Рудная черта

– Обращается в стылую жижу. В текучую грязь. Всего лишь…

В текучую и вонючую, если уж быть точнее.

– А зачем нужна кровь Черного Князя? – спросил Всеволод.

– Растворяясь в Покрове, она дает толчок, пробуждает Ток, заставляет двигаться жидкую массу по холодным венам и тем самым поддерживает подобие жизни. Черный Покров при этом становится черной кровью, он меняется сам и изменяет того, в ком течет. Так оборотай окончательно превращается в Пьющего, покорного Властителю.

Ясно. Понятно. В общих чертах с упырями все ясно и понятно… С упырями темного мира.

– Ну а эти? – Всеволод кивнул на застывших мертвецов в тевтонских плащах. – Их ты использовал вместо испитых волкодлаков? Им ты тоже дал частицу своей крови?

– Использовал. Дал. Каждому. Малую частицу.

– То-то и оно, что малую! Чем же ты тогда наполнил сухие жилы?

«Ведь Покров-туман Темного обиталища пока, Слава Богу, не окутывает людское обиталище».

– Какую замену крови этот… как его… Ток гонит по их испитым телам?

Бернгард улыбнулся:

– Особую.

И добавил, глядя на восставших мертвецов:

– Их новая кровь – их лучшая защита.

– Правда? И что же это такое?

– Серебро, – ответил Черный Князь.

– Что?! – изумился Всеволод.

– Lapis internalis – произнес Бернгард знакомое уже Всеволоду сочетание латинских слов. – В их жилах течет лунный металл. Раствор адского камня.

Ах, вот оно что! Вот чем тевтонские алхимики накачивали по приказу Бернгарда обескровленные трупы своих орденских братьев! Вот какая жидкость впрыскивалась из ручного сифона в пустые вены испитых рыцарей! Всеволод ведь видел… Своими глазами видел.

Но – не догадался.

Глава 12

– Твои бальзамировщики знали, что, зачем и для чего они делают, Бернгард? – спросил Всеволод.

– Им это ни к чему, – снисходительно усмехнулся Князь-магистр. – Они просто бальзамировали трупы.

– Просто бальзамировали? Серебряной водой? И не задавали никаких вопросов?

– В этом нет ничего удивительного, русич, – пожал плечами Бернгард. – Плоть, пропитанная раствором адского камня, не портится долгие годы. Любому алхимику известно, что серебро – враг тлена.

– А то, что адский камень – не Черный Покров…

– Это не имеет никакого значения. Для Тока годится любая субстанция, смешанная с кровью Властвующих.

– И тебе, конечно, приготовить такую смесь не составляло труда?

– Разумеется. После того, как трупы переносили из алхимической лаборатории в склеп и укладывали в саркофаги, я оставался здесь один, без свидетелей…

Без свидетелей?.. Да, Всеволод помнил, как магистр прощался с павшими орденскими братьями. Наедине… Такова, значит, истинная причина той показной скорби!

Видимо, не он один сейчас прозревал. Краем глаза Всеволод заметил гримасу ужаса на побледневшем лице Томаса.

– Я вводил немного своей крови в рану, – продолжал Бернгард. – Произносил нужное слово. И серебряная вода, которая уже наполняла забальзамированное тело, тоже становилась подобием крови. Жидкое серебро начинало пульсировать в жилах, пробуждая новый Ток, новую… иную жизнь. А вместе с ней – полное повиновение моей воле.

– Кровь Черного Князя и кровь, добытая из адского камня… – не удержался от многозначительного замечания Всеволод. – Убойная, надо полагать, смесь течет в жилах твоих мертвецов, Бернгард.

– Ты прав, – магистр не спорил. – В бою с Пьющими она обеспечивает преимущество, которым никогда не будет обладать живой человек. Серебряный раствор, используемый при бальзамировании, достаточно разбавлен, чтобы не разъедать плоть. Но его концентрации хватит, чтобы отвратить любого Пьющего.

Всеволод скривил губы:

– Вообще-то упырей не отвращают даже серебрённые брони. По ночам кровопийцы бросаются и на них.

– Бросаются, – снова согласился Бернгард. – Именно потому, что кровопийцы. Потому, что чуют под белым металлом живую теплую кровь и теряют голову от жажды. Если же под серебром будет течь серебро…

– Что тогда? – прищурился Всеволод.

– Тогда напасть Пьющего-Исполняющего заставит только воля хозяина, стоящего над ним. Но и в этом случае справиться с умершим уже однажды рыцарем в серебрённых латах и с серебрённой кровью в жилах Пьющему будет намного труднее, чем одолеть обычного воина Сторожи.

Всеволод еще раз оглядел недвижимый строй. Рыцарская броня, рыцарские шлемы, рыцарские мечи, рыцарские плащи…

– А кстати, Бернгард, почему у тебя в склепе одни только орденские братья-рыцари? Почему здесь нет ни одного кнехта или оруженосца? Разве они бьются менее храбро?

– Менее умело, – поправил магистр. – Это же очевидно, русич. Что такое кнехты и оруженосцы? Всего лишь прислуга при истинных воинах Сторожи. А вот полноправный рыцарь братства – это совсем другое. Это опытный ветеран, постигавший воинское искусство с детства и совершенствующий свое мастерство до самой смерти. Ну а когда приходит его черед умирать… В общем, жаль понапрасну терять прекрасно обученную боевую машину. Простого кнехта терять не столь жалко.

И потом… У нас не так много запасов серебряной воды. А у меня – не так много крови. На всех не хватило бы ни того, ни другого. Вот и приходится выбирать лучшее. Каждого рыцаря Серебряных Врат я хорошо знал при жизни. И мне известно, чего ожидать в бою от каждого из них после смерти. Нет, я вовсе не хочу умолить воинского умения и доблести твоих павших воинов или воинов Сагаадая, но и им здесь – не место. Открыть склеп для чужих мертвецов – значит позволить входить туда и живым чужакам. Лишние глаза, уши, ненужные расспросы… Это мне ни к чему. Мне вполне хватало погибших орденских братьев, чтобы втайне готовить новую дружину взамен старой – ослабевшей и обескровленной.

– Здесь лежат… – Всеволод осекся. Вообще-то не лежат ведь уже – стоят. Причем, с оружием в руках. – Здесь – все павшие рыцари Сторожи?

– Не все, – покачал головой Бернгард. – Некоторых разорвали на части. От таких тел мало проку. Такие закопаны на погосте за стенами замка. Что же касается остальных… погибших… испитых… Их раны зашивались. Поврежденные доспехи чинились. Алхимики добывали необходимое количество адского камня. Серебряная вода наполняла и пропитывала упокоенных. Моя кровь пробуждала Ток и гнала серебро по жилам. Рыцари, которых ты видишь сейчас перед собой, ждали своего часа.

– Твоего приказа они ждали, Бернгард! – не согласился Всеволод. – Почему ты не поднял своих мертвецов раньше? Почему до сих пор не выводил их в бой?

– Потому что до сегодняшнего дня замок можно было удерживать силами живых.

– Но какой ценой? Какой кровью!

– Порой важнее не заплаченная цена и не пролитая кровь, а выигранное время, – назидательно произнес Бернгард. – Не в моих силах ускорить Ток и несомое им перерождение. Я могу лишь дать больше или меньше своей крови. Но даже если я отдам ее всю, не все будет от этого зависеть. Испитые тела должны пропитаться серебром целиком, до последнего сосудика. Ток должен разогнаться достаточно сильно. И мертвая плоть должна принять новую кровь, дарующую ей подобие жизни. Пока длился этот процесс, следовало защищать Сторожу имеющимися силами и не волновать гарнизон понапрасну. Все шло своим чередом. Живые воины становились мертвыми, а я отбирал лучших из них.

– Но ты ведь мог бы и сразу обзавестись мертвой дружиной, – криво усмехнулся Всеволод. – Если бы испивал не по одному человеку в месяц. Если бы – больше…