Бывший. Мой несносный босс

– Так говорите, кто же вам мешает?

– Да о чём? О её еженедельных полётах в Милан? О том, как какой-то именитый дизайнер лично отметил её четкий профиль? О подписчиках и лайках?

– Ты же любишь собак, Тимурчик.

– О, мам! Да не те лайки! Блин, к чему это сейчас? Я всё тебе уже сказал.

– Это не точка, – укладываясь на диван в позу великой страдалицы, тянет мама. – Мы ещё вернёмся к этому разговору. А от этой… Валерии… Держись лучше подальше. Она тебе не ровня. В ней нет благородной крови!

Мне хочется рычать от злости.

Потому что в нас тоже нет никакой, нахрен, голубой крови! И всем, что мы имеем, мы обязаны упорству и трудолюбию отца.

– Всё, отдыхай и не нервничай больше. Я позвоню позже.

– Хорошо, Тимурчик. И Марике тоже позвони, она волнуется!

Сбрасываю звонок, борясь с раздражением.

Это мамина излюбленная тема – находить для меня «невест», по её мнению, подходящих мне по статусу и родословной.

А мне удавиться хочется от того, насколько они ущербны, эти дочки влиятельных знакомых нашей семьи.

Все прошлые попытки окольцевать меня, коих было уже штук десять, провалились.

Сейчас мама пытается сосватать мне свою очередную протеже – племянницу генерального прокурора Москвы.

Марика эффектная, спору нет.

Длинноногая, с упругой задницей и с классной, но явно сделанной троечкой. Очень привлекательная внешне, а вдобавок к этому ещё и не законченная дура. Но избалована вниманием и деньгами так, что мне с ней душно становится уже через десять минут общения.

Её слишком много, поэтому я держу дистанцию.

А мама, тем временем, невзначай раскладывает по своему дому журналы и брошюры свадебных агентств перед каждым моим визитом. И недвусмысленно намекает на то, что ждёт от нас с Марикой внуков.

Не знаю, что эти двое там себе придумали, но я в этом цирке участвовать не собираюсь.

Если и женюсь когда-нибудь, то только на Лере.

А если Лера решит меня слить, то вовсе не женюсь. Ибо нехуй в браке делать без любви.

Дверь в кабинет распахивается. На пороге Мирон в солнцезащитных очках.

– Ты почему меня не разбудил? – Сразу с предъявой.

– Будил. Десять минут долбил в дверь.

– Не слышал… – снимает очки, падает на диван рядом со мной. Хватает мою чашку кофе со столика. – С ядом сегодня?

– Какой ответ тебя устроит?

– Мне бы с ядом. Чтобы сдохнуть поскорей. Башка трещит.

– Пить меньше надо.

– Не начинай… – опрокидывает в себя кофе залпом.

Лера возвращается.

Заглядывает в кабинет, вопросительным взглядом сканирует Мирона.

– Доброе утро, Мирон Юрьевич. Весёлая ночь? Плохо вам? – с искренним сочувствием.

Эй, а почему у меня ты не спрашиваешь? Мне тоже плохо…

Гашу в себе порывы ревности.

– Валерия Игоревна, а вы вот так постойте, – расплывается в блаженной улыбке Мирон.

– Зачем?

– А мне так хорошо становится! Сразу боль отступает, – потирает виски.

– Мужчины… – хмыкает Лера и убегает.

– Аверин, ты мне это брось!

– Что?

– К подчинённым яйца подкатывать. Ищи себе развлечения за пределами офиса.

– А сам-то? – дёргает с вызовом бровью. – Хватит её жрать глазами. Ну или на вот тебе!

Тянет свои тёмные очки.

– Зачем?

– Чтобы хотя бы не палиться так, когда будешь на Юдину свою залипать.

Лера возвращается. Несёт в руках высокий стакан со светло-зелёным нечто.

– Возьмите, Мирон Юрьевич. Это смузи из сельдерея и яблок. В кафетерии попросила специально для вас. Не очень вкусно, но на ноги поднимает в считанные минуты!

– Лерочка, вы мой герой! – принимает стакан. – Мне вас сам Бог послал.

Лера, смущаясь, отступает.

Подходит к стеллажу и наклоняется, выуживая с нижних полок папку с бумагами.