Мечты сбываются

Измождённый, я рухнул на пол, ощущая непередаваемую эйфорию от того, что у меня ничего не болит. Человечек подошёл вплотную, вынул затычки из ушей и ласково так спросил:

– Ну что, расскажешь нам всё или повторим заклинание?

– Расскажу, – прохрипел я, выдавливая слова усилием воли. Попадать под заклинание второй раз не хотелось. – И так рассказал бы, без всяких пыток.

– Э-ге-ге, – хохотнул человечек, – это ещё неизвестно. Ну что, давай, спой мне песню о битве неподалёку от острова Кампасо.

– Не знаю такого, – ответил я и быстро-быстро, опережая возможный жест мага, добавил: – Правда, не знаю названий островов. Там были два корабля светлых, три водных и тот, на котором я плыл.

– Та-а-а-ак, – удовлетворённо протянул человечек. – Продолжай.

И я продолжил. Мне не поверили. Пытка повторилась…

В таком режиме прошло несколько дней. Свою историю я рассказал, наверное, раз десять, прежде чем эти два нехороших человека от меня отстали. Всё тело болело и подёргивалось от непрекращающихся пыток водой. Не знаю уж, с чего они так решили, но почему-то вся моя готовность сотрудничать и рассказывать воспринималась как злонамеренная попытка обмануть государство водных магов.

Самое противное, внешне тело оставалось целым, ни капли крови не пролилось. Может, в обратном случае мне как раз легче было бы переносить всё это, не знаю. Но состояние, когда болит всё внутри, а снаружи я целёхонек, вызывало только тошноту и слабость. Ну и, конечно же, яростную ненависть к мучителям, проявить которую я не мог, ибо стоило начать концентрироваться на чувствах, как сразу боль усиливалась. Более того, эти двое ещё периодически меня подлечивали, а то, наверное, я там и помер бы.

Отрицать не буду, в те дни я жаждал смерти, но мне её так и не досталось.

Страдания, боль, пытки – и всё во имя чего? Существование представлялось мне в те дни настолько бесцельным, что, будь у меня силы умереть, умер бы. Язык себе откусил бы, или вены перегрыз, или голову о стену разбил, и то было бы легче, чем выносить боль воды в теле. Каждая клетка, мускул, нерв болели и жгли меня изнутри, и я кричал и кричал, и рассказывал, а они записывали, а потом пытка возобновлялась. Во имя чего всё это было, так и осталось загадкой. Возможно, им просто нравилось меня пытать, а может, они так мстили за убитых, ведь Чезаре, сумевший, как мне всё же сообщили, сбежать, убил пару дюжин человек. Но в конце концов они от меня отстали. Напоследок маг воды ещё раз залудил заклинанием, оставив меня корчиться на полу от боли. Поэтому шум снаружи, раздавшийся чуть позже, не произвёл на мой измученный организм никакого впечатления. Лёгкое раздражение, не более. Шум и крики то усиливались, то стихали, а я всё валялся на полу, не в силах встать и перебраться на доски. Больно было даже думать, и я лежал бездумно, не ощущая холода пола, продуваемого сквозняком из окна.

– Вот он!

– Ах, негодяи!

– Поднимай его!

– Кастуй лечение!

– Тащи лекарства!

– Убить [цензура]!

Меня подняли, встряхнули, влили в рот какую-то коричневую гадость, запулили заклинание, от которого голова начала гореть и чесаться, и тормошили, теребили, пытались докричаться и что-то донести. Потом снова влили нечто в глотку, но теперь чего-то крепко-алкогольного, потом ещё лекарств, добавили магии, и постепенно в голове начало проясняться. Вместо тумана проступили лица, вместо бездумного страдания – взрыв мыслей и ненависти.

Окружали меня знакомые всё лица. Иномиряне, с которыми я начал путь в этом мире. Соратники Тиберия, очень злые некроманты из прошлого. И, судя по возгласам, они принимали меня за него.

В другой раз я, скажем так, испытал бы непреодолимое желание посетить туалет и немедленно осуществил бы его. Сами представьте: вас окружает толпа злобных боевых некромантов, только что взявшая штурмом укрепление магов воды в самом центре контролируемой ими территории. Все разгорячены, возбуждены и готовы убивать. При этом они принимают вас за своего предводителя, умелого, опытного мага, стратега и тактика, лидера и ждут приказаний. То есть дай им хоть намёк на подозрение – а при таких вводных это неизбежно, – и тебя порвут на запчасти, потом воскресят, и будешь доживать век в виде зомби. Но перед этим ещё наверняка допросят, с пытками.

В общем, было отчего растеряться и испугаться, но я, видать, был ещё под воздействием лекарств, или просто мне было хорошо от отсутствия боли после пыток, и я смело и бесстрашно откашлялся, прочищая горло. Но заговорить мне так и не дали. В камеру, где и так было тесно от собравшихся, втиснулся ещё один некромант и выкрикнул: