Не судьба

– Почему? – Людмила Александровна не сводила с нее глаз.

– Мне нужен был белый халат, понимаете… Хотела стать медиком, и, как видите, я стала. Наверно, я себя недооценивала, надо было все-таки поступать в медицинский вуз и стать доктором… Может, и денежные трудности остановили меня… А в общем, все ещё у меня впереди…

– Конечно, ты же ещё молодая совсем! Я помню, как-то давным-давно я повела своего сына к педиатру. Тот оказался верзилой под два метра ростом довольно-таки пугающей наружности. И весил килограммов сто двадцать. Ребенок, увидев его, расплакался, я никак не могла его успокоить. С такой внешностью, как у этого доктора, ему надо было хирургом становиться, но уж никак не детским врачом. Вид у него был как у настоящего мясника, как сейчас помню, – засмеялась Людмила Александровна.

Лана не успела ответить на заданный вопрос, их разговор прервал стук в дверь:

– Можно? – дверь медленно открылась, в кабинет заглянула темноволосая девушка с чудесными глазами. Это была София из параллельной группы.

– Да, заходи, София. Ты тоже за дипломом, наверно?

– Да, здравствуйте.

София и Светлана никогда не дружили, знали друг друга только в лицо.

– Как твоя фамилия?

– Вергара.

– Сейчас.

Людмила Александровна нашла диплом Софии в стопке на своем столе:

– Вот, возьми.

– Спасибо, – девушка даже не посмотрела на диплом, сунула в сумку, достала оттуда же плитку дорогого шоколада, положила на край стола и развернулась, чтобы уйти.

– Ты что, Вергара? Даже не хочешь посмотреть, что написано внутри?

– Нет, Людмила Александровна, времени нет, меня родители ждут внизу. Мы сейчас едем в аэропорт, летим отдыхать в Турцию. Родители сделали подарок на окончание колледжа, – улыбнулась София.

После этих слов Лана вдруг почувствовала, как по ее щекам текут слезы. Она невольно ощутила острую зависть к Софии, услышав ее слова о родителях. Внезапно почувствовала острый недостаток родительский любви.

– На, возьми, – Людмила Александровна достала из сумки бумажную салфетку и протянула Светлане. – Ты знаешь, слезы очищают наш разум и освобождают душу от всякой грязи. Особенно когда это слезы радости. Когда плачешь от счастья, ощущение запоминаешь на всю жизнь. Вот поэтому, девочка моя, мы, женщины, живем дольше мужчин.

Произнося эти слова, Людмила Александровна одновременно искала что-то в бумагах на своем столе. Как многие женщины, она могла делать несколько дел сразу: говорить, рыться в документах и одновременно присматриваться к тому, что происходит вокруг.

Тем временем Лана тихо плакала.

– Вот смотрю я на тебя и вспоминаю, как я в первый раз заплакала от счастья, – продолжала Людмила Александровна. – Давно я не вспоминала об этом… Давай расскажу, как это было. Прошло уже тридцать семь лет. Мы с родителями тогда жили в Ялте. Я была тогда совсем молодая, красивая, но глупая, конечно. Есть такая пословица: любви все возрасты покорны. А я бы сказала по-другому: глупости все возрасты покорны. Даже самый умный человек может совершить глупость, особенно в молодости… Так вот, его звали Игорь.

У нее заблестели глаза, мысленно она перенеслась туда, где была её первая любовь. Где она была безгранично счастлива…

– Он был баскетболистом. Высокий и красивый. Настоящий русский богатырь. Всем моим многочисленным подругам он нравился, все были уверены, что у него хорошие перспективы, большое будущее… Все мы тогда не сомневались: только рядом с таким человеком и можно стать счастливой. Понимаешь?

– Конечно, – тихо ответила Лана.

– Попадая в компанию, где был он, никто из нас не уходил, пока оставался Игорь. Мы все, сами того не заметив, стали его фанатками. Он был для нас идеальным воплощением женского счастья, принцем из сказки. Каждая победа его команды больше кружила голову нам, чем ему. Один его взгляд в нашу сторону – и мы уже спорили, на кого из нас он посмотрел, – Людмила Александровна достала зеркальце и помаду, стала подкрашивать губы, улыбаясь своим воспоминаниям.

Лана вдруг произнесла задумчиво:

– Женское счастье… Что это такое?

Учительница отложила зеркало и помаду в сторону.

– Когда мне было лет двадцать, я бы ответила на этот вопрос по-другому, чем сейчас. Я не считаю себя абсолютно счастливой женщиной. Много было упущено в жизни, в отношениях, а их у меня было много… Понимаешь, Лана, когда ты молодая и уверенная в себе, ты хочешь, чтобы твой муж или молодой человек был только твоим. Чтобы он любил и баловал только тебя. Даже мимолетный взгляд в другую сторону вызывает приступ ревности. Но большинство женщин, и ты, и я, и многие другие не учитывают одну простую истину.

– Что вы имеете в виду, Людмила Александровна? Кажется, это нормально, когда ты хочешь взаимной любви, чтобы любимый человек смотрел только на тебя. Если мы ревнуем, значит, любим, разве не так?

Раньше Светлане не приходилось обсуждать такие темы, да и не с кем было. Однокурсницы ее были еще слишком молодыми и наивными, так же как и она сама. Лана просто принимала многие общепринятые взгляды, не задумываясь над тем, правильны ли они, подходят ли лично для нее. И теперь, услышав иную точку зрения, она по инерции стала спорить.

– Ты права, если мы ревнуем, значит, любим. С другой стороны, ведь ревность вызвать нельзя, она либо есть, либо нет, все зависит от человека, – сказала Людмила Александровна, – но я не это имела в виду.

– Тогда объясните мне, пожалуйста.

Светлане еще никогда не случалось терять голову из-за любви. Как она сама однажды сказала: «В ближайшем будущем мне моя голова нужна, и я её терять не намерена». Все попытки девушек-однокурсниц познакомить ее с кем-нибудь не давали результата.

– Мы не учитываем или не понимаем, что, помимо того, что он муж, он еще и чей-то брат, друг или просто товарищ. Мы душим его своей любовью, а потом удивляемся, почему он от нас так устал? Почему он стал другим человеком? Хочешь узнать, почему так происходит?

Лана сидела с полураскрытым ртом, как завороженная, слушая Людмилу Александровну, даже не отвечая на ее вопрос.

Не дождавшись ответа, Людмила Александровна продолжала:

– Мы пытаемся его удержать рядом с собой, как паук опутывает свою жертву паутиной. А потом постепенно начинаем душить. Сильный человек не будет с этим мириться и рано или поздно уйдет… Нужно уметь просто наслаждаться отношениями, уметь быть уверенной в себе, достойной любимого человека, при этом не нужно прилагать слишком много усилий, от этого только хуже… Одна из причин ревности – это неуверенность в себе. К тому же, – улыбнулась она, – мы всегда забываем, что мужчины полигамны, так уж устроено природой.

– Хотите сказать, что мы, женщины, должны давать больше свободы мужчинам? – спросила Лана.

– Да, именно так.

– Людмила Александровна, можно мне стакан воды? Во рту пересохло, – попросила Лана.

– Вон там на столе графин, – сказала Людмила Александровна. – Налей и мне тоже.

Лана с жадностью выпила воду, затем наполнила второй стакан и подала Людмиле Александровне. Та чуть пригубила воду, поставила стакан на стол и продолжила:

– Так вот, однажды Игорь вдруг пригласил меня в театр. Ты сейчас этого не поймешь, но в то время достать билет в театр было для меня, да и не только для меня почти нереально. Это было удовольствие не для простых людей.

Он сделал невозможное – достал билет в первый ряд. Простым смертным это было не под силу. Я очень любила театр, хоть и бывала там крайне редко. И тут он взял и пригласил меня, с ума сойти! При этом раньше никаких особенных отношений между нами не было. С этой встречи начался наш роман. Игорь стал моим первым мужчиной… А у тебя был парень? – вдруг спросила Людмила Александровна.

Лана покраснела, опустила глаза и ничего не ответила.

– В наше время таких девушек, как ты, днем с огнем не сыщешь… Они, наверно, на вес золота. Сколько тебе лет?

– Девятнадцать, – сказала Лана тихим голосом.

– Сказал бы мне кто-то другой, я бы не поверила. Очень прошу тебя, не торопи события. У тебя все будет в свое время. Бог лучше знает, в чем мы нуждаемся.

«Бог? О чем она говорит? – Лана усмехнулась про себя. – Если он есть, почему допустил, чтобы я стала в двенадцать лет сиротой? Почему он забрал моих родных к себе и оставил меня одну в этом мире?»