Экономический шпионаж. Тайное оружие корпораций

Однако за неполных 40 лет расцвета империи был составлен свод законов «Великая яса», продиктованный самим каганом, установлен порядок правления и наследования высших должностей, образована новая администрация, централизованы финансы, выпущены бумажные деньги, которые по причине разумной эмиссии при Хубилае не подвергались инфляции, создавались сокровищницы и государственные мастерские.

Чингисхан был предусмотрителен, и его жестокость была элементом стратегии. В 1207 г. он направил своего любимого и им же позже убитого старшего сына Джучи на завоевание племен, обитавших в долине Енисея. Этот поход всем казался бессмысленным, ибо ни платить дань, ни дать мастеровых, ни тем более обогатить сокровищами монголов они в силу нищеты и отсталости не могли.

Чингисхану было ведомо то, чего не знали сами обитатели долины: там были залежи железа, которые каган ценил не меньше, чем золото. Чингисхан создал широкую сеть того, что мы именуем экономическим и военно-политическим шпионажем. Он не предпринимал ни одного похода без ясной цели, без изучения тех богатств, которые попадут ему в руки, без учета уровня развития ремесла и военного дела противника. Переодетые лазутчики и тайные агенты, предатели и изменники, купцы и обиженные более могучими соседями царьки, изгнанные наместники, просто корыстолюбцы и им подобные составляли тайную армию, которая помогала получить необходимую информацию, захватить крепости, навести на след сокрытых сокровищ, откопать клады и вскрывать захоронения, куда вместе с владыками опускались и драгоценности. Шпионское дело было налажено столь хорошо, что в руки чингисидов попали почти все богатства и культурные ценности китайских царей и багдадских халифов, золото скифов и несметные сокровища Аббасидов.

Как и все завоеватели, монголы особое внимание уделяли сокровищам и их захвату. Когда брали город, жителей по установленному порядку выводили в поле и убивали, чтобы не мешали грабить ценности, а награбленное вывозили в столичные грады, которые из-за огромности империи находились в разных местах. Но насильственной смерти не подлежали мастера, оружейники, специалисты по производству бумаги, златокузнецы, архитекторы, таланты в изящных искусствах и те, кто владели тайнами ремесла. Непреложным законом, установленным самим Чингисханом, было учиться у всех без исключения народов тому лучшему, что те создали.

Таланты поощрялись независимо от этнической принадлежности. Главным строителем империи, говоря современным языком, стал непалец Анико, который создал в Тибете «Золотую пагоду», трон для великого хана создал русский мастеровой Козма из захваченного Батыем золота. Стенобитные машины, камнеметатели и огнеметные машины, по тем временам первоклассное вооружение, изготавливали китайские мастера, которые достигали в империи высших хозяйственных и административных должностей. Оружейники из среднеазиатских улусов изготовляли холодное оружие из стали, которая могла соперничать с дамасской.

Захватив царство Сун, монголы почти в неприкосновенности сохранили систему управления. Они только ввели новое подразделение – управленцев ремеслами и художествами, в ведении которого находились мастерские по производству предметов быта и роскоши. Мастера, по сути, были рабами империи, но если трудились, то преуспевали, а если ленились или саботировали работу, им ломали хребет.

Плавать по морю более необходимо, чем жить, уверяли древние. Развитие цивилизации и усиление торгового обмена привели к созданию парусного и гребного флота. Нил, Евфрат, Эгейское море и Понт Эвксинский (Черное море) были, очевидно, первыми полигонами, где создавались и совершенствовались водные системы транспорта. Парусный флот сыграл колоссальную роль в истории человечества, верно служа тысячелетия завоевателям и купцам, пиратам и конкистадорам. Благодаря парусу дерзкий испанец сумел подарить цивилизации вторую половину земного шара, а Кук – пятый континент.

С гуманитарной, или научной, точки зрения Великие географические открытия представляют собой, бесспорно, подвиг во имя истины и человечества. С точки зрения практических целей эти путешествия с риском для жизни были дерзкими, крупномасштабными и все же заурядными акциями по разведке несметных богатств. Да и последующие события на вновь открытых землях продемонстрировали, что благородная разведка превратилась в экономический шпионаж с последующими грабежами во всем их кровавом великолепии.

Ни вечная слава, ни забота о человечестве или о грядущем бессмертии гнали мореплавателей в гибельные дали, а стремление разбогатеть. Жажда золота и сокровищ гнала Колумба через неведомый, таинственный и страшный океан к новым берегам. Он не нашел ни Индию с ее специями, ни счастливую Аравию с ее благовониями, ни острова Сипанго с неиссякающими запасами золота и с жемчугом, отличающимся необыкновенно чистым блеском». И, напрасно выдавая желаемое за действительное, Колумб писал не менее алчной королеве Изабелле с Гаити, что золото – это совершенство… и тот, кто владеет им, может совершить все, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай». Человек, который жаждал золота, воссоединил два полушария Земли, умер в нищете. Согласно его же концепции, он вряд ли попал в рай.

Вслед за «неудачником» ринулись конкистадоры, которые мечом освобождали души индейцев от бренного тела, а крестом благословляли их вознесение в рай. С ненасытной жаждой золота в сердце и мечом в руке шли конкистадоры убивать цивилизацию, которая звездами интересовалась больше, чем деньгами, а золото было ритуальным металлом для сотворения лика Солнца.

Испанцы убивали всех подряд, надеясь, что бог отличит своих от чужих, а их души введет в рай. И по-райски благодатная земля с ее несметными богатствами стала местом, где аборигенов приучали жить, как в аду, если им доведется туда попасть. Все новые волны конкистадоров набегали на берега Нового Света, дабы послужить Богу, Ее Величеству, а также затем, чтобы завладеть его богатствами. В последнем все проявляли особое усердие, немыслимую жестокость, фантастическую изощренность и нечеловеческую настойчивость.

Великолепные, жадно ищущие добычи и победы, «белокурые бестии» оказались горсткой авантюристов, грабителей и шпионов, выведывающих места захоронений золота и сокровищ индейских богов. Пришельцы были таинственны, непонятны и потому вселяли неведомый ужас. Первоначально индейцы даже лошадь и всадника воспринимали как единое целое. Касик Текум могучей рукой вонзил копье в голову лошади, которая рухнула. Он торжествовал победу, полагая, что чудовище повержено, когда всадник вскочил и поразил победителя насмерть. Так касик и умер, не сумев осмыслить, кто же его сразил.

Пушечные выстрелы воспринимались аборигенами как небесный гром и обещание страшной кары, которая не заставила себя ждать. Подкупленные жрецы Нового Света, такие же продажные, как и Старого, объявили разбойника Кортеса, подчерненного «мавританской кровью» и обремененного долгами, от которых он, собственно, и бежал, белолицым и богатым «богом Кетцалькоатль», которого давно ждали. Судьба ацтекской цивилизации после этого была предрешена. Новые боги – новые порядки.

Рядовой христианин, провозглашенный индейским богом, с неимоверной жестокостью перебил почти все население Теночтитлан. Из сокровищниц вынесли только украшения и утварь, изготовленные из золота, а дворец предали огню. Гибли люди и города, государства и ремесла, секреты и опыт великих зодчих и звездочетов. А художественные ценности переплавили в слитки золота и серебра.

Золото погубило индейцев и их цивилизацию. Когда бы не богатства, вряд ли христиане проявили столько активности и находчивости, истребляя «бездушных дикарей». Изничтожив неведомый для Евроазиатского континента тип цивилизации, Кортес захватил всего лишь 600 кг золота. В этом отношении более удачливым оказался Писарро, который так щедро лил чужую кровь, что реки Нового Света на долгие версты приобретали кроваво-желтый оттенок.

Хитростью захватив инка Атаульпу, он потребовал выкуп взамен жизни вождя. Поверив еще одному «белолицему богу», число которых множилось в геометрической прогрессии, инки заполнили комнаты драгоценностями, золотом и серебром. Хитрый, коварный и жестокий Франсиско Писарро, свинопас в Испании и «белолицый» бог Америки, после получения фантастически богатого выкупа умертвил вождя, обвинив его во всех мыслимых и немыслимых грехах, о многих из них тот и представления не имел. Не потому, что был святым, а потому, что он и не подозревал, как далеко европейцы ушли в умножении преступлений и утончении греха.

Индейцы хоть и не знали цену золота, но уже знали подкуп, вероломство и предательство. Брат продал брата. От имени брата казненного вождя Писарро вошел в великолепную столицу инков Куско. Столица была столь прекрасна и богата, что испанцы назвали ее «городом цезарей». Однако восторги не помешали разграбить город и храм Солнца. Обезумевшие от жадности солдаты ломали золотую утварь, расплющивали фигурки, чтобы они занимали меньше места, переплавляли золотые пластины, удивительные, кованные из золота деревья, фигурки птиц и другие предметы…

По оценкам специалистов, размер выкупа составил 5,5 т золота и около 12 т серебра, не считая более тонны золота и 15 т серебра, взятых при разгроме «города цезарей». Все-таки идея бога теплилась в окаменевшем сердце Писарро. Храм Солнца, после того как его ободрали, был превращен в католический монастырь, призванный «отпущать грехи ныне и во веки веков».

Новый импульс экономическому шпионажу дало открытие Америки. Испанцы из своих заокеанских владений вывозили огромное количество золота в Европу. Купцы и авантюристы европейских стран стремились присвоить хотя бы часть добычи. Французский корсар Жан Флери перехватывал сокровища, попавшие в руки Кортеса и других испанских конкистадоров. А чтобы знать, когда, откуда и куда повезут золотые слитки, надо было иметь источники информации. Для этого французским и английским пиратам приходилось содержать большой штат экономических шпионов в обеих частях света. В свою очередь, «для борьбы с французскими корсарами Мадриду пришлось завести во французских портах Лa-Рошель, Нант, Дьепп тайных лазутчиков для получения известий об отплытии пиратских кораблей и о планах корсаров. Дурные примеры заразительны: по пути, проложенному французами, через некоторое время последовали пираты из Англии и других стран. Так что работы для испанских шпионов с годами все прибавлялось», – писал исследователь истории тайной дипломатии Е. Черняк.

Поддавшись общему искушению, английская королева Елизавета объявила испанцев вне закона, а грабеж их каравелл – «богоугодным делом». Зная алчность людей, испанцы все операции по погрузке и разгрузке золота и серебра осуществляли в глубочайшей тайне. Они так же тщательно скрывали маршруты движения, содержимое трюмов, сроки отплытия и прибытия, равно как и порты назначения.

В один далеко не прекрасный для испанцев день шпионы королевы донесли, что враги собираются перевозить золото, серебро и другие драгоценности на фантастическую сумму в целях безопасности из Перу в Панаму. Маршрут считался совершенно безопасным. Грабили только в Атлантическом океане и, как правило, на подходе к Европе. В Тихий океан выходил лишь Магеллан, да и тот погиб в стычке с папуасами. Вице-король Испании, который руководил переброской ценностей испанской короны, мог не беспокоиться из-за бича испанских галлионов – английских пиратов на королевской службе.

Искушение было слишком велико, и королева Англии, решив, что дерзким помогает бог, послала разбойника и душегуба Френсиса Дрейка вокруг Америки и по существу во второе кругосветное путешествие. При всей фантастичности предприятия оно удалось. В 1580 г. пират вернулся с триумфом и с многотонными сокровищами, награбленными у грабителей, в Европу тем же путем, что и жалкие остатки магеллановской флотилии.

Шпионаж и грабежи, как корысть и соглядатайство, шли рука об руку через тысячелетия, ибо налетчики без наводчиков обречены на голодную смерть. Еще не были изобретены морально-этические, социально-экономические, государственно-правовые, политико-идеологические и прочие обоснования грабительских акций. Племенной совет в лучшем случае поднял бы на смех человека, осмелившегося заявить, что грабить нехорошо. Если такие находились, их объявляли сумасшедшими или врагами племени.

Если верить Словарю иностранных слов, «шпионить» – слово немецкого происхождения, родственное русскому «следить», «подглядывать». В данном случае этимологический смысл совпадает с современной интерпретацией значения слова. Но сам шпионаж значительно древнее немецкой нации и уходит своими корнями в седую древность человеческой истории.

Очевидно, такие древнейшие чувства, как любопытство, зависть и желание позлословить, побуждали человека разумного следить за своими сородичами. Это и был эмбрион частного шпионажа. Исподволь люди, интересующиеся делами сородичей, не могли не понять всей выгоды, связанной с наличием информации. Тайны и шпионаж, как вор и торговец краденого, сопутствуют друг другу и сегодня, как и тысячи лет назад.

Информация, собранная шпионами, реализовывалась в грабежах. На раннем этапе человеческой истории частный шпионаж – это скрытый и повышенный интерес к делам, поступкам и словам других частных лиц, будь то дети, родители, супруги, приятели, друзья, соседи, сородичи, кооператоры «по охоте за мамонтами» и т. д. Частный шпионаж может быть личным, а может осуществляться и через третьих лиц – членов своей семьи, друзей, специально нанятых агентов или специализированные организации.

Грабежи себя изжили экономически. Издержки превышали результаты, ибо накопленные богатства быстро истощались. На смену силе с ее извечным законом «хочу и отниму» пришла торговля с ее хитростью, изворотливостью и обманом.

Тайны коммерции

Зародышем коммерческого шпионажа, набиравшего силу с развитием ремесел и торговли, был частный шпионаж. Еще на заре цивилизации египетские торговые дома, афинские торговцы и родосские купцы осуществляли сбор тайной информации, наличие которой могло бы способствовать коммерческому успеху. Но такая разведка носила эпизодический характер и осуществлялась самими торговцами или их посредниками. Купцы старались узнать, какой товар, какого качества, в каком количестве привезли на данный рынок конкуренты, по какой цене они будут продавать. Разумеется, по возможности они не упускали случая подпортить товар конкурентов, пустить слух об их нечистоплотности, об их мнимых и действительных пороках, оболгать, а также отметить непомерно высокие цены при недопустимо низком качестве товаров. Позднее все эти приемы получили более наукообразные и благозвучные названия – диффамация, имидж, конъюнктурный анализ, реклама и т. д.

В позднее Средневековье наряду с государственным экономическим шпионажем в торговых городах Средиземноморья зародилась и частная разведка североитальянских торговых компаний. Венеция и Генуя стали центрами экономического шпионажа, где коммерческие тайны ценились выше, чем военно-политические. Маленькие итальянские республики защищали свои интересы всевозможными средствами. Шпионаж и подкупы, тайная дипломатия и явное лицемерие, манипуляции с таможенными тарифами и привилегии – все имело свое значение и свою цену. Понимая, что их сила – в производстве товаров и предметов роскоши, под угрозой смертной казни искусным мастерам запрещали покидать родину. За неукоснительным выполнением этого приказа следили и правители, и администрация, и вельможи, и стражники.

Итальянцы были первыми, кто оценил все преимущество создания частных коммерческих разведок. Торговые кланы других стран не преминули создать собственные частные разведки с широко разветвленной агентурой во всех странах, входящих в сферу денежных интересов торговых домов. Все торговые дома Германии, Голландии, Италии имели собственных шпионов в Лиссабоне и Севилье, которые информировали своих патронов о всех экспедициях за океан и их операциях. Письма торговых агентов, сообщавших, по сути, о коммерческих тайнах, и копии этих писем весьма ценились. Так же, как и карты-портуланы вновь открытых берегов, они считались дорогим товаром. Постепенно экономические секреты приобретали большую ценность, чем военные и государственные. Шпионы от коммерции ценились на вес золота.

Если греки считали, что миром правит всемогущий и доблестный Юпитер, то уже Эразм Роттердамский отмечал, что еще более могущественный, но менее доблестный Плутос отвоевал корону вседержца. Жрецами Плутоса, конечно же, выступали купцы, высшей целью которых было обогащение. Купцы, писал в «Похвале Глупости» великий гуманист, вечно лгут, божатся, воруют, жульничают, надувают и при всем том мнят себя первыми людьми в мире только потому, что пальцы их унизаны золотыми перстнями. Но у купцов была двойная мораль. Своим они доверяли, иначе они не могли бы вести дела. По-своему купцы были дерзки, смелы, предприимчивы и верны слову.

Эволюция хозяйственной жизни в зачаточной форме достаточно рельефно проявляется в мифе о Гермесе. Первоначально, как известно, он был богом – покровителем стад, затем простер свою божественную длань над путешественниками. С развитием торговли, немыслимой без товаров и контактов между племенами, без стад и путешественников, Гермес становится покровителем торговли, изворотливости и, наконец, обмана. В самом деле, трудно осуществлять торговые операции без хитрости, выступающей под различными масками.

История человечества – история борьбы за привилегии. Наибольшие привилегии по непостижимому, неодолимому и несправедливому праву принадлежали правителям. Казалось бы, интересы нации и простой здравый смысл велят правителям жить (в материальном отношении) на уровне среднезажиточных граждан. Но история, увы, таких казусов не помнит! По мере экспансии купцы стали тайно соперничать в роскоши с правителями, затем капиталисты открыто кичились своими богатствами даже перед президентами, которые приходили и уходили, меняя высокое кресло на пенсионный полис.

Германия не знала Гревской площади и гуманного орудия убийства доктора Гильотена, а потому сохранила больше аристократических родов, которые и сегодня преуспевают в мире бизнеса. Пожалуй, к наиболее богатому, обуржуазившемуся аристократическому роду принадлежит Турнунд Таксис: пивоваренные заводы в ФРГ, собственные фирмы и банки в Европе, земельные массивы по обе стороны Атлантики. Несметные богатства, нажитые различными путями и умноженные в многочисленных войнах, в том числе и в двух мировых, росли как на дрожжах.

Но начало богатству было положено в Италии в XV в. Мужчины клана Такко подрядились развозить почту и доставлять депеши папы римского его многочисленным инокорреспондентам. На этой нелегкой, денежной и рисковой работе Такко стали пользоваться доверием папы, а затем испанского короля и многочисленных германских князей. Члены клана были очень ловки, молчаливы, умели хранить секреты и тайно торговать ими. Они оказывали бесчисленные услуги великим мира сего: кому страстно хотелось узнать, о чем папа печется в далекой Испании и Франции, почему зачастили курьеры к соседнему князю, сколько курфюрсту понадобится денег для сбора своих ландскнехтов, каковы намерения противоборствующей стороны и ее финансовые возможности, как много золота может быть потрачено с той или с другой стороны.

В этих условиях получение копий писем и договоров, в которых затрагивались болезненные вопросы финансирования войны, перекраивания политико-экономической карты Европы как лоскутного одеяла, приобретало особое значение. Семейство Такко стало признанными шпионами, которые за риск и моральный ущерб требовали денежную компенсацию и получали ее сполна с враждующих сторон.

Успехи красноречиво свидетельствовали, что Такко на верном пути. Они выторговали право монопольного осуществления почтовой связи в германских княжествах. Служба удельным князьям в качестве почтмейстеров, перевозчиков драгоценностей и тайных осведомителей обогащала клан итальянцев. Неизвестно, знали ли ловкие курьеры изречение древних «Родина там, где хорошо», но следовали они именно этой лукавой мудрости. Такко переехали на север, переделали на немецкий лад фамилию (Таксис) и занялись организацией почтовой службы Германии. Почтой перевозились не только письма, пакеты и депеши, но и ценности. За действительные и мнимые услуги брали пошлины, дорожные тарифы, таможенные сборы и пр. Более того, были таинственные, но не менее значительные источники прибыли для «итальянских крестьян и немецких князей».

Деньги, как известно, любят компанию. Даже разбойники и лиходеи, которые свирепствовали на дорогах Германии, нередко во главе с сиятельными баронами и герцогами, приносили Такко-Таксисам барыши. Разбитые кареты, похищенные бриллианты, разорванные письма, вскрытые депеши с полным основанием списывались на разбойников. На разбойников можно было списать и то, что они не вскрывали, не похищали, не перелицовывали, не грабили. Грабители справок, как известно, не дают. Трудно было не верить, что грабители, которые свирепствовали по всей Европе, оставляли в неприкосновенности почтовые дилижансы Таксисов. Сколько тайных курьеров бесследно исчезало, сколько ценностей скрыли новоявленные сиятельные князья, сколько писем было вскрыто и продано папам и монархам, князьям и графам, светским дамам и королевам, банкирским домам и высокопоставленным интриганам – одному богу ведомо.

Торговля секретами великих мира сего приносила и золото, и титулы. Трудно найти почести, которыми бы обошли этих выскочек. Для Таксисов, бывших крестьян, было отрезано «княжество» в Германии, чтобы они стали владетельными и сиятельными князьями. Финансово-политический шпионаж для них оказался кратчайшим путем «из грязи в князи».

Еще в XVI в. широко разветвленную разведку имел южногерманский банкирский дом Фуггеров, который давал деньги взаймы многим европейским монархам. Чтобы минимизировать потери, владельцы хотели знать в точности, насколько прочны положение и платежеспособность их должников. Но банкирский дом Фуггеров – пример того, что большая и эффективная разведка – не одно и то же. Испанские Габсбурги, которые были основными должниками Фуггеров, потерпели финансовое банкротство, и они потянули за собой в финансовую пропасть южногерманских банкиров.

Умалчивание не всегда ложь, а вероломство не может обойтись без обмана. Вопреки широко распространенному мнению, не все тайное становится явью, как не все захоронения раскрывают свои сокровища перед кладоискателями. Однако даже им необходима информация, где спрятаны сокровища. В ловких руках всякая информация превращается в богатство. Если информации нет, то ее инспирируют.

Во время войны с Наполеоном английский мошенник Чарльз Беренжер стал выдавать себя за адъютанта генерала Кэткарта, полковника Берга. В новом амплуа он столь удачно инспирировал слухи о смерти Бонапарта и предстоящем мирном договоре между соперничающими державами, что курс британских государственных облигаций резко качнулся и вновь испеченный полковник отхватил приличный куш. И он был не одинок.

У франкфуртского ростовщика Майера Ротшильда было пятеро сыновей. Четырех он разослал наместниками в важнейшие столицы: Якоба – в Париж, Соломона – в Вену, Калмана – в Неаполь, Натана – в Лондон. Братья давали деньги взаймы Бонапарту и его врагам, наживаясь на всех. Особо разветвленную шпионскую сеть создал лондонский банкир Натан. Его агентура действовала против Бонапарта, хотя и Наполеон, в свою очередь, не раз использовал деловую переписку британских финансистов, чтобы вместе с векселями получать разведывательные донесения из Лондона. Многочисленные деловые связи со всеми крупными промышленными и торговыми центрами, включая столицы европейских государств, позволяли этому дому осуществлять сбор разведданных как в континентальной Европе, так и на островной.

Хотя голуби и служат символами мира, но их довольно часто использовали в качестве курьеров, в том числе и для шпионских целей. Голубиной почтой пользовались египтяне, греки, инки, майя, ацтеки, финикийцы. Полагают, что именно голубям обязаны Ротшильды своим фантастическим обогащением. Благодаря крылатым курьерам лондонской ветви Ротшильдов удалось провернуть крупную финансовую аферу, которая стала классическим примером эффективного использования частной разведки. Лондонский банкир Натан Ротшильд в июне 1815 г. первым, еще за два дня до прибытия правительственного курьера, узнал о полном поражении Наполеона при Ватерлоо и решил этим воспользоваться. Ротшильд стал играть на понижении английских государственных облигаций. А так как все следили за Ротшильдом, писал Е. Черняк в своей книге «Пять столетий тайной войны», ни у кого не осталось ни малейшего сомнения, что банкир имеет сведения о сокрушительном разгроме британских войск. Биржевики бросились сбывать свои ценные бумаги, опасаясь их дальнейшей девальвации. На бирже возникла паника, курсы государственных облигаций стремительно пошли вниз. Сити лихорадило. Все бросились сбывать ценные бумаги правительства, считавшегося не без помощи Ротшильда побежденным, а потому обанкротившимся.

Тем временем в великой суматохе через подставных лиц Ротшильд скупил по бросовым ценам английские государственные облигации, от которых все спешно избавлялись. Ротшильд уже знал о своей победе, и до чужих бед ему не было никакого дела. На следующий день все узнали о победе. Курс государственных облигаций резко подскочил. Ликовал народ, но не биржевики, которые проклинали Ротшильда, а заодно и Веллингтона, который, разбив «корсиканского узурпатора», разбил их надежды на большие барыши. «В том, что история дома Ротшильда так переплелась с историей Европы в ее важнейших поворотах, – писал Э. Гемери, – огромную роль играло умение Ротшильдов быстро собирать информацию, А если надо – и распространять дезинформацию». Широко разветвленная шпионско-курьерская сеть в Европе, раздираемой войнами и междоусобицами, давала «этой немецкой диаспоре» колоссальные преимущества перед «враждующими собратьями».

Ротшильды всего на 10–12 часов раньше королевских послов информируют английское правительство о событиях, писал в частном письме Талейраи, как никто другой понимавший ценность своевременной информации в международных делах. Это происходит потому, что курьеры Ротшильдов пользуются специальными морскими судами, которые не имеют права перевозить никого, кроме этих курьеров, и отправляются в путешествие через Ла-Манш независимо от погоды.