Пепел над океаном
Объехав небольшую скалу, я радуюсь, что за ней не оказывается людей, кроме одного парня, выгуливающего собаку, но уже топающего наверх к дороге и ночным огням города. Оставив машину на стоянке, я выхожу из нее, оставив двери незаблокированными, но забрав ключи.
Пока я спускаюсь, от песка исходит приятный свежий запах, поборов желание дотронуться до земли пальцами, я подхожу к океану. Легкий ветер заставляет воду идти рябью и слегка покачиваться в такт тишине. Мелкие волны бьются об носки моей обуви.
Все эти дни были очень запутаны. Много чего произошло, и хорошо бы отдохнуть и отрешиться от всего. Большую часть проблем я создал сам, и теперь понадобится много времени, чтобы все уладить. Самая большая проблема на данный момент – это Амелия. Постепенно я начинаю понимать, что было бы легче забыть про тот вечер и жить дальше, не придавая значения существованию моей обидчицы.
Я достаю сигарету, закуриваю и делаю несколько затяжек, наблюдая за тем, как ветер подхватывает пепел и дым, а затем уносит их далеко над океаном.
– Это успокаивает? – раздается робкий голос позади меня.
– Хочешь сама узнать? – спрашиваю я, не оборачиваясь. И без того понятно, кто стоит за спиной.
– Я не курю, – отвечает Амелия и, сделав несколько шагов, равняется со мной. – Почему ты не отвез меня в общежитие?
– Мне нужно было остановиться здесь и немного подышать свежим воздухом. Не умрешь, если приедешь на час позже, – грубо произношу я. Мне не нравится, что она стоит рядом. Мне вообще все это не нравится.
– Я, между прочим, устала.
– Это не мои проблемы.
– И так будет до тех пор, пока тебе не надоест моя компания? – шепчет она.
– Что ты имеешь в виду?
Я делаю глубокую затяжку, чувствуя, что начинаю нервничать, но не понимаю, в чем именно причина.
– Ты добился моей дружбы и теперь, пока я тебе не надоем, будешь груб со мной?
– Если не будешь провоцировать меня, я не буду грубить.
– Но ведь сейчас я ничего плохого тебе не сделала.
– Пока что меня просто бесит твое присутствие, – фыркаю я и кидаю наполовину докуренную сигарету в воду, выдыхаю дым, разворачиваюсь и направляюсь к автомобилю.
Поразмыслить нормально сегодня не получится.
Амелия плетется за мной, все так же укутанная в плед, и помалкивает. Я смотрю на нее из-за плеча и вижу, как она уставилась на свои ноги. Те еле-еле делали шаги. Наверное, она и вправду устала. Против своей воли я открываю перед ней дверь.
– Спасибо, – мямлит она и усаживается на пассажирское сиденье.
– Давно ты работаешь в «Сахаре»? – спрашиваю я, выезжая на трассу.
– Ну, не прямо-таки давно, но, думаю, можно сказать, достаточно.
– Тебе там нравится?
– Очень.
Я киваю, больше не зная, что сказать. Может, раз я напридумывал такие грандиозные планы на эту девчонку, стоит узнать ее получше?
– Чем ты любишь заниматься помимо того, как работать в забегаловке?
– Мне нравится писать для университетской газеты. – Амелия пожимает плечами, а затем неуверенно добавляет: – А тебе?
Сохнуть по девушке лучшего друга.
– Жить позитивно.
– Это не хобби.
– Поверь, Амали, в наше время это намного больше, чем просто увлечение.
На этой ноте мы заканчиваем разговор. Лучше узнать друг о друге по ходу дела.
Я высаживаю ее прямо перед воротами университета и, дождавшись, когда она скроется за поворотом, ведущим в сторону общежитий, еду в дом братства.
Меня встречает компания друзей, восседающих на диване. Половина из них разговаривает с девушками из сестринства, которые непонятно какого черта здесь делают. Не обращая на них внимания, я плюхаюсь на место рядом с Джаредом и Лео, которые что-то бурно обсуждают. Взяв пиво у Блейна, я поспешно делаю несколько глотков и чувствую, как холодная жидкость омывает горло.
Нет никакого настроения вливаться в беседу. Сегодня я устал, хоть ничего толкового и не делал. Сам день меня жутко утомил, и все, чего мне хочется больше всего на свете в его конце, – это выпить две-три банки пива и завалиться в постель.
Завтра мне предстоит куда более трудный день, ведь пора начинать план с Амелией, раз уж я за это взялся. Стоит придумать что-нибудь интересное. Чем быстрее я достигну цели, тем лучше. Не хочется возиться с этим слишком долго.
– Она действительно похожа на нее, – шепчет мне на ухо Лео, тем самым немного испугав.
– Что? – Я отрываю взгляд от пола и смотрю на друга, даже не заметив, как их с Джаредом разговор подошел к концу и как последний пошел цеплять свободную «сестричку».
– Амелия. Она правда чем-то смахивает на Дину.
– Не заметил.
– Правда? – Он выгибает бровь. Я киваю.
– А ты решил что-нибудь с Диной? – Нужно сменить тему, пока он не спросил что-то еще, касающееся внешности Амелии.
– Кстати, об этом. Идем. – Поднимаясь с дивана, он манит меня за собой.
Спустя несколько минут мы оказываемся на втором этаже, а затем входим в одну из многочисленных комнат для гостей. Лео садится на кровать королевских размеров и сцепляет руки в замок на коленях.
– Я попросил ее купить тест на беременность, – начинает он.
Я осторожно присаживаюсь рядом. Это очень важный момент не только для него, но и для меня.
– И? – Он кивает. – Беременная?!
– Да.
– Охренеть. Что ты чувствуешь?
– Я в растерянности, – признается Лео и, наклонив голову, сцепляет руки теперь уже на затылке.
– Почему ты вообще еще здесь?
– В каком плане?
– Ты должен лететь к ней на всех парах. Твоя девушка, Лео, сейчас сидит на кровати в вашей спальне и смотрит на две полоски, мечтая о том, чтобы любимый оказался рядом. Своими растерянностью и нерешительностью ты можешь ее напугать. Будь мужиком и готовь кольцо. На твоем месте я бы уже давно сделал ей предложение.
– Мы планировали подумать о семье и детях после двадцати пяти. На первом месте была карьера.
– Лео, один раз из-за этой же карьеры ты чуть ли не лишился своей принцессы. Пора бы уже поставить на первое место отношения с Диной. У вас есть все для прекрасного будущего. Вам не о чем волноваться.
– Я не готов.
– Лео, заказывай гребаный билет и увози свою задницу подальше от Нью-Йорка. Дина беременна, до тебя что, не доходит?
– Поехали со мной, – выпаливает он и смотрит на меня умоляющим взглядом. Я лишаюсь дара речи.
– У меня учеба, – кое-как выдавливаю я.
– Что-нибудь решим. Пожалуйста, Ник, мне чертовски нужна поддержка от человека, которого я считаю братом. – Лео поднимается с кровати и начинает ходить из угла в угол, потирая виски. – Пожалуйста.
– Важный курс…
– Ник!
– Ладно! Я что-нибудь придумаю, – с этими словами я покидаю комнату.
Слишком много информации, хочется убежать от всей этой неразберихи. Я, как обычно, несусь на помощь, не задумываясь о том, что это может обернуться серьезными проблемами. Но разве я могу отказать Лео, когда в его жизни наступил такой важный момент? Мне придется быть рядом с другом, как ни крути. Он со своей неуверенностью в данной ситуации и с тем, что считал карьеру самой важной вещью в жизни, может натворить немало глупостей.
Я, конечно, тоже волнуюсь, но нам как представителям сильного пола придется взять себя в руки и посмотреть на все происходящее ответственно и серьезно. Дина беременна… От этой горькой мысли начинает щемить в области сердца. Она носит ребенка, который принадлежит Лео. Внутри меня начинает зреть зависть, но я стараюсь отогнать нехорошее чувство, ведь это неправильно и эгоистично. Я должен радоваться за друга, а не завидовать ему.
Я закрываюсь в ванной и прислоняюсь лбом к зеркалу, прохлада которого немного успокаивает горящий ярким пламенем мозг. Необходимо взять себя в руки. А еще надо свалить подальше от этого места хотя бы на одну ночь.
Сказав друзьям и Лео, что сегодня меня не будет, я бегу из дома. Завтра мы решим, что делать с учебой и, конечно же, с Амелией. Пусть отдохнет, пока меня не будет, потому что, как только моя нога снова ступит на землю Нью-Йорка, я сразу же нанесу свой первый удар.
Машина несется по ночным дорогам в сторону квартиры, и, как только автомобиль оказывается у знакомого подъезда, я быстро выбегаю, заблокировав двери на ходу.
Ворвавшись в квартиру, я столбенею. Впрочем, как и сама Аннет, стоящая прямо напротив меня в одном нижнем белье. Я словно вспыхиваю изнутри, и сразу же осознание накрывает меня с головой – я скучал по этому телу.
Вижу, как учащается ее дыхание, а грудь начинает быстро опадать и подниматься. Раздается едва уловимый громкий вздох, и Аннет уже прижата к стене. Я знаю, на ком сегодня спущу пар.
– Ты не против? – шепчу я, медленно поглаживая бедро.
– Тебе это нужно, – замечает она, и я не удивлен ее проницательности. Аннет всегда видела меня насквозь. – Только потом расскажи, с чего вдруг ты на меня набросился, идет?
Я киваю и припадаю к ее губам, которые, кажется, за все то время, что мы не виделись, стали еще слаще.
* * *Она лежит на моей груди, а я смотрю в потолок. Все закончилось, но жар внутри меня так и не исчез. Это не помогло. Или, быть может, поцелуи и тело Аннет больше не способны меня отвлечь.
Я хочу остаться с ней, но не могу. Даже из этой квартиры мне хочется убежать. Раздражает каждая мелочь. Невыносимо.
– Так ты расскажешь? – спрашивает Аннет, выводя пальчиком узоры на моей груди.
– Я еще не готов, – вру я. На самом деле мне просто не хочется ей что-либо говорить. – Пойду покурю.
Я поднимаюсь с кровати и надеваю джинсы. Она садится и, прижав к груди простыню, тянется ко мне рукой до тех пор, пока не хватает за запястье.
– Ты покуришь и вернешься?
– Конечно.
Но я не сдерживаю обещания. Сажусь в машину и уезжаю. Потом что-нибудь придумаю и объясню причину такого скоропалительного бегства. Колеса везут меня как можно дальше от этой квартиры; подальше от дома братства; подальше от бушующей жизни Нью-Йорка; подальше от шума; подальше от мира.
Я запутался в себе еще сильнее, чем раньше. Лавина событий последних дней сбивает меня с толку. Хочется остановить мир и дать время остыть мозгу.
Все еду и еду. Останавливаюсь только у общежития.
Общежития, в котором живет Амелия.
Банка пива ничуть меня не охмелила и не помогла расслабиться, будто я и вовсе не пил, что очень разочаровывает.
Схватив сигареты и зажигалку, я вылезаю из автомобиля и прыгаю на капот. Закуриваю, не сводя глаз с окон, в некоторых по-прежнему горит свет.
Мне кажется, причиной резко изменившегося настроения является Дина. Ее беременность сводит меня с ума. К этому я не был готов. Может, она все же не носит ребенка под сердцем? Вдруг тупой тест ошибся, показав две полосы? Даже если и так, что это изменит? Она принадлежит Лео, и рано или поздно он бы ее обрюхатил.
Какая ирония.
Зачастую люди мечтают о том, что им не дано получить. Какой гений придумал фразу «мечты сбываются»? Они воплощаются только в том случае, если ты сам для этого что-то делаешь. Никто не принесет тебе желаемое на блюдечке.
Но даже здесь я бессилен. Моя мечта так и останется бесплотной фантазией. То, что я действительно хочу, уже досталось другому.
В очередной раз выдыхаю клубок дыма и наблюдаю за тем, как мимо одного из окон проходит девушка с копной кудрявых волос.
Вот она – моя мечта. Мечта, сердце которой я собираюсь разбить, сам толком не зная зачем.
Либо причиняют боль тебе, либо ты кому-то. Одно из двух, и третьего не дано. Порой мы делаем больно человеку, сами того не замечая.
Я осознаю, что она, как ни крути, будет в итоге страдать. Но я не могу остановиться. Это мое желание, моя мечта. И у меня есть все шансы ее осуществить.
Сигарета одиннадцатая
АмелияЯ сижу в кабинете, не спеша редактируя статью для университетской газеты. Дождливая погода за окном усугубляет мрачность моего настроения. Прошла почти неделя с того момента, как я в последний раз виделась с Ником. Он словно провалился сквозь землю: не появлялся на лекциях, не веселился в компании своих друзей. Меня бы это не слишком тревожило, не будь я с ним знакома. Он пропал, совершенно ничего не сказав. Вместе с ним исчез и тот темноволосый красавчик, которого я встретила на парковке. Все это кажется странным, и в один прекрасный вечер я практически решилась написать ему сообщение.
В какой-то мере меня даже радует происходящее, потому что появилась возможность отдохнуть от компании Ника и его опьяняющего голоса. Да, такая сексуальная хрипотца может свести с ума многих девчонок. Я, как любая нормальная девушка, конечно же, умею подмечать хорошие качества парней, независимо от того, насколько те мне неприятны. Даже в негодяях есть что-то ангельски-прекрасное.
Коди появляется в офисе только спустя два часа, когда уже пришло время закругляться. Он никакой в буквальном смысле этого слова. Садится на стул напротив и, подперев кулаком щеку, начинает изучать многочисленные бумаги со скучающим лицом.
Когда я спрашиваю, в чем дело, он останавливает меня взмахом руки и просит не говорить ни слова, и, когда придет время, он сам все объяснит. Если память мне не изменяет, такого Коди я еще не видела.
Однако он не готов даже спустя час. У меня появляется возможность вылезти из-под бумаг и купить кофе. Выйдя из редакции, я тут же сталкиваюсь с Логаном, держащим две бумажные чашки с холодным латте, если судить по надписи на белом фоне. За ним следует нахмуренная и по виду уставшая Берни. Заметив меня, морщинки на ее лбу разглаживаются, а губы расплываются в приветливой улыбке.
– Как дела? – бодро спрашивает она.
– Помаленьку. Вам известно, что случилось с Коди? – интересуюсь я в надежде, что они хоть что-то знают.
Сунув чашки в руки Берни, Логан говорит ей:
– Отдай мой латте Коди. Мы с Амелией скоро вернемся.
Подмигнув нам, она скрывается за дверью.
Логан ведет меня к выходу из университета, упорно держа ладонь на моей спине. Оказавшись на улице, я сильно морщусь, снова столкнувшись с мерзкой погодой зимнего Нью-Йорка. Посильнее укутавшись в куртку и накинув капюшон на голову, я следую за Логаном, гордо шествующим прямо под струями дождя, словно он не боится промокнуть насквозь.
Мы идем до тех пор, пока не останавливаемся около знакомого кафе с дешевым кофе. Пропуская меня вперед, Логан подхватывает пальцами листик, упавший с ближайшего дерева на мое плечо.
Внутри кафе тепло и пахнет корицей. В основном здесь сидят пенсионеры, давно позабывшие аромат и вкус настоящего кофе.
Столик, который мы выбираем, находится в самом дальнем углу, где нас вряд ли могут услышать другие посетители.
Если Логан ни с того ни с сего, да еще и с серьезным видом, выводит тебя за пределы кампуса и заказывает кофе, будто нас ждет непростой разговор, значит, нас действительно ждет долгая болтовня и она уж точно не будет о чем-то веселом. Тем более Логан все это придумал после того, как я задала вопрос про Коди.
Неужели с нашим общим другом действительно случилось что-то нехорошее?
– Что с ним? – выпаливаю я, не собираясь начинать разговор с каких-то банальных слов. Мы здесь только по одной причине.
– Коди в депрессии.
– В каком плане? Из-за чего? – зная Коди, я с точностью могу сказать, что таким, как он, даже слово «депрессия» чуждо.
– Полагаю, из-за тебя, – отвечает он, вызвав своими словами мое полнейшее недоумение. – Один раз Коди заметил тебя с Ником. Вы были возле шкафчиков, а потом куда-то ушли. Он проследил за вами и увидел, как ты садишься к Нику в машину. Ты знаешь, что мы думаем об этом парне, более того, ты придерживалась такого же мнения. Ладно заговорить с ним, но почему ты села в его автомобиль? – Логан выглядит весьма растерянным. – Я понимаю, что это твоя жизнь и не нам в нее лезть, но если ты не заметила, то спешу подсказать: Коди влюблен в тебя. Сильно и бесповоротно.
Его упрекающий тон заставляет меня вздрогнуть. Я помню тот день прекрасно, но знаю точно, что, если бы поблизости оказался Коди, я бы его заметила. Может, из-за Ника я буквально сфокусировалась только на нем одном?
Коди видел то, что хотел видеть. Если бы он внимательно наблюдал за мной, то заметил бы, как я трясусь, когда вижу рядом Ника. Быть может, я правда нравлюсь Коди. Но тогда его рассеянность можно объяснить тем, что его глаза тогда заволокла пелена ревности и обиды.
Я хочу сказать Логану, почему общаюсь с Ником, но язык не желает слушаться. О причине наших отношений мало кто знает, и у меня нет ни малейшего желания делиться ею с кем-то еще. Это наша жизнь с Ником, и никто не имеет права совать свой нос в нее.
Вместо того, что вертится в голове, я говорю совершенно другое:
– Не нужно драматизировать. Я ошибалась, когда считала Ника подонком. Он вполне себе неплохой парень, пусть и немного со странностями. Насчет Коди я ничего не могу сказать. Он влюблен в меня, а не я в него. Я испытываю к нему чисто дружеские чувства.
Логан понимающе кивает.
– Мнения могут меняться как в лучшую сторону, так и в худшую. Тут я не могу поспорить. Но все же что ты делала в машине Ника? Как ты с ним вообще связалась? Вы долго не замечали друг друга, только пофлиртовали когда-то, а потом еще и поцапались на одной из вечеринок. Это не мое дело, но я просто хочу понять. Ты мой друг, Ами, и ты всегда можешь мне все рассказать. Я не стану разбалтывать. Даже Коди.
Мне необходимо придумать что-то правдоподобное. Как бы то ни было, я не могу сказать Логану всей правды. Возможно, потом, но сейчас неподходящий момент. Пока подробности дозволено знать только Нелли.
– Помнишь вечеринку в доме братства, которая случилась еще до Дня благодарения? – Он кивает. – Нам с Ником удалось найти общий язык именно тогда, и мы решили, почему бы не попробовать стать друзьями.
Мои слова звучат бредово, я понимаю, но ничего больше в голову, к сожалению, не приходит, а если бы я тянула с ответом еще дольше, Логан бы что-то заподозрил. Он слишком смышленый парень.
– Не очень похоже на Ника, если судить по слухам и всяким другим разговорам.
– Я тоже об этом подумала. Но как по мне, каждый достоин шанса.
– Но ты ведь не забыла, что на той злосчастной вечеринке он повел себя как полный засранец? – изогнув свою слишком изящную для парня бровь, интересуется Логан.
– Такое прощается, но не забывается.
– Пожалуйста, будь аккуратна, ладно? – На просьбу Логана я всего лишь киваю.
Когда я слышу имя Ника, в голове сразу же всплывает слово «опасный». А, как правило, если водишься с подобными типами, в безопасности оставаться невозможно. Обещать ничего не могу. Нельзя говорить о том, в чем у тебя нет уверенности.
– Хорошо. – Логан вздыхает. Кажется, его и простой кивок удовлетворил. – Если он тебя обидит, ты же скажешь мне?
– Конечно. – Я смеюсь и, посмотрев на Логана, замечаю, что, несмотря на мои заверения, тревога в его глазах не исчезает.
* * *Я сижу между стеллажами с книгами в библиотеке и читаю потрепанный старый роман Шарлотты Бронте, одновременно жуя зеленое кислое яблоко.
Мне нравится обстановка вокруг. Запах старых книг, въевшийся во все уголки библиотеки, меня дурманит. Я обожаю подобные ароматы, помню, как-то раз, когда была помладше, попросила у папы разработать для меня духи с запахом, как в книжках со сказками. Он посмеялся и дал обещание. Однако минуло десять лет, а я так их и не получила.
В наушниках Сабрина Карпентер напевает о безумии мира. Многие говорят, что мы с ней похожи, но лично я так и не нашла никакого сходства.
Углубляясь в желтые страницы и разглядывая слегка стершиеся буквы, я не сразу замечаю, как кто-то подсаживается ко мне слева. Вытащив наушник, я смотрю на Блейна, мило улыбающегося.
Сухо поприветствовав его, я пытаюсь скрыть раздражение. Сабрину сменяет Бой Эпик, который совсем некстати поет о грязных мыслях. Блейн, кидая взгляд на наушник и придвинувшись ближе, засовывает его в ухо.
– У тебя довольно-таки специфический вкус в музыке, – произносит он, вытаскивая наушник. – Говорят, музыка показывает нашу сущность. Грустные песни слушают люди с черными дырами в душе, веселые – люди, радующиеся жизни, а пошлые… – тут он ухмыляется.
– Что за бред? Я люблю абсолютно разную музыку. И что? Это значит, что у меня нет своей, так сказать, особенности?
– Нет, это значит, что ты разносторонний человек, который может сегодня грустить, а завтра излучать счастье.
– Может, ты скажешь, что здесь делаешь? – спрашиваю я, посчитав лучшим вариантом сменить тему.
– Ох, да, конечно. Сегодня я был у профессора по экономике и пожаловался, что мне надо подтянуть знания. Он порекомендовал тебя и заверил, что, если ты откажешься, получишь плохой балл. Вот доказательства. – Блейн достает листок из рюкзака и протягивает мне.
Просматривая написанные от руки строки, я сразу же узнаю почерк преподавателя. У меня хорошие отметки по его предмету, поэтому портить их совсем не хочется. Мне не в тягость помочь Блейну.
Я возвращаю ему бумажку со словами:
– Когда ты хочешь начать?
– Может, прямо сейчас?
– Если ты не заметил, сейчас я бы предпочла вернуться в мир, из которого ты меня вырвал, – рявкаю я, указав на книгу.
Блейн бесцеремонно вырывает Шарлотту из моих рук и, положив большой палец на открытую страницу, закрывает книгу, чтобы посмотреть на название.
– Великая «Джейн Эйр», – задумчиво произносит он. – Любишь истории, в которых есть сильные героини и замысловатый сюжет?
– Просто нравится классика.
– «Грозовой перевал» привлек меня намного больше, чем этот романчик. – Он фыркает и отдает мне книгу обратно.
– Ну знаешь, классика бесценна, и не важно, какая именно книга лучше.
– Встретимся завтра в семь в доме братства? – спрашивает Блейн, одновременно печатая сообщение в телефоне. Поддавшись порыву любопытства, я вижу имя на экране. Это Ник.
– Хорошо, – выпаливаю я, обещая себе подумать о том, как буду туда добираться, не имея колес. Снова придется уговаривать Нелли.
Или Логана…
Глупое подсознание снова поддразнивает меня. Не надо Логану знать, что я ходила в дом братства. Он не терпит не только Ника, но и всю его шайку. А мне, в свою очередь, не очень хочется отвечать на многочисленные вопросы.
Я бы могла спросить у Блейна, где сейчас Ник, ведь эта мысль не покидает меня на протяжении всего того времени, что Блейн сидит рядом. Но я не могу действовать так открыто. Мне должно быть все равно. Наплевательское отношение ко всему, с чем связан Ник, почему-то кажется правильным в сложившейся ситуации.
Оставшись одна в библиотеке с номером Блейна в руках, я не могу больше зацикливаться на многоуважаемой «Джейн Эйр». Думая о Нике, как бы мне этого ни хотелось, я борюсь с желанием подождать до завтра и, если он снова не появится, потребовать ответы у Блейна.
Может, он заболел гриппом и лежит сейчас в постельке в доме братства или же в комнате в общежитии? Ах да, птичка нашептала, что у него есть своя квартира, поэтому он может находиться в ней. Но вот в чем вопрос: что, если я завтра его все-таки встречу? Мне все еще непонятны причины, по которым Ник жаждет завязать со мной дружбу, и я по-прежнему не знаю, что делать.
Все крутится-вертится в чертовски быстром ритме в буквальном смысле этого слова. Перед мигренью у меня постоянно начинается головокружение, а только потом приходит сама боль. Вовремя спохватившись, я достаю из рюкзака тюбик с таблетками и высыпаю на руку пару штук. Кинув их в рот и проглотив, я опираюсь головой о стеллаж позади себя.
Скоро станет легче.
С тех пор, как я сбежала от родных, поводов для переживаний стало гораздо больше. Мне приходится самой думать о будущем. Но я также заметила, что с появлением Ника приступы головной боли начали случаться чаще. Этот парень заставляет меня думать о каждом его шаге, потому что никогда не знаешь, каков он будет. Этот парень поселил во мне страх, как бы я ни пыталась отрицать очевидное.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Бетти Купер – главная героиня сериала «Ривердэйл», работает в школьной газете и ведет расследования.
2
Тед Банди – американский серийный убийца. Его близкие отмечали, как легко он очаровывал незнакомых людей. Его поведение помогало ему втираться в доверие к жертвам.
3
«Ты» – экранизация романа Кэролайн Кепнес – история парня, который одержим своей возлюбленной.