Возлюби гнев свой!

Физиологические потребности

Гнев, спровоцированный голодом, жаждой, нехваткой времени на сон, повышенной температурой, умственной и физической усталостью, убыстренным темпом жизни. В основе такого гнева лежит обычно инстинкт самосохранения. Представьте себе ситуацию: жаркий летний день, человек шел долго по лесной тропинке, его все это время страшно мучила жажда; и вот этот человек отчетливо слышит журчание воды в роднике, человек подходит на звук; о счастье – это, правда, ключ со студеной водой; но возле него совсем новая табличка с надписью: «Воду из ключа пить строго воспрещается – вода отравлена». Что сделает человек в такой ситуации? Однозначно предположить трудно. Но то, что он впадет в состояние гнева, в этом можно быть уверенным. Отберите у голодного еду и вы поймете, о чем я.

Потребности в безопасности

Не редки случаи, когда ощущение собственной незащищенности рождает приступы гнева. Такова в общей сути оборонительная реакция нашего организма. Именно такова, например, природа гнева нашего современника, сидящего за рулем автомобиля в большом городе. Почти все время он находится в состоянии, близком к нервному срыву. И связано это с боязнью пострадать по вине нарушающих правила дорожного движения других водителей и пешеходов. В гневе водитель сигналит, выкрикивает из окна машины ругательства в адрес своих коллег. Все это помогает выплескивать гнев, но вынуждает гневаться других участников дорожного движения. Возникает, как часто бывает в таких случаях, цепная реакция, результатом которой становится общее состояние гнева на автомобильных дорогая всего мира. А причина этого – потребность в собственной безопасности на дороге.

Потребности в любви, в принадлежности кому-либо или чему-либо

Гнев на этом уровне обычно провоцируется отношениями с близкими людьми или с людьми, которых гневающийся считает своими близкими, а те так не считают. Самое яркое проявление тут – это неразделенная любовь, смешанная с ревностью. Случай подобного рода легко представим: например, юноша влюблен безответно, а та девушка, в которую он влюблен, вполне счастлива с другим. Тут и проявляется гнев – и на удачливого соперника, и на несостоявшуюся возлюбленную, и на себя самого.

Потребности в уважении и почитании

В этой части особого внимания заслуживают проблемы, связанные с работой, с карьерой. Один из самых показательных примеров – гнев подчиненного на начальника. Подчиненный считает, что начальник незаслуженно его обижает. В подчиненном накапливается гнев, который только в крайне редких случаях может быть выплеснут на начальника, чаще же всего страдают от этого гнева (помимо самого гневающегося, конечно) либо члены его семьи, либо те, кто находятся еще ниже на служебной лестнице. То есть перед нами тот типичный случай, когда гнев подчиненного оборачивается начальственным гневом. Такова еще одна сторона гнева, вырастающего из потребности в уважении. При этом гнев начальника может быть вызван самыми разными причинами от сугубо физиологических до возвышенно эстетических, но подчиненным от такого многообразия, согласитесь, не легче. Гневающемуся начальнику, впрочем, тоже. В ряду гнева, связанного с потребностями в уважении и почитании, можно еще упомянуть и гнев внутри семьи, часто провоцируемый в противостоянии как супругов, так и родителей с детьми; а можно поставить в это ряд гнев, порожденный отношениями, к примеру, милиции и граждан. Характерно, что в данной группе весьма часто гнев оказывается двунаправлен: начальник гневается на подчиненного, а подчиненный на начальника; отец на сына, а сын на отца; милиционер на нарушителя порядка, а тот на милиционера… Приходится признать, что тут противонаправленные векторы не только не редуцируются, а рождают удвоенную силу гнева.

Познавательные потребности

И здесь, как это ни странно, находится место гневу. Человек стремится много знать, стремится, например, выучить иностранный язык. Учится на специальных курсах, старается, выполняет все задания. занятий не пропускает. Но так уж сложилось, что не одарен этот человек способностям к иностранным языкам. Видит он, как другие раз от раза делаются в учении все успешнее, а он почти не продвигается в познаниях. Тогда и рождается гнев – гнев на соучеников, у которых получается лучше, гнев на учителя, гнев на себя. Корни же этой разновидности гнева лежат еще в детских годах, когда в школе учеба одним давалась легко, а другим с превеликим трудом. В основе же гнева, основанного на познавательных потребностях, лежит часто обида – как обида на себя неспособного к позитивному познанию, так и обида на тех, кто к такому познанию способен, то есть чуть ли не в чистом виде зависть рождает такого рода гнев.

Эстетические потребности

Напомню, что потребности этого уровня соотносятся с двумя тенденциями: во-первых, потребность воспринимать произведения искусства, во-вторых, потребность творить искусство самому. Гнев же в обоих случаях оказывается связан с невозможностью реализовать эстетические потребности. А невозможность в свою очередь может быть обусловлена как внешними причинами, так и причинами сугубо внутренними. Внешняя причина гнева от невозможности реализовать потребность в восприятии искусства может быть такова: человек живет в маленьком городке, но ощущает потребность посещать театры и выставки; невозможность этого рождает гнев, адресованный и себе, и своему городу, и жителям больших городов, то есть тем людям, для кого подобного рода проблем не существует. Внутренняя же причина носит несколько иной характер: человек видит, что его окружение ходит на выставки, на театральные спектакли, на поэтические вечера, на концерты классической музыки; человек тоже начинает делать то же самое, но при этом очень быстро приходит к выводу, что, во-первых, ничего не понимает в том, что видит и слышит, а во-вторых, совершенно не получает от всего этого удовольствия. Тогда-то и рождается гнев – на себя: за то, что не способен к эстетическому наслаждению, на других: за то, что способны к нему. Похожим образом обстоит дело и с гневом, возникающим при реализации потребности творить самому. Внешней причиной может стать здесь непонимание окружающими вашего творчества. Человек пишет стихи, показывает их близким, а те в один голос говорят, что стихи плохие. Тогда и появляется гнев – на себя, неспособного писать хорошие стихи; на других, неспособных понять ваших хороших стихов. Внутренняя же причина гнева тут еще сложнее: человек ощущает в себе острую потребность творить, но у него никак не получается делать это. Не берусь перечислять возможные причины, но общая суть может уложиться в такой вот пример: человек ощущает острую потребность в том, чтобы прекрасно танцевать; старается, учиться этому, но ничего у него не получается. Отсюда гнев на себя, гнев на более удачливых в данном плане – на тех, кто без труда осваивает искусство танца.

Потребности в самоактуализации

Это уровень на пирамиде потребностей считается самым высшим, как бы доступным далеко не всякому. И гнев, соотносимый с данным видом потребностей, тоже можно признать высшей формой гнева. Основой тут оказывается личная рефлексия по поводу своего места в мире и отношения мира к себе. Согласитесь, что такая разновидность рефлексии свойственна отнюдь не всем в нашем мире, скорее – это участь избранных, прерогатива элиты. И чем более высокого мнения о себе человек, тем сильнее степень гнева его в том случае, когда человек это видит, что место, отведенное ему в мире, явно ниже чем то место, которое он по своим способностям, как ему кажется, заслужил. И это совсем не обязательно профессиональная или даже творческая деятельность. Это может быть именно социальный аспект. Человек считает, что его место в шикарной вилле на берегу теплого моря, а живет на Севере в однокомнатной квартире. Тогда и возникает гнев: на тех, кто живет на виллах близ южных морей; на себя, живущего не там, где следует жить человеку таких способностей… Не буду развивать эту тему иными примерами. Полагаю, что и так понятно, о чем речь. Действительно, есть люди, полагающие, что достойны большего, чем имеют. Такие мысли способны породить гнев, в основе которого будут, как нам уже встречалось, зависть к другим и обида на себя.

Два пути гнева

Итак, причины гнева и уровни его реализации в зависимости от потребностей человека могут быть весьма различны. Однако мы с вами смогли убедиться, что все это многообразие укладывается в два вектора гнева, в два пути, по которым он может быть направлен. Первый путь – гнев направлен на себя, то есть внутрь. Путь второй – гнев направлен на других, то есть во внешний мир. И один вектор не только не исключает другого, но и усиливается другим вектором.

Гнев и свойства темперамента

Многообразие же причин гнева в очередной раз убеждает нас в тотальности и даже в массовости этого явления человеческой природы. Однако убеждаемся мы и в том, что гнев в разной степени присущ разным людям. Первейшим же показателем актуализации степени гнева следует признать темперамент человека.

Со школы мы помним, что темпераменты, один из которых мы получаем от рождения, делятся на четыре типа: сангвиники, холерики, флегматики, меланхолики. Обладатели какого типа темперамента имеют повышенную предрасположенность к приступам гневливости?

Приходится признать, что гнев более всего присущ холерикам, а менее всего – флегматикам. В древности люди полагали, что к гневу склонны те люди, в организме которых в избытке присутствует желчь, то есть раздражительность, злоба, гнев возрастают тогда, когда случается выброс избыточной желчи в организме.

Уже в новейшее время самим академиком И. П. Павловым было доказано, что все эти качества зависят от специфики устройства нервной системы. У холериков это устройство такого, что рассогласованными оказываются часто процессы торможения и возбуждения, а у флегматиков, напротив, эти процессы соразмерно уравновешены, потому флегматики фактически несклонны к вспышкам гнева, а у холериков состояние гневливости чуть ли не естественное состояние организма. Но как в таком случае быть с отношением к гневу сангвиников и меланхоликов? Сангвиника следует признать носителем среднего темперамента, а значит, и склонность сангвиника к гневу будет носить, условно говоря, «средний» характер: без особого повода сангвиник не будет гневаться, гнев его, если уж возникнет, то не будет долгим, но и раскаяние за гнев не будет носить характер тотального посыпания головы пеплом, заламывания рук и рвания на себе волос. Другое дело меланхолик. не меньше холерика склонен он к гневу, только если у холерика гнев направлен преимущественно на внешний мир, то у меланхолика превалирует вектор, стремящийся в мир внутренний. Проще говоря, холерик в большей степени гневается на окружающих, тогда как меланхолик на себя. И для полноты картины: флегматик практически не гневается, а гнев сангвиника в равной степени распространяется на оба мира – и на внешний, и на внутренний. Вспомним в этой связи все то, что говорилось о специфике направленности гнева применительно к разновидностям человеческих потребностей. И если обобщать, то получается, что возникновение, развитие и специфика гнева в плане векторной направленности зависят от того, к какому типу потребностей можно его отнести, и от того, обладатель какого темперамента гневается.

Как оценивать гнев

Мы с вами пока не ответили на вопрос, как все же оценивать гнев. С одной стороны, гневаться свойственно многим людям, а с другой – гнев признан, как я уже сказал, одним из самых страшных грехов. В этой связи вспомним знаменитую «Божественную комедию», написанную итальянец Данте Алигьери еще в XIV веке. Напомню, что первая из трех частей дантовской поэмы показывает представления об устройстве ада, который поделен на девять кругов согласно дифференциации по степеням греховности. Чем ниже круг, тем страшнее грех и мучительнее наказание. И если в первом круге томятся те, кто не грешил, но и не был крещен, то в самом нижнем, девятом круге обнаруживаем носителей самого ужасного греха – предательства. Где же на этой шкале пороков находятся гневные? Они оказались в пятом круге; ниже, чем сладострастники, чревоугодники, скупцы и расточители, но, разумеется, выше еретиков, насильников, воров, убийц… Вот как Данте описывает то наказание, что несут гневные в пятом круге ада:

Угрюмый ключ стихает и растет
В Стигийское болото, ниспадая
К подножью серокаменных высот.

И я увидел, долгий взгляд вперяя,
Людей, погрязших в омуте реки;
Была свирепа их толпа нагая.

Они дрались, не только в две руки,
Но головой, и грудью, и ногами,
Друг друга норовя изгрызть в клочки.
Учитель молвил: «Сын мой, перед нами
Ты видишь тех, кого осилил гнев;
Еще ты должен знать, что под волнами

Есть также люди; вздохи их, взлетев,
Пузырят воду на пространстве зримом,
Как подтверждает око, посмотрев.

Увязнув, шепчут: «В воздухе родимом,
Который блещет, солнцу веселясь,
Мы были скучны, полны вялым дымом;

И вот скучаем, втиснутые в грязь».
Такую песнь у них курлычет горло,
Напрасно слово вымолвить трудясь».

Как видим, позднее средневековье оценивало гнев как страшный, смертельный грех, заслуживающий самого сурового наказания – гневные, как и в жизни земной, продолжают в свирепой ярости обижать себе подобных, проводят вечность за банальной дракой. Почему столь негативно средневековый человек оценил грех гневливости?

Я полагаю, потому, что видел наглядной, к каким поступкам, к каким последствиям может гнев привести. Сам по себе, вероятно, гнев не так уж и страшен, но то, чему гнев может послужить причиною, бывает порою крайне ужасающем. В гневе царь Иван IV, прозванный Грозным, убил своего сына. А сколько преступлений совершается в гневе на так называемой бытовой почве! Небольшая ссора из-за гнева может привести к тому, что друг может убить друга, брат брата, сын отца, жена мужа… Достаточно взглянуть на сводки криминальных происшествий, чтобы сразу составить для себя общую картину тех преступлений, в основе которых лежал гнев. И тут уже не важно, стали ли причинами гнева пьянство, бедность, глупость или еще что-то; важно, что в гневе люди оказываются способны убивать себе подобных. Мне могут возразить, что я привожу крайние примеры, что далеко не всегда последствия гнева столь кошмарны. Это правда. Но легче ли от такой правды тем, кто страдает от гнева других людей? Легче ли тем, кто в гневе способен совершить преступление, а потом раскаиваться в том, последствия чего необратимы? Да, гнев опасен и для окружающих, и для тех, кто склонен к гневливости. Опасен не только по последствиям, но и потому, что в состоянии гнева человек не может полностью владеть собой, не может себя контролировать. Будто кто другой руководит человеком, пока тот находится в гневе.

Манипулирование гневом

Не менее важно, что и собственно приход гнева человек не может контролировать. Кажется порою, что без всяких на то причин вспыхивает в нас что-то. Тут же мы и теряем власть надо собой, ругаемся, сердимся, а нередко и даем волю рукам. Зная склонность того или иного человека к гневу, кто-то другой может этим человеком управлять: в подходящий момент выводить его из себя и тем самым выставлять его перед всеми в самом неподходящем и неприглядном свете. Вот показательный пример. Подчиненный желал во что бы то ни стало подсидеть своего непосредственного начальника, чтобы занять его место. Для этого нужно было опозорить начальника перед генеральным директором. И подчиненный сделал это, сыграв на излишней вспыльчивости своего начальника, с которой не раз сталкивался. Пока начальник читал головой отчет перед большим собрание и перед самим генеральным, сидящим с прочим высоким руководством в президиуме, подчиненный громко что-то шептал своему соседу. Отвлекаясь на шепот, докладчик стал сбиваться, стал бросать грозные взгляды на шепчущегося, но тот не унимался. И тогда начальник сорвался, перестал владеть собой, вышел из себя и, раскрасневшись, принялся бранить нахала прямо в микрофон. Нужный эффект был достигнут, манипулирование состоялось на все сто процентов. И имело для начальника весьма печальные последствия – генеральный директор объявил ему строгий выговор и перевел на службу в другое подразделение на должность, зарплата на которой была ниже, чем на прежней должности. Впрочем, справедливости ради нельзя не сказать, что и провокатор-карьерист не только не достиг своей цели, но и пострадал крайне существенно – был уволен с работы после директорского разбирательства инцидента.

Между тем, имели место и случаи, когда доведение до гнева приводило манипуляторов к достижению поставленной цели. Вот пример такого рода. В коммунальной квартире одна супружеская пара очень надеялась, что комната их соседа отойдет в будущем им. Но ведь сосед жив и здоров – как тут быть? Не долго думая, муж стал с завидным упорством провоцировать беднягу-соседа – задевать его плечом в коридоре, грубить, бросать вслед обидные слова. Делалось все это с явным знанием дела – сосед слыл человеком вспыльчивым, легко выходящим из себя, способным на гнев без особого на то повода. И как-то раз случилось так, что сосед не выдержал очередного хамства и нанес грубияну удар по голове. Стоит ли говорить, что медицинская экспертиза засвидетельствовала многочисленные побои, милиция задержала горячего драчуна, а суд приговорил его к тюремному заключению. Комната же гневного соседа отошла к супругам-провокаторам. Вот образец прямого вреда, который может нанести гнев.

Думаю, что все, сказанное выше, в полной мере убедило вас в одном – с гневом надо что-то делать, нельзя оставлять гнев на хозяйстве в нашем организме, нельзя позволять гневу становиться властителем над нами и помощником для врагов-манипуляторов. Так что же делать? Подавлять гнев? Стремится к его истреблению? На деле все обстоит не так просто, ибо редукция гнева и тем более уничтожение его ни в коей мере не могут считаться оптимальными способами выхода из сформировавшегося положения. Моя задача далее – поделиться с вами уникальными методиками работы с гневом. Но еще прежде позволю себе ответить на вопрос, почему гнев не стоит подавлять, почему нельзя гнев держать в себе?

Проявление и подавление гнева

Проявления гнева не приветствуются

В человеческом обществе с очень давних пор сложилось своего рода общее представление, согласно которому публичное проявление гнева считается актом крайне непристойным. Вспомните приведенный выше пример о том, как громкий шепот в зале вывел из себя докладчика. Полагаю, многим моим читателям знакома ситуация учителя, гневающегося на нерадивых учеников, или ситуация, когда рассерженный милиционер пускает в ход резиновую дубинку. А ведь и учитель, и милиционер в такого рода случаях заняты тем, что выпускают наружу свой гнев, то есть не стремятся его сдерживать. Так что же лучше – выпустить гнев или сдержаться? Сразу спешу сказать, что тут можно было бы выбрать одну из двух крайностей, если бы только обе они не имели в себе ярко выраженных минусов. Давайте разберемся для начала в том, почему не стоит выпускать гнев. Точнее сказать, почему не стоит бесконтрольно выпускать гнев на объект, этот гнев породивший. Ответ здесь кроется как раз в том самом общественном представлении о гневе. Веками сложилось так, что излишне горячий человек, человек, который не может сдержать себя даже тогда, когда это необходимо, вызывает осуждение со стороны других людей.

А в новейшее время стала популярна еще более изощренная форма унижения гневного, нежели осуждение, – над гневающимися, точнее, над теми, кто гнев не может сдержать, открыто смеются. Смех выступает способом нанесения невоздержанным в проявлениях ярости обиды, которой по силам породить новую вспышку гнева. А дальше цепная реакция провоцирует еще больший смех, что еще пуще унижает гневного. Вспоминается один случай такого общественного осмеяния гнева, «прославивший» гневливого беднягу на всю страну. Самодеятельный театр с большими, правда, амбициями представлял очень вольную трактовку шекспировского «Гамлета». Почти с самого начала немногочисленные зрители, пришедшие на премьеру, стали в голос возмущаться такой вольности. И тогда актер, игравший заглавную роль, не сдержался и разразился гневным и отнюдь далеким от литературного языка монологом в адрес зрителей. Беда же была в том, что спектакль снимало телевидение. Буквально на следующий день сразу несколько каналов показало случившееся, затеняя нецензурную брань гневного актера соответствующим пиканьем и преподнося случившееся как факт комического свойства. Однако амбициозному и уже немолодому актеру пришлось на этом свою карьеру в театре, пусть и в самодеятельном, завершить. Причина, как вы понимаете, в том, что вспышка его бесконтрольного гнева стала достоянием общественности, а общественность через смех осудила и гнев, и его носителя.

Не редки и случаи, когда учителя, не совладавшие со своими эмоциями, вынуждены были уходить из школы. Такое случалось не только с молодыми педагогами, оказавшимися в системе образования случайно, но и с учителями, отдавшими школе не одно десятилетие своей жизни. Наставал момент, когда заслуженный и всеми уважаемый учитель вдруг не выдерживал хамства, наглости со стороны представителей подрастающего поколения и срывался; срывался даже не словом, что могло бы быть как-то редуцировано, а срывался на самое настоящее рукоприкладство: бил ученика. Последствия были вполне предсказуемы – заявление по собственному желанию и практически полное отсутствие шансов вновь оказаться на некогда любимой работе. Причина же столь жестких результатов случившегося кроется в социальном стереотипе отношения к гневу, то есть к выработанным в обществе поведенческим критериям, согласно которым бесконтрольно выплескивать свой гнев считается недостойным, неприличным. Вспомните, чему нас в данном ракурсе учили семья и школа: если вас пытаются вывести из себя, смиритесь с мыслью, что это провокация и не поддавайтесь; даже если вам очень хочется высказаться в ответ, физически или словесно дать отпор, не делайте этого; будет лучше, если вы себя сдержите. Действительно, если кто-то хочет вас обидеть, вызывая в вас гнев, то не давайте повода обидчику торжествовать, ибо вызванный им гнев и будет его торжеством. И христианская религия, и русская классическая литература в ряде своих образцов призывает нас с вами к смирению. А смирение – не что иное, как подавление в себе потенциальных вспышек гнева. Таким образом, социальные отношения предполагают, что в ответ на провокацию, целью которой является вызов в нас гнева, мы должны смолчать, смиренно потупить взор, впасть в состояние спокойствия и даже апатии. Да, это безусловно унизит провокатора и возвысит нас в глазах общества, ведь сдержанность всегда в почете в мире людей. Только вот не пострадает ли наше здоровье от того, что гнев не найдет выхода?

Гневный «выхлоп» физиологически необходим?

Итак, у проблемы проявления гнева есть другая грань. Если общество требует от человека смирения, то физиология столь же категорично требует выхода эмоциям и гнев в том числе. Естественен в таком случае вопрос: если мы не будем сдерживать свой гнев, то не приведет ли это к вседозволенности? Склонные к гневливости люди найдут физиологическое оправдание тому, что будут срываться на каждом встречном и поперечном. Разумеется, здравый смысл подсказывает нам, что такого допускать не следует. И дело тут не в общественных стереотипах, а в самых элементарных нормах и правилах жизни в мире людей, нормах и правилах, созданных не ради красного словца, а на основе наших с вами потребностей в том, чтобы наша жизнь и жизнь вокруг нас сделалась комфортней.