– Подождите меня здесь, – Степан вышел из машины и, оглядевшись по сторонам, перешел на другую сторону и вошел в маленький магазинчик под вывеской «Овощи. Фрукты».
– Помидоры пошел щупать, – усмехнулся водитель и закурил.
Сидор тоже вышел из машины и, подойдя к витрине магазина, заглянуть вовнутрь. Степан ходил между полок, иногда беря в руку грушу или помидор, и внимательно их рассматривал и даже нюхал. Сзади раздался короткий автомобильный гудок. Сидор оглянулся.
– Поторопи его. А то он долго там будет, – опустив стекло, крикнул водитель.
Сидор зашел в магазин и, подойдя к Степану, взял его за руку: «Нам пора в министерство».
– Да, да. Сейчас идем, – ответил Степан и взял с прилавка упаковку киви, понюхал их с наслаждением и, поставив на место, быстро вышел на улицу.
– Ну, чего пощупал, – ехидно спросил водитель, когда они сели в машину.
– Трогай, – отвернулся к окну Степан.
– Слушай, может у тебя ориентация не традиционная. Может, ты помидорчики любишь больше баб, – не унимался водила, – Или огурцы, – заржал водитель собственной шутки. Степан сидел, не обращая на него внимания, и задумчиво смотрел в окно.
В холле министерства их встретил помощник министра.
– Через два часа состоится коллегия министерства. Выступит министр с планом финансирования на этот год. «Видео трансляцию будет наблюдать премьер-министр», —строго сообщил помощник.
– Простите, а мы то здесь зачем, – недоуменно спросил Сидор.
– Вы выступите в конце с заключительным словом. И придумайте, что ни будь про пароход. Министру это понравилось. Через час встречаемся в конференц-зале, – и, сделав знак, какому-то солидному господину помощник стал подниматься с ним по лестнице.
– Опять тебе где-то гудок искать придется, – Сидор вопросительно посмотрел на Степана.
– Тут пора уже обзаводится своим гудком, – задумчиво произнес Степан. – Ладно. Есть у меня одна идея. Ты давай готовься к выступлению. А я съезжу в одно место, – он развернулся и быстро побежал на выход.
Сидор, не зная, чем заняться, стал обходить холл, разглядывая большие фотографии, на которых были запечатлены в основном торжественные собрания и выступления министра с трибуны. В это время зазвонил телефон. Сидор взглянул на экран, это была Света.
–Тебя не интересует, куда я пропала, – ехидно спросила Света.
–Интересует.
– Что тогда не звонишь? Я все-таки еще твоя жена.
– Прости. Закрутился. Работы много. – Сидор вспоминал, конечно, про Свету. Но зная ее характер, не переживал за нее. Она часто после ссоры могла на неделю уехать к маме, а потом вернуться как будто ничего и не было.
– Ты устроился на работу, – в ее голосе появился интерес.
– Да. Но еще не знаю кем, – ответил Сидор и добавил. – В системе министерства культуры.
– О-о-о. А клоуны в цирках им подчиняются, – прыснула Света.
–Да. Ты что-то хотела?
– Я хотела поговорить с тобой, – голос Светы сделался серьезным.
– А мы разве сейчас не говорим?
– Не по телефону. Ты, когда заканчиваешь?
–Не знаю. Здесь не нормированный рабочий день.
– Давай, в восемь вечера, в ресторане «Ласточка». Это который недалеко от метро.
– Мы не можем дома поговорить, – удивился Сидор.
– Нет. Я не хочу дома. Кстати, я уже заказала столик.
– Ладно. Постараюсь не опоздать, – пожал плечами Сидор и убрал телефон в карман.
Вдруг сзади послышался легкий свист. Сидор оглянулся, у входа стоял Степан и жестом подзывал его к себе.
– Кажется, проблема гудка решена раз и навсегда, – радостно сообщил ему Степан и указал рукой на большой сверток, стоящий на полу. – Вот в филармонии взял.
– Что это, – спросил Сидор.
– Туба, – потер руки Степан, – Пойдем, продемонстрирую.
Они поднялись на второй последний этаж и, пройдя по длинному коридору, расположились на подоконнике у окна. Степан развернул пакет и извлек блестящую золотом, большую оркестровую трубу.
– Это и есть туба. Она издает самый низкий звук, – и он, надев трубу, на себя дунул в мундштук, но вместо звука раздалось какое -то шипение.
– Надо немного поучиться, – сказал Степан и еще раз дунул. На этот раз раздался звук похожий на «пук».
– У нас мало времени осталось. Может, лучше сходишь за буксиром, – Сидор постучал пальцем по циферблату. – Или попросить, кого ни будь. Это же министерство культуры. Кто-то обязательно должен уметь играть.
– Правильно, – согласился Степан и, сняв трубу, пошел по коридору, читая таблички на дверях.
– Вот. Отдел музыкальной критики, – он постучался и, открыв дверь, зашел вовнутрь. Через несколько минут Степан вышел в сопровождении пухлого мужчины в золотых очках. Они подошли к Сидору и пухлый внимательно осмотрел трубу.
– Вот сюда надо дунуть, – он ткнул пальцем в мундштук.
– Это мы знает. У нас звук не выходит, – отмахнулся Степан. – У вас есть кто ни будь, кто умеет дудеть.
– Сейчас узнаем, – и пухлый пошел по коридору, открывая все двери и что-то спрашивая.
Через десять минут, возле подоконника столпилось человек пятнадцать во главе с помощником министра. Они все пробовали дуть в тубу, но нормального звука не выходило.
– Я вспомнил, – воскликнул один из министерских, – У нас пожарный инспектор, играл раньше в духовом оркестре.
Двое бросились бежать куда-то по коридору и через десять минут привили под руки тщедушного старичка, в жилетке с бухгалтерскими нарукавниками. На дедушку надели трубу, и он дунул. Раздал протяжный, низкий звук океанского лайнера. Все зааплодировали. А помощник министра, приказал отнести дедушку в зал, где через пятнадцать минут, должно было начаться выступление.
На этот раз в президиуме вместо монгольских товарищей сидели очень суровые с виду заместители министра, а сам министр стоял на трибуне, держа перед собой кипу бумаг. Сидора, со Степаном и дедушку с трубой посадили за кулисами. Министр начал выступление. Сидор пытался сначала вникать, о чем говорил министр, но через пятнадцать минут устав от перечисления сумм, потраченных министерством на библиотеки, выставки и музеи, незаметно заснул с умным выражением лица.
– Наша очередь, – толкнул Сидора в бок Степан, когда министр под аплодисменты зала уходил с трибуны.