100 великих экспедиций

И все-таки европейцев манили к себе эти земли, потому что с античной поры к побережью Средиземного моря золото доставляли с юга, из Сахары. Откуда? Для алчных жителей Западной Европы этот вопрос был чрезвычайно важен.

В.И. Вернадский в работе «Опыт описательной минералогии» писал: «С древности и в Средние века шла торговля золотом в Западной Сахаре; оно менялось на соль, добывавшуюся в Северной Африке. Торговля шла через Тимбукту… Добыча шла в Гонгаране, находящемся между двумя притоками р. Сенегал и Бамбуком, окруженном двумя другими притоками».

Севернее этого района в Средние века находилась страна Гана (не путать с современным государством!). Она достигла могущества в первых веках новой эры.

Арабский автор ал-Фазари сообщил, что арабы Марокко предприняли около 735 года набег на Гану, стремясь захватить источники золота. Однако в действительности добывали драгоценный металл африканские племена на территории юго-западнее Ганы. Им нужна была соль, которую они покупали буквально на вес золота.

Оригинальный способ этой торговли описал арабский путешественник ал-Масуди примерно в 950 году: «…Гана. Это царство прилегает к стране золотых рудников, и в нем есть многочисленные народы из этой страны. У последних имеется черта, которую не переходят те, кто к ним направляется, и купцы, которые к ним приезжают, привозя товары. Когда купцы достигают этой черты, они кладут товары, а на них одежды и удаляются.

Здесь приходят эти черные и приносят золото. Они оставляют его около товаров и удаляются. Потом приходят владельцы товаров, и, если их удовлетворяет [количество золота, они забирают его и уходят]. Если же нет, они возвращаются и уходят назад. Затем возвращаются черные и прибавляют им, пока не завершится сделка, подобно тому, как делают купцы, которые покупают таким же образом гвоздику у обладателей». (Под «черными», или ас-судан, здесь понимается Западный Судан. Все земли к югу от Сахары и севернее лесов арабы называли «Биляд эс-Судан», что означает «земля черных».)

В середине XV века с севера в глубины Сахары направился итальянец Антонио Мальфанте. По заданию крупного генуэзского банка Чентурионе он должен был выяснить, откуда поступает золото, кто его добывает и нельзя ли принять участие в разработке месторождений. Это была, пожалуй, первая успешная экспедиция европейцев в пустыню.

О своем путешествии Мальфанте писал: «Мы двинулись в южном направлении и ехали примерно двенадцать дней. Семь дней мы не встречали ни одного жилья. Кругом была песчаная равнина, похожая на море; днем мы находили путь по солнцу, ночью – по звездам».

Если вспомнить о путешествиях более ранних, до эпохи верблюда, создается впечатление о больших изменениях в данном регионе. Не осталось на этом пути ни колодцев, ни следов караванной тропы. Движущиеся пески, словно волны сухого серо-желтого моря, «затопили» территорию, так что единственные ориентиры приходилось искать на небе.

«Через семь дней, – продолжал Мальфанте, – мы вышли к укрепленному поселению (оазис Табельберт). Его жители крайне бедны, их пища состоит из воды и немногих даров здешней скудной почвы. Сеют они мало. Но у них достаточно фиников, которыми они и живут».

Вместе с караваном он пришел в оазис Туат, состоящий из 18-ти поселений, окруженных стеной и управляемых олигархией. Мальфанте был первым христианином, посетившим эти места. На него приходили посмотреть аборигены, которые слышали, что все христиане уроды.

Следующая остановка была в Таментите, «куда ездят купцы с товарами, чтобы их там продать. Обратно они привозят золото и продают его купцам, приходящим с побережья… Здесь много богачей. Но основная масса населения живет в большой нужде, так как здесь невозможно ничего сеять и нечего собирать, кроме фиников. Мясо получают только от холощеных верблюдов. Едят его крайне редко, но оно необычайно вкусно».

Можно предположить, что редкость употребления верблюжьего мяса делала его особенно вкусным.

«Дождя здесь никогда не бывает, – с некоторым преувеличением отметил Мальфанте. – Если бы случился дождь, то рухнули бы дома местных жителей, так как они построены из камыша, укрепленного солью. И холодов здесь, можно сказать, никогда не бывает. Летом стоит такая жара, что люди почти черны от солнца… В окрестностях имеется сто пятьдесят– двести оазисов».

Если это так, то в этом районе уровень подземных вод был в те времена сравнительно неглубоко.

Мальфанте повторил распространенное заблуждение: будто Нигер – исток или приток Нила. Судя по всему, жители Томбукту (нередко пишут – Тимбукту) не отваживались на длительные плавания вниз по течению Нигера туда, где начинаются дремучие экваториальные леса.

«Я часто спрашивал, – писал Мальфанте, – где находят и собирают золото. Мой покровитель отвечал:

– Я жил четырнадцать лет у негров и много разговаривал с ними. Но ни разу не встречался мне человек, который бы с достоверностью сообщил: я, мол, видел сам, что золото находят и собирают там-то и там-то. Поэтому приходится предполагать, что привозят его издалека и, я думаю, из какой-то одной определенной области.

Он рассказал также, что бывал в местах, где серебро ценится наравне с золотом».

Действительно, в Сахару золото привозили с юга, обменивая на соль, которой там не было. Торговлю контролировали арабские купцы. Историк ал-Бакри, который многое рассказал о Гане, писал: «Когда на любой из россыпей страны этого царя находят золотой самородок, царь его забирает; людям же он оставляет из золота лишь мелкую пыль. Если бы не это, количество золота во владении возросло бы настолько, что золото обесценилось бы». Один из самородков, принадлежащих царю, был так велик, что стал знаменитым, и о нем распространилось много слухов. Говорили, что он «был таким тяжелым, что царь привязывал к нему коня».

Слухи о несметных залежах золота, подтвержденные более или менее постоянной торговлей драгоценным металлом, привлекали в Томбукту многих авантюристов, военные и научные экспедиции. Попытки достичь этого города вошли отдельной главой в историю знаменитых путешествий и географических открытий.

Хождение игумена Даниила

Северная Новгородская Русь имела постоянные торговые связи с Западом и Востоком; южная Киевская Русь находилась в тесной связи с близлежащими странами, в частности, с Византией, а также с Ближним Востоком. Об этом свидетельствует, в частности, первое из записанных путешествий (хождение) игумена Даниила, существенно расширявшее представления русских людей о дальних странах.

Иерусалим. Сборник с «Хождением игумена Даниила в Святую Землю». Рукопись XVII в.

Даниил (вторая половина XI – около 1120 г.) – русский религиозный деятель, епископ в южнорусском городе Юрьеве. В начале XII века он совершил путешествие в Палестину и Сирию в составе группы из восьми человек – киевлян и новгородцев. Сам Даниил, как предполагается, был из Чернигова.

Во время их странствий шла война между крестоносцами и сарацинами (арабами). Но враждующие стороны не препятствовали русским путешественникам.

По словам Даниила, никаких особых задач перед собой он не ставил, «но только ради любви к святым местам написал обо всем, что видел своими глазами… и написал о путешествии ради верных людей. Да кто услышит (или прочтет) о местах святых, устремился бы душою и воображением к этим святым местам».

Религиозная цель в данном случае оказалась очень благоприятной для географии: путешественник делал читателя как бы своим спутником. Записки Даниила – путевые очерки. Они описывают природную и социальную обстановку, политическую ситуацию, памятники культуры, преимущественно относящиеся к библейским сюжетам.

По сути дела – это путеводитель, составленный просто и ясно, без излишних словесных красот и домыслов. Например, о пути от Иерусалима к Иордану сказано: «Путь очень тяжек, страшен и безводен; горы высокие скалистые, на дорогах много разбоя…

От Кузивы (Эль-Кельт) до Иерихона пять верст, а от Иерихона до Иордана шесть верст по ровному месту, в песке, путь очень тяжек. Многие люди задыхаются от зноя и умирают от жажды водной. Мертвое море вблизи от этого пути, исходит от него дух знойный, смердящий, сушит и сжигает всю эту землю».

Посещение святых мест, судя по всему, помимо паломничества имело целью разведать военно-политическую обстановку в районе военных действий, результаты которых могли оказать влияние и на Киевскую Русь, учитывая ее связи с Византией.

Даниил добросовестно «написал обо всем, что видел своими глазами», в том числе и «Пуп земли», находящийся под куполом иерусалимской церкви Вознесения в 12 саженях от Голгофы. По-видимому, он был сторонником модели Мироздания, предложенной византийским географом Косьмой Индикопловом: плоская земля под хрустальным небосводом, окруженная океаном. Хотя не исключено, что он имел в виду не географический, а духовный центр обитаемого мира.

Тогда в тех краях еще оставалось немало лесов. «В зарослях водится зверей много: бесчисленное множество свиней, много и барсов тут, и даже львов». Он рассказывает об увиденном и пережитом порой с восхищением: «Здесь же протекает обильный водою поток, он красиво течет по камням в Иордан. Вода потока студена и очень вкусна. Эту воду пил Иоанн Предтеча, когда жил в пещере».

Паломников из Руси одинаково хорошо встречали и «сарацины» (мусульмане), и католики-крестоносцы. Русские люди, ходившие без оружия, умели ладить и с теми, и с другими – ценное качество, которое помогло нашим предкам объединять разные племена и народы, создавая могучую многонациональную державу.

Доверительно относясь к библейским преданиям, Даниил не демонстрирует религиозный экстаз и не фантазирует. За это он даже извиняется перед читателем (зная, какие небылицы желали бы услышать от него фанатики):

«Да простите меня, братья, отцы и господа мои, не пренебрежите худоумием моим, что написал не искусно, а просто о местах святых, о Иерусалиме и о земле обетованной. Хотя и не мудро написал, но не ложно: как видел своими глазами, так и написал».

Он отдавал первенство правде, реальности, здравому смыслу. И в этом можно усмотреть качества человека Возрождения.

Окно из Западной Европы в Азию

Средние века принято считать временем господства религии, массовых суеверий, замкнутых феодальных владений, ограниченного кругозора подавляющего большинства жителей Европы. Плоская, сравнительно небольшая земля, окруженная океаном, алмазный или хрустальный небосвод, накрывший ее; пять-шесть тысячелетий от сотворения мира, четыре – от всемирного потопа и еще то ли десятки, то ли сотни лет до конца света, Апокалипсиса.

Подобные представления сравнительно недавно в масштабах истории человечества (около тысячелетия назад) пользовались популярностью. Но немало просвещенных людей и тогда представляли мир огромным, а Землю – в виде шарообразного небесного тела (так учили античные философы). Хотя о дальних странах рассказывали немало небылиц, существовало огромное количество странников, путешествовавших по свету в поисках счастья, из-за превратностей лихой судьбы, лишившей родного дома, или из «охоты к перемене мест» (тоже нередко возникающей не от хорошей жизни).

Наряду с оседлыми земледельцами, ремесленниками, горожанами, боявшимися углубляться в окрестные леса, по большим и малым дорогам двигались тысячи и тысячи людей. Военные отряды и бродячие артисты, купеческие караваны, посольства и многолюдные выезды князей, баронов, королей (им приходилось вести кочевую жизнь, чтобы посещать свои владения для сбора дани и прокорма двора), вереницы паломников к святым местам и нищих, беглые крепостные и преступники, искатели приключений, а более других – странствующие монахи. Все эти люди перемещались по Европе и выходили за ее пределы. Они осуществляли обмен товаров, знаний, информации.

Среди этого кочевого народа немало было разведчиков, шпионов, выполнявших важные государственные поручения. Когда в дальние маршруты отправлялись монахи, купцы, дипломаты, обычно от них правители требовали не просто уплаты пошлин или выполнения конкретных поручений, а определенных сведений о тех странах, с которыми можно торговать, заключать мирные соглашения или, возможно, воевать.

Интерес в Европе к государствам Востока в XIII веке приобрел особое значение: оттуда надвигались орды степных кочевников. До этого христиане сражались с мусульманами – с переменным успехом, а католическая церковь стремилась уничтожить или ослабить православные державы – Византию и Русь. Но вот кочевые племена откуда-то из Монголии стали наносить сокрушительные поражения самым разным странам в Средней Азии, Иране, Юго-Восточной Европе, на Кавказе.

В 1240 году хронист Мэтью Парижский писал о монголах: «Подобно саранче, распространились они по лицу земли, они принесли ужасающие опустошения в восточных частях, разорив их огнем и мечом. Пройдя через землю Сарацин, они разрушали до основания города, рубили леса, низвергали крепости, выдергивали виноградники, опустошали сады, убивали горожан и крестьян». Добавим: в этом году был захвачен и разорен Киев, а еще раньше Рязань, Владимир и многие другие русские города.

Монголы вторглись в Польшу, Моравию, Силезию. Победы под Лигницем и Пештом открыли им путь в Западную Европу. Пришла пора всерьез встревожиться местным королям, императору Фридриху II, римскому папе Григорию IX. Их попытки сплотиться и организовать очередной крестовый поход, но уже не в Палестину, а против монголов, не дали результата: слишком велики были противоречия между правителями.

Вселял надежду слух о существовании где-то на востоке могучего христианского царства во главе со священником Иоанном. Якобы войска Иоанна нанесли поражение монголам. Надо было только отыскать это царство и заключить с ним военный союз.

Иннокентий IVвручает письмо доминиканцу Асцелину Ломбардскому, который передает его монгольскому военачальнику Байджу.

Средневековая миниатюра

Европейцы не имели даже сколько-нибудь сносных карт земель, расположенных северней Персии, Индии. Труды античных географов тоже не могли тут помочь (севернее маршрутов Александра Македонского античные путешественники не заходили).

Кто же такие эти ужасные монголы или татары, как их обычно называли? Что это за дикая суровая страна Тартария? (Учтем, что двумя-тремя столетиями позже в Западной Европе русских называли татарами, а Россию – Татарией.)