По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Россия 1801–1917. Власть и общество
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Восстание 14 декабря на Сенатской площади
К 11 «преступникам» приехали в Сибирь их жены. Из России декабристы получали письма, деньги, русские и иностранные книги, журналы и газеты. Они создали прекрасную библиотеку, занимались чтением, науками, ремеслами (кто желал) и взаимным образованием. Для хозяйственных дел устроили артель с выборным «хозяином». В 1830 г. они были переведены из Читы в Петровский завод и скоро начали выходить из тюрьмы на поселение. Сроки каторжных работ не раз сокращались, и в 1839 г. последние каторжники перешли на поселение. В течение Николаевского царствования многие умерли в Сибири, но некоторые получили уже при Николае разрешение возвратиться в Россию. А все дожившие в Сибири до воцарения Александра II (около 40 человек, в т.ч. кн. С.П. Трубецкой и кн. С.Г. Волконский, кн. Е.П. Оболенский, И.Д. Якушкин, И.И. Пущин, М.А. Бестужев, Г.С. Батеньков) по манифесту и указу от 26 августа 1856 г. получили разрешение вернуться в Россию и были восстановлены в гражданских правах.
3.9. Общественная мысль; западники и славянофилы
Французское влияние господствовало среди русской аристократии и зарождающейся разночинной интеллигенции в конце XVIII и в начале XIX в.: французский язык, литература, театр, французские моды, «вольтерьянство», космополитизм и безразличие к религии. Даже будущий идеолог национально-консервативного направления Н.М. Карамзин писал в «Письмах русского путешественника» (1791-92 гг.), что «путь просвещения один для всех народов», что «всё народное ничто перед человеческим», и что «главное дело стать людьми, а не славянами».
Наряду с этим главным течением, отчасти соприкасаясь и переплетаясь с ним, с конца XVIII в. в России появляется масонство, которое в идейном и общественно-политическом отношении не было однородным. Центром русского масонства в конце XVIII в. был кружок Н.И. Новикова и И.Г. Шварца, находившийся под влиянием немецких «розенкрейцеров» и ставивший своей целью нравственное самоусовершенствование человека. Некоторые масонские общества отрицательно относились к рационализму и материализму французской просветительской философии, другие ее принимали.
В царствование Александра I, преимущественно в столицах, образовалось множество масонских кружков и «лож» разных школ и систем. Личный состав их был чрезвычайно пестрым. Он включал и высших сановников империи и будущих декабристов. Столь же различны были и их направления: в религиозном отношении среди масонов были и мистики, и пиетисты, и люди, безразличные ко всякой религии. В одних ложах господствовала «обыкновенная масонская мораль братолюбия и благотворительности»
, в других проявлялись политические тенденции либерализма и даже радикализма. В эпоху «аракчеевщины» и начинающейся церковно-православной реакции в 1822 г. велено было закрыть все масонские ложи и обязать подписками всех чиновников, «что они ни к каким масонским ложам или тайным обществам не принадлежат и впредь принадлежать не будут»
.
Антифранцузские настроения. В начале XIX в. в некоторой части русского общества возникает национально-консервативная реакция против господствующего французского влияния. Она усиливается политическими обстоятельствами того времени – начинающейся борьбой против наполеоновских захватов. В 1802 г. Н.М. Карамзин пишет «рассуждение» «О любви к отечеству и народной гордости», в котором он призывает русское общество к национальной самобытности и народному самосознанию, стремится пробудить в нем патриотизм, отвергает и порицает «рабское подражание» всему иноземному: «Хорошо и должно учиться, но горе человеку и народу, который будет всегдашним учеником». «Мы никогда не будем умны чужим умом и славны чужою славою». Позже, в 1811 г. в записке «О древней и новой России» Карамзин создает систему национально-консервативной политической философии. Он нападает на преобразования Петра Великого, который, «увидев Европу, захотел сделать Россию Голландиею», возражает против заимствования чужих правовых норм, против ограничения самодержавия и отмены крепостного права.
В ряды противников галломании в литературе и в жизни становятся старый поэт Г.Р. Державин и адмирал А.С. Шишков, которые в 1811 г. создают общество «Беседа любителей русского слова». Общество ставило своей целью борьбу с засорением русского языка иностранными словами и неологизмами. В «Рассуждении о любви к отечеству» Шишков призывал бороться с идейным влиянием Запада, с теми «развратными нравами, которым новейшие философы обучили род человеческий, и которых пагубные плоды, после столикого пролития крови, поныне еще во Франции гнездятся». Баснописец И.А. Крылов обличал галломанию в своих комедиях «Модная лавка» и «Урок дочкам»
.
В хор антифранцузских обличений ворвался и резкий, крикливый голос гр. Ф.В. Ростопчина, будущего московского главнокомандующего, который в своем сочинении «Мысли вслух на Красном крыльце» (1807 г.), написанном свойственным ему псевдонародным жаргоном и переполненном балаганными остротами, поносил французов и «французоманию»
.
В журналистике консервативное национально-патриотическое и антифранцузское направление было представлено журналами «Русский Вестник» и «Сын Отечества». «Русский Вестник» (основанный С.Н. Глинкой в 1808 г.) уделял большое внимание русской (идеализированной) старине, возвеличивал русскую мощь и русскую самобытность и боролся против французского воспитания и французского влияния вообще. «Сын Отечества», который во время войны в 1812 г. начал издавать Н.И. Греч на пособие правительства, был боевым патриотически-шови-нистическим органом и вел резкую агитацию против Наполеона, Франции и французской философии. «XVIII век, – утверждал журнал, – столь неправильно названный веком просвещения, покрыл вселенную мраком ложной философии».
Однако французское влияние в России оказалось весьма живучим, и даже Отечественная война не смогла его уничтожить. Приехавший в Москву в 1814 г. Ф.Ф. Вигель нашел все общество снова говорящим по-французски: «В городе, который нашествие французов недавно обратило в пепел, все говорили языком их». Нападки Чацкого в комедии Грибоедова «Горе от ума» на галломанию показывают, что последняя была жива в московском обществе и в 20-х гг. XIX в. В своеобразной форме французское влияние проявилось и в движении декабристов.
После неудачи декабрьского восстания и крушения надежд на преобразования «по французским образцам» верхушка русского общества подпадает под влияние немецкой идеалистической философии. Но между Отечественной войной и декабрем 1825 г. лежала еще полоса мистически-религиозных увлечений. Причина этого частью лежала в общей религиозно-покаянной атмосфере эпохи реставрации, частью это было подражание тому направлению, которое господствовало в душе и при дворе Александра I.
В 1812 г. в Петербурге было основано Библейское общество по образцу лондонского. Во главе его стал обер-прокурор Синода кн. А.Н. Голицын. В 1814 г. оно было преобразовано в «Российское Библейское общество», ставившее своей целью печатание и распространение Библии по всей империи. Пользуясь покровительством придворных кругов и высшей иерархии, общество сначала успешно развивало свою деятельность и открыло к 1824 г. 89 отделений в провинциальных городах
. Оно имело христианский, но межконфессиональный характер. Консервативный церковник А.С. Шишков возмущался тем, что в библейских обществах «наши митрополиты и архиереи заседают вместе с лютеранами, католиками, Кальвинами, квакерами…».
В это время в Петербурге преуспевают в своей деятельности религиозные деятели и проповедники самого различного толка: мистики – баронесса Ю. Крюденер
и г-жа Е.Ф. Татаринова, глава скопческой секты Кондратий Селиванов. Члены ордена иезуитов во главе с Жозефом де Местром открывают в Полоцке иезуитскую академию, а в
Петербурге – институт для обучения детей русской аристократии. Часть петербургской публики увлекается мистически-хлыстовскими радениями в кружке мадам Татариновой. Другие, главным образом петербургские барыни-аристократки, склонясь на увещевания отцов-иезуитов, переходят в католицизм. Это религиозное «многогласие» в петербургском обществе вскоре вызывает церковно-православную реакцию, которую возглавляет митрополит Серафим. Главным ее деятелем становится пресловутый архимандрит Фотий
. В 1820 г. последовал указ об изгнании иезуитов из России и об упразднении основанных ими школ за пропаганду католицизма и совращение православных
.
К 11 «преступникам» приехали в Сибирь их жены. Из России декабристы получали письма, деньги, русские и иностранные книги, журналы и газеты. Они создали прекрасную библиотеку, занимались чтением, науками, ремеслами (кто желал) и взаимным образованием. Для хозяйственных дел устроили артель с выборным «хозяином». В 1830 г. они были переведены из Читы в Петровский завод и скоро начали выходить из тюрьмы на поселение. Сроки каторжных работ не раз сокращались, и в 1839 г. последние каторжники перешли на поселение. В течение Николаевского царствования многие умерли в Сибири, но некоторые получили уже при Николае разрешение возвратиться в Россию. А все дожившие в Сибири до воцарения Александра II (около 40 человек, в т.ч. кн. С.П. Трубецкой и кн. С.Г. Волконский, кн. Е.П. Оболенский, И.Д. Якушкин, И.И. Пущин, М.А. Бестужев, Г.С. Батеньков) по манифесту и указу от 26 августа 1856 г. получили разрешение вернуться в Россию и были восстановлены в гражданских правах.
3.9. Общественная мысль; западники и славянофилы
Французское влияние господствовало среди русской аристократии и зарождающейся разночинной интеллигенции в конце XVIII и в начале XIX в.: французский язык, литература, театр, французские моды, «вольтерьянство», космополитизм и безразличие к религии. Даже будущий идеолог национально-консервативного направления Н.М. Карамзин писал в «Письмах русского путешественника» (1791-92 гг.), что «путь просвещения один для всех народов», что «всё народное ничто перед человеческим», и что «главное дело стать людьми, а не славянами».
Наряду с этим главным течением, отчасти соприкасаясь и переплетаясь с ним, с конца XVIII в. в России появляется масонство, которое в идейном и общественно-политическом отношении не было однородным. Центром русского масонства в конце XVIII в. был кружок Н.И. Новикова и И.Г. Шварца, находившийся под влиянием немецких «розенкрейцеров» и ставивший своей целью нравственное самоусовершенствование человека. Некоторые масонские общества отрицательно относились к рационализму и материализму французской просветительской философии, другие ее принимали.
В царствование Александра I, преимущественно в столицах, образовалось множество масонских кружков и «лож» разных школ и систем. Личный состав их был чрезвычайно пестрым. Он включал и высших сановников империи и будущих декабристов. Столь же различны были и их направления: в религиозном отношении среди масонов были и мистики, и пиетисты, и люди, безразличные ко всякой религии. В одних ложах господствовала «обыкновенная масонская мораль братолюбия и благотворительности»
, в других проявлялись политические тенденции либерализма и даже радикализма. В эпоху «аракчеевщины» и начинающейся церковно-православной реакции в 1822 г. велено было закрыть все масонские ложи и обязать подписками всех чиновников, «что они ни к каким масонским ложам или тайным обществам не принадлежат и впредь принадлежать не будут»
.
Антифранцузские настроения. В начале XIX в. в некоторой части русского общества возникает национально-консервативная реакция против господствующего французского влияния. Она усиливается политическими обстоятельствами того времени – начинающейся борьбой против наполеоновских захватов. В 1802 г. Н.М. Карамзин пишет «рассуждение» «О любви к отечеству и народной гордости», в котором он призывает русское общество к национальной самобытности и народному самосознанию, стремится пробудить в нем патриотизм, отвергает и порицает «рабское подражание» всему иноземному: «Хорошо и должно учиться, но горе человеку и народу, который будет всегдашним учеником». «Мы никогда не будем умны чужим умом и славны чужою славою». Позже, в 1811 г. в записке «О древней и новой России» Карамзин создает систему национально-консервативной политической философии. Он нападает на преобразования Петра Великого, который, «увидев Европу, захотел сделать Россию Голландиею», возражает против заимствования чужих правовых норм, против ограничения самодержавия и отмены крепостного права.
В ряды противников галломании в литературе и в жизни становятся старый поэт Г.Р. Державин и адмирал А.С. Шишков, которые в 1811 г. создают общество «Беседа любителей русского слова». Общество ставило своей целью борьбу с засорением русского языка иностранными словами и неологизмами. В «Рассуждении о любви к отечеству» Шишков призывал бороться с идейным влиянием Запада, с теми «развратными нравами, которым новейшие философы обучили род человеческий, и которых пагубные плоды, после столикого пролития крови, поныне еще во Франции гнездятся». Баснописец И.А. Крылов обличал галломанию в своих комедиях «Модная лавка» и «Урок дочкам»
.
В хор антифранцузских обличений ворвался и резкий, крикливый голос гр. Ф.В. Ростопчина, будущего московского главнокомандующего, который в своем сочинении «Мысли вслух на Красном крыльце» (1807 г.), написанном свойственным ему псевдонародным жаргоном и переполненном балаганными остротами, поносил французов и «французоманию»
.
В журналистике консервативное национально-патриотическое и антифранцузское направление было представлено журналами «Русский Вестник» и «Сын Отечества». «Русский Вестник» (основанный С.Н. Глинкой в 1808 г.) уделял большое внимание русской (идеализированной) старине, возвеличивал русскую мощь и русскую самобытность и боролся против французского воспитания и французского влияния вообще. «Сын Отечества», который во время войны в 1812 г. начал издавать Н.И. Греч на пособие правительства, был боевым патриотически-шови-нистическим органом и вел резкую агитацию против Наполеона, Франции и французской философии. «XVIII век, – утверждал журнал, – столь неправильно названный веком просвещения, покрыл вселенную мраком ложной философии».
Однако французское влияние в России оказалось весьма живучим, и даже Отечественная война не смогла его уничтожить. Приехавший в Москву в 1814 г. Ф.Ф. Вигель нашел все общество снова говорящим по-французски: «В городе, который нашествие французов недавно обратило в пепел, все говорили языком их». Нападки Чацкого в комедии Грибоедова «Горе от ума» на галломанию показывают, что последняя была жива в московском обществе и в 20-х гг. XIX в. В своеобразной форме французское влияние проявилось и в движении декабристов.
После неудачи декабрьского восстания и крушения надежд на преобразования «по французским образцам» верхушка русского общества подпадает под влияние немецкой идеалистической философии. Но между Отечественной войной и декабрем 1825 г. лежала еще полоса мистически-религиозных увлечений. Причина этого частью лежала в общей религиозно-покаянной атмосфере эпохи реставрации, частью это было подражание тому направлению, которое господствовало в душе и при дворе Александра I.
В 1812 г. в Петербурге было основано Библейское общество по образцу лондонского. Во главе его стал обер-прокурор Синода кн. А.Н. Голицын. В 1814 г. оно было преобразовано в «Российское Библейское общество», ставившее своей целью печатание и распространение Библии по всей империи. Пользуясь покровительством придворных кругов и высшей иерархии, общество сначала успешно развивало свою деятельность и открыло к 1824 г. 89 отделений в провинциальных городах
. Оно имело христианский, но межконфессиональный характер. Консервативный церковник А.С. Шишков возмущался тем, что в библейских обществах «наши митрополиты и архиереи заседают вместе с лютеранами, католиками, Кальвинами, квакерами…».
В это время в Петербурге преуспевают в своей деятельности религиозные деятели и проповедники самого различного толка: мистики – баронесса Ю. Крюденер
и г-жа Е.Ф. Татаринова, глава скопческой секты Кондратий Селиванов. Члены ордена иезуитов во главе с Жозефом де Местром открывают в Полоцке иезуитскую академию, а в
Петербурге – институт для обучения детей русской аристократии. Часть петербургской публики увлекается мистически-хлыстовскими радениями в кружке мадам Татариновой. Другие, главным образом петербургские барыни-аристократки, склонясь на увещевания отцов-иезуитов, переходят в католицизм. Это религиозное «многогласие» в петербургском обществе вскоре вызывает церковно-православную реакцию, которую возглавляет митрополит Серафим. Главным ее деятелем становится пресловутый архимандрит Фотий
. В 1820 г. последовал указ об изгнании иезуитов из России и об упразднении основанных ими школ за пропаганду католицизма и совращение православных
.
Последний отзыв
интересный учебник