История и теория криминалистических методик расследования преступлений

В криминалистической науке под криминалистическими методиками расследования преступлений понимают комплексы научно обоснованных сведений и рекомендаций для организации раскрытия, расследования и предупреждения различных видов преступлений[7 - См.: Возгрин И. А. Введение в криминалистику: История, основы теории, библиография. СПб., 2003. С. 269.].

По мнению P. С. Белкина, частная криминалистическая методика является системой криминалистических рекомендаций, т. е. научно обоснованных советов, касающихся организации расследования, выбора и применения с учетом определенных обстоятельств технико-криминалистических средств и криминалистических приемов, и обоснований этих рекомендаций в виде определенных научных или эмпирических положений (перечень типичных для данной категории уголовных дел версий, характеристика способов совершения данного вида преступлений и следов их применения и т. д.)[8 - См.: Белкин P. С. Курс криминалистики: В 3 т. Т. 3. М., 1997. С. 302–303.].

Совокупность криминалистических методик расследования отдельных категорий преступлений также представляет собой систему, т. е. специфическое целостное множество таких методик, объединенных между собой различными внутренними связями и отношениями.

Вопросам разработки и изучения криминалистических методик посвящен заключительный раздел науки криминалистики под названием «Криминалистическая методика» (также используются названия «Методика расследования отдельных видов преступлений» или «Методика расследования преступлений»), который состоит из двух разделов: а) общие положения; и б) система криминалистических методик расследования отдельных категорий преступлений.

Как уже отмечалось, эффективное расследование преступлений может осуществляться лишь при его надлежащем криминалистическом обеспечении.

Этой задаче и служат криминалистические методики.

Существующая же в настоящее время система данных методик должна активно развиваться и совершенствоваться в целях соответствия основному своему предназначению – криминалистическому обеспечению практики борьбы с преступностью.

Успешное решение задачи совершенствования системы криминалистических методик настоятельно требует глубокого и всестороннего изучения ее генезиса, поскольку одно из центральных мест в исследовании этой системы занимает проблема оценки ее современного состояния и перспектив развития в будущем.

Таким образом, чтобы в этом разобраться, нужно обратиться к истории системы криминалистических методик, начиная с самых ее истоков.

Как хорошо известно, ни одно крупное общественное явление не может быть изучено и понято без учета условий и особенностей его возникновения и развития, т. е. в отрыве от его истории. Оно может быть раскрыто и понято, если выяснено, в каких условиях и при каких обстоятельствах оно возникло, какие этапы исторического развития прошло, каким было в прошлом. Только в таком случае откроется возможность определить то, чем оно является в настоящем и как будет развиваться в будущем[9 - См.: Андреев И. Д. О методах научного познания. М., 1964. С. 99–100.].

Более того, чтобы описать и раскрыть законы функционирования определенной системы, необходимо, в том числе, осуществить поиск первичной «клеточки», с которой исторически развилась данная система, и проследить, как она развернулась из «клеточки» в систему; тогда мы сможем выявить структуру данной системы и свойственные этой ей функции и характеристики[10 - См.: Вдовиченко Г. Г. Системно-структурный метод в свете научной методологии. Киев, 1973. С. 28.].

«В случае игнорирования исторического подхода к изучению действительности, – пишет известный философ Н. П. Французова, – даже применение новейших способов познания структур и особенностей их функционирования не позволяет в полной мере исследовать вопрос о причинах подобного строения и функционирования, а следовательно, и о тенденциях их дальнейшего изменения, т. е. как бы вынимается “живая душа” изучаемых явлений»[11 - Французова Н. П. Исторический метод в научном познании. М., 1972. С. 6.].

«Без исторического подхода, – пишет она далее, – сохранившиеся материальные образования выступают лишь как концы ветвей своеобразного “генеалогического древа”, торчащие на поверхности, сами же ветви и корни скрыты в тумане прошлого. Только их творческая реконструкция позволяет в полной мере понять и сущность современных явлений»[12 - Там же. С. 6–7.].

По мнению И. В. Блауберга и Э. Г. Юдина, исторический подход представляет постановку вопроса о типах изменений, претерпеваемых объектом. Из многообразия этих типов он выделяет те, которые могут рассматриваться как факторы или причины, определяющие целостный процесс развития[13 - См.: Блауберг И. В., Юдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 138.].

Таким образом, процесс развития предстает не как простая последовательность состояний исследуемого объекта, а как его восхождение к новым, более высоким и совершенным формам существования. При этом высшие формы объекта выступают как продукт развития форм низших.

В соответствии с этим положением исторический метод познания не сводится и не ограничивается изучением изменений объектов во времени.

Он включает в себя необходимость исследования изменений и становления системы в связи с конкретными условиями существования и взаимодействия данной системы, в связи с направленностью развития, определяемой структурой системы, образованной всей предшествующей историей развития данного вида предметов[14 - См.: Вдовиченко Г. Г. Системно-структурный метод в свете научной методологии. Киев, 1973. С. 27.].

Здесь же уместно заметить, что анализ исторического события сводится не только к установлению некоторого общего закона, лежащего в основании этого явления, но и предполагает воспроизведение индивидуальных событий в их конкретно-исторической ситуации, что позволяет использовать весь арсенал не только средств научного анализа, но и образно-художественного воспроизведения предмета, проникновения в личный мир индивидов, членов этого общества, психологического сопереживания[15 - См.: Французова Н. П. Исторический метод в научном познании. М., 1972. С. 74.].

Таким образом, в соответствии с принципом историзма[16 - Историзм является более широким понятием, чем исторический метод познания. В данном понятии (историзм) «отражены и определенный взгляд на мир, на явления (как на взаимосвязанные и развивающиеся), и на определенный метод познания явлений (путем прослеживания теории их возникновения и развития). Принцип историзма сочетает в себе, таким образом, и теорию предмета, и теорию его познания» (Подкорытов Г. А. Историзм как метод научного познания. Л., 1967. С. 4). По мнению Г. Г. Вдовиченко, историзм – это принцип подхода к объективной действительности в процессе ее научного исследования и практического преобразования, как к изменяющейся во времени, развивающейся; предметы и явления исследуются в связи с законами направленности их развития (см.: Вдовиченко Г. Г. Системноструктурный метод в свете научной методологии. Киев, 1973. С. 26–27, 31).] всякое познаваемое явление должно рассматриваться с позиций его возникновения и развития.

Понимание системного объекта также возможно лишь в рамках исторического подхода к анализу системы, т. е. понимания ее данного состояния как исторически развившегося и развивающегося[17 - См.: Лекторский В. А., Садовский В. Н. О принципах исследования систем. В связи с «общей теорией систем» Л. Берталанфи // Вопросы философии. 1960. № 8. С. 77.].

Как известно, всякий процесс развития представляет собой единство дискретности и непрерывности.

Одним из положений принципа историзма является понимание развития как смены ряда этапов, каждый из которых рассматривается как относительно завершенный и устойчивый[18 - См.: Французова Н. П. Исторический метод в научном познании. М., 1972. С. 42.].

Отдельные рассматриваемые вместе этапы развития могут, в свою очередь, составлять более крупные образования – стадии.

Система криминалистических методик как динамическая система комплексов научно обоснованных рекомендаций по наиболее эффективной организации и осуществлению расследования и предотвращения определенных категорий преступлений имеет свою продолжительную историю, также складывающуюся из ряда стадий и этапов[19 - В рамках настоящего исследования мы разделяем этапы развития системы криминалистических методик расследования преступлений и этапы развития криминалистической методики как раздела науки криминалистики. Подробнее об этапах развития криминалистической методики как раздела криминалистики см.: Возгрин И. А. Введение в криминалистику: История, основы теории, библиография. СПб., 2003. С. 223–235.].

Возникновение первых методик расследования преступлений было обусловлено потребностями государства в сфере борьбы с преступностью.

Человечеству всегда было присуще стремление к установлению истины в вопросах, касающихся определения виновности конкретных членов общества в совершенных преступлениях.

Народы всех времен стремились добывать истину, правду в уголовных делах, судить за правду и оправдывать за правду. Римские XII таблиц (кто, что, где, когда, чем, зачем и как), последующие законодательные акты, Русская Правда, криминалистическая и процессуальная литература полны обсуждений о том, как найти истину в уголовном процессе[20 - Бурданова В. С. Поиски истины в уголовном процессе. СПб., 2002. С. 5.].

Таким образом, к истории, а точнее предыстории криминалистических методик следует отнести и тот длительный период накопления эмпирических знаний по организации расследования преступлений, который предшествовал появлению теоретических основ современного расследования и возникновению первых комплексов методико-криминалистических рекомендаций и продолжался вплоть до середины XIX столетия.

О необходимости и важности изучения истории криминалистической методики говорили видные ученые-криминалисты[21 - См., например: Лузгин И. М. Развитие методики расследования отдельных видов преступлений // Правоведение. 1977. № 2. С. 61; Крылов И. Ф. Основные этапы истории и современного развития методики расследования преступлений в советской криминалистике // Вестник Ленинградского университета. Сер. 5. Вып. 1. 1978. С. 104–112; Эйсман А. А. Советская криминалистика. Теоретические проблемы. М., 1978. Гл. I; Возгрин И. А. Криминалистическая методика расследования преступлений. Минск, 1983. С. 65–66; ГавлоВ.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений. Томск, 1985. С. 86; Образцов В. А. Проблемы совершенствования научных основ методики расследования преступлений: Автореф…дис. д-ра юрид. наук. М., 1985. С. 9; Гармаев Ю. П. Теоретические основы формирования криминалистических методик расследования преступлений. Иркутск, 2003. С. 12.].

Хотя в юридической литературе имеются подробные исследования истории правосудия, но, как справедливо замечает И. А. Возгрин, вопросы развития розыска и организации расследования преступлений в них не нашли достаточного освещения[22 - См.: Возгрин И. А. Научные основы криминалистической методики расследования преступлений. СПб., 1992. Ч. I. С. 6. Любопытно, что еще более века назад на это же сетовал русский процессуалист Д. Г. Тальберг (см.: Тальберг Д. Г. Уголовное судопроизводство. Ярославль, 1883. С. 17).].

Рассмотрению этих вопросов посвящены следующие параграфы.

Итак, «изучая предков, узнаем самих себя» (В. О. Ключевский)[23 - Изречения и афоризмы В. О. Ключевского // Вопросы истории. 1965. № 7. С. 208–209.].

§ 2. Расследование преступлений в древности и раннем средневековье

Расследование является одной из самых старых разновидностей человеческой деятельности. В самых примитивных формах эта деятельность существовала и в глубокой древности[24 - См.: Самыгин Л. Д. Расследование преступлений как система деятельности. М., 1989. С. 3.].

Формы же разбирательства и отыскания истины в «уголовных»[25 - Уголовными в Древней Руси назывались дела о тяжких преступлениях, за которые виновник мог ответить головой.] делах в разное время и у разных народов претерпевали определенные изменения. По мере накопления знаний об окружающем мире, по мере экономического развития сложившиеся на определенный исторический период формы и способы отыскания истины в делах о преступлениях уходили в прошлое, постепенно заменяясь новыми, более совершенными, более надежными.

Древнейшим источником права был обычай. Первобытное родовое общество с его чрезвычайно слабыми общественными связями и неопределенностью правовых отношений между отдельными людьми и родами видело в преступлении зло, которое должно уничтожаться таким же злом. «Око за око, зуб за зуб» – таков основной принцип родоплеменных «уголовно-правовых» отношений.

В древности, вероятно, судопроизводство было сопряжено с религиозными обрядами: жертвами, жребиями и присягами. Суд и расправа чинились на народных собраниях (вечах)[26 - См.: Снегирев И. Обозрение юридического быта в продолжение древнего и среднего периода русской народной жизни // Юридические записки. 1842. Т. 2. С. 280.].

Все отношения между первобытными людьми, в том числе случавшиеся распри, разбирались в соответствии с чувствами и представлениями о справедливом и несправедливом. Мерилом доказанности совершения опасного деяния была его очевидность, главным образом, в глазах потерпевшего. Обиженный человек был сам судьей и исполнителем приговора. При такой патриархальной форме суда основными средствами правосудия были месть и расправа, чинимые одними представителями общества над другими с одобрения всех членов племени или его старейшин[27 - Помимо правила «око за око» у древних славян был обычай приносить преступников в качестве умилостивительной жертвы богам (см.: Соловьев С. М. Очерк нравов, обычаев и религии славян, преимущественно восточных, во времена языческие // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. Кн. 1. М., 1850. С. 50), а некоторых преступников изгоняли из племени (см.: Калачев Н. В. О значении изгоев и состоянии изгойства в древней Руси // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. Кн. 1. М., 1850. С. 61–62).].

Право мести составляет весь запас положительных законов для первобытного человека[28 - Морошкин Ф. О постепенном образовании законодательств. М., 1832. С. 29–30.].

Впрочем, месть как средство удовлетворения за совершенное преступление намного пережила эпоху первобытной дикости. В нашей истории классическим примером кровавой родовой мести является месть Ольги древлянам за убийство мужа, киевского князя Игоря (X в.).

Образование государственности у разных народов, сопровождавшееся разложением первобытных, родоплеменных, кровнородственных отношений, потребовало создания источников права, облаченных в письменную форму.

Возникнув вместе с государством, уголовная юстиция сразу же была вынуждена решать проблему путей, ведущих к установлению истины в правосудии. Уже в священных книгах иудеев, христиан, мусульман – Торе (Пятикнижии), Библии, Коране – можно встретить описание приемов открытия такой истины: допроса, обыска, опознания и др. Они упоминаются и в памятниках древнего права Рима, Греции, Руси, Германии, Китая и иных стран. Это были чисто эмпирические рекомендации и установления, основанные на житейском опыте и используемые в рамках существовавших процессуальных процедур обычного или писаного права[29 - См.: Библия, Бытие, гл. 4, 44 и др.; Коран, сура 12 и т. п.; Тора, кн. Ваикра и др.; Римские законы XII таблиц, греческие законы Солона, Русская Правда, Псковская судная грамота, русские Судебник 1497 г. и Соборное Уложение 1649 г. и др. Об этом см.: Белкин P. С. История отечественной криминалистики. М., 1999. С. 1. См. также: Эверс И. Ф. Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб., 1835; Куницын А. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. СПб., 1843; Линовский В. Опыт исторических розысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. Одесса, 1849; Пахман С. О судебных доказательствах по древнему русскому праву, преимущественно гражданскому, в историческом их развитии. М., 1851; Дювернуа Н. Л. Исторические права и суд в древней России. М., 1869; Мэн Г. Древний закон и обычай. М., 1884; Лурье С. Лжесвидетельство по Талмуду // Журнал гражданского и уголовного права. 1890. Кн. 10. С. 20–42; Сыромятников Б. И. Очерк истории суда в древней и новой России // Сборник «Судебная реформа». Т. 1. М., 1915; Круглов Е. А., Лившиц Л. В. Правовые акты Древнего мира о мерах преодоления противодействия судопроизводству // Южно-уральские криминалистические чтения. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 9. Уфа, 2001. С. 54–63 и др.].

Так появляются способы и средства осуществления раскрытия преступлений. Например, в древнеиндийском сборнике законов Ману, относящемся к V в. до н. э., встречаются довольно подробные правила допроса свидетелей, излагаются причины, по которым тот или иной свидетель не допускается к свидетельству, излагаются советы судьям для ведения дела, приводятся даже советы о том, как при помощи внешних признаков определять происходящее в душе свидетеля; в XII таблицах – памятнике древнеримского права (V в. до н. э.) – встречаются упоминания о производстве обысков.

До нашего времени в виде папирусных свитков дошли многочисленные полицейские и судебные акты Древнего Египта периода власти Птоломеев и римлян с подробными описаниями внешних признаков преступников того времени.

В этой связи немецкий криминалист Р. Гейндль не без удивления замечает, что техника описания примет человека у египтян была разработана с точностью не меньшей, чем у Бертильона[30 - См.: Гейндль Р. Уголовная техника. Из мастерской уголовного розыска. М., 1925. С. 18–19.].

Постепенно человеческое общество перешло от родоплеменных «правовых» отношений, от патриархальных форм суда к судебному порядку установления истины в делах, возникающих по поводу совершенного преступления, или уголовных делах.

Так образовалась первоначальная форма судебной процедуры («обвинительное производство»), при которой разбирательство по делу о совершенном преступлении начиналось с заявления жалобщиком (истцом) своей претензии (иска). Основными доказательствами при «обвинительном производстве» были свидетельские показания. Обеспечение обнаружения судебной истины устанавливалось определенными способами ее выяснения. Основой доброкачественного доказательственного материала считалась очистительная присяга, зачастую дополняемая приведением к присяге соприсяжников. Впрочем, часто процесс установления истины сводился к «суду Божьему» – ордалиям (физическим испытаниям огнем, водой, железом и т. п.)[31 - О подробных описаниях ордалий см.: Куницын А. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. СПб., 1843. С. 112–114; Пахман С. О судебных доказательствах по древнему русскому праву, преимущественно гражданскому, в историческом их развитии. С. 68–81; Шнейкерт Г. Тайна преступника и пути к ее раскрытию. М., 1925. С. 8–9; Обуховский В. А. Уголовные доказательства в истории и советском праве. Харьков, 1926. С. 22–23.], сущность которых сводилась к стремлению при помощи природных явлений найти доказательства правоты той или иной стороны судебного процесса, или судебным поединкам, доказательственное значение которых основывалось на уверенности в том, что Бог встанет на сторону правого и поможет справедливому разрешению судебного спора. Таким образом, первоначально судебный процесс установления истины в уголовных делах носил ярко выраженный обвинительно-состязательный характер.

Так осуществлялось правосудие в государствах древнего мира[32 - В Древней Индии ордалии применялись с древнейших времен: пять великих ордалий (весами, огнем, водой простой и священной, ядом) описываются в древнеиндийском источнике права Яджнавалкья. По законам царя Вавилона Ур-Намму (конец 3-го тыс. до н. э.) отказ от ордалии означал признание вины. По среднеассирийским законам (середина II тыс. до н. э.) ордалии мог подвергнуться не только обвиняемый, но и обвинитель.].

В Древнем Китае, известном многочисленными изобретениями и новшествами, обогатившими человечество, уже в III в. до н. э. существовали официальные документы, посвященные вопросам методики установления характера совершенного преступления, воссоздания его обстановки путем осмотра места происшествия, допросов свидетелей и родственников потерпевшего, исследования вещественных доказательств, установления улик, проверки версий «убийство или самоубийство» и т. п. Ярким примером таких документов может служить «Циньское руководство по расследованию уголовных преступлений»[33 - Подробнее об этом см.: Хрестоматия по истории Древнего Востока / Под ред. М. А. Коростовцева, И. С. Кацнельсона, В. И. Кузищина. Ч. 2. М., 1980.].

Правовые нормы, относящиеся к «обвинительному производству», известны и раннефеодальному праву Западной Европы. Это так называемые «Варварские правды» (Салическая, Рипуарская, Аламаннская, Баварская и др.).