Истина в сумраке. Знаки. Том 1. Книга 3

Делай свой выбор – схема проста.
Пр.:
Не бывает так странно, как бывает в кино:
Вырос, стал самым сильным, не боюсь никого.
Не бывает, чтоб в кровь губы не закусить,
Если хочешь прогнуть и победить.
Не бывает тверда крепость руки,
Если ты с бодуна не надел сапоги,
Не бывает легко все получить,
Мало только хотеть – мало права так жить!!!
Тишина.
Только звук монеты на голом столе.
Прогремит в унисон в моем стакане.
Страх и зависть я вижу во встречных глазах.
Осуждают меня, что живу я «Не так»!
Но я делаю то, что сам захочу.
Не лечите меня, не тащите к врачу.
Все мы ходим под Богом! Боже, прости!
Если хочешь так жить, то жестче рамси!!!

Света балдела от ритмичных аккордов исполнителя. Эта песня была написана прямо-таки про нее – некий алгоритм выбора. В конце было философское окончание словами:

А мой чай на столе давно уж остыл,
«Только не я», – слышу голос сквозь дым.
Мы фигуры театра – все лишь только игра,
Но правила в ней придумал не я.
А пока со мной тишина[16 - Слушать песню «Тишина» из альбома Автора «Заклеен рот, глаза мои кричат…» на сайте автора: лимаренко.рф Раздел «Песни».].

На самой обложке диска был эпиграф:

«Облака – это мрак, скрывающий лица и там…
Туман – это ширма дождя – покрывало для ран».

Света вышла на кухню. Подошла к бару и достала бутылку с виски. Она налила себе полный стакан – свою вечернюю сонную дозу, чтобы забыть обо всем и заснуть.

– Что, снова за старое? – спросила Свету Анна, появившаяся на кухне. – Что, снова бухаешь? Ты вообще офигела, Стелла, не работаешь ни хрена, клиентам грубишь, хамишь, что с тобой происходит-то?

Света молчала, только снова закурила сигарету.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – крикнула на нее Анна.

– Какого хрена ты, сука гребаная, на меня орешь, тварь? – тихо спросила ее Света, грозно посмотрев на нее.

Анна на миг замерла, не поверив своим ушам.

– Ах, так… ты, – выдохнула она, – ну, я сейчас позвоню Альберту, и ты узнаешь, кто из нас сука и тварь.

Анна кинулось в свою комнату за мобильным телефоном, Света за ней. Она ее догнала уже в самой комнате, и как дикая кошка кинулась к ней на спину. Она запрыгнула сзади, обхватила ее одной рукой за шею, а другой взяла за волосы и резко рванула вниз.

– Аааааа! – закричала Анна. – Спасите, убивают!

В комнату вбежала Люба и стала пытаться оттащить Анну от разъяренной Светы.

– Стелла, да что ты? Что ты?! Отпусти ее! Отпусти! Слышишь?

– На, сука, получай! – Анна высвободила руку и стукнула по лицу Свету.

– Да мне по хер твои удары, дура! – кричала Света. – Ты что, думаешь меня… да я сама тебя сейчас, сука, изуродую!

Света схватила еще крепче за волосы Анну, спрыгнула с нее, подтащила ее к стене и стукнула Анну головой о стену.

– На, сука, получай! Когда ты своему Альберту позвонишь, у тебя уже будет мордашка вся расквашена!

Света еще стукнула ее пару раз кулаком в лицо:

– На, сука! На! Сука! Тварь! Получи, сука!

Анна вся сжалась, закрыла голову руками и вопила:

– Ааааа! Все! Не бей меня, не бей! Я все, все поняла, прости! Прости же меня ради Бога!

Внезапно Света почувствовала, как что-то холодное, скользкое, липкое возникло у нее в сознании, проникнув туда через тайную лазейку интеллекта. Света остановилась с занесенной рукой для нового удара.

«Ну, убей ее, сделай так, как ты жаждешь. Кровь! Отмсти ей за все, что они с тобой сделали. Насладись!» – нашептывал все тот же голос, который не давал ей спать каждую ночь. Света, вздрогнула и… замерла. На секунду она увидела себя со стороны и испугалась. Дрожь холодной волной покатилась по телу. Она устало прислонилась к стене, взялась руками за голову.

– Господи! Что же я делаю?! Что делаю!? – закричала она. Что-то в ее душе екнуло, страх вонзил свои щупальца глубоко под сердце, сдавив ледяной хваткой тело. Руки ее безвольно повисли, она опустилась на пол, привалившись к стене, села, вытянув ноги. Ее знобило и трясло.

– Прости, прости меня, – еле вымолвила она, – я не могу… не могу… этого… сделать, – на выдохе тихо произнесла она кому-то, лихорадочно всматриваясь в пустоту угла кухни. Света протянула руки перед собой, отгоняя кого-то. Она закрыла глаза и погрузилась во тьму, она снова увидела себя со стороны, как идет она в одной белой рубашке во тьме босиком по каменным холодным и сырым плитам, вниз по лестнице, спускаясь все ниже и ниже. Крысы с писком пробегали по ее ногам, неожиданно выскакивая из темноты. Она шла вперед. Ей было страшно, но ее что-то тянуло, и так сильно, что она просто не могла остановиться.

«Запомни дорогу, – услышала она у себя в голове нежный голос, – запомни дорогу, дорогу, чтобы вернуться обратно».

Света шла вперед. Она испытывала всем своим нутром дикий, животный ужас. Где-то внизу живота сводило все внутренности от жути. Она понимала, что эта дорога вниз по холодным ступеням – это дорога только в один конец. Она оглядывалась назад и видела стену. Назад не было никакого прохода. Только манящая и ужасающая темнота. Впереди только мрак, скрывающий лица. Она чувствовала их здесь. Она чувствовала их присутствие, тени мученических душ вихрем проносились над ней, они звали ее, звали ее по имени. Они знали о ней все. Она увидела почти всех, кого покарала ее жестокая рука, кроме души бомжа Хмыря[17 - События романа «Сила прощения» на сайте автора лимаренко.рф.], которой тут не было. Зато был голос, от которого все переворачивалось внутри, все тот же голос шептал ей в самое ухо. Все тот же голос звал, звал ее вперед, обещая покой, давал надежду на Свет в конце пути, зловещего подземелья. Она спускалась все ниже и ниже, хватаясь руками за скользкие, покрытые плесенью стены. Вдруг Стелла увидела перед собой Димку. Он метнулся к ней, чтобы взять ее за руку. Света протянула ему руку…

– Ну, что ты, Стелла, что ты? Господи, что же это, а? – сказала Люба, взглянув на Стеллу.

– Стелла, ты… что с тобой?

Стелла не реагировала, было такое чувство, что она вообще не здесь.

– Давай воды ей плеснем в лицо, – предложила Люба.

– Молодец, давай. Налей в стакан и дай мне, – сказала Анна.

Люба набрала в стакан воды, смочила в воде полотенце и подала его Анне:

– Держи, вытри кровь на лице.

– Сначала стакан с водой, – сказала она.

Люба подала ей воду.