Любовь без границ

– Действительно, о гардине забыли совершенно, – согласилась Людмила. – Понимаешь, ведь не до того было.

– Покажи мне эту гардину.

Новикова принесла поломанную гардину. Осмотрев ее, Карпов определил:

– Гардина поломана основательно. Ее уже не повесишь на окно.

– Что же тогда делать?

– Купить новую гардину, – заключил Карпов.

– Сегодня мне не очень хочется таскаться по хозяйственным магазинам, – заявила Людмила. – Давай это дело отложим. Не горит же. В будущем, вернее, на днях займемся, купим и поставим.

Карпов согласился с мнением Новиковой.

Прошло несколько ничем не примечательных дней, и вдруг Карпов получает просьбу прибыть в училище, о чем сообщили в кадрах воинской части. Это было неожиданностью и для Новиковой. Здесь ничего изменить нельзя было, и остается одно – ехать в училище.

Карпов уехал на учебу. Уезжая, он не допускал мысли, что они с Людмилой Новиковой больше никогда не встретятся. Тут ничего не изменишь – судьба, у нее свои неписаные железные законы.

Жизнь Новиковой в клинике шла своим чередом. К ней тут хорошо относились. Добрые отношения были и с руководством, главным врачом поликлиники Валентиной Морозовой. Они давно работали вместе, были на ты. Откровенно делились своими сокровенными женскими думами. Рассказывали о бедах в жизни и счастливых событиях в жизни. Буквально ничего не скрывали друг от друга. Новикова по просьбе Морозовой рассказывала о Карпове как человеке и как мужчине, не скрывая ни малейших подробностей, в том числе и интимных.

– После учебы Карпов где будет служить? – спросила Морозова.

– Он вернется в наш городок, ко мне, – гордо заявила Новикова.

– Вернется? Там будет распределение, от него мало будет зависеть, – как бы возразила Морозова.

– Я не знаю, почему так уверенно сказал Карпов, но он так и сказал, – добавила Новикова.

Валентина Морозова завидовала Новиковой. Людмила Новикова была классным специалистом. За все время работы от пациентов поступали только хвалебные отзывы и одни благодарности. А успехи в личном плане Людмилы Новиковой вовсе бесили Морозову. Новикова лечила Карпова от специфической болезни, а Карпов выполнял все ее просьбы, помогал лечению. Как специалист работала так, что она как врач и он как пациент прониклись теплыми близкими чувствами друг к другу. Откровенно говоря, специфическая болезнь помогла рождению близких человеческих чувств между ними. У Морозовой в жизни не было таких успехов, и потому эту искусственную обиду Морозова готова была отнести и на Новикову. И через некоторое время отношения между Новиковой и Морозовой ухудшились. Дошло до того, что Морозова стала устраивать, как руководитель поликлиники, невыносимые условия для работы Новиковой. Людмила Новикова не могла понять и объяснить, отчего это произошло, каковы истинные причины, и т. д.

В дальнейшем отношения их все ухудшались, и Морозова стала искать повод для того, чтобы избавиться от Новиковой.

Из Министерства здравоохранения пришло распоряжение отправить молодого начинающего врача на месячные курсы усовершенствования в областной центр. Вместо начинающего молодого врача Морозова решила отправить на учебу Новикову и откровенно намекнула, чтобы Новикова искала там новое место работы…

Глава 3

Есть она – любовь настоящая!

От любви к женщине родилось все прекрасное на Земле.

    М. Горький

1

Прошло три года. Очень трудных и невероятно сложных для Юрия Карпова в моральном плане. Одно шло удачно и успешно – учеба в училище. Карпов, как всегда, отличник учебы по всем предметам и физическим в том числе. В училище его приняли как одного из достойных, имеющих отличные данные, как физические, так и моральные. Личность вполне подходящая для будущего российского офицера. Он окончил среднюю школу с золотой медалью, имел отличные характеристики по местам жительства и работы, имел рекомендацию городского военкомата.

Это было элитное военное училище ракетных войск России. Не каждый желающий попадал в данное училище. Отбор курсантов был строгий, специальный и безошибочный. Не случайно испытывали будущих курсантов на объектах ракетных войск. При этом контроль, в том числе негласный, был за ними тщательный, о котором сами будущие курсанты ничего толком не знали.

Так хорошо шла учеба. Исполнялись желания юности о карьере российского офицера и возможных подвигах на полях сражений. Кроме всего прочего, его ждала любимая женщина. Наступили успокоенность и душевная уравновешенность. Учись и усвой военное искусство, накапливай теоретические знания прошлых войн. Предки наши, в основном защищая себя и страну, упорно, долго и очень успешно воевали и оставили такие уроки, одно только перечисление их возбуждает восхищение и гордость. Возникает неизменное желание быть похожим на предков, которые прославляли россиян и Родину.

Более полугода Карпов и Новикова переписывались, поддерживая сложившиеся добрые и любовные отношения, не жалея самые не только теплые, но и сакрально клятвенные выражения в письмах.

Но вдруг переписка прекратилась.

Юрий Карпов терялся в догадках, не мог понять, что происходит, в чем дело. Написал несколько писем главному врачу поликлиники, где работала Новикова. И только в конце года пришел ответ главного врача. В письме было написано следующее: «Людмила Новикова погибла в автомобильной катастрофе, когда направлялась в областной центр на курсы повышения квалификации. Главный врач Валентина Морозова». Письмо это буквально убило Карпова. У него потемнело в глазах. Несколько минут он сидел, как немой, как бы в оцепенении. Попытался почитать письмо Морозовой снова, но не смог. Карпов долго сидел на диване в таком состоянии, убитый горем, не сознавая до конца весь смысл навалившегося неожиданно горя. Хотелось плакать, но слез не было…

«Да, это был неожиданный, сильный удар судьбы, – подумал Карпов. – Но почему так тяжело? Как будто потерял такое, что без этого жить будет дальше трудно. Но спокойно, Юрий Петрович, впереди большая жизнь. Все еще впереди». Так думал Карпов, успокаиваясь постепенно. Безусловно, врач Новикова сыграла в его судьбе важную роль. Однако суждено было в его жизни испытать и такое горе – судьба. За что подобная кара? Этот вопрос не оставлял его в покое. И он пытался найти все же причину случившегося. Ведь он никого в жизни не обидел и не обижает. И зло не распространяет. Доволен всем, к чему прикасается в жизни, и ладит со всеми, с кем служит. Учится и работает хорошо, если поручают работу. Всегда делает в жизни только добро. Он словно божья коровка. И вот такое известие, фактически несчастье. Он пришел к выводу: видимо, где-то в жизни сделал не так, допустил ошибку, за что и наказание такое. Дал себе слово: в будущем он будет очень внимательным и аккуратным, никогда не допустит аморальные поступки, людей без вины не обидит…

К нему зашел сосед, живущий в комнате рядом, Андрей Кравченко, с которым Карпов дружил. В училище был такой порядок, что отличники жили в отдельной комнате. Кто начинал учиться на отлично, тоже получал отдельную комнату. Это был серьезный стимул, безошибочно действующий на улучшение учебы.

Увидев расстроенного Юрия, Андрей поразился:

– Что с тобой, Юра?! На тебе лица нет.

– Да вот, близкая подруга, считай, уже почти невеста, погибла в автомобильной катастрофе, – сказал Карпов, показывая письмо.

Кравченко почитал письмо и начал успокаивать Карпова:

– Прими мои соболезнования. Очень сочувствую. Но ты, Юра, крепись. Нельзя так убиваться. В жизни нашей неспокойной всякое может случиться. А мы будущие офицеры. Держись, дорогой друг. Я знаю тебя как крепкого, надежного человека. Будь таким при всех обстоятельствах.

– Спасибо тебе, друг мой. Хорошо, что пришел в нужное время. Вот послушал тебя, и мне стало как-то легче и спокойнее. Иногда доброе слово лучше любого лекарства. Понимаешь, друг мой, у меня с этой дамой были особые отношения, касающиеся только нас одних. Я ее любил очень и, конечно, переживаю сильно. Но ты прав, пройдет и это. Пожалуй, это не очень сильный удар судьбы, потому нельзя ослабляться. Ты прав, жизнь продолжается. Приходится примириться с подобным ударом судьбы и благодарить Бога, что он, я чувствую это, оберегает меня от более судьбоносных событий, которые известны только ему, Всевышнему…

Они посидели, поговорили о делах училища, об учебе, о преподавателях. Кравченко не уходил, понимал, что Карпову сейчас нужны поддержка и присутствие знакомого человека и даже друга.

– Спасибо тебе, дорогой друг, – Карпов снова поблагодарил друга. – За все: за участливое отношение в трудную минуту, за поддержку.

– А как иначе? Поддержка в трудное время – это для нас святое, – сказал Кравченко. – И оно у нас в крови. Мы усваиваем это с молоком матери. И так всю жизнь это нас сопровождает, вошло уже в традицию. Я тебя сейчас понимаю. Не предлагаю, а лишь напоминаю, что сегодня мы планировали съездить в город, посетить спортивный клуб. Вижу, тебе не до этого.

– Спасибо тебе, Андрей, но сегодня не смогу. Хочу побыть один и осмыслить происходящие события.

– Хорошо, согласен. А мы все же съездим. Скажу ребятам, что ты чувствуешь себя неважно…

Учеба в училище продолжалась по плану. Она насыщена физической подготовкой и большим количеством уроков военного, военно-исторического и политического характера. Часто и по плану совершали походы в военные и исторические музеи, специальные мероприятия. И все это несколько отвлекало Карпова от мрачных воспоминаний. Почти целый год Карпов не участвовал в молодежных увеселительных мероприятиях. Исчезла его обворожительная улыбка. Юрий замкнулся. Карпов не участвовал во всяких дискуссиях, но сосредоточился на учебе и преуспел. Преподаватели отмечали изменения в поведении Карпова, и что он стал учиться еще лучше, и показывал отличные знания по всем предметам и по физической подготовке. Преподаватели и руководство стали отмечать, что Карпов стал одним из лучших курсантов училища.

В течение последующих лет его все еще преследовали невеселые думы о гибели Новиковой. Сам удивлялся, почему так долго. Как ни странно, не было ни одного факта в его курсантской жизни, который бы хоть немного размыкал эту его печаль, фактически душевную боль. Только тогда, когда Карпов из-за болезни матери попросил недельный отпуск и съездил к родителям в город Екатеринбург, несколько улучшилось его моральное состояние, поднялся дух и появился жизненный тонус. Этому способствовал отец, Петр Иванович. Многоопытный отец приметил тщательно скрываемое сыном угнетенное его состояние. Ему стало понятно, что душевное состояние сына нарушено. Ни о чем не спрашивая, не читая мораль и нравоучения, отец провел мягкую беседу с сыном.

– О женитьбе не думай, сынок, до окончания училища. После училища будет самое оптимальное решение, – заметил Петр Иванович. – Но учти, никогда не забывай о том, что жизнь – сложная штука. В ней заранее спланировать свою жизнь невозможно и не нужно. И часто перед человеком возникают всякие сложные обстоятельства, в том числе трагические в личном плане. Но при этом не нужно поддаваться влиянию эмоций, не допускать ослабления духа. Нужно оставаться человеком, а это значит, что ты живешь в прежнем ритме жизни, сохраняя свое достоинство, человечность и способность бороться за лучшую жизнь для себя и для других, тебя окружающих. Держись, сынок, держись достойно, как наши предки. Там не было слабых…

– Батя, я все понял. Будет всегда по-нашему, по-карповски, и победа будет за нами, – заявил Юрий. – Про тот факт, который чуть не подкосил меня, я уже забываю.

Дополнительное воздействие на моральное состояние Карпова оказал рассказ Андрея Кравченко. Дед его столкнулся со случаем, похожим на карповский. Дед говорил ему, рассказывал Андрей, что утраченную любовь может заменить только новая любовь, более сильная, чем прежняя. У деда была в этом вопросе целая философия: утраченная любовь не может быть неизбывной. Помни, что это не вечная категория…

«Кто знает, – думал Карпов, – возможно, дед Кравченко прав. Правда, моя любовь необычная. Возникла и утвердилась при трагических обстоятельствах. В ее исчезновении он не виноват, и это главное, успокаивающее. Так что все нормально».

А в служебном плане его ждет интереснейшая боевая деятельность. Это тоже немаловажно. Личная жизнь – она устроится…

Прошли годы учебы, насыщенные примечательными событиями и процессами, которые постепенно очищали думы. Особо ценными и познавательными были уроки военного искусства и морально-патриотического характера.