Вендетта. Хрупкое доверие и обжигающее предательство

– Какой же ты отвратный, Гудман, – я скривилась. – Вроде бы взрослый и здравомыслящий мужик, а используешь всё те же методы давления. Не хочу огорчать, но подобное со мной не пройдёт. Если двенадцатилетних девчонок ты и можешь вынудить заткнуться, то меня уж точно нет.

– Какой у тебя длинный и развязный язык, – причмокнул мужчина, обогнув стол, разместившись за моей спиной. – Поубавь пыл, милая. Я не собираюсь с тобой ругаться. Вижу, что ты поднялась из самых низов и дерёшь неплохие бабки с этого олуха. Не осуждаю, могу и хочу войти в положение. Ты всегда была до жути смышлёной и, когда необходимо, хитрой. Рад, что ты не забываешь добра и решила помочь нуждающимся детям.

– Именно, – оскалилась я. – Ключевое в данной фразе – это «дети». Не забывай, что я провела в этом аду целых шесть лет. Я как никто другой, знаю, куда ушли все те деньги, которые выделяли милосердные люди.

– Они тратились на тебя и тебе подобных, – самоуверенно заявил он.

Неспешно поднявшись на ноги, я развернулась к собеседнику лицом и едко протянула:

– Неужели ты действительно считаешь меня такой идиоткой и думаешь, что я позолочу тебе ручку? – иронично вскинула брови я, сноровисто подхватывая острые ножницы с гладкой поверхности стола и значительно сокращая дистанцию, тем самым вынуждая оппонента попятиться назад. – Ошибаешься, старик. Я сделаю всё, чтобы тебя с позором вышвырнули отсюда. А далее пеняй на себя…

– Это угроза? – нервно сглотнул он, таращась на ножницы, которые мёртвой хваткой сжимала в ладони.

– Это предупреждение, Гудман. Не преследую цели образумить тебя, а лишь даю шанс собрать весь свой мусор и написать заявление об уходе по собственному желанию, – шикнула я, вогнав орудие в один из шкафов, буквально в сантиметре от его лица. – Иначе я сгною тебя, уничтожу. Ты понял?

Мужчина молчал, ошарашенно хлопая глазами.

Не ожидал? А ведь именно они взращивают в этой тюряге таких, как я. Эти неквалифицированные люди растят самых настоящих диких зверей, которые в будущем превращаются в опасных хищников. Когда-то кто-то всё же урежет годы жизни этому подонку. И это будет весьма заслуженно.

Отстранившись, я молча покинула кабинет и направилась на поиски Стефано. Найти здорового дядьку среди крошечных деток и подростков оказалось проще простого. Эспозито носился с той самой девочкой. Силиция громко хохотала, сидя на плечах у незнакомого мужчины, и крепко обхватывала его за голову левой рукой, дабы не упасть, а правой удерживала подаренную мятную конфету.

Впервые в жизни мою душу окутало совершенно непонятное, сомнительное тепло. Никогда не испытывала столь необъяснимое чувство. Не могу растолковать его даже сейчас.

Наблюдая за ними со стороны, внутри что-то непроизвольно сжималось, отдавая приятные импульсы в подсознание.

На удивление его улыбка была искренняя, неподдельная и живая. С этой девочкой Стефано был настоящим, самым обыкновенным, душевным молодым человеком. Никогда бы не подумала, что Эспозито любит маленьких деток. Точнее, даже не задумывалась на тот счёт, что мужчина в принципе хорошо ладит с мелкими карапузами. Как ни странно, но данный факт грел охладевшую душу. Стефано был бы прекрасным отцом. Он настолько бережно, трепетно и ласково обращался с этой девочкой, словно она приходится ему родной дочерью. От данной манеры у меня сжималось больное сердце. Эспозито напомнил мне моего отца…

Только сейчас уловила это тонкое сходство. Именно в данную секунду поняла, по какой причине так потянулась именно к нему. Мне жизненно необходим был тот, кто смог бы стать защитой и опорой, тот, за кем я могла чувствовать себя, как за каменной стеной, тот, на кого могла бы положиться в трудную минуту, поплакать и банально пожаловаться на сложную жизнь. Я не получила необходимой поддержки, будучи ребёнком, поэтому неосознанно начала искать альтернативу, замену и, повстречав Стефано, завидела в нём подобие отца, защитника.

Нормально ли это? Не знаю. Вопрос спорный. Да и мнение двоякое.

– Я упаду-упаду! – воскликнул ребёнок, опрокидываясь назад. Но Эспозито вовремя подхватил неугомонное дитя одной рукой.

– У меня хорошая реакция, малышка, – тепло улыбнулся мужчина, потрепав девочку по тёмным шелковистым волосам.

– Хочешь, загадаю тебе загадку?

– Валяй, – качнул головой он.

– Что слаще всего на свете? – озвучила головоломку Силиция. Завидев меня, Стеф довольно ухмыльнулся, одним только взглядом призывая подойти к нему. Я без колебаний миновала жалкие пару метров, поравнявшись с единственным союзником в этом месте.

– Слаще всего на свете аромат этой девушки, – уверенно заявил он, не сводя с меня глаз.

– Сон, – выдала я, кокетливо подмигивая возлюбленному.

– Правильно! – захлопала в ладоши Силиция. – Жаль, что ты не угадал, Стефано. Это ведь самая простая задачка в мире!

– У каждого своя правда, – шепнул он.

– Вивьен твоя подруга? – не испытывая ни капли смущения, поинтересовалась девочка.

– Да.

– Ты похож на принца, – заявила брюнетка. – Когда я выросту, то хочу стать твоей принцессой.

– Боюсь, в мире уже есть королева, которая покорила моё сердце, малышка, – тихо посмеялся молодой человек.

– Правда? – изумилось дитя. – Познакомишь меня с ней?

– Ты уже с ней знакома, – Стефано властно приобнял меня свободной рукой. – Вивьен и есть та девушка голубых кровей.

– Вы так похожи, – задумчиво протянула Силиция. – А у вас есть дети?

– Нет, – утвердительно мотнул головой Эспозито.

– Значит, вы пришли, чтобы забрать меня? – радостно залепетала она. – Мои мама с папой сказали, что скоро меня заберут незнакомые дядя и тётя. Это ведь вы, да? Я скучаю по ним. Очень хочу увидеть маму и крепко-крепко обнять её. Хочу, чтобы папа сыграл со мной в шахматы. Они сказали, что мне нужно чуть-чуть подождать. Вы отведёте меня к ним?

Я замерла, не в силах проронить хотя бы слово. Поперёк горла встал тугой ком, а лицо исказила невидимая для детских глаз гримаса боли и горечи. Эту светлую девчонку бесстыдно бросили на произвол судьбы. Бросили ровно также как и меня…

Силиция даже не подозревает, что мама и папа не вернутся. Не допускает масли , что они без зазрения совести предали её, избавились, как от ненужной игрушки.

Как можно бросить кровное дитя? Что люди при этом ощущают? И главное, зачем создавать новую жизнь, если не собираешься доводить её до ума? Должно быть, мне не дано это познать.

– Этого не будет…

– Ты ошиблась, крошка, – перебил Стефано, в конце концов поставив ребёнка на пол. – Тебя заберут другие дядя с тётей.

Предпочла отмолчаться. Тонкий голосок созвал всех детей на полдник, вследствие чего Силиция шустро помчалась в столовую.

– До свидания! – крикнула девочка на прощание, смешавшись с толпой.

Как и задумывалось, мы раздали предварительно собранные вещи, игрушки и прочие принадлежности всем нуждающимся и незаметно покинули детский центр, пока ребята были увлечены новыми подарками.

Сидя в машине, я не прекращала думать о несчастной Силиции. От одной только мысли кровь холодела в жилах. Мне становилось тошно от осознания будущего этой невинной девочки. Кем она станет? Возможно, будет скитаться, не зная, куда ей податься. Или же от безысходности подцепит какого-нибудь старого дядьку и будет сидеть на шее, время от времени удовлетворяя его потребности. Имеется вариант, что запьёт или подсядет на наркоту. Предпочтительно начнёт с безвредной травки, а далее, не получив должного удовольствия, приступит к более тяжёлому арсеналу вроде ЛСД и метамфетвмина. Что дальше? Её либо убьют, либо она сама убьёт себя, перебрав с дозой.

– Это реальность, Вивьен, – прервал тишину Стефано. – Мы не в состоянии дать каждому ребёнку достойную, полную радости жизнь. Ты не виновата в том, что горе-родители отказались от собственного чада, и уж тем более не обязана предпринимать какие-либо действия. Вдумайся, сколько таких детей во всём мире. Посмотри на себя. Ты являешься наглядным примером того, что осиротевший ребёнок может самостоятельно встать с колен и добиться в жизни неплохих высот. Главное – иметь конкретную цель и желание. Поэтому ни в коем случае не вини себя в чужих грехах.

– Почему ты соврал? – заглянула в серебристые глаза я. – Требуешь от людей особой искренности и честности, а сам умудрился обвести вокруг пальца маленькую девочку.

– Я не смог опровергнуть детские надежды, – гулко выдохнул Эспозито. – Порой правда может очень сильно ранить, в особенности, если в главной роли выступает маленькая девчушка. Ты права. Я ненавижу лживых людей, но не имею ничего против вранья во благо. Всё зависит от степени преступления. Данный перечень имеет в себе два пункта, а именно: простительно и непростительно. Люди врут себе подобным, боясь потерять то, что имеют. По большей части в качестве чего-то очень важного выступают самые близкие. Я способен прощать, но данное великодушие распространяется на очень узкий круг.

– И кто же эти счастливчики? – грустно улыбнулась я.

– Ты и моя мать, – меланхолично прикрыл глаза Стеф.

– Тебе есть за что её прощать?

– Да, – кивнул он. – Но на это нужно слишком много времени. Возможно, я могу банально не успеть. Может стать слишком поздно.