Крейсер «Аврора»: хроника дежурного по столетию

«Аврора» дослужила до 1861 года, когда «в силу возраста и неспособности к дальнейшей морской службе» была исключена из состава флота. Ее бурная эпоха, время «войн в кружевах» и великих географических открытий, навсегда успокоилась в шелесте архивных документов, уступив место новым временам и новым войнам эпохи пара и железа. А имя осталось. По давней традиции русского флота оно должно было теперь перейти новому боевому кораблю под Андреевским флагом.

3

Крымская война была проиграна Россией. Никакая доблесть войск и самоотверженность мирных жителей не в силах обеспечить победу при наличии глубокого технического отставания державы от стремительно прогрессирующего противника. Боевые действия на море наглядно подтвердили безусловные преимущества чумазого угольного парохода над гордым парусником, нарезного бомбического орудия – над бронзовой пушкой с каленым ядром, стального борта – над деревянным.

Это был урок для всех участников войны. Во Франции, например, Адмиралтейство в 1857 году издало указ безжалостно списать все корабли, не обладающие паровыми силовыми установками. Даже если парусник и года не прослужил – в утиль, это больше не боец! Англичане столь жестких мер не принимали, но пароходы тоже строили целыми эскадрами.

А русский военно-морской флот к тому же году располагал на Балтике всего одним винтовым линкором, одним паровым винтовым фрегатом, двадцатью восемью колесными пароходами и четырьмя десятками паровых канонерских лодок. И это был самый сильный флот страны. На Черном море дело ограничивалось двумя дюжинами колесных пароходов. На Севере, в Архангельске, пароходов было всего два. На Каспии – восемь. На Дальнем Востоке весь паровой состав флота исчислялся одной винтовой шхуной и тремя колесными пароходами. С такими силами не то, что всерьез воевать – безопасность регулярных рейсов при гражданских перевозках морем не обеспечить…

Тем не менее, при Александре II была принята новая концепция развития военно-морского флота России, полностью ориентированная на сохранение статуса великой морской державы:

«Россия должна быть первоклассною морскою державою, занимать в Европе третье место по силе флота после Англии и Франции и должна быть сильнее союза любых второстепенных морских держав».

Исходя из этой концепции, в ближайшие годы следовало построить только на Балтийском море 153 паровых винтовых корабля со стальными корпусами – 18 линкоров, 12 фрегатов, 14 корветов, 100 канонерских лодок и 9 колесных пароходов. Черноморский флот должен был пополниться пятнадцатью винтовыми кораблями. Дальше кораблестроительную программу должно было доработать и заняться пополнениями флота на Дальнем Востоке. До северных вод пока не доходили руки…

Любопытный факт: перспектива заказа боевых кораблей на иностранных верфях программой 1857 года не предусматривалась. Все намеченные к постройке корабли должны были строиться только отечественными заводами. Но для этого надо было иметь чрезвычайно сильную промышленность. А ее-то как раз, по сути, и не было. Развитие судостроительной отрасли, как, впрочем, и любой другой, сдерживалось, прежде всего, устаревшим социально-экономическим строем державы, основанным на крепостном праве. Время требовало радикальных перемен.

Отмена крепостного права и военные реформы Д. Милютина сдвинули дело с мертвой точки, но тотального отставания России от западных соседей, конечно, не устранили. На серьезный прогресс необходимо время. И чтобы не оказаться к следующей вероятной войне с небоеспособными вооруженными силами, император снял ряд ограничений на заказ комплектующих для флота за границей. А потом и вовсе разрешил строить боевые корабли за рубежом.

В 1863 году в качестве эксперимента были взяты два строящихся винтовых фрегата – «Севастополь» и «Петропавловск» – и их борта обшиты стомиллиметровой железной броней, закаленной по английскому образцу. А на английских верфях был заказан необыкновенный корабль – броненосец с полностью металлическим корпусом «Первенец». Корабль имел водоизмещение около 3 тысяч тонн, а по бортам нес железный броневой пояс толщиной 112 миллиметров, на метр с четвертью опускавшийся ниже ватерлинии. Его вооружение состояло из двух десятков 68-фунтовых орудий, расположенных «равномерно по горизонту» – в бортовой установке.

Англичане не только построили «Первенца» по заказу русского Адмиралтейства, но и согласились обучить на своих верфях русских инженеров и мастеровых. И это – при том что Россию тогда в британском правительстве рассматривали как потенциального противника… Дело было в том, что и «Первенец», и заложенные в том же году по его подобию в Петербурге «Не тронь меня» и «Кремль» нельзя было назвать полноценными линейными кораблями. Это были так называемые «плавучие батареи», по сути дела – крупные канонерки, не обладавшие ни достаточной мореходностью, ни дальностью плавания, а значит, не способные угрожать британскому морскому могуществу. И все же переоценить значение постройки этих трех первых железных кораблей трудно – они ознаменовали переход в русском флоте к железу и стали.

Фото 3. Винтовой броненосец «Первенец» (1863–1960)

В том же 1863 году под Петербургом, в селе Александровском, по инициативе директора Златоустовского казенного горного завода П. М. Обухова был основан новый сталелитейный завод. В недалеком будущем этому предприятию предстояло стать основным поставщиком броневой стали, по качеству мало уступавшей знаменитой немецкой крупповской, и стальных нарезных казнозарядных орудий.

Фото 4. Обуховский завод

Но если полагать Англию основным конкурентом на морях, то «догнать и перегнать» ее по мощи линейного флота удастся нескоро. Если вообще удастся – там, на британских островах, тоже на достигнутом не останавливаются! Это вполне понимали и царское правительство, и штабные чины русского Адмиралтейства.

Если нельзя противопоставить линейной колонне неприятеля собственную мощную линейную колонну, значит, придется бороться за спокойствие собственных морских границ и господство на море немного другим способом – рейдерством. Это значит – тревожить морские коммуникации неприятеля, нарушая связи между метрополией и ее колониями, препятствовать снабжению морем воюющих армий, исподволь разрушать экономику врага…

Долгое время при любых боевых действиях на море рейдерские действия были прерогативой так называемых «вольных каперов» – частных вооруженных судов, нанятых воюющими правительствами с целью захвата торговых и транспортных кораблей неприятеля. Но в 1865 году в Париже всеми великими морскими державами, в том числе и Россией, была принята Международная морская декларация, поставившая каперов вне закона. Отныне выдача каперских патентов прекращалась, сами каперы приравнивались к пиратам и должны были нести уголовную ответственность за морской разбой, а право задержания, досмотра и захвата транспортных и коммерческих судов в ходе войны на море навсегда переходило исключительно к кораблям под военным флагом – рейдерам.

Для рейдерства не годятся медлительные тяжеловооруженные линейные корабли. Это – работа для крейсеров – стремительных и мореходных, способных месяцами работать в открытом море в отрыве от своих портов и баз. Паровая эпоха изменила и гражданский транспортный флот – здесь тоже на смену парусникам пришли пароходы, постоянно росла их мореходность, увеличивалась дальность, улучшались скоростные качества. А если жертва становится выносливее и сильнее, значит и охотнику, чтобы сохранить эффективность, придется развиваться в соответствующем направлении…

Во время Гражданской войны в Североамериканских Соединенных Штатах в 1861–1865 годах южане-конфедераты не располагали мощным линейным флотом. Зато они выпустили на коммуникации своих противников-северян 19 рейдеров, большинство из которых были паровыми. И эти рейдеры поймали и уничтожили 262 транспортных судна. Правда, среди жертв были 261 парусник и только один пароход, а суммарные потери северного гражданского флота от рейдеров составили всего 5 % от общей численности… Но все равно эффективность впечатляет.

Лучший южный рейдер – «Алабама» – выглядел бы весьма скромно на фоне большинства «настоящих» боевых кораблей. Водоизмещение – 1040 тонн, скорость под парами – 11 узлов, под парусами – не больше четырнадцати, вооружение – одно 178-миллиметровое орудие на баке, одно 203-миллиметровое на юте да еще шесть 164-миллиметровых пушек по бортам. По официальной классификации – «вооруженный шлюп».

Да, прямо скажем – не линкор!.. Однако почти четыре десятка транспортов «Алабама» поймала. Правда, некоторых потом отпустила за немалый выкуп – традиции частных каперов оказались живучи и среди представителей регулярного флота. Кроме того, «Алабама» утопила паровую канонерку северян «Гаттерас», наглядно продемонстрировав флотоводцам, что против хорошего рейдера нужен не уступающий ему по вооружению и скорости корабль. Правда, карьера «Алабамы» продемонстрировала миру и то, чем в конце концов заканчивается любое рейдерское приключение. Паровой шлюп северян «Кирсардж» вычислил ее и безжалостно расстрелял.

Однако идея выносливого и мореходного парового рейдера оказалась живуча. Англичане (кстати, они «Алабаму» и строили по заказу конфедератов) создали в 1868 году парусно-паровой крейсер «Инконстант» водоизмещением 5800 тонн, способный развивать скорость до шестнадцати с половиной узлов. Чтобы в дальнем походе одновинтовой «Инконстант» не терял скорости из-за обрастания морской травой подводной части, его металлический корпус ниже ватерлинии был обшит медными листами – на деревянной подкладке, для исключения электрохимической коррозии. Брони у «Инконстанта» не было, роль противоосколочного коффердама играл его собственный угольный запас, размещенный в изолированных бункерах по бортам. А вооружение корабля составляли десять 229-миллиметровых и шесть 178-миллиметровых орудий – правда, ненарезных и дульнозарядных. Чтобы меньше зависеть в рейдерстве от угольного снабжения, «Инконстант» имел полный парусный рангоут фрегата. Вскоре у «Инконстанта» появились и собратья…

В России к 1869 году в строй вошли уже 20 броненосных кораблей. Полагая, что для обороны Балтийских акваторий такой численности будет довольно, российское Морское ведомство приступило к созданию флота для боевых действий на дальних океанских театрах.

4

Требования Морского ведомства к кораблям крейсерского назначения говорили о высоких скоростных качествах, о способности к долгим погоням на измор, о легком, компактном и вместе с тем мощном вооружении. И все это – при водоизмещении, рассчитанном по принципу «чем меньше – тем лучше», поскольку компактные корабли дешевле и в постройке, и в содержании. Уже в самих этих требованиях есть серьезное противоречие, поскольку уменьшить водоизмещение, сохранив и мореходные качества корабля, и объемные бункера для расходных запасов, и мощное вооружение ни одному инженеру не под силу – законы физики не отменишь высочайшим распоряжением…

Построенные ранее винтовые фрегаты, корветы и клипера, а также новые «Минин» и «Князь Пожарский» запросам Адмиралтейства не соответствовали. Прежде всего – потому что для погони за неприятельскими транспортами им не хватало скорости и ходовой выносливости. Поэтому Адмиралтейство поручило известному конструктору адмиралу А. А. Попову, уже построившему для Черноморского флота два оригинальных круглых в плане броненосца береговой обороны и для Балтийского – первый башенный эскадренный броненосец «Петр Великий» с нарезными казнозарядными двенадцатидюймовыми орудиями, разработать концептуальный облик дальнего океанского рейдера. А затем и заняться проектированием таких кораблей.

Фото 5. Броненосный фрегат «Генерал-Адмирал»

Для хорошей мореходности нужны полные обводы корпуса, высокие борта, развитый полубак. Для скорости – мощные механизмы, совершенная форма движителей – гребных винтов, хорошая обтекаемость корпуса, значительный коэффициент удлинения. Для дальности и выносливости на ходу – большие топливные запасы, и – на всякий случай, учитывая ненадежность снабжения углем в дальнем походе – паруса. Такие корабли были заложены в 1870 году. Первым – броненосный фрегат «Генерал-Адмирал», на Охтинской верфи, вторым – броненосный фрегат «Александр Невский», впрочем, получивший потом другое имя, «Герцог Эдинбургский». Почти однотипные, они были по 4600 тонн водоизмещением, и при длине 85 м, ширине 14,6 м и осадке 7 м несли одновинтовые паровые ходовые системы мощностью около 5 тысяч лошадиных сил, что позволяло развивать скорость до 12 узлов. Скорость получилась не такой уж и большой, но зато дальность плавания под парами десятиузловым ходом – около 2 тысяч морских миль. А при применении в помощь машине парусов и гораздо больше.

Корабли были защищены шестидюймовым броневым поясом по ватерлинии, их вооружение состояло из четырех 203-мм орудий, расположенных на спонсонах – бортовых балконах, расширяющих угол обстрела для каждого ствола до 180°. Плюс еще по шестидюймовому орудию на баке и юте у каждого. При необходимости ведения артиллерийского огня с одного борта 203-мм орудия могли перемещаться вместе со своими платформами на другой борт по специальным рельсам. Все пушки были нарезными и заряжались с казенной части.

Неплохие были бы рейдеры. Да вот беда – маломощность отечественных кораблестроительных заводов, вечные сбои поставок от смежников и бюрократия в Морском Техническом Комитете Адмиралтейства… «Минин» строился пять лет. Второй фрегат и того больше – семь! А за это время технический прогресс снова ушел вперед. Да и что такое два полноценных рейдера против регулярно пополняющегося британского флота, который в Адмиралтействе полагали основным потенциальным противником?

Чтобы компенсировать во флоте недостаток крейсерского состава, в семидесятые годы девятнадцатого века Морское министерство прибегло к оригинальной мере: приобрело

В Америке и в Германии несколько пароходов, вооружило и переоборудовало их во «вспомогательные крейсера». Кроме того, в 1878 году было основано специальное пароходство – Добровольный флот, корабли которого в мирное время должны были заниматься коммерческими перевозками, а в случае войны – мобилизовываться, вооружаться и поднимать Андреевский флаг. Но это нельзя было считать ничем, кроме как временной мерой – до вступления в строй крейсеров целевой постройки.

В 1881 году прежняя кораблестроительная программа Морского ведомства была подвергнута значительному пересмотру и дополнению. Впоследствии она дополнялась еще не раз – в 1885 году, в 1890, в 1895… Это было связано с тем, что в качестве потенциального противника теперь приходилось рассматривать не только Британию с ее обширными колониями, но и Германию, активно строившую на Балтике и в Северном море линейные силы. А в 1898 году последовал новый «дополнительный протокол» к программе – уже ориентированный на строительство кораблей для Тихого океана, где стремительно наращивала свои военно-морские силы пережившая «революцию Мэйдзи» императорская Япония.

В 1887 году на Балтийском заводе был построен башенный броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». Уникальный во всех отношениях корабль, долгое время считавшийся одним из лучших в мире крейсеров по защищенности и ходовым качествам. Водоизмещение – 7781,7 тонн «боевое» и 8473 тонны – полное. Длина в корпусе 103,3 метра, ширина по миделю – почти девятнадцать метров. Осадка при нормальной нагрузке составляла 7,67 метра. Обеспечивающие более чем достойную для тех времен живучесть водонепроницаемые переборки проходили по шпангоутам №№ 36, 60, 83 и 102, деля корпус на изолированные отсеки.

Вооружение «Нахимова» было для своих лет едва ли не самым передовым. Восемь орудий калибром 203 миллиметра с длиной ствола 35 калибров – образца 1884 года на станках Вавассера – стояли в барбетных установках по два, «французским ромбом», когда одна пара пушек «глядит» вперед, другая назад и еще две пары по бортам. Такое расположение артиллерии позволяет в бою вести огонь «равномерно по горизонту, обстреливать сразу нескольких врагов, эффективно стрелять и на погоне, и при ретираде». Десять 152-миллиметровых орудий в казематах на батарейной палубе дополняли бортовой залп.

Фото 6. Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов»

Сталежелезная броня ижорского проката – толщиной 229 миллиметров – шла у «Нахимова» вдоль ватерлинии на протяжении почти 43 метров. Книзу пояс утончался, до 152 миллиметров, а в носу и корме замыкался 229-миллиметровыми траверзными плитами в единую цитадель, защищавшую от вражеского огня ходовые системы и бункера боезапаса. Суммарная толщина многослойной броневой палубы достигала 50,5 миллиметра. За пределами цитадели в нос и корму простиралась 76,2-мм карапасная палуба, спускающаяся скосами ниже ватерлинии.

Две паровые машины двойного расширения, работающие каждая на свой винт, давали в сумме 8000 лошадиных сил мощности. Пар к этим машинам подавали 12 огнетрубных котлов – «всеядных», нетребовательных к качеству топлива. На испытаниях «Нахимов» прошел четыре мили за 13 минут 36 секунд при среднем числе оборотов 112 в минуту, что соответствовало 17,56 узла скорости. А в одном из дальних походов, поиздержавшись на уголь, запросто в течение почти трех недель пробавлялся заготовленными на берегу дровами и спокойно продолжал выполнять программу учений. Впрочем, если бы не было и дров, тоже не пропал бы. Две стальные мачты «Нахимова» и комплект парусного вооружения по типу бригового – с площадью парусов 22 192,3 квадратных фута – обеспечивали пусть и не быстрое, но уверенное движение при попутном ветре. Если совсем с топливом плохо, до ближайшей базы добраться можно!

Остается только пожалеть, что прекрасный проект «Нахимова» не имел продолжения в отечественном флоте. Адмиралтейство предпочло строить казавшиеся более экономичными броненосные фрегаты «Память Азова», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах». А «экологическую нишу» эскадренных разведчиков и рейдеров ближней океанской зоны прочно занимали многочисленные легкие парусно-паровые клипера – безбронные или, в лучшем случае, бронепалубные.

5

В 1892 году в России была принята новая флотская классификация. В лексикон российских моряков был введен, в числе прочих, и термин «крейсер» – как мореходный боевой корабль целевой постройки, располагающий значительной скоростью хода и большой дальностью плавания, предназначенный для разведки в эскадре, рейдерских и диверсионных действий, защиты транспортных конвоев, борьбы с рейдерами неприятеля и огневого прикрытия легких сил в бою. Новая классификация поделила крейсера на два ранга – в зависимости от водоизмещения и боевой мощи. В первом ранге отныне состояли бывшие броненосные фрегаты, во втором – корветы и клипера.

В 1892 году в Петербурге был спущен на воду броненосный крейсер «Рюрик». По виду – все тот же броненосный фрегат с восьмидюймовым главным калибром и полным парусным рангоутом в придачу к паровым машинам тройного расширения. Разве что, водоизмещением почти вдвое больше предшественников… По сути – первый российский по-настоящему дальний океанский рейдер, высокобортный, выносливый, вооруженный 203-миллиметровой, 152-миллиметровой и 120-миллиметровой артиллерией в щитовых и казематных установках.

При 11 тысячах тонн водоизмещения «Рюрик» на испытаниях развил скорость 18,84 узла. Немного бы нашлось в последнее десятилетие девятнадцатого века транспортов, способных убежать от такого рейдера! А заявленная и впоследствии подтверждённая дальность плавания в семь тысяч миль «экономическим» ходом выглядела пугающей цифрой по тем временам…

Фото 7. Броненосный крейсер «Рюрик»

Вскоре за первым в серии крейсером последовали «Россия» и «Громобой» – еще крупнее, еще выносливее. Вместо огнетрубных котлов они получили водотрубные – системы Бельвилля, имели по три машины и единый шестидюймовый средний калибр.

Главный потенциальный противник – Англия – почувствовал угрозу своим морским коммуникациям. В ответ на появление новых русских рейдеров англичане построили странные, громадные – 14 тысяч тонн водоизмещением – бронепалубные крейсера с артиллерией в бронированных башнях, нареченные именами «Пауэрфул» и «Тэррибл». А русских рейдеров еще и раскритиковали в прессе, мол, что это такое – палубная артиллерия еле-еле щитами прикрыта? В бою легко все эти многочисленные пушки оставить без расчетов, не применяя даже бронебойных снарядов, одними фугасными… Если уж строить дальние океанские крейсера – то с башнями.

Фото 8. Бронепалубный крейсер «Пауэрфул»

Но в том-то и дело, что для длительных эскадренных сражений ни «Рюрик», ни его более совершенные поздние систершипы не предназначались. Это были в чистом виде диверсанты морской войны: налетели, сделали свое дело, разорив порт или уничтожив транспортный конвой, и снова растворились в океанских просторах… Ищите, господа неприятели, сколько вашей душе угодно – все равно вам на это дальности не хватит! Но, пожалуй, это слишком узкая специализация для крейсеров, которым сам бог велел быть прежде всего кораблями полифункциональными.

Русское Адмиралтейство усмотрело в «России», «Рюрике» и «Громобое» другой грех. Слишком большое водоизмещение. С одной стороны, это дает отличную мореходность и огромный запас дальности. Но с другой – препятствует базированию на отдаленных и слабооборудованных морских портах. Далеко не везде найдется подходящий док для того же «Громобоя»! А уж приличного эскадренного разведчика из такого громоздкого создания и вовсе никогда не получится: линейная колонна противника поймет, что за ней наблюдают, гораздо раньше, чем этакий монстр сможет счесть ее численность и определить точный курс…