Дом с несогласными

– Итак, операцию по спасению страны от всего что назрело, под кодовым названием Эвакуация, приказываю начать завтра с утра, – по- военному четко скомандовал Толик. – Вопросы есть? Вопросов нет, – и он, прижал Сидора к груди. Постояв так некоторое время, Толик сделал шаг назад.

– Все Пантелеймон, уходите, – вдруг всхлипнул Толик, отвернувшись, закрывая лицо руками.

– Пошли, парень. Он у нас сентиментальный. Пусть немного поплачет. – Сказал Пантелеймон, подталкивая Сидора к открывшейся в стене двери.

Они вышли и очутились в приемной со старинными гобеленами. Там прижавшись к стене плотно стояли около двух десятков женщин в старомодных платьях, пребывающих явно в растерянном состоянии.

– Здравствуйте. Добрый вечер. Здравствуйте, – вдруг наперебой они начали здороваться с Сидором, улыбаясь заискивающе и кланяясь. Сидор рассеяно взглянул на одну из дам и с удивлением узнал в ней припухлое как у купидона лицо премьер министра, – Так это же не женщины, – Сидор остановился, указывая пальцем на министра-купидона.

– Пошли, пошли, – Пантелеймон, подтолкнув его в направлении к открывшейся двери лифта – Толя человек дела. Раз сказал, трансвеститы, значит так и будет. Все поехали, – и он нажал красную кнопку с цифрой «0».

***

Поднявшись наверх, они опять очутились на ночной улице, возле облезшего торгового ларька.

– Ну, чего по пивку? – потирая руки, спросил Пантелеймон, подходя к стеклянной витрине. Сидор достал из кармана и протянул ему помятую сотенную купюру.

– Тебе взять? – беря бумажку и передавая ее в окошко ларька, спросил Пантелеймон.

– Бери, – махнул головой Сидор.

– Два, Жигулевских, – делая ударение на Жигулевских, в окошко сказал Пантелеймон. Оттуда в ответ появились две руки с пивными бутылками. – Только возле ларька не пейте. Сейчас закон новый запрещает. В кусты идите, – раздался из чрева ларька грубый женский голос.

– Ничего, ничего. Скоро мы эти ваши законы по отменяем, – забирая бутылки, радостно произнес Пантелеймон, отходя от ларька. – В кусты, мы не пойдем, там все зассано алкашами. Давай ка лучше залезем вон на забор, там чисто и обдувает ветерком, – и он придвинул пустой ящик к серому бетонному забору за ларьком.

Усевшись сверху на забор, Пантелеймон зубами по очереди открыл пивные бутылки и протянул одну Сидору, – Ну, парень, давай за хорошую, справедливую жизнь, которая скоро наступит, – и, чокнувшись, он как в прошлый раз осушил бутылку одним глотком.

– Ты чего, не умеешь из горла что ли? – насмешливо спросил Пантелеймон. Сидор, молча, опрокинул бутылку в рот и так же ловко, одним глотком влил в себя содержимое.

– Могешь, – с уважением прокомментировал Пантелеймон.

– А как отсюда до метро добраться? – спросил Сидор, крутя в руках, пустую бутылку.

– А там внизу, за забором дорога, она как раз туда и приведет, – махнул рукой в темноту Пантелеймон. Сидор, перегнувшись, посмотрел вниз. Там была сплошная бесконечная темнота. – Ты, прыгай не бойся, там мягко, – раздался откуда-то сверху голос Пантелеймона. Сидор, отпустил руку, держащуюся за край забора и оттолкнувшись прыгнул вниз.

Он летел и летел, а земли все не было и не было. Вокруг иногда проносились яркие желтые огни похожие на свет от встречных поездов и редкие освещенные окна домов, через которые были видны жильцы, сидящие на диванах и смотрящие телевизор или выпивающие в одиночестве, на кухнях своих малогабаритных квартир. Через какое-то время исчезли и огни, и окна. А Сидор все продолжал лететь в полной темноте, обдуваемый ласковым теплым ветром. Он закрыл глаза и ему показалось, что он стал растворяться в ночном пространстве. Как вдруг откуда-то сверху раздался долгий и противный дребезжащий звук. Сидор открыл глаза. Серый утренний свет заполнял пространство его однокомнатной квартиры. Он лежал, на диване в одних трусах. Рядом, на тумбочке звенел будильник, стрелки которого показывали семь часов. Сидор прижал рукой кнопку будильника и тот стих. Полежав немного с открытыми глазами, он приподнялся, сел, спустив ноги на пол, и огляделся по сторонам. На полу валялись скомканные брюки. Сидор встал, поднял брюки. Они были испачканы в какой-то цементной пыли. Сидор выбросил их в коридор, подошел к окну и посмотрел вниз, где обычно вдоль дороги стояли машины жильцов его дома. На удивление двор был пуст. Ни одной припаркованной машины. И только в конце улицы мелькнул аварийный желтый маячок на крыше зеленого эвакуатора, утаскивающего за угол серый Пежо соседа сверху. Сидор протер глаза. Эвакуатор исчез.

–Ничего не понимаю, что все это значит? – он потряс головой и пошел в ванную. Открыв на полную кран холодной воды, Сидор сунул под струю голову и, отфыркиваясь, простоял так некоторое время. Выключив воду, выпрямился и посмотрел на свое отражение в зеркало. Вид был не очень.

– Похоже, мы вчера хорошо посидели, а потом мне все это приснилось, – как-то с сожалением произнес Сидор и вышел из ванной на кухню и замер в изумлении. На столе стояла пустая бутылка от Жигулевского пива. Сидор никогда не пил Жигулевского, даже с похмелья, он предпочитал хорошие импортные сорта.

– Как она здесь очутилась? – Сидор подошел, взял бутылку, понюхал. Из нее потянуло хмельным пивным ароматом.

– Так может это и не сон во все. «Откуда тогда здесь взялось Жигулевское», – произнес он вслух и поставил бутылку, быстро ушел в комнату. Вернулся через минуту, неся в руках ноутбук. Сел, за стол, включив компьютер.

– Если было Жигулевское, значит и все остальное возможно, – произнес Сидор в каком-то волнении и быстро застучал клавишами компьютера.

– Вот, нашел. Сайт президента страны, – в нервном возбуждении, потирая руки, произнес Сидор.

– Что же написать? А напишу все как есть, – и он с силой ударил по клавиатуре, произнося вслух набираемый текст, – Уважаемый президент. Понимая всю сложность ситуации, в которой в скором будущем окажется страна из-за беспредела эвакуаторов и неизбежность надвигающегося беспощадного народного восстания, я предлагаю план ее (страны) и вашего спасения, через организацию опережающего восстания, под кодовым названием – Эвакуация. Подробности и детали, могу сообщить только вам при личной встречи. С уважением. Сидор.

Написав этот текст, Сидор еще несколько раз перечитал его, поправил орфографию. Потом посидел, подумал и дописал постскриптум: «Поверьте все очень серьезно. Дополнительно сообщаю, что я знаком с вашим школьным другом Пантелеймоном. Надеюсь, это обстоятельство заставит вас отнестись со всей серьезностью к моему сообщению». Написав это, Сидор с силой ударил по клавише,– Все, отправил. И он прислонился спиной к стене и закрыл глазам.

Прошло полчаса. Ничего не происходило. Сидор все также сидел с закрытыми глазами, прислонившись к стене.

– Наверное, ему сообщат не сразу. Подождем, – Сидор, встал, подошел к холодильнику, достал бутылку кефира и с наслаждением выпил. Из прихожей раздался звонок. Сидор, поднимая с пола и надевая брошенный брюки, вышел в коридор, открыл дверь. Перед ним стоял невысокий, плотный мужчина в темно-синем костюме.

– Это вы недавно написали там? – спросил невысокий, доставая и раскрывая перед Сидором служебное удостоверение.

– Я, – спокойно ответил Сидор.

– Тогда, проедемте с нами, – сказал «невысокий».

– Я, готов, – улыбнувшись, ответил Сидор, снимая с вешалки рубашку и влезая ногами в кроссовки.

Они спустились во двор, где их ждал неброский серебристый фордик. Невысокий с Сидором, сели на задние сидение.

– Трогай, – сказал «невысокий» водителю, и они поехали. Ехали долго, постоянно сворачивая, и как показалось Сидору, несколько раз проезжая по одним и тем же улицам. У Сидора внутри зашевелилось какое-то беспокойство.

– Куда мы едем? – повернулся он к «невысокому»

– Туда, – однозначно ответил чекист. В это время из радиоприемника у водителя, раздался тихий голос диктора, – А сейчас, передаем последние чрезвычайные новости.

– Сделай громче, – «невысокий» похлопал по плечу водителя. Звук усилился, и голос из приемника произнес, – Сегодня рано утром на территорию Челябинской области вернулся ранее улетевший оттуда метеорит. Президент академии наук, в своем интервью нашему корреспонденту, сообщил что академия, не откладывая, немедленно начнет изучать случившийся феномен. Деньги на это уже выделены из резервного фонда.

– Ишь ты, – уважительно хмыкнул «невысокий». А Сидор понимающе улыбнулся и расслабленно развалился на сиденье. Он не сомневался, что теперь в стране все пойдет как надо.

P.S. Сидор года два как съехал из нашего дома и дальнейшая судьба его не известна.