Неправильный брат

Мартин Пирсман поступил неожиданно для меня. Он потянулся ко мне и обнял, прижав к себе. Я пыталась вырваться, но он держал меня крепко.

– Если бы я знал, что у меня есть чудесная дочурка, я был бы повежливее с твоей мамой.

– Она просто хотела попросить о помощи! – всхлипнула я. – Даже не для себя…

– Тише, милая, тише!

Мартин Пирсман ободряюще похлопал меня по плечу.

– Как только твоя мама придет в себя, мы поговорим. Все трое. Спокойно. Без лжи и отговорок. Идет?

Я кивнула.

– Что говорят врачи?

– Врачи пока не дают никаких гарантий, – с сожалением произнес Мартин и отстранился от меня.

– Я хочу ее увидеть. Даже если она без сознания.

Мартин поднялся.

– Я договорюсь, чтобы тебя пустили к ней.

* * *

Я увидела свою маму, как того и хотела, но мне не стало ни капельки легче. Мамочка лежала бледная и без единого движения. Я ничего не понимала в показаниях приборов, только слушала мерное пиликанье приборов и смотрела, как бьется синусоида на экране. Я вышла из палаты, понимая, что моя жизнь полетела в тартарары. В никуда.

– Где вы остановились?

Я непонимающе посмотрела на Мартина. Он повторил свой вопрос. У меня не было сил даже на то, чтобы противиться.

– Мы приехали на трейлере. Провели несколько дней в дороге.

– Тебе нужно отдохнуть и переодеться. Я отвезу тебя.

Мартин повел меня в своей машине, поддерживая под локоть. Водитель сообщил, что супруга Мартина не дождалась его и уехала на такси.

Дорога до стоянки трейлеров прошла в гнетущей тишине. Я не понимала, как быть дальше. Мне нужно было час или два, чтобы прийти в себя. Но когда мы остановились у стоянки трейлеров, я поняла, что мне придется еще хуже.

Наш трейлер был разрисован граффити, а стекла выбиты.

Я растерянно бродила вокруг трейлера. Одна из местных женщин сочувствующе похлопала меня по плечу.

– Другим пришлось нелегче, – показала она на свой трейлер, тоже разрисованный. – Это был налет. Кто-то считает, что наш кочевой городок – это язва на теле города. Мы вызвали полицию. Нападавших задержали, но они уже успели навредить кому-то из нас. Извини…

Я отмахнулась и забралась в трейлер, оглядывая погром и глотая слезы. Не сразу я поняла, что стекло хрустит не под моими ногами.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Ты поживешь у нас, – решительно заявил Мартин Пирсман. – Забери отсюда все ценное.

– Нет! – вскрикнула я.

– Да, Кассандра. Я не могу оставить тебя жить в разбитом трейлере.

– Я не приму ничего от вас! – ощетинилась я.

– Пожалуйста, Кэс! – усталым голосом произнес Мартин.

Я молчала. Мне ужасно не хотелось быть должной Пирсману. Но в то же время я признавала правоту его слов. Потом Пирсман выложил последний козырь.

– Твоя мама не хотела бы, чтобы ты подвергала свою жизнь опасности.

– Хорошо, – сказала я после секундного размышления. – Я соберу свои вещи.

– Я подожду тебя снаружи. А пока дам команду своим людям, потом трейлер оттащат в безопасное место.

Я быстро побросала в сумку свои вещи и приблизилась к машине. Мартин разговаривал с кем-то. Он был раздражен.

– Ты – часть семьи. Ты – мой сын. Нравится тебе это или нет!

Собеседник ответил Мартину. Видимо, что-то очень неприятное, потому что лицо Мартина сильно побагровело.

– Ты должен будешь прийти на семейный ужин. И нет… Я не прошу тебя подтирать сопли или водить младшую сестру на поводке, как ты выразился. От тебя требуется только одно: прояви уважение и поприветствуй нового члена нашей семьи. Все. Жду тебя к ужину. Ужин в семь часов!

Поневоле я поежилась. У меня полно неприятностей. Не хватало до кучи еще и неприязнь со стороны старшего брата.

Мартин отложил телефон и несколько мгновений думал, потом посмотрел на меня:

– Извини. Садись в машину, я отвезу тебя домой, чтобы ты привела себя в порядок и переоделась. Потом мы пообедаем.

Я согласно кивнула.

Но я не испытывала большой радости от того, что придется жить у Пирсманов.

* * *

Двухэтажный особняк Пирсманов был роскошным и поневоле внушал трепет. Мартин провел меня в гостиную. Навстречу нам спустилась Анна.

– Милый? – удивилась она, скользнув по мне взглядом.

– Анна, Кассандра поживет у нас, пока ее мать не придет в себя.

Анна хотела что-то возразить, но Мартин покачал головой.

– Не сегодня, пожалуйста. У меня тяжелые дни, и я не хочу тратить силы на ссоры и препирательства еще и с тобой.

– Проблемы с Бобби? – поинтересовалась Анна потеплевшим голосом.

– Да. У нашего великовозрастного сына очередной заход на период подросткового бунта. Ладно, давай обсудим это потом? Выдели Кассандре комнату, пожалуйста.