Мифология Ближнего Востока

Был создан человек.

Помимо мифов, повествующих о сотворении пищи и одежды, существуют самые разнообразные мифы, в которых говорится о возникновении других элементов цивилизации и устройства вселенной. В длинной поэме, большая часть которой до сих пор не расшифрована, описывается создание Энлилем топора и то, как он подарил это ценное орудие труда «черноголовым людям», чтобы они могли строить дома и города. В другом мифе описывается деятельность богов по обеспечению шумеров самыми необходимыми элементами цивилизации. Там говорится, как Энки, побывав сначала у шумеров, проехал по всему свету, раздавая «таблицы судеб». Этим термином шумеры обозначали творческую деятельность богов по наведению порядка во вселенной. Сначала Энки едет в Ур, потом в Мелухху (которая, вероятно, обозначала Египет), потом на Тигр и Евфрат, которые он наполняет рыбой, и, наконец, в Персидский залив. Во главе каждого из этих мест он ставит бога или богиню. Отрывок из перевода этого интересного мифа, сделанного Крамером, проиллюстрирует характер созидательной деятельности Энки:

Он (Энки) повелел создать плуг
И мотыгу,
Он заставил быка…
Он взывал к урожаям;
На бесплодных полях он
Взращивал зерно;
Повелитель, драгоценность и
Украшение равнины;
…земледелец Энлиля
Энкимду, повелитель каналов и рвов;
Энки велел управлять ими;
Господин воззвал к полям
И повелел им рождать зерно;
Энки велел создать маленькие
И большие бобы…
…зерно, которое он складывал в хранилище;
Энки создал множество
Хранилищ;
Вместе с Энлилем он создал
На земле изобилие;
Та, чья голова… и чье лицо…
Башня, которая является силой земли,
Опорой «черноголовых людей»,
Это Ашнан, опора всех вещей,
Которую Энлиль поставил
Во главу всего.

Затем Энки назначает Кабту, бога камня, повелителем топора и мастерка. Он создает фундамент и строит дома, а богом строительства делает Мушдамма, «великого строителя Энлиля». Он заполняет равнину растительной и животной жизнью, а во главе этой жизни ставит Сумукана, «короля гор». Наконец, Энки строит конюшни и овчарни, а во главе всего домашнего скота он ставит бога-пастуха Думузи.

Последний миф, касающийся устройства мироздания, связан с деятельностью богини Инанны (или Иштар).

Мы уже упоминали о «таблицах судьбы», и мы еще увидим, когда будем говорить о вавилонских мифах, что эти самые «таблицы судьбы» играют очень важную роль в нескольких мифах. Обладание ими было одной из привилегий и атрибутом божества. Часто в мифах говорится о том, что эти таблицы были украдены или отняты у богов силой. Дело в том, что бог, обладающий «таблицами судьбы», получал власть над миропорядком. В мифе, о котором мы сейчас говорим, Инанна желает распространить блага цивилизации на свой город Урук. Для этого она должна получить «ме» – это шумерское слово, судя по всему, означает ту же силу и власть, которая заключена в аккадских «таблицах судьбы». «Me» находятся в руках Энки, бога мудрости. Инанна направляется в Эриду, где Энки живет в своем доме Апсу, у источника сладкой воды. Энки гостеприимно принимает у себя свою дочь Инанну и устраивает в ее честь грандиозный пир. Став пьяным от вина, он обещает ей всевозможные подарки, в том числе и «ме», или божественные наказы, которые, по словам Крамера, «являются основой шумерской цивилизации». В мифе перечисляются более сотни элементов, из которых состоит эта самая цивилизация. Инанна с радостью получает эти дары, нагружает ими свою лодку и уплывает в Урук. Обнаружив пропажу, Энки посылает своего слугу Исимуда вернуть священные «таблицы судьбы». Он пытается сделать это целых семь раз, но каждый раз ему мешает Ниншубур, визирь Инанны, о котором мы уже говорили. Таким образом, богиня приносит в Урук блага цивилизации. Следует отметить, что тема соперничества между шумерскими городами-государствами так или иначе просматривается во многих мифах. Первыми в списках «ме», которые Инанна привезла в Урук, значатся символы власти: корона, трон и скипетр. Из этого можно заключить, что борьба за главенство в шумерском государстве была одним из основных мотивов мифов, посвященных обустройству миропорядка.

Сотворение человека

Мы уже отмечали, что миф о Лахаре и Ашнан закончился сотворением человека, который должен был служить богам. Еще один миф, текст которого разрознен и труден для общего понимания, описывает процесс сотворения человека. Хотя по содержанию шумерские мифы существенно отличаются от вавилонского «Эпоса о творении», их объединяет одинаковое понимание цели, ради которой был создан человек. Человек был сотворен, чтобы служить богам, обрабатывать землю и освободить богов от необходимости самим создавать все необходимое для жизни. В шумерском мифе боги жалуются, что не могут добыть себе пищи. Энки, бог мудрости, к которому боги всегда обращаются за помощью, спит. Однако Намму, доисторический океан, мать всех богов, пробуждает его ото сна. По повелению Намму и Нинмах, богини рождения, при помощи других божеств, которых Крамер в своем пересказе мифа описывает как «добросердечных и благородных исполнителей», смешивают глину, взятую из источника сладкой воды, и создают человека. Затем текст, записанный на глиняной табличке, прерывается, поскольку табличка сломана. Тем не менее, выясняются некоторые любопытные детали. Энки устраивает богам обед в честь сотворения человека. Энки и Нинмах пьют много вина и быстро пьянеют. Нинмах берет немного глины и делает шесть различных человеческих созданий, чье происхождение покрыто тайной. Кое-что известно только о последних двух: это бесплодная женщина и евнух. Энки объявляет судьбу евнуха: он должен всегда быть рядом или даже перед царем. Далее миф описывает следующий шаг, который предпринимает Энки. Он создает человека слабого душой и телом и просит Нинмах как-нибудь улучшить это несчастное создание. Однако Нинмах ничего не может сделать и ругает Энки за то, что он создал такое существо. В иврите есть несколько слов, означающих «мужчина», «человек». Одно из них– «enoch», у корня которого есть значение «слабый» или «больной». Это качество человека очень часто упоминается и подчеркивается в еврейской поэзии. Возможно, именно этот элемент шумерской мифологии лежит в основе иудейского представления о человеке как существе, неспособном подняться до того места в мироздании, которое было предназначено ему божественным промыслом. Позднее мы увидим, что вавилонский миф о сотворении человека имеет весьма важные отличия, которые оказали влияние на еврейские мифы о сотворении человека.

Миф о потопе

Третьим основным мифом является миф о потопе. В своей работе Крамер показал, что миф об уничтожении человечества потопом в том или ином виде встречается во всех частях света. Основная идея мифа заключается в том, что боги решают уничтожить человечество; средство, при помощи которого они решили сделать это, имеет второстепенное значение – позже мы увидим, что боги прибегали не только к потопу. Издавна известно, что библейская история о потопе основана на вавилонском мифе, с которым мы познакомимся в следующей главе нашего исследования. Однако до 1914 года, когда американец Арно Пёбл опубликовал фрагмент текста одной из глиняных табличек, никто не предполагал, что вавилонский вариант мифа, в свою очередь, основывался на еще более раннем шумерском мифе. Других табличек, относящихся к теме потопа, до сих пор не найдено. Вот краткое содержание шумерского варианта мифа о потопе. Повествование начинается с того, что один из богов объявляет о своем намерении спасти человечество от уничтожения, вопреки решению богов. Причины такого решения неизвестны. Именно Энки предпринимает меры для спасения человечества от гибели. Он велит набожному царю Сиппара Зиусудре встать возле стены, через которую он раскроет ему намерение богов и скажет, что надо сделать, чтобы спастись от потопа. Часть текста, где должно описываться строительство ковчега, отсутствует, но из следующего отрывка ясно, что он существовал:

Все штормы мира
Ударили единой мощью,
И в это время волны
Захлестнули все священные места;
Потоки вод носились
По земле
Неделю: семь ночей и
Семь тревожных дней —
Корабль огромный
По волнам мотало, словно щепку.
И вот выходит Уту, что
Проливает свет на небо и на землю.
Зиусудра открыл окно
В каморке корабля,
И Уту протянул лучи,
Как прочные канаты.
И вот царь Зиусудра
Простерся перед Уту
И в дар ему принес
Бычка и овцу.

Здесь в тексте обнаруживается пробел, а дальше на табличке описывается внешность царя Зиусудры:

Царь Зиусудра
Распластался перед Ану
И Энки.
И Ану, и Энки даровали
Ему милость,
А милость эта – жизнь,
Подобная богам;
И вечное, и легкое дыханье.
И вот царь Зиусудра хранитель имени и семени
Людского рода;
Явился на благословенную землю
По имени Дилмун.
Там ярко светит солнце, и там им было
Велено жить.

Из вавилонского мифа о потопе можно сделать вывод о том, что в шумерской версии содержалось гораздо больше подробностей о причине потопа и строительстве ковчега; но мы оставим их рассмотрение в стороне. Вопрос о том, можно ли миф о потопе считать обрядовым мифом, довольно сложен. Однако его рассмотрение мы можем отложить до тех пор, пока не ознакомимся с ним полнее и оценим его связь с мифом о Гильгамеше.

Помимо трех основных описанных мифов существует еще великое множество шумерских мифов, которые следует включить в наш рассказ о древнейшей мифологии мира (ну, может быть, за исключением египетской). Следует также иметь в виду, что наши знания о шумерах далеки от полноты и значение многих слов в их языке остается не до конца ясным. Более того, тексты на табличках зачастую фрагментарны и обрывочны, и их очень трудно читать.

Поэтому, хотя данное изложение шумерских мифов и основывается на исследованиях лучших ученых, дальнейшие изыскания и раскопки, вполне вероятно, в будущем внесут в него что-то новое или дополнят его.

Миф об Энки и Нинхурсаг

Миф об Энки и Нинхурсаг не имеет аналога в аккадской мифологии, но именно его Крамер назвал одним из наиболее полных из дошедших до нас шумерских мифов. В «Древних текстах Ближнего Востока» этот миф описывается как миф о рае. Некоторые его элементы легли в основу еврейских мифов о рае.

Действие мифа разворачивается в Дилмуне, о котором говорится и как о стране, и как о городе. Современные ученые считают, что это – Бахрейн. Главными действующими лицами мифа являются бог Энки(бог воды) и богиня Нинхурсаг (богиня земли). Повествование начинается с описания Дилмуна как очень чистого, светлого и яркого места, где все животные живут в мире друг с другом и где никому не угрожают ни болезни, ни старость. Единственное, чего нет в Дилмуне, – это чистой воды. По просьбе Нинхурсаг Энки дает этому месту воду.

Далее в мифе говорится, что от союза Энки и Нинхурсаг родилась Нинсар (или Нинму), богиня растений. Беременность Нинхурсаг длится девять дней (по одному дню на каждый из девяти месяцев беременности земной женщины). После этого Энки вступает в связь со своей дочерью Нинсар, которая дает жизнь богине Нинкурра, а та, в свою очередь, опять-таки от Энки рождает Утту, богиню растений (не путать с богом солнца Уту). Затем Нинхурсаг предупреждает Утту о намерениях Энки и советует ей, как справиться с этой ситуацией. По совету Нинхурсаг Утту требует от Энки поднести ей в качестве свадебных даров огурцы, яблоки и виноград. Энки приносит эти дары, и Утту радостно приветствует его. Из их союза появляются восемь растений. Однако, прежде чем Нинхурсаг успевает дать им названия и определяет их свойства, Энки съедает их все. В ярости Нинхурсаг страшно ругает его и уходит. Боги пребывают в страхе, а Энки чувствует боль в восьми частях своего тела. С помощью хитроумной лисицы боги вызывают Нинхурсаг и заставляют ее вылечить Энки. Она делает это, создав по очереди восемь божественных существ – по одному для каждой части тела Энки, которая поражена болезнью. Отмечается, что есть прямая связь между именем каждого божества и конкретной частью тела Энки. Заключительные строки поэмы дают основание считать эти восемь божеств детьми Энки, чья жизнь и судьба определены Нинхурсаг. Этот миф не имеет аналогов в ближневосточной мифологии, за исключением самой идеи о золотом веке, которая была широко распространена, и темы инцеста между отцом и дочерью. Эта же тема нашла отражение в греческой мифологии – вспомним отношения между Сатурном и Вестой, как о них говорит Мильтон:

Рыжеволосая Веста
Любовью к Сатурну пылала.
Хоть дочерью ему была,