстала сногсшибательная женщина в самом расцвете своей красоты.

У нее была все та же светлая кожа, немного веснушек на носу, скулы нежно-персикового оттенка и грива волос, собранных в пучок. Цвет ее глаз было трудно определить четко: они были голубовато-зеленые, их оттенок напоминал ему море зимой. И ее губы, подкрашенные розовой помадой.

Дэвид увидел, что Нэв посмотрела прямо в камеру немигающим взглядом. Потом кивнула и произнесла: «Спасибо».

Двенадцать собеседований, и ни одна из претенденток не сумела произвести на него впечатление. Пока дело не дошло до тринадцатой. Тринадцать – счастливое число для итальянцев. Однако он не чувствовал ни капли радости. Если бы это была не Нэв, он бы нанял ее без малейших колебаний. Ее квалификация была на высоте, а ответы казались искренними. Она выглядела такой скромной, заботливой и преданной! Как такое могло случиться? Ведь это была та самая Нэв, которая столь высокомерно его отвергла.

Бьянке нужна была компетентная няня. Через пару месяцев она должна пойти в школу, но травма от потери родителей вдребезги разрушила ее мир. Ни с одной из предыдущих нянь сработаться не удалось. Первая была недостаточно доброй, вторую Дэвид застукал копающейся в бумагах на его рабочем столе, а третья была готова утешить его, используя свое очарование…

С Бьянкой все сложнее стало справляться, у нее участились истерики. Здравый смысл говорил Дэвиду, что нужно предложить Нэв эту работу. Но разбитое сердце кричало об обратном.

Нэв выключила ноутбук, а Дэвид все смотрел невидящим взором на пустой экран. В его голове роились воспоминания восьмилетней давности, которые смешивались с впечатлением от только что проведенного собеседования. Наконец он встал из-за стола и пошел в соседний кабинет к Лючии.

– Что вы думаете о последней претендентке? – спросил он ее по-итальянски.

– Она была лучшей, синьор Кортезе.

Дэвид доверял мнению Лючии, она была его незаменимой помощницей и другом и искренне беспокоилась о Бьянке.

– Да… это правда, – пробормотал он, сжимая пальцы.

Он попытался себя убедить, что дело не в нем. Нужно было нанять ее для Бьянки. Каковы были шансы найти более подходящую кандидатуру?

– Отправьте ей электронное письмо с предложением этой должности. Подпишите это своим именем, а не моим. И скажите ей, что перелет и другие транспортные расходы будут покрыты. Железная дорога, гостиница, еда – все. Она заканчивает работу ближе к концу июня. Я хочу, чтобы она была здесь первого или второго июля.

– Я все сделаю, Дэвид. Будем надеяться на лучшее. – Лючия ободряюще похлопала его по руке.

Дэвид вернулся в свой кабинет за массивный стол XVI века, выполненный из орехового дерева. Открыв потайной ящик, он достал сложенную записку, осторожно развернул ее и прочитал: «Я не буду с тобой встречаться. Твое предложение неуместно и неприятно. Ты, видимо, забыл свое место. Нэв».

Дэвид почувствовал гнев и горечь. Старая записка все еще не оставляла его равнодушным. Восемь лет назад Нэв Уайлдер удалось унизить его и поставить на место своим высокомерным ответом.

А теперь она будет работать на него. И у него возникло большое искушение отплатить ей той же монетой.

Глава 2

«Если я получу работу няни – это будет похоже на выигрыш в лотерею», – подумала Нэв. Она хотела сбежать отсюда. Ей это было просто необходимо. Мать, которая и прежде ее постоянно контролировала, в последнее время стала особенно невыносима.

Нэв вздохнула. Ей хотелось бы, чтобы мать проявила внимание к ней не сейчас, а в то время, когда только умер отец и Нэв так нуждалась в помощи и поддержке, чтобы пережить это горе. Она все еще помнила ощущение растерянности и опустошения при мысли о том, что отец больше никогда не отвезет ее в школу или на урок плавания, не прочитает сказку на ночь. Пока мать замыкалась в своем горе, Нэв часто плакала во сне, обнимая плюшевого дракона, которого папа ей купил на седьмой день рождения. В ее памяти возник образ отца, великодушного и никогда и никого не осуждавшего.

В отличие от ее матери.

Нэв давно осознала, что некоторые черты характера матери были просто невыносимыми. Лоис Уайлдер наслаждалась преимуществами своего богатства и считала себя выше других. Нэв не раз смущалась от высокомерного поведения матери. Всякий раз, когда она приводила в дом подругу, Лоис всегда спрашивала, кто ее родители, и пыталась управлять кругом общения Нэв.

Она даже пыталась отговорить Нэв от профессии педагога.

– Почему бы тебе не занять руководящую должность в компании твоего отца? – Мать владела компанией и постоянно давила на Нэв, чтобы та тоже занималась развитием их бизнеса. – Ты могла бы сделать это, милая, вместо того, чтобы пытаться воспитывать этих жутких детей. Разве в детском саду имеет смысл учить их чему-либо? Они слишком малы. Большую часть времени ты будешь тратить на вытирание сопливых носов и выслушивание плача и истерик. К тому же заработок будет очень небольшим по сравнению с оплатой твоего труда в компьютерном бизнесе отца.

– Мам, меня не интересует мир компьютеров. Я хочу помогать детям. Научить их любить.