Хитра

– Сейчас?

– Да. Сможете?

– А до вечера это не может подождать?

– Нет-нет, мне кажется, нас кто-то наказывает. Свыше. Говорил я, не нужно было соглашаться на этот дар…

Юный священник словно готов был вот-вот расплакаться.

– Дайте мне две минуты.

– Хорошо, я в ризнице.

Доротея Крог убрала со стола бутылку и бокал и пошла в прихожую за своей соломенной шляпой. Видимо, отдохнуть ей сегодня не судьба. Сначала эта женщина из церкви с кислой миной, теперь священник на нервах. Может, уже пора ей отсюда переехать в пенсионерскую квартиру в Филлане, которую ей предложили?

Да, надо об этом всерьез подумать.

Только она взошла на лестницу, как заметила вдалеке чей-то силуэт на кладбище, отчего вся съежилась.

О, нет.

Разве это сегодня?

Она кинула беглый взгляд на телефон.

Шестнадцатое июля.

Конечно.

Доротее не хотелось смотреть, но и не делать этого она не могла.

Анита Хольмен.

Мама.

У пустой могилы.

Три года назад.

Здесь, на их безопасном острове.

Ее сын должен был вернуться домой на велосипеде от друга, и с тех пор никто его не видел.

Юнатан Хольмен.

Восемь лет.

Доротее стало стыдно.

За то, что она не сделала этого раньше.

Не подошла поговорить с ней.

Потерять сына?

Ну, знаете что.

Она же из Трёнделага и привыкла не лезть в чужую личную жизнь, но теперь уже с нее хватит.

Три года?

И никаких следов мальчика?

Нет, с этим нужно что-то делать.

Доротея надела соломенную шляпу и пошла быстрыми решительными шагами через кладбище.

2

Миа Крюгер проснулась от громких криков чаек, но на этот раз все было иначе. Вчера вечером темноволосая девушка, сидя на скале, обозревала открытое море, не до конца понимая, кто она. Зрелище, которое она увидела в старом белом домике, купленном ею когда-то на этом оторванном от мира островке, привело ее в шок. Прежняя я. Подавляя тошноту, она прибралась в маленькой гостиной. Таблетки всех расцветок и форм. Одни от врачей, другие из мест, которые она больше всего на свете хотела забыть. По полу разбросаны звенящие пустотой бутылки, но хуже всего – календарь. Обведенная в кружок дата. 21 апреля. День, когда она должна умереть. Покончить со всем этим. Снова встретиться со своей сестрой-близнецом. Сигрид. Она покинула этот мир десять лет назад, в грязном подвале в Осло, с иглой в руке. Все ушли. Мама, папа. Бабушка, на которую была так похожа Миа, что понимала внучку лучше, чем та понимала сама себя. Ты видишь то, чего не видят другие, правда, Миа? Вся семья. Все мертвы. И вот весь этот кошмар. Следователь по делам об убийствах в элитном отделе полиции. Под руководством Холгера Мунка на Марибуэсгате 13. Самые тяжелые дела. Ее ответственность. Ужасы мира. На ее плечах.

Но с этим покончено.

Откинув тонкое летнее одеяло, она встала с кровати и осторожно прошла по скрипучему мансардному полу. Шторы колыхались на мягком ветру. Семь недель назад она уволилась из отдела по расследованию убийств полиции Осло и с тех пор жила здесь. Одна. На Эдёя. Ее личном островке. В нескольких минутах на лодке от острова Хитра. Солнце стояло высоко на небе, и кристально чистая вода сверкала за скалами. Последний раз, когда она была здесь, Миа не почувствовала ничего. Под действием наркотиков. Опоенная таблетками. Выключенная из мира. Считала дни на календаре. И теперь, вернувшись сюда, Миа поразилась своим ощущениям. Все органы чувств работают в чистом организме. Голова в порядке, ком в желудке постепенно уходил, а раньше она даже не знала о его существовании.

Ты видишь то, что другие не видят, правда, Миа?

Она не спеша вошла в ванную и заставила себя посмотреться в зеркало. Последний раз она стояла перед ним меньше года назад. С туманом перед глазами. Длинные темные волосы струились по впалым щекам. Худая, высохшая, почти мертвец. Она посчитала свои ранения, полученные за десять лет работы в полиции. У Мии не было верхних фаланг на одном из мизинцев. Над левым глазом шрам.

Миа аккуратно сняла повязку с бедра и с облегчением увидела, что рана стала намного лучше. Эта – из последнего дела, когда сталкер выстрелил в нее в упор. Сначала в ногу, потом в бедро. Миа, подойдя поближе к зеркалу, изучила рану – та быстро заживала. Пара дней, и можно будет убирать повязку и наконец пойти купаться. Нырять. Миа мечтала об этом с того момента, как ее лодка причалила к пристани, к ее собственной пристани. На ее собственном острове. Сильные эмоции переполняли Мию. Она нечасто плакала, но проронила слезу по пути к своему прекрасному дому на холме.

Она жива.

Но черт возьми, она чудом спаслась.

Ей просто повезло.

Если бы Мунк тогда не приехал сюда искать ее. Не привез ей дело, которое вернуло ее в Осло.

Лучше.

Сейчас все намного лучше.

Мысленно послав в небеса благодарность, Миа вошла в душ. Подумала, а не остаться ли ей на острове еще на пару недель, но нет, она уже пообещала. И потом, скоро осень. А за ней зима. Местные январские штормы испытывать на себе не хотелось, так что до их наступления надо придумать себе новое место жительства. Мамин и папин дома в Осгорстранне давно проданы. Ее квартира в Осло тоже. Миа долго думала, чем заняться. Они с сестрой Сигрид всегда мечтали уехать на север Таиланда и открыть там маленький бар, но теперь Миа не видела себя в этой роли.

Но тут позвонил он.

Чен, ее друг из Кореи.