Тополек мой…

Г о л о с. (Читает отрывок стиха «Алсу». Хади Такташ, 1929, перевод с татарского Леонид Мартынов).

И кажется, что без труда

Ей все на свете удается,

Как будто юности заре

Вовек померкнуть не придется.

Она, сама себе хозяйка,

Такою кажется прелестной недотрогою

И так строга,

Но присмотритесь ближе —

Окажется, что вовсе и не строгая.

Пауза.

Г о л о с. Начало 1964 года.

Звучит музыка, татарская мелодия тех лет в исполнении Зифы Басыровой (Агидел буйлары), или Фариды Кудашевой. Перебивается песней: “Опять от меня сбежала последняя электричка. И я по шпалам, опять по шпалам,  иду-у-у-у-у”.

Перед занавесом справа налево проходят мужчина и женщина средних лет.

О н а. И как тебе спектакль? Почему-то я не в восторге!

О н. Да! Уже несколько лет что-то происходит с нашим театром. Актеры те же. Вроде и директора, и главного режиссера поставили новых, а зрителя нет. Пол-зала не набирается. Говорят что…

О н а. И что говорят? Это очень интересно!

Уходят.

Проходит вторая пара.

О н. Полный провал! Я слышал, что нынче летом театр едет в Москву! Что они там собираются показывать!

О н а. Да слышала я это, дорогой.  В театр недавно приезжали московские критики и забраковали все спектакли. Представляешь! Летние гастроли в Москву могут не состоятся!

Он. Все-то ты знаешь, дорогая.

Уходят.

Проходит третья пара.

О н а. А говорили, что наш театр очень хорош. Мне совершенно не понравился спектакль. Нет ярких, запоминающихся образов!

О н.  Ты давно не была в нашем городе. Еще недавно театр гремел. После декады в Москве в 1957 году его наградили орденом Ленина!

О н а. Что-то я не слышала криков “браво”!

Уходят.

Занавес поднимается.

Слева направо по сцене проходят двое – Шахсенем Асфандьярова, Рашида Зиганшина

А с ф а н д и я р о в а. Рашида апа, обратила внимание – зрителей меньше половины зала. Мы так стараемся, а они не реагируют. Нет контакта. И пьеса называется “Враги”. Это что, о нас, что ли, пьеса?

Входит в образ.

А с ф а н д и я р о в а. (Татьяна) – Клеопатра Петровна! Довольно!

З и г а н ш и н а. (Клеопатра) – Я не говорю с вами, нет!

Выходят из образов. Смеются.

З и г а н ш и н а. Шахсенем, умница, зла на это не хватает. Не надо было вообще браться за этот спектакль. Его ставили еще до войны, в 1936 году. Я только пришла в театр. Совсем девчонкой. Мне поручили роль Нади. Пьеса тогда тоже не пошла. И дело не в том, что это  советская пьеса  или русская. В постановке нет современного прочтения,  она не привлекает нашего зрителя, не трогает сердце.

А с ф а н д и я р ов а. А последнее распоряжение директора – если продано двадцать пять билетов спекткаль должен состояться? Когда нибудь над нами смеяться будут! Эх, душа болит за наш театр!

З и г а н ш и н а. А что? Пойду к директору и все ему выскажу! (Шутливо, с татарским акентом, напевает слова из песни “Девушка с характером”).

У меня такой “карахтер”,

Ты со мною не шути!

Уходят.

Затемнение. Световой и музыкальный проигрыш. Повторяется после каждого эпизода.

Г о л о с. Кабинет директора театра.

Слева фрагмент кабинета директора театра. Окно зашторено.

За столом директора сидит Сабитов И.Х. – директор.

За приствным столом сидят Михайлов Александр Семенович – главный  режиссер.

Напротив него: Зиганшина Рашида – актриса, парторг.

Закиров Вакиль – актер, профорг.

З и г а н ш и н а. Уважаемые руководители. После долгих колебаний мы с Вакилем Закировичем пришли к вам поделиться своим беспокойством. Не буду говорить о причинах, остановлюсь на результатах: в зале нет зрителя, зарплата выплачивается не регулярно, у театра долги перед государством и уровень постановок не высок. Московская комиссия по отбору репертуара для летних гастролей вчера забраковала все спектакли и нам нечего показать московскому зрителю.

З а к и р о в. А ведь министерство культуры по результатам декады татарского искусства в 1957 году и по просьбе московской татарской диаспоры  разрешило нам проводить гастроли в Москве каждый год.