Темнота драконов

Крысы не издавали ни звука, хотя, возможно, наберись Патч смелости войти, он бы услышал настоящий крысиный храп.

Довольный храп.

Храп огромных крыс.

Тысяч огромных крыс.

Он обернулся к Старейшей и открыл было рот, но ничего не смог сказать. Не было слов.

– Ты думал, я преувеличиваю?

Патч кивнул, затем глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Это тяжело? – спросила Грета.

Мальчик видел, что надежда оставляет Старейшую.

«Ну уж нет, – подумал он. – Я не сдамся. Я нужен этим людям и, в конце концов, обязан им жизнью».

Правда акт одинокого самопожертвования явно не соответствовал ситуации – Патч был не один, все жители угодили в ту же ловушку.

Хотя пока крысы выглядели вполне миролюбиво: они сладко спали, и нужно было включить фантазию, чтобы представить, как они набрасываются на человека, разевая кровавые пасти.

Мальчик поёжился. Он слишком явственно представил эту картину и, обернувшись, сказал Старейшей:

– Игра на флейте… – Его голос сорвался. Откашлявшись, Патч начал снова, уже увереннее: – Игра на флейте способна сотворить настоящие чудеса. Например, чтобы избавиться от вредителей, нужно исполнить Песнь, которая называется «Грёзы». Крысы слышат её, представляют себе что-то приятное, что-то для них желанное и идут на зов мелодии.

У мальчика в горле пересохло, стоило ему снова взглянуть в амбар. «Их… их так много! Больше, чем я мог представить. Но лучше об этом не думать – и тогда неважно, десять их, двадцать или…»

Мальчик достал флейту из внутреннего кармана сюртука. «Грёзы», – Патч радовался, что помнит, как играть. Его пальцы уже скользили по флейте, нащупывая нужные отверстия в той самой последовательности, что поведёт этих тварей к неминуемой гибели. Он поднёс флейту к губам и заиграл.

* * *

Он начал с простой мелодии: шесть нот повторялись с незначительными вариациями. Патч сыграл фрагмент шесть раз подряд и опустил флейту. Но мелодия продолжала звучать. Старейшая удивлённо прошептала:

– Она… она всё ещё играет…

– Конечно, – кивнул Патч. – Иначе нельзя будет добавить переход, припев, новый слой – ведь именно в нём вся сила Песни.

Патч заиграл следующую мелодию, которая удивительным образом переплеталась с первой. Будто эти две темы то сближались, то отдалялись друг от друга. Старейшая просто сияла, стоя рядом с музыкантом, улыбка счастья не сходила с её лица.

Патч доиграл вторую мелодию до конца и тут же начал третью, потом ещё и ещё. И вот пришло время настоящей работы. Общее звучание изменилось, и теперь музыка рассказывала о том, что могло бы быть.

Мечта. Мечта сбывалась.

Пальцы Патча так легко скользили по флейте, точно для игры не требовалось никаких усилий. Но вдруг он нахмурился и перестал играть, опустив руки. Звуки Песни постепенно стали угасать. Он с тревогой обернулся к Старейшей.

– Что не так? – тревожно спросила она.

Мальчик услышал звук, который шёл из толпы. Звук восторженных аплодисментов.

Глядя то на Грету, то на жителей деревни, собравшихся послушать его игру, мальчик растерянно спросил:

– Почему они хлопают?

– Они никогда не слышали ничего подобного, – ответила Грета. – Это… это было… – Она покачала головой, пытаясь подобрать нужные слова. – Это было так прекрасно!

– Может, и так, – вздохнул Патч. – Но толку от Песни никакого. – И он кивнул на амбар. Крысы даже не шелохнулись. – Я не понимаю! Они должны были пойти за Песней. Должны были пойти за своими грёзами!

Мальчик продолжал что-то растерянно бормотать, пока Старейшую не осенило, что именно пошло не так.

– Патч, да ты только посмотри на них! – она вновь заглянула в амбар. – Разве эти крысы не достигли своей мечты? Полно еды, тепло – о чём им ещё мечтать! Какие у них могут быть грёзы!

– Точно! – воскликнул Патч, хлопнув себя по лбу. – Думай, думай! – приказывал он сам себе. И напряжённо ходил из стороны в сторону перед амбаром, сложив руки за спиной, – Погодите! Есть ещё один способ. Но он немного… м-м-м… немного необычный.

На самом деле необычный – совсем не то слово, которое ему хотелось сказать. Грета правильно поняла, почему Песнь Грёз не подействовала на крыс. Но дело было не только в этом. И Флейтист судорожно пытался вспомнить что-что ещё – что-то очень важное.

«Наверняка я что-то забыл из того, чему меня учили», – в ужасе думал Флейтист. И явственно представил, что произойдёт, если ему не удастся изгнать крыс из деревни – они с наслаждением будут лакомиться его уже бездыханным телом.

И тут мальчика осенило. Песнь Невиданной Силы и Чистоты! Только это поможет – он был уверен. Играть её он умеет особенно хорошо. Но… кое-что в этой Песне было неправильным.

С тех пор как Крысолов из Гамельна совершил свое чёрное дело, эту Песнь запретили исполнять всем флейтистам. Издали специальный Закон и запретили. Так Песнь оказалась вне закона. Именно это он чуть было не объявил собравшимся. «Немного незаконный способ», – едва не сорвалось с его губ. Необычный способ – так было проще. Спокойнее.

Патч попробовал вспомнить, как карают флейтистов за нарушение Закона. Но в памяти его всплыл единственный образ флейтистов в пёстрых чёрно-пурпурных одеждах. Того самого настоящего Флейтиста. «О да, – подумал он, – именно их».

Это были флейтисты Высшей Стражи, которых вызывали. Если какой-нибудь музыкант нарушал Закон, именно эти стражи приходили за ним и призывали к ответу.

Но сейчас ведь тот самый случай, который даже Высшая Стража сможет правильно понять. Патч просто вынужден сыграть эту Песнь.

– Это Песнь Танца, – проговорил он, поднёс флейту к губам и заиграл.

4

Песнь Танца

Звук за звуком, нота за нотой Песнь Танца обретала форму. И с каждым звуком в сердце Патча росла знакомая радость. Наконец Песнь сложилась. Сперва казалось, что крысам нет до неё дела, но вот одна шевельнулась – та самая, со странными рисунками на хвосте. Поднялась, зевнула во всю пасть, принюхалась и заметила Патча. Она вскинула лапки – точно как человек, когда вскрикивает, всплеснув руками. Потом заметалась, пища и мотая головой, будто пытаясь предупредить остальных.

«Как странно!» – подумал Патч.

Странная крыса даже пыталась зажать лапами уши, чтобы не слышать музыки, – будто это могло помочь! Но не прошло и нескольких секунд, как её задние лапы начали притопывать в такт мелодии. Страх Флейтиста уходил по мере того, как крыса раскачивалась всё больше, попавшись в ловушку Песни Танца. Флейтист знал, что гадкая тварь больше не сможет думать ни о чём, кроме музыки и порабощающего волю наслаждения, в котором будет пребывать до своего последнего вздоха.

В центре амбара оставалось свободное место – именно туда направилась околдованная крыса. Другие, одна за другой, просыпаясь и прислушиваясь, присоединялись к ней, равномерно покачиваясь и подпрыгивая в такт Песне Танца. Крысы собрались в хоровод, танцуя на задних лапках, передними вцепившись друг в друга.

Вокруг них уже начал образовываться следующий крысиный круг.

«Работает! – с облегчением и радостью думал Патч. – Работает!»

Скоро таких кругов стало десять, а крысы, появляясь из разных закоулков амбара, всё прибывали и прибывали. Они двигались то в одну сторону, то в другую – мерзкие твари лучились невиданным счастьем, их радостный писк слышался даже сквозь музыку.