Сыграй на моей совести

Волнуюсь, словно от этой работы и правда зависит вся моя жизнь и будущее. Хотя… так оно и есть, наверное.

Из помещения раздавались голоса. Я встряхнулась и вошла. На меня тут же обратились взоры находящихся внутри людей.

Заметив меня, Бенджамин Адамс приподнялся.

– Дженнет! Проходи, не смущайся. – Он повернулся к остальным. – Знакомьтесь, это Дженнет Паркер, наш новый менеджер. Блэйна ты уже знаешь. Сейчас я представлю тебе и других.

Я не особо нуждалась в представлении, ведь заранее изучила досье на каждого. А часть людей встретила вчера лично, причем некоторых не в самом приглядном виде. Но внешне проявила заинтересованность.

– Конечно, буду рада, – кивнула я.

Бенджамин приветливо улыбнулся в ответ и указал на парня, что сидел на диване, ровесника Блэйна. Того самого, который вчера тискал у бассейна смуглую деваху с большими сиськами.

– Это Зик Саммер, наш соло-гитарист и бэк-вокалист.

Зик вспомнил меня, он подмигнул, будто напоминая о вчерашнем купании в бассейне. Тем временем Адамс продолжал:

– Доминик Вилар, клавишник группы.

Худощавый парень, что сидел около меня, протянул руку. В ответ я подала свою, чтобы пожать, но он вдруг поднес мою ладонь к губам, поцеловав.

Длинные темные волосы ниспадали на лоб, прикрывая его голубые глаза. Майка в сеточку почти не скрывала поджарое тело, частично покрытое татуировками. Доминик показался мне довольно забавным.

– Очень приятно, Дженнет, – бархатистым тоном произнес он. – Присаживайся, тут как раз свободное место.

Продюсер кивнул, и я послушно опустилась на кожаный стул.

– Алекс Бруно, наша ударница, – представил Бенджамин девушку, с которой я вчера случайно столкнулась у входа в отель.

Рядом с ней сидела симпатичная стройная блондинка.

– Привет, – улыбнулась Алекс. – Я помню тебя. Удивительно, что мы снова встретились. – Она подмигнула мне и перевела взгляд на Адамса, как на своего бессменного учителя.

– Девушка рядом с Алекс – Лайла, наш светотехник, – пояснил продюсер, заметив в моих глазах интерес.

Блондинка улыбнулась и переглянулась с Алекс.

– А это Хорхе Дельгадо, бас-гитарист. – Бенджамин Адамс повернулся к бородатому толстяку, с которым я познакомилась около злополучного бассейна.

По виноватому выражению лица Хорхе Дельгадо можно было подумать, его мучает совесть за то, что вчера он оказался в той компании. Хорхе старался не смотреть на меня, уставился в пол и даже слегка покраснел.

В зале находились и другие люди. Я обратила на них внимание.

– Джим Картер – наш техник, он тоже новенький, следит за исправностью инструментов и оборудования, – сказал Бенджамин о парнишке в очках, что сидел слева от меня. – А там Роберт Пак, звукорежиссер, – представил мужчину лет тридцати – невысокого, коренастого и молчаливого, с чуть раскосыми глазами. Я уже знала, что он американец корейского происхождения.

Мой взгляд вдруг встретился с серыми глазами Диаса, который сидел ровно напротив меня. Он довольно ухмыльнулся, будто мысленно приговаривал: «Тебе не удастся долго от меня бегать, даже не думай».

Я сразу сделала вид, что нахала здесь не существует, и с дежурной улыбкой обратилась к продюсеру:

– Я рада, что придется работать с таким чудесным коллективом.

Ага, конечно, безумно рада и готова кланяться к величественным ступням… Да меня даже не мучали угрызения совести за мое лицемерие.

– Кстати, вот и договор. Я внес все данные и еще увеличил твой гонорар. – Адамс подсунул мне листы бумаги и ручку.

Верно, торопился; боялся, что после вчерашней выходки Блэйна Диаса я испугаюсь и откажусь с ними сотрудничать.

Я быстро пробежалась глазами по строкам. Текст договора я видела еще вчера, лишь сверилась, чтобы не возникло неожиданностей. Поставила размашистые подписи.

– Готово, – протянула Бенджамину документы.

– Что же, поздравляю с новой интересной работой. После обеда с тобой свяжется наш бухгалтер, чтобы уточнить кое-какие детали.

– Да, я помню.

– Отлично. Тогда закажем кофе и обсудим некоторые насущные вопросы, касающиеся предстоящего мирового турне.

– Я бы не отказалась взглянуть на список городов, – попросила я.

– Конечно. – Адамс подал мне распечатку. – В США мы посетим Лас-Вегас, Денвер, Чикаго, Нью-Йорк, Портленд, Сиэтл… – перечислял он вслух. – Потом состоится перелет в Европу, где будет три дня выходных, дальше едем в Мадрид, Лион, Брюссель, Люксембург, Берлин, Ригу и Москву. Оттуда полетим прямиком в Токио…

Все города я не запомнила. Лишь те названия, что были на слуху. Всего их двадцать пять. Но вечером обязательно изучу список тщательнее.

Мы беседовали еще час. Оговорили множество деталей и вопросов. Благо, я абсолютно ко всему приготовилась и отвечала автоматически, ни разу не промахнувшись. И когда Адамс остался удовлетворен, то спокойно отпустил меня. Судя по датам, указанным в графике турне, завтра мы уже едем в Лас-Вегас, где состоится первый концерт.

Но почему-то я тревожилась. Даже не знаю, что больше пугало: увидеть вживую выступление Блэйна или же сделать что-то не так.

У меня был опыт, но все же я работала в другой сфере. Шоу-бизнес мне в новинку, и придется постараться, дабы не вылететь раньше времени. Уверена, понадобится не один день, чтобы найти виновника. И пусть я уже подозревала кое-кого, оставался шанс, что замешан другой человек.

Но даже эти, столь важные мысли перебивались воспоминаниями о том, как умело Блэйн Диас играл на своей гитаре…

– На сегодня заканчиваем. Надеюсь, задачи всем ясны, – сказал в заключение Бенджамин Адамс.

Мы дружно поднялись со стульев. Я почувствовала на себе цепкий взгляд Диаса и первая рванула на выход – благо, что сидела неподалеку от двери, а мерзавцу нужно было обойти вытянутый овальный стол.

– Дженнет, постой, – окликнул меня Бенджамин, когда я почти выскочила из зала. – Еще пару слов.

Я стиснула зубы, заметив, что в помещении остались трое: я, Бенджамин и Блэйн Диас.

– Я вас слушаю, – повернулась к продюсеру, попутно одарив Диаса нелестным взглядом.

– Вчера произошло небольшое недоразумение. Хорошо, что ты позвонила мне и рассказала, где искать Блэйна, – строго произнес Адамс. – У нас и так проблемы из-за инцидента, случившегося на одной из вечеринок еще весной. Нельзя притягивать взгляды новым происшествием, иначе это в край испортит репутацию группы.

Я стиснула зубы. От злости даже затряслись руки, которые я тут же прижала к бокам, чтобы не показывать свое состояние.

Инцидент, значит! Вот как они об этом говорят.

Погиб человек! А им лишь бы репутацию группы спасти. Интересно, в мире власти и денег всегда так происходит?