Люди Черного Креста

– Но если эта зараза на нас не охотилась, зачем она сюда приползла? – заговорил Василь.

– Погреться, – ответил Кошкодер. – Тепло любит.

– А брызгался мутант зачем? – не унимался помор.

– Пугливый потому что, – вздохнул Кошкодер. – Если чего боится – сразу начинает плеваться. И плюется до тех пор, пока всех, кто рядом, не заплюет. Это у него защитная реакция такая. Каждый выживает в Котле как может. Но речь не о том.

Виктор слушал молча, не понимая еще, к чему клонит Кошкодер. О чем речь-то?

– Любопытное существо, правда? – вновь заговорил капитан. – Не часто такое встретишь. Вы, наверное, и не видели ничего подобного раньше? Даже, вон, не сообразили сразу, что к чему, а?

– Не-а, мля, не видели, – признался за всех Костоправ. – И впредь глаза бы на него не смотрели, сучок ползучий, мать его корягу враскоряку!

– А ведь должны были видеть, – с упреком заметил капитан. – И узнать должны были бы, если видели.

– Тебе же русским языком сказали, что мы его не… – начала было Змейка.

– Это плевальщик, – перебил Кошкодер. Его взгляд снова скользнул по лицам подчиненных будто бритва.

И опять остановился на закрытом забралом лице Костяники.

* * *

Вот оно что! Вот в чем дело! Виктор похолодел. Подловил их капитан! А ведь могли бы догадаться. А догадались бы – так вели бы себя умнее.

– Мать-перемать! – тихо простонал Костоправ. До лекаря тоже дошло. Да и до остальных.

Доходило…

– Пе-ре-мать, – с чувством повторил Костоправ.

– Вот и я о том же, – кивнул Кошкодер. И перешел на другой тон – сухой, холодный, резкий. – Вы сказали, ваша подруга, – короткий кивок в сторону Костяники, – прячет глаза потому, что попала под слюну плевальщика и с тех пор не переносит света. Такое, в принципе, возможно. У молодого плевальщика слюна не очень едкая. Она может повредить глаза, не ослепляя человека совсем и не разъедая ему кожу на лице. Но молодой плевальщик выглядит в точности так же, как и взрослый, только поменьше.

А ведь ни она, – еще один кивок на Костянику, – ни кто-нибудь из вас не опознал эту тварь. Что очень странно. Тот, кто однажды увидел плевальщика, его уже не забудет. Тем более тот, кто попал под его слюну.

Что делать? Виктор мучительно соображал. Завалить капитана прямо сейчас, пока не поздно? Щитоносцев-то рядом уже нет. Ну, завалим, а что потом? Куда потом? Как?

Да и патруль, вон, за повозками ошивается. Заметят ведь заварушку. Не зря, ох, не зря Кошкодер велел патрульным оставаться поблизости. Перестраховался, гад. Но ведь и щитоносца он, наверное, тоже отправил из караула не случайно. Хочет сначала без свидетелей выяснить, в чем дело, а не устраивать прессуху сразу? Что ж, если так, то это – плюсик капитану. Небольшой, но все же плюсик.

Костоправ отложил пику и потянулся к кистеню. Василь поглаживал рукоять меча. Змейка и Костяника не выпускали из рук заряженных арбалетов. Но Кошкодер, казалось, всего этого не замечал. Понимает, небось, что нападать сейчас на него не станут. Хотя сам Виктор на месте капитана не был бы так уж в этом уверен. То ли просто рисковый парень этот Кошкодер, то ли хорошо разбирается в людях и знает, когда можно позволить себе риск без ущерба для жизни и здоровья.

Капитан шагнул к Костянике.

– Вы мне лгали, – вновь заговорил он. – Все. Не в плевальщике дело, так?

Кошкодер смотрел в опущенное забрало Костяники и, похоже, обращался сейчас только к ней одной. Девушка судорожно сжимала арбалет. В исцарапанном тонированном пластике отражался свет костра. За забралом старого шлема не было видно лица. Казалось, за ним вообще ничего нет. Только темнота. Но единственный глаз капитана все равно пытливо вглядывался в эту темноту.

– А если дело не в плевальщике, тогда в чем? Или в ком? Почему ты прячешь глаза?

Да, Кошкодер говорил с Костяникой и ждал ответа от нее. Костяника не отвечала. Молчали остальные. Их всех сковало странное оцепенение. Виктор старался придумать хоть какое-нибудь правдоподобное объяснение и не мог.

Кошкодер выяснил все сам. Он сделал все неожиданно и очень-очень быстро. Так быстро, как рубят врага в бою. Одна рука капитана вдруг резко поднялась и откинула пластиковое забрало, в то время как другая щелкнула перед лицом Костяники зажигалкой.

* * *

Виктор бросился к Кошкодеру. Дернулись Василь и Костоправ. Подняла арбалет Змейка. Поздно! Помешать капитану они не смогли. Прежде чем кто-нибудь успел что-либо сделать, Кошкодер заглянул в шлем.

Костяника отпрянула назад, зажмурилась, прикрыла глаза ладонью, но капитан уже увидел то, чего видеть ему не следовало.

Может, он и не разобрал в свете костра и зажигалки, какого цвета у Костяники глаза, но наверняка понял, что в них нет зрачков. Для того чтобы отличить человеческие глаза от нечеловеческих не нужно много света.

– Та-а-ак, – недобро протянул Кошкодер. – Мутантка в наших рядах?

Костяника открыла глаза и посмотрела на капитана. Жмуриться и закрываться ладошкой больше не имело смысла.

Капитан смотрел на нее.

Костоправ тихонько матерился вслух. Виктор ругался про себя. Проклятье! Вот все и открылось. Глупо-то как вышло. А ведь он обещал своим спутникам, что никто не узнает тайну Костяники. Увы, не все обещания, данные в этой жизни, удается выполнить. Капитан русской роты славянского полка ландскнехтов Святой Инквизиции узнал. И если информация о затесавшейся среди инквизиторских наемников мутантке дойдет до крестоносцев… Нет, такая информация до них дойти не должна!

Виктор потянул из ножен меч. Костоправ качнул кистенем. Змейка держала арбалет у бедра. Такая нехарактерная для стрелка поза вряд ли привлечет внимание патрульных, даже если они сейчас наблюдают за ними. Но при этом оружие Стрелец-бабы было направлено на капитана.

А вот Костяника подняла свой арбалет, явно не думая о патрульных. Виктор машинально отметил, что на ложе ее самострела теперь лежит стрела с шипом иглоноса. И защитный моховый комок с ядовитого червя уже снят.

Однако даже это не испугало Кошкодера.

– Если убьете своего капитана, вы – дураки и покойники, – глухо произнес он.

– Сам кретин, мля, – буркнул Костоправ. Лекарь не знал, как поступить, он был растерян и от того – особенно зол.

– Отойди, Кошкодер, – тихо сказала Костяника.

Только теперь Виктор сообразил, что смотрит-то она вовсе не на капитана, а куда-то ему за спину, за костер. И целится туда же – в темноту за освещенным пространством.

– Что? – не понял Кошкодер.

– Отойди, – повторила Костяника, не опуская арбалета. – Там кто-то есть. Двое. Крадутся к нам.

Заминка на долю секунды. Видимо, капитан гадал: верить или нет, но потом все же рассудил, что пристрелить его могли бы сразу и без лишних слов. Если бы захотели.

Кошкодер шагнул в сторону, вытащил меч. Оглянулся. Раздраженно фыркнул:

– Никого нет!

– Есть, – стояла на своем Костяника.

Огонь освещал подступы к позициям караула, но что происходит по ту сторону костра – в невысокой траве и густом ночном мраке, человеческий глаз различить не мог. Человеческий – нет, а вот глаз мутантки – запросто. Костяника водила арбалетом вправо-влево: вероятно, от одной цели к другой.

Змейка нацелила свой самострел на костер. Костоправ поднял кистень, Виктор направил в сторону невидимой еще опасности короткий ландскнехтский меч. Василь поудобнее перехватил длинную пику.