Детективы из Ноктауна. Волшебная лестница

– Ты бы сделал меня гораздо счастливее, если бы дал поспать сейчас.

– Шолопэка, не злись, друг. Я иду от профессора Фуссы и он с радостью отправит тебя в детство на несколько дней. Он испытает свою новую чудо-машину, а ты испытаешь чудесные ощущения счастливого детства! Мы с тобой будем подопытными профессора. Он отправит тебя в мое детство. Ему не надо за это платить. Более того, такая высокая цена – это сущие выдумки и сплетни толстушек Физы и Пузы. Бежим скорее, спать будешь потом!

Шолопэка давно понял, что в споре с его другом нет пользы, но скорее из любопытства засобирался к профессору. Никогда еще мысль побывать в детстве другого жителя Ноктауна не подходила к нему так близко. Или он так глубоко спрятал свое желание? Находить ответ было не ко времени, потому что Балабэка неустанно торопил его и отчитывал за сонливость, но едва ли возражения, что на дворе глубокая ночь могли переубедить Балабэку.

“Что ж, Балабэка прав” решил Шолопэка, выходя из дома. “Так и профессор Фусса останется доволен испытанием своего изобретения, и мне не лишне заглянуть на пару деньков в этот удивительный мир.”

Фусса уже ждал ребят, любуясь собственной луной. Профессор страшно гордился своим собственным спутником. Но так как время на отдых было мало, профессор часто совмещал несколько дел одновременно. Он ел и смотрел на луну. Пытался уснуть и смотрел на луну. Размышлял о своем таланте и все же смотрел на луну. Вот каков был профессор Фусса, ни минуты без дела!

Звонкий смех донесся с пригорка. Балабэка и Шолопэка веселились, рассуждая в какую именно часть детства Балабэки попадет Шолопэка и что будет, если он вдруг захочет там остаться. Чтобы сократить путь и быстрее добраться до профессора, они свернули на цветочное поле. Наконец они подошли к дому Фусса и с волнением открыли калитку.

Глава 3.

– Предупреждаю, Шолопэка – начал профессор, когда они сели в гостиной пить ароматный кофе – это единственный раз, когда ты можешь побыть в детстве другого человека. И как мне рассказал Балабэка, его детство было самым обычным, у него была обычная семья, обычный дом. Не лучше ли найти кого-то с интересным ярким детством, чтобы получить впечатлений на много лет вперед?

– Если под “обычным”, профессор, – несколько обидевшись ответил Шолопэка – вы понимаете уютный дом с милыми беседами по вечерам, звонким смехом и пышной наряженной елкой в зимний праздник, то для меня это и есть волшебство.

– Ох, елка! Какая у нас была елка, – воскликнул Балабэка. Однажды отец принес с праздничного базара пахучую пушистую зеленую красавицу. Елка была такая высокая, что всех наших игрушек не хватило нарядить ее. Тогда стали вешать что под руку попадет. В ход пошли носки, чашки, банка варенья, бумажки от конфет, мамины расческа. Словом отличная вышла елка!

– Решено! Друзья мои, аап аапч – Фусса приготовился громко чихнуть – полагаю вы шли сюда по цветочному полю? Ах как цветы приятны для глаз, но совсем не хороши для моего носа – он потер рукой нос, так и не смог чихнуть и продолжил – Шолопэка отправится в детство Балабэки прямо сейчас и прямо к этой чудной елке. Вперед.

Все трое встали и последовали к двери с другой стороны дома. Маленькая, с виду обычная дверь оказалась на удивление тяжелой.

“Наверно за ней так много детства от жителей Ноктауна” – подумал Шолопэка – “что придавили дверь изнутри.”

Но когда дверь поддалась, за ней оказалась всего на всего лестница.

– Это и есть ваша чудо машина – с недоверием спросил Балабэка.

– А что вы ожидали здесь увидеть? – улыбнулся профессор. – Может огромное железное чудовище с пружинами-клешнями. И вы ждали, как эти клешни схватят вас, кинут в котел, вас завертит и засосет в дыру, с которой вы благополучно приземлитесь в детство?

– Ээ, соглашусь, что это не самый приятный способ попасть в приятные воспоминания – передернул плечами Шолопэка – Пусть будет лестница!

– Отлично, аапч, эх будь не ладны эти цветы – снова попытался чихнуть Фусса – вам надо взяться за руки и осторожно спускаться по лестнице. Балабэка, ты при этом должен детально представлять вашу елку. С каждой игрушкой.

– И с каждым носочком? – улыбнулся Балабэка. Воспоминания о том вечере с нарядной елкой надолго оставили улыбку на губах.

– Носочком? Ах да, со всем, чтобы у вас на ней не висело. Как только я скажу «стоп», ты, друг мой, нажмешь на рычаг, напротив нужной ступеньки и отпустишь руку Шолопэки. Очень важно нажать на нужный рычаг в нужный миг!

Друзьям стало волнительно. Подобного приключения в их жизни не было. Они осторожно прощупывали каждую ступеньку, прежде чем уверенно ступить на нее ногой.

– Друзья мои – будто с далека послушался голос профессора Фуссы – Раз, два… тут нос профессора окончательно сдался ароматам цветов, лепестки которых ребята принесли с полей на одежде. На мгновение Фусса застыл, его губы дернулись и он пронзительно завопил: ааааапчхи три, жми!

От громкого чиха профессора Шолопэка потерял равновесие, его нога проехала еще две ступеньки вниз. Боясь упасть, он ухватился за руку Балабэки, тот не нашел за что ухватиться, начал стремительно падать и в последний миг поймал рычаг как раз напротив ступени, куда за секунду до того приземлился Шолопэка.

– Нет, стойте – завопил профессор Фусса – вы слишком далеко ушли от нужной ступе.. .

Последнее слово не успело долететь до ребят, и Балабэка уже опустил рычаг, за который зацепился. Дверь внизу распахнулась, и Шолопэка, так и не удержавшись от падения, упал прямо в раскрытую дверь.

Он обернулся, чтобы извиниться перед профессором, но понял, что лежит на полу в незнакомой комнате. Шолопэка огляделся по сторонам. Комната казалась огромной. Его нога застряла в какой-то белой решетке, правда Шолопэке показалась она слишком маленькой. Рядом с ним шумно плакал ребенок.

«Хм, Балабэка не рассказывал о младшем брате» – удивился Шолопэка. Тут он понял, что не расспросил профессора Фуссу, что делать, если другие люди увидят его. Что он скажет маме и папе Балабэки, когда те увидят его. Да и как вообще незаметно прожить несколько дней в их небольшом доме. Что он будет есть! Настойчивый плач ребенка не дал ему рассуждать дальше. Он начал искать малыша, захотел встать, но нога не хотела подчиниться. Вдруг к комнате приблизились чьи-то шаги. Дверь спешно распахнулась, на пороге появилась худенькая женщина невысокого роста со светлыми волосами и испуганным взглядом. Она быстро зашагала к Шолопэке. Он забормотал что-то невнятное о профессоре, как они спускались по лестнице, но свой голос почему-то слышался ему издалека. И вот руки женщины приблизились к его телу, Шолопэка подумал, что женщина приняла его за бандита и собирается ударить, он приготовился защититься от удара. Вдруг он почувствовал, как руки подхватили его почему-то ставшее маленьким, тело и нежно прошептали: «Мой мальчик, ты упал с кроватки, крошечка. Все хорошо, не плачь, Балабэка, мама рядом».

Шолопэка все понял. Он был этим ребенком. А ребенок не кто иной, как Балабэка! Вот только почему он такой маленький? Видимо от того, что споткнулся там, на лестнице в доме Фуссы и попал в ранее детство Балабэки. Все ясно. У профессора все получилось. “Жаль, что мне так и не нарядить елку, – чуть расстроился Шолопэка – “но побыть совсем маленьким тоже неплохо!”. Снова собственные мысли зазвучали отдаленно, зато рядом нежно щебетала мама Балабэки и гладила малыша.

Плач затих. Женщина с ребенком на руках вышла из комнаты. Шолопэка (который, как вы догадались, и был в теле малыша Балабэки) очутился в большой комнате. Высокий худощавый мужчина весело поздоровался с мальчиком. Нет сомнений, что это папа Балабэки. Те же светлые гладкие волосы. Едва заметные ресницы обрамляли аквамариновые глаза. Однако в них также читалось беспокойство. Папа часто поглядывал на дверь, и, казалось, кого-то ждал.

Шолопэку усадили на большой диван в гостиной, и только сейчас он смог разглядеть, где находится. Несколько минут назад он знал, что попадет в дом Балабэки. Но это был не дом, а точно дворец! Гостиная поражала великолепием. Три окна от пола до потолка, казалось, забрали весь свет с улицы и принесли его в комнату. Так было светло. Но не только из-за больших окон в доме. От высоких стен исходило невероятное свечение, так что весь дом светился. «Необыкновенная красота» – изумился Шолопэка – «Ох и хитер же этот Балабэка. А говорил, что жил в обыкновенном маленьком доме, как у всех. Или он такой скромный (что не особо замечено за ним), или он наоборот задается – продолжал возмущаться Шолопэка.