Мама из другого мира. Дела семейные и не только

Возвращение домой прошло так обыденно и незаметно, как будто мы с Ричардом в сотый раз приезжали из недолгой командировки. Нас встречали радостными улыбками, приветливо здоровались и не обременяли вниманием. Столярка была тиха. Обед уже закончился, малыши наслаждались дневным отдыхом, старшие были на уроке у Реджинальда. Гевин перебирал свои графики за столом в столовой, на кухне продолжала суетиться Васила – время выпечки хлеба. Вот неугомонная! Помощницу ей мы так и не нашли. После прошлой провальной попытки идею задвинули на задний план, а надо бы решить проблему.

Эта мысль стала спусковым механизмом, после которого мозг привычно начал перебирать нерешенные проблемы. Не хватало стазис-ларей, количество одежды у детей увеличилось едва ли не вчетверо, старенькие очистительные артефакты не справлялись со «стиркой», бизнес требовал внимания, личное обучение артефакторике практически заброшено, а знаний Эмилии было уже недостаточно. В личной жизни намечался перелом, который потребует много сил. А еще маленький Мишка. Флин же не зря намекнул на грядущие проблемы. Прямо сказать не мог, вреднючий брат. Из далекого далека пришло тусклое «сама». Ну, сама так сама. Забота брата согрела ласковым солнышком – даже при зашкаливающей занятости он находит силы отслеживать меня в режиме онлайн.

Не успела я оглянуться, как Васила уже ставила перед Ричардом миску густой мясной похлебки, которая вполне могла заменить и первое, и второе разом, но по кухне плыл дух жарящегося мяса. Васила считала своим долгом знать кулинарные предпочтения всех в доме, и я не сомневалась, что на моей тарелке окажется хорошо прожаренная отбивная, пусть из-под стазиса, но тем не менее. А Ричард получит свинину средней прожарки без специй и почти без соли. Баня откладывалась.

Как бы мне ни хотелось обсудить, услышать, наконец, о чем таком грезил мужчина, но все это пришлось отложить до вечера. Вихрь бытовой суеты разнес нас с Ричардом в разные концы поместья. Я помчалась к швеям – сочинять гардероб для моего оборотня, а потом в классы и в библиотеку. Ричарда же моментально оккупировали юные столяры, потащив в мастерскую хвастаться креслами-качалками с мягкими сиденьями. И то верно, большое мероприятие в гильдии столяров все приближалось.

Только после ужина у нас появилась минутка для себя. Ну, мы так думали, только вот Фырку не терпелось похвастаться.

Сколько меня не было? Два дня? Или все-таки больше?

На огороженном рейками пятачке взрыхленной почвы красовалось кустистое растение, напоминающее декоративный паслен, только масштабней. Растение уже готовилось зацвести.

– Это свиун-корень? – спросила я у нашего ботана. – Так быстро?

– О, леди управляющая, мы с Коркой вчера полночи дежурили! Так интересно! – глаза Фырка горели фанатичным огнем. – Мы ямку вырыли, семечко положили, только закопать хотели, а оно ка-а-к развернется, чисто гусеница, к-а-а-к поползет и давай закапываться. Это мы ямку маленькую вырыли.

Я представила этот ужастик: есть семечко, крупное, завитое шипастой спиралькой, но семечко. И вдруг оно разворачивается и ползет, отталкиваясь своими шипами, закапываясь как червяк. Бррр.

– Ну, полили немножко и стали загородку делать, – пацан явно получал удовольствие от впечатления, которое произвел на меня его незатейливый рассказ, и по обыкновению фыркнул. – Пока за рейками в мастерскую ходили, оно уже росток дало. Представляете! Росток! Мы же его глубоко посадили, как картошку. Часа не прошло – и росток!

Фырк, то есть Марк – вот ведь приставучее прозвище, – жестом фокусника извлек деревянную двузубую вилку и осторожно начал подкапывать землю сантиметрах в тридцати от точки роста. Совсем быстро на поверхности появились бледные утолщенные образования, формой и цветом напоминающие корни хролофитума. Теперь я поняла, почему растению отвели столь большой кусок драгоценного тепличного пространства. Через отведенную дриадами неделю при таких темпах роста корни займут добрый квадратный метр площади. Интересно, а сколько в глубину? В любом случае масштабы вполне пригодные для нашего многолюдья. Что ж, будем массово укреплять память. А то кучу литературы перерыла в поисках подходящих формул. В дневнике Эмилии мне встречалась схемка рунного става для запоминания, но у меня обычные дети, а не студенты-маги.

Обычный домашний вечер в гостиной перед камином разнообразился тем, что малыши решили показать, чему научились, пока меня не было. Ричард старался оставаться поблизости и охотно рассматривал новые оригами, не скупясь на похвалы кривоватым аистам.

После отбоя Гевин ни с того ни с чего решил перебраться в сторожку.

– Мастер Гевин, – увещевал Ричард, – тут и для меня, и для вас кровати имеются, зачем это всё?

– А затем, что в сторожке мне лучше, – Гевин, судя по его виду, не лукавил, – засыпаю я поздно, скучно мне тут одному. А в сторожке Ульх тоскует, бессонницей в одиночку мается. Там мы хоть поболтаем, дела обсудим, может, и крепкое словцо ввернем. К тому же Флин что-то у парней там подкрутил, тихо сейчас в доме. За эти дни никаких инцидентов. А коль что случится, ты и сам решишь проблему. – Нам с Ричардом оставалось только принять его решение и смириться, потому что Гевин веско добавил: – Мужчина в доме есть, двое ни к чему.

Я чуть воздухом не поперхнулась от такого заявления, но промолчала. Мужчины! Все уже решили, сделали выводы, а моим мнением не поинтересовались. Ричард лишь попытался замаскировать смех кашлем, глядя на мою вытянувшуюся физиономию. Вот вам и мужчина в доме! Нате, распишитесь!

Мы проводили Гевина до сторожки, где на приступке по обыкновению курил дедушка Ульх. Он похлопал по местечку рядом с собой. Ну, хоть не на голом камне сидит и мне утепление приготовил. Я прижалась к крепкому плечу родного человека, приветствуя.

– Ну вот, вернулись, голубки, рад за вас, – Дед выпустил из-под усов долгий дым. – Ты зверя своего не прячь, командир. Не упрячешь. Не от этого прохиндейного народца. А будешь детей за нос водить – обидятся и отомстят, помяни моё слово.

– Да рано ещё знакомить. Я сам этого зверя знать не знаю, мало ли что?

– Может, не сразу, но познакомить нужно. Это всем на пользу пойдет. Страхов дурных меньше будет. Зверю твоему опыт, опять же. Вам с голубкой – авторитет.

– Дед, ну, я понимаю, Ричард – целый медведь, это ого-го как круто. А мне какой авторитет?

– А ты как думаешь? – вопрос Гевина прозвучал как тонкая издевка вперемешку с веселой насмешкой.

– Ты уж за несмышленышей детей не держи, – припечатал Ульх. – Разве ж они без глаз и ушей? Даже Пат с Амирчиком знают, что у вас любовь.

– Что, прямо так и говорят – любовь?

Мне стало смешно. Интересно, есть ли здесь дразнилки вроде нашей, про жениха и тесто? В устах категоричной Пат это звучало бы очень органично.

– Всяко говорят, да споров больше. Девчонки гордятся: управляющая самого оборотня, мага и командира Теней заполучила. Это тебе не жених деревенский. – Дед насладился последней затяжкой, выбил трубку и неторопливо убрал ее в кисет. Дал нам время обдумать свежую информацию. – Однако это им не помешало разругаться друг с другом в пух и прах. Поварята перессорились со швеями на предмет: быть свадьбе или не быть. Так что, голуби мои, с жениховством не тяните. Нечего будоражить детские умы.

– А девчата что не поделили? – Только групповых разборок нам не хватало.

– Швеи не верят, что аристократка замуж за простого военного пойдет, пусть он и тень. Мол, не ровня он тебе. Кухорята, напротив, уверены, что пойдешь. Да и парни на их стороне. Те за тебя, милок, стоят горой. А как же? Тень, маг, герой, да еще и оборотень. Это не хухры-мухры, получше всяких аристократов холеных. В общем, на блюдо пирожных поспорили, если проиграют.

– А если швеи проиграют? – невзначай поинтересовался Ричард, и как-то сразу стало понятно, на чьей он стороне.

– А швеи обещали косынок с бахромой на всех.

Это из каких же это ресурсов мои девицы собрались своё пари обеспечивать? Баллов у них много? Да, может, дело и не в ресурсах. Быть объектом сплетен и обсуждений мне совсем не нравилось. Что в прошлой жизни, что в нынешней. Мы сами ещё не разобрались что к чему, а окружающие уже все решили за нас. Посыпать голову пеплом тоже дело не из приятных, хоть я и понимала, что виновата сама, дала повод для двусмысленных кривотолков.

Мы брели к дому и думали об одном и том же. А может, и не об одном. Хотелось поговорить, прояснить все, да начать я боялась. По привычке ждала первого хода от мужчины, но и Ричард молчал. Внезапно тишина была нарушена, но услышала я вовсе не то, что хотела бы.

– Лиз, переберусь-ка я пока в свою комнату, разбередил мне душу твой дед. – Я недоуменно всматривалась в плохо освещенное лицо, пытаясь понять, что нашло на Ричарда. Мужчина лишь горько вздохнул и пояснил: – Боюсь обернуться во сне и навредить тебе. Спать на пол лягу, чтоб кровать не разворотить. Да и нам с Мишкой надо побыть вдвоем и наладить контакт, а твоё присутствие поблизости… отвлекает. – Сверкнула белозубая улыбка. – Как здорово, что ты дала ему имя.

Глава 6

Казалось, я только заснула, устав от бесконечной мысленной круговерти, как меня разбудил шепот Ричарда и одновременный эмоциональный толчок. Странное шаловливое настроение у кого-то под утро.

– Лиза, зверь выспался и просится наружу. Я могу его удержать, но думаю, надо выгулять, пока все спят. На улице никого, так безопаснее, да и ему быстро станет скучно.

– Пойти с тобой? – получилось что-то невнятное, так как спросонья я задала вопрос, уткнувшись в подушку. Пришлось повторить.

– Было бы здорово. Заодно запасную одежду прихватишь, а то я как-то не сообразил спросить у мамы про дородовой амулет.

Эта просьба заставила меня окончательно проснуться. В палате после оборота Ричард предстал в чем мать родила, хотя летом, в той давней истории, другие оборотни проблем с переодеванием не испытывали. Вот котище несется огромными скачками, а вот уже мужчина, хоть и без рубашки, но в штанах.

Получается, есть какие-то специальные устройства, сохраняющие одежду в первозданном виде? Оказалось, что да. Отец или старший мужчина в доме делал подвеску, которой предстояло стать амулетом. Иногда это был просто отшлифованный кусочек дерева, иногда – изящная вещица. Потом заготовка выдерживалась в крови будущих родителей. Затем маг, пользующийся доверием семьи, накладывал стандартные чары. Всю беременность будущая мама носила эту заготовку, напитывая ее своей энергией и желанием передать свои особенные навыки ребенку. Такой амулет в итоге не только сохранял одежду, но и делал процесс оборота менее болезненным для детей.

От дома решили не отходить. Пятый час утра, самый сон, кто нас увидит? Оказывается, увидели. Почему не спалось болтливому Пинку этим утром, не знаю, но днем дом гудел от перешептываний от том, что вокруг поместья бродит огромный медведище. Черный, как бездна. И страшенный! Не иначе, как заколдованный, а как бы он тогда защиту прошел? Вот вопрос!

Столько пересудов и досужих домыслов только из-за того, что кто-то увидел Мишку из окна. Кажется, засиделся мой народ в вынужденном карантине. Чудо, что мальчишка меня не заметил на лавочке, сплетник глазастый. Это Мишка везде ходил, следы оставлял, пытался влезть на балансирные качели. Еле уговорила его, что старое кострище – это не берлога и укладывать меня туда спать не надо. Опять петь ему пришлось, паразитику. Песенку Чебурашки. Шепотом, иначе Мишка принимался подпевать. Что он понимал в моем пении на родном языке? Ведь про «голубой вертолет» не переведешь. Интересно будет спросить у Ричарда. С каждым оборотом моя эмоциональная связь с ними обоими укреплялась, так что я не удивлюсь, если однажды Ричард заговорит по-русски, пою-то я только на нем. Надо хоть пару местных мелодий выучить.

Довольно быстро я замерзла, и Мишка стал подталкивать меня носом к двери в дом. Он понимал, что я слишком хрупка для его объятий, Ричард каким-то образом сумел это до него донести. Через пару часов, когда дом начал оживать, прогулку решили свернуть. Оборот в человека дался мужчине не без труда. Я чувствовала их внутренний спор с Мишкой, но так или иначе договоренность была достигнута. Медведь посопел мне в шею – попрощался – и ласково подтолкнул, чтоб отвернулась, исхитрившись-таки лизнуть щеку напоследок.

Ричард быстренько оделся, предрассветная прогулка еще не закончилась – нам пришлось поскакать по двору, чтобы затоптать медвежьи отпечатки на снегу. Да только неугомонная ребятня сразу после завтрака нашла следы когтей на качелях, которые просто так не спрятать. Интересная штука – детская логика. Пари на свадьбу с оборотнем заключать – это да. А догадаться, что медведь и есть оборотень – никак! Вот что значит сила первого впечатления. Воистину, у страха глаза велики!

Надо тряхнуть Флина на предмет карантина. Когда его уже снимут? Детям заняться нечем, новоявленные студенты превратились в прогульщиков, да и на ферме дел невпроворот – Куклу вычесывать некому, вот пойдет пушистая колтунами, что делать будем?

Карантин продлился ещё два дня. Ротация нескольких десятков воспитанников всех возможных возрастов и темпераментов не способствовала тишине и спокойствию. Ситуацию спасали учителя.

Реджинальд без устали напоминал детям о предстоящем поединке с деревенскими и закусил удила. Сопротивляться было бесполезно. Занятия стали более разнообразными – наравне со скучными лекциями стали проводиться различного рода командные викторины и активные игры. В ход пошли даже какие-то артефакты.

Одним из них был летучий указатель в виде шарика размером с женский кулак. Чтобы не сдвигать парты в классе, занятие проходило в просторной гостиной. У меня энтузиазм Реджинальда вызывал опасения, а ребята ничего, притерпелись, наверное.

– Что ж, посмотрим, как вы усвоили пройденное. Разбились на пятерки. Первая пятерка – ты, ты, ты и вот вы двое – встаньте передо мной, нет-нет, подальше, – ребята подчинились, заинтересованные новой «игрушкой». – Работаем следующим образом. Пока указатель летит к вам, я задаю вопрос. Ваша задача отбить и правильно ответить, пока он возвращается обратно. Начинаем на самой низкой скорости.