Непристойное влечение

– Смотри, какая красавица, вся в тебя! – сказала мне медсестра.

Я взглянула в лицо малышке и выдохнула чуть спокойнее. Моя малышка. Крохотная девочка с таким же цветом лица, как у меня, и тёмными курчавыми волосами…

Я сомневаюсь, что это письмо попадёт на передачу. Сомневаюсь, что даже если так и произойдёт, оно попадёт тебе в руки. Или вдруг ты откроешь его и по первой строчке подумаешь, что я чокнулась.

Так или иначе, но я написала всё, что копилось у меня в душе очень долго.

Моей малышке скоро исполнится три года. И она мой счастливый талисман.

Вопреки всему.

Спасибо тебе за эту песню!»

Очередная сигарета закончилась. Я прокручивал в голове строки письма. Оно было проникнуто настоящими эмоциями. Болью, страхом, даже ненавистью. Но в нём также было много надежды и любви.

Я усмехнулся своим мыслям. Хорошо, что я не стал читать это письмо в студии. Оно попало именно в мои руки. Я чувствовал, что так было правильно. Девушка отпустила ситуацию, и я был чертовски рад за неё. Пора уничтожить эту боль, заложенную в буквы. Я поднёс зажигалку к листу бумаги. Она сгорела в мгновение ока. Я дунул на крошки горячего пепла.

– Лети, мотылёк! – вслух сказал.

Потом вспомнил, что оставался ещё конверт. Вытащил его из кармана. Конверт как конверт, ничего примечательного. Написан только номер студии и название, чтобы письмо дошло по адресу. Скорее всего, его просто опустили в почтовый ящик телестудии. Я провёл пальцами по краю конверта, почувствовав продавленные буквы. Потом неожиданно поднялся и отправился на поиски грифельного карандаша. Чёрт возьми, в моём доме должен же быть хотя бы один грифельный карандаш! Я был заинтригован. Нашёл карандаш и легонько провёл по краю конверта. Как на уроках рисования в далёком прошлом. Остались только незаполненные контуры букв.

«Беатрис Милн».

Чуть ниже адрес. Номер улицы и дома. Почерк был тот же самый, что и в письме. Скорее всего, девушка писала письмо и заполняла ещё какие-то бумаги. Конверт оказался внизу, имя и адрес продавилось на него. Судя по тому, что на конверте для студии не был написан город, девушка жила в этом городе. Я с лёгкостью мог приехать по указанному адресу. Потом рассмеялся своим мыслям. Старый пень решил поиграть в детектива? Ох, Лиам, у тебя уже есть внучка от мужа твоей дочери и крохотный родной внук!

Я смял конверт и выбросил его в урну.

Глава 3. Лиам

Но на следующий день неожиданно для себя я поехал по тому адресу… Понятия не имел, на что я надеялся. Но само провидение толкало меня вперёд и направляло мои руки, держащие руль. На левом плече сидел приспешник Бога или Дьявола, хрен его разберёт, но он нашёптывал, что я просто обязан поехать туда.

Остановившись перед высокими воротами дома в довольно обеспеченном районе, я засомневался. Мне казалось, что письмо было написано простой девушкой. Но адрес и богатый дом утверждали обратное. Я помялся возле внедорожника, одёрнул куртку и почувствовал себя лишним. Вдруг девушка уже замужем и счастлива в семье? А я приехал хрен знает для чего.

Ну и дурень же ты, Лиам!

Я махнул рукой и собрался уходить, но услышал детский плач. Жалобный и надрывный. От него сердце затрепетало бы даже у самого отъявленного мерзавца. К сожалению, через высокий забор ничего не было видно. Я обошёл дом кругом и выругался. Забор высотой почти семь-семь с половиной футов, не меньше. За ним надрывалась в громком плаче малышка.

Я подогнал свою тачку вплотную к забору и взобрался на машину. Оттуда подтянулся до верха забора. Ох, давно я не занимался верхолазанием. Лет так тридцать…

Через мгновение я уже стоял по ту сторону забора. Огляделся. Опрятный дворик с газоном. Детские качели, надувной бассейн и много игрушек возле него. Плач доносился откуда-то сбоку. Я побежал на звук и увидел малышку. Она сидела на дорожке и ревела в три ручья. У нее была кожа золотисто-карамельного оттенка и куча мелких кудряшек на голове. На вид девочке было года три, не больше. Я вспомнил слова о мулатке из письма и понял, что попал по нужному адресу.

– Эй, кроха, привет…

Я присел рядом с малышкой и дотронулся до её плеча. Из-за громкого плача она не сразу отреагировала на прикосновение. Но потом вздрогнула и обернулась. Зарёванная до ужаса. Огромные глазки, светло-карие с зелёными крапинками, были полны слёз.

– Как дела? Вижу, что не очень, да? Меня зовут Лиам. А тебя?

Я старался говорить дружелюбным тоном и был рад, что надел куртку. Так рукава скрывали множество чернильных татуировок на руках.

– К-к-кэнди, – проревела малышка.

– Ты красавица, Кэнди, но почему так горько плачешь? У тебя же есть мама? Где она?

– Она ушла! Мамы нет…

Я осторожно погладил малышку по плечикам и приобнял. Вспомнил, как однажды услышал такие же слова от отца. Я спросил, где мама, и в ответ услышал: «Мамы нет. Она ушла…» Позже выяснилось, что мама «ушла» из-за очередной передозировки во время творческого застоя. Мать и отец были творческими людьми. Недостаток вдохновения они иногда компенсировали наркотиками…

Тревога взметнулась внутри.

«Мамы нет. Она ушла…»

Эти слова могут обозначать что угодно. Вплоть до того, что неизвестная решила покончить с собой. Кто знает, вдруг письмо, полученное мной, было отправлено из отчаяния? Вдруг сука-тоска сожрала неизвестную мне девушку? В моей голове начали прокручиваться сценарии один ужаснее другого. Нужно узнать, где мама Кэнди. Спрашивать у рыдающего ребёнка серьёзные вещи – бесполезное занятие, уж я-то знаю.

Я подождал, пока она немного успокоится.

– Где ты последний раз видела свою маму? Покажешь?

– Покажу, Ниам.

– Лиам, – поправил я малышку, но она упорно повторила «Ниам».

Какая, к чёрту, разница? Нужно как можно быстрее найти ее мать. Мы прогулялись по территории вокруг дома.

– Мама была в доме, – показала пальчиком на дом Кэнди.

– Посиди здесь, я поищу ее. Вдруг она просто играет в прятки и ждёт, когда ты её найдёшь? – я улыбнулся, посадив девочку на маленький стульчик.

Малышку было бы неплохо переодеть, от расстройства у неё случился мокрый конфуз. Но я решил сначала понять, куда пропала ее мать. Вошёл в дом. Сердце бешено колотилось. Больше всего я опасался найти бездыханное тело, висящее под потолком или лежащее в ванной, полной крови. Но в доме было пусто. Я проверил его полностью. Вернувшись к малышке, спросил:

– Куда ещё могла пойти твоя мама? – Кэнди призадумалась немного, ковыряя пальцем в носу. – Вытащи палец из носа, Кэнди, он мешает тебе думать, – посоветовал я.

Малышка вытерла пальчик о футболку, скорчив рожицу, и внезапно поскакала вприпрыжку вокруг дома.

– Вот здесь, – показала она на дверь гаража.

Я выругался себе под нос. Не подумал об этом! Болван.

– Подожди меня. Скоро вернусь.

– С мамой?

– Надеюсь, что на этот раз мы точно найдём, куда спряталась твоя мама! – приободрил я малышку и вошёл в гараж.

Здесь не было машин. Вдоль стен стояли коробки с вещами и кое-какая бытовая техника. Я заметил на полу гаража люк и валявшийся на боку деревянный ящик. Потянул за крышку люка, обнаружив лестницу. Подсветил немного фонариком телефона и начал спускаться, держась за перила. Почти сразу же увидел очертания тела, лежавшего навзничь… Я дотронулся до плеча девушки. Тёплая. Сдвинул тёмные волосы в сторону и потрогал шею. Пульс чувствовался. Живая… Осторожно потянул девушку за плечо, переворачивая к себе. Но тут же услышал истошный вопль. Через мгновение девушку дёрнулась в сторону и нацелилась мне в лицо коготками.

– Эй, мисс! Мисс! Полегче!

Я выронил телефон, споткнулся обо что-то и полетел задницей на утрамбованный пол подвала. Застонал от боли – умудрился удариться копчиком. Грязно выругался себе под нос.