Слепая надежда во мраке ночи. Роман

Адалине хотелось, чтобы ее мама наконец поняла, что тот маленький проказник уже вырос, но для родителей, какими бы мы взрослыми ни были, мы все равно для них остаемся такими же детьми. Девушка понимала, что все то, что перечислила ей только что мама, – это все происходит абсолютно с каждым человеком. Но для девушки все перечисленное было настолько далеким, и готовить себя к этому ей вовсе не хотелось. Она всегда верила в лучшее и считала это правильным, нужно всегда стараться не впускать в свою жизнь грусть и печаль, как бы они ни стучались в твои двери. Каким человек захочет сделать свой мир, таким он и будет! В этом убеждении она почти всегда была уверена. Да! Огорчения случаются, но не стоит относиться к ним как к концу света, ведь целый мир желает быть изведанным, возможно, именно тобой!

– Умей всегда прощать! Ведь обиды – это самый тяжелый груз, от которого трудно только нам самим! – продолжала свое назидание ей мать.

– Ты Сафара имеешь в виду? – тяжело вздохнув, спросила Адалина, не желая вспоминать совсем неприятную ей тему. – Я давно простила! Просто не помнить не получается… Я все время сравниваю его с другими и неосознанно ищу его черты в чужих лицах! Знаю, звучит очень глупо! – призналась девушка.

Мама взяла ее за обе руки, посмотрела на нее и сказала:

– А ты не ищи! Каждый человек уникален своей индивидуальностью, ты возьми и попробуй в другом человеке увидеть то, чего нет в Сафаре!

Адалину в этот момент осенило: а ведь мама абсолютно права! «Почему я должна везде тащить за собой его образ? – подумала она про себя. – Кроме его эгоистичного отношения, я не видела ничего, всегда покорно соглашалась со всем, опуская даже не на второй план все свои интересы».

– Ты, наверное, проголодалась? – спросила ее мама и, не дожидаясь ответа, удалилась на кухню. Адалину стали посещать разные мысли, но она не хотела заострять внимание на этом разговоре. Пойдя на кухню вслед за своей матерью, девушка стала раскладывать тарелки и приборы для ужина.

Боль прошлого…

Адалина стояла у окна и смотрела, как капли дождя стекали по стеклу, оставляя своеобразный узор. Шум дождя не оставлял за собой никаких мыслей, и слушать его можно было бесконечно, ни о чем не думая, но девушку это никак не спасало, и разные воспоминания, связанные с Сафаром, посещали ее гораздо чаще, чем она того хотела. Его милая улыбка и черные как уголь глаза преследовали ее почти постоянно. Каждый вечер, смотря на небо, усыпанное звездами, она думала только о нем. Вспоминая вечерние разговоры по телефону и мечты, которые строили вместе. Именно ночное небо ассоциировалось с ним и возвращало ее туда, откуда с трудом удавалось выбраться. Девушка много времени проводила наедине со своими мыслями, иногда разговаривала и делилась с тишиной самыми сокровенными тайнами своей души. Жизнь меняется постоянно, и ее крутые повороты настолько непредсказуемые, что иной раз думаешь: неужели это на самом деле происходит именно с тобой?! Неважно, нужно оно тебе или нет, твое мнение, твои желания для этой Вселенной безразличны. Ты просто обязан подчиниться своей судьбе и принять то, что она преподносит. Потом – не сразу, но ты обязательно поймешь всю истину Творца. Боль уйдет с новым днем, заменяя себя другой болью с таким же горьким привкусом страха неизвестности.

– Почему ты продолжаешь жить в моих мыслях?! – произнесла она вслух. Но тишина не даст ей ответов, не даст ни одного из тысячи ее вопросов. Сафар всегда был занят собой, беззаботной жизнью, в которой как бы Адалина присутствовала и в то же время ее там не существовало. Ему было удобно каждый раз находить девушку там, где он ее и оставлял. Последняя их ссора была настолько неприятным инцидентом для девушки, что все эти воспоминания ее только терзали. Адалина в любой ситуации всегда чувствовала свою вину даже там, где ее вовсе и не было, но эти вечные споры ни к чему не приводили, так как ему хотелось полного снисхождения и понимания с ее стороны, как и ей. Переживания Адалины за их отношения и ту пропасть, в которой она пребывала, – это был детский лепет для него, а расстояния окончательно убили надежду на то, что можно было еще что-то изменить. «Рано или поздно я предам свое воспоминание, в котором хранится твой образ, и найду утешение в другом сердце, более надежном и мягком».

Пусть заноет душа, я не закричу,
Лишь от боли тихонько заплачу.
Если надо, в ответ я промолчу,
Но в душе своей боль эту спрячу.
Ты прости, что тебе иногда я лгала
И что многое я забывала.
Ты прости, что тебя не всегда я ждала
И что верить тебе уставала.
Никогда не покинет меня тишина,
Вновь и вновь как свеча в ней я таю.
Если стану тебе я совсем не нужна,
То в ночи этой темной растаю.

Открыв окно, девушка позволила ветру ворваться в ее комнату и разбросать все бумаги, лежавшие на ее журнальном столе. Дождь с ветром напоминал состояние души, которое периодически происходило внутри Адалины, капли дождя бились ей в лицо и стекали по щекам, словно слезы, которым она никогда не давала волю. Срывая листья с деревьев, ветер гонял их в разные стороны, забрасывая их в помещение, где находилась девушка.

– Тебя больше нет… – говорила она шепотом в темную бездну этой ночи, будто отпуская свою больную память, которую отравлял его образ. Девушка простояла у окна еще несколько минут и, потянувшись за оконную ручку, закрыла его. Немного ощутив дрожь от холода, она достала свой блокнот и, укутавшись покрывалом, села перечитывать строки:

Где замирает каждый звук
От первой до последней ноты,
Среди надменных лиц вокруг
Теряешься в круговороте.
Ты продолжаешь без конца
Искать свой выход в лабиринте.
Меняя роль на роль слепца,
Ему подобных поединков.
Уберегая тонкий мир
От зримых внешних убеждений,
Сооружаешь ориентир
Самых возвышенных стремлений.
Неодолимою стеной
В памяти память укрываешь.
И всеобъемлющий покой
В душе навеки обретаешь.

Пробудившись ото сна, Адалина засмотрелась на таинственные узоры осеннего дождя, рисующие на стекле и наслаждалась его мелодией. Он шел всю ночь. «Вот она – холодная осень!» – подумала про себя девушка. Бросив взгляд на часы, девушка вскочила и начала заправлять свою постель, никак не желая опаздывать в очередной раз. Приведя себя в порядок, она вышла из своей комнаты и направилась к комнате своей мамы.

– Мамочка! – впорхнув в ее пространство, вскрикнула девушка и обняла свою мать, стоявшую возле окна, усердно увлеченную цветами. – Я так сильно тебя люблю! Ты вся моя жизнь! Моя Вселенная! – Она не могла передать все те чувства, которые испытывала к ней. Ни на один миг ей не хотелось расставаться с ней, мир, в котором она существовала, счастливые моменты, которые проживала, она исключительно благодарила Всевышнего и свою маму, посвятившую всю свою жизнь ей одной. Девушка считала себя эгоисткой, пользуясь всей подаренной любовью. Конечно же, она была бы совсем не против, если бы в жизни мамы появился человек, который бы стал частью ее мира, но женщина даже самой ничтожной мысли не подпускала к себе и запрещала поднимать эту тему.